Ягами Лансель

      — Ещё вина, ваша милость?       Роберт взял у Лайта флягу и одним глотком выпил половину.       — Дорнийская кислятина! То ли дело вино с Летних Островов. Гостил я как-то у лорда Кафферена… или это был лорд Грандисон? Седьмое пекло, всё время забываю! У него ещё дочь была, такая шалунья, и сладкая, как персик. Мы с ней ели жареных лебедей и запивали этим самым вином. Вот это было вино! Стоит завоевать Летние Острова только ради того, чтобы пить его вволю.       — А также ради местных красоток, — улыбнулся Ренли.       Король расхохотался.       — Верно! Я всё время думаю: между ног они такие же чёрные, как везде, или всё-таки розовые? Ты как считаешь, Лансель?       Вопрос явно был рассчитан, чтобы смутить юного оруженосца.       — Думаю, что розовые, — сказал Лайт.       Король похлопал себя по животу и рыгнул.       — Да, там все бабы одинаковы. Кроме разве что Серсеи. Эта стерва так бережёт свою щель, словно там спрятано всё золото Утёса. И пилит меня постоянно. Вчера, представь себе, эта сука сказала, чтоб я не смел ездить на охоту, а занялся воспитанием детей. Каково? Ну, младшие-то у меня ещё ничего, но Джоффри… Не понимаю, как я мог породить такого. Как?       — Ещё вина, ваша милость?       Роберт осушил фляжку. Лайт приготовил следующую.       — Когда мы возвращались из Утёса, брат, и ты остановился для охоты на медведя, я видел, как Джоффри пытался вызвать на дуэль какого-то крестьянина: он, видите ли, недостаточно быстро снял шапку перед принцем. Если бы Пёс его не отговорил, твой сын прирезал бы беднягу.       — Мерзавец, — буркнул король. — Весь в мать.       Ренли ослепительно улыбнулся.       — А знаешь, как Джоффри назвал свой меч? Львиный зуб!       Король заржал, разбрызгивая вино изо рта. Ренли подмигнул Лайту.       — Мы заболтались, брат. Мы приехали сюда охотиться — так пора бы уже начать.       — Верно! Я король, ха-ха-ха! Пойду убью какую-нибудь тварь!       Роберт грузно встал из-за стола и, пошатываясь, вышел из королевского шатра. Лайт слышал, как он громогласно созывает егерей и требует, чтоб ему принесли копьё. Едва король скрылся за пологом, лицо Ренли вмиг утратило выражение веселья и стало жёстким.       — Слушай меня внимательно, юный Ланнистер. Не знаю, что за заговоры плетёт ваша семейка, но ты явно в этом участвуешь. Мне сказали, что ты и королева целый час провели в совместной молитве. Молитве, ха! Серсея сроду не была набожна. Предупреждаю тебя, мальчик: брось это дело. Игра в престолы не для тебя.       — Её величество очень красива, — невпопад ответил Лайт.       Ренли расхохотался.       — А, так вот оно что. Ты по ней сохнешь. Ну, это дело безнадёжное. В груди у Серсеи вместо сердца кусок льда. Если даже мой брат, по которому сотни женщин с ума сходят, не смог добиться от неё любви, тебе и подавно ничего не светит.       Он не знает!       — Во всяком случае, я тебя предупредил. Ты оруженосец короля, вот и служи ему. А от королевы держись подальше. Ни к чему хорошему это не приведёт.       Лайт потупил глаза. Из-под опущенных ресниц он видел, как взгляд Ренли жадно блуждает по стройному телу Ланселя. Так значит, слухи о наклонностях Ренли правдивы? Торопливо извинившись, Лайт выбежал из шатра и бросился догонять короля, на ходу доставая фляжку.       — Ещё вина, ваша милость?

***

      Лайт уныло брёл по чавкающей грязи. Король целеустремлённо двигался вперёд, а за ним спешила свита: Ренли, сир Барристан, Торос из Мира и несколько мелких лордов, чьих имён Лайт не запомнил. Роберт был пьян и весел. Байки о славном прошлом следовали одна за другой. Сейчас, например, король рассказывал о восстании Грейджоев — как он своим боевым молотом расшвыривал железнорожденных, и первым ворвался в пробитую в стенах Пайка брешь. «Вот пример победы, плодами которой не сумели воспользоваться, — размышлял Лайт. — Пиратов следовало истребить, а их острова присоединить к одному из Семи Королевств, лучше всего к Западу, как к самому богатому и развитому. Но нет: король ограничился тем, что взял сына Бейлона в заложники. Когда Роберт умрёт и начнётся война за трон, островитяне наверняка примутся за старое. И на этот раз они не должны отделаться так легко».       Торос из Мира, жрец популярного в Эссосе бога Рглора, махал руками, изображая, как он разил железнорожденных своим пылающим мечом. Торос любил выпить не меньше короля, вот почему он прижился при дворе, хотя господствующая в Вестеросе церковь Семерых относилась к культу Рглора довольно враждебно. Из всех земных религий вера Семерых больше всего напоминала католицизм, с верховным септоном в роли папы Римского и Праведными в роли кардиналов. Лайт три раза посетил Великую Септу, якобы ради молитвы. А на самом деле он хотел присмотреться к церковным иерархам, понять, что это за люди и чего от них ждать. Вывод Лайт сделал такой: руководство церкви морально разложилось. Жирные старики, увешанные золотыми побрякушками, вряд ли верят во что-то, кроме собственного благополучия. С одной стороны это хорошо: продажные жрецы не представляют угрозы. А с другой стороны, в местной религии, как и в католицизме в своё время, назрели перемены. На Земле Реформация началась с одного недовольного излишествами верхушки священника, почему бы и в Вестеросе не произойти тому же?       Ренли преувеличенно громко расхохотался очередной шутке брата, демонстрируя превосходные белые зубы. Скоро тебе станет не до смеха, подумал Лайт. У тебя будет выбор: склонить колено перед Джоффри, которого ты так презираешь, или бежать в Штормовой Предел и поднять там знамя мятежа. Лайт был уверен, что Ренли выберет второе. И умрёт.       К королю подбежал один из егерей.       — Ваша милость, тут неподалёку видели кабана!       Роберт оглянулся, ища своего оруженосца. Лайт подскочил к нему с фляжкой.       — Ещё вина, ваша милость?

***

      — Отойдите все! Я — ик! — я сам разделаюсь с ним!       Оскальзываясь на мокрой от утреннего дождя земле, король нетвёрдым шагом приблизился к кабану. Матёрый зверь с жёлтыми, загнутыми клыками хрюкнул и бросился в атаку. Король сделал движение, намереваясь поразить зверя копьём, но промахнулся и выронил оружие. А дальше всё произошло очень быстро — Лайт не успевал головой вертеть.       Потеряв равновесие, Роберт упал прямо в грязь. Кабан, чьи клыки уже нацелились королю в живот, в результате пролетел мимо, не причинив ему никакого вреда. Ренли что-то кричал, король предпринял неудачную попытку встать и вновь плюхнулся в лужу, кабан разворачивался для новой атаки. Лайт решил было, что уж теперь-то Роберту точно конец, как вдруг один из королевских гвардейцев, сир Барристан, метнулся вперёд, схватил упавшее копьё и всадил кабану прямо в глаз. Кабан захрипел и повалился на бок. Ренли с облегчением выдохнул. Король, обильно матерясь, выползал из лужи, весь измазанный глиной. Лайт бросился к нему.       — Ваша милость! Вы не ранены?       Роберт отпихнул его с такой силой, что Лайт едва не полетел в лужу вслед за ним.       — Прочь! Это всё твоё проклятое вино! Седьмое пекло! Где это видано, чтоб король барахтался в грязи, словно навозный жук! Барристан, старый чертяка, дай мне обнять тебя! Если б не ты, твой король сейчас валялся бы с распоротым брюхом! К чёрту! К чёрту охоту! Следующий кабан меня точно угробит. Возвращаемся назад!       Лайт мысленно выругался по-японски.

***

      Столица встретила их печальным перезвоном колоколов. Погребальный звук вполне соответствовал мрачному настроению Лайта. За неделю их отсутствия Джон Аррен наверняка прочёл книгу Пицеля, сделал верные выводы и вот-вот доложит их королю. Серсее конец, и хорошо, если перед казнью её не будут допрашивать. Иначе она может рассказать, как Лайт пытался убить короля. Пока что его никто ни в чём не подозревает, но это быстро может измениться. Лайт всерьёз задумался о бегстве.       — Что за траур? — недовольно буркнул король. — Я ещё не умер! Какого Неведомого они звонят?       Золотые плащи из городской стражи во главе с одноруким капитаном, сиром Джаселином Байуотером, встречали их у ворот.       — Скорбные новости, ваша милость, — сказал капитан. — Пока вы охотились, ваш десница, лорд Джон Аррен…       — Ну? Не тяни! Что с ним такое?       — Он умер, ваша милость.