Взгляд Майкрофта (Сферы влияния)

Декабрь 2011 года Майкрофт никогда не любил Рождество. Но в этом году оно вызывало особое отвращение, потому что обещало катастрофический семейный ужин с родителями. Он не мог отказать. Только не тогда, когда Шерлок был условно мёртв, а мамуля жаловалась на боль в сердце в каждом телефонном разговоре. Конечно, родители знали, что их младший сын жив и подвергает себя опасности лишь немногим больше, чем обычно. Но мамуля почему-то была убеждена, что Лондон и погоня за преступниками для него безопаснее, чем Европа и работа на спецслужбы. Последние дни перед Рождеством Майкрофт провёл в состоянии с трудом сдерживаемого раздражения. Если бы не умение контролировать свои эмоции, пожалуй, кое-кто из его сотрудников и агентов мог бы узнать несколько больше о своих способностях и качестве выполняемой работы. Было уже около четырёх часов двадцать пятого декабря, Майкрофт с неудовольствием поглядывал на часы, понимая, что вот-вот будет вынужден закончить дела, сесть в машину и направиться в Сассекс. И, надо признать, когда Элис вошла в кабинет, он почти надеялся, что произошла какая-нибудь катастрофа планетарного масштаба. Вооружённое восстание на Ближнем Востоке, пожалуй, тоже подошло бы. Скандал с министром. Господи, хотя бы государственный переворот в Египте! Однако уже по лицу Элис он понял, что веских причин остаться на Рождество в офисе она ему не принесла. — Сэр, — осторожно проговорила она, — у вас есть несколько минут? Майкрофт закрыл крышку ноутбука — он все равно не успел бы дочитать документ, с которым работал — и почти раздражённо спросил: — В чём дело? Элис обычно не была сторонницей долгих словесных прелюдий, и этот заход не мог не раздражать. Вместо ответа Элис чуть опустила голову. Перенесла вес с одной ноги на другую — почти незаметно, но Майкрофт увидел. — Сэр, судя по данным наблюдения за Джоном Ватсоном, он находится в глубокой депрессии. Есть опасения, что он может пойти на крайние меры, под которыми подразумевается… — она всё-таки чуть сбилась с официального тона, которым обычно делала доклады, — самоубийство. Или некая самоубийственная авантюра. Майкрофт откинулся на спинку кресла. Джон Ватсон его не интересовал. Но он интересовал Шерлока — так что его самоубийство было нежелательно. А ещё он интересовал Элис. И учитывая, насколько важна была для Майкрофта её полная лояльность и преданность, было бы просто глупостью проигнорировать это сообщение. — С Джоном Ватсоном работает психолог. Отличный специалист с большим опытом. — Да, сэр, — кивнула Элис, — его отчёты тоже изучаются. Тем не менее… Поднявшись со своего места, Майкрофт прошёлся по кабинету и сказал, переводя взгляд в огонь камина: — Неравнодушие, сентиментальность, привязанность — это большие слабости, Элис. Болевые точки. Источник ошибок и провалов. — Да, сэр, — тихо согласилась она. Майкрофт надел пальто, взял зонт и, наконец, принял решение: — Джону Ватсону нужна некая замена моего брата. Объект заботы и источник адреналина. Думаю, отношения с женщиной дадут ему и то, и другое. Подберите агента, лучше из отставных, и организуйте встречу. Инструктаж проведёте сами. Расходы я согласую. Элис не выглядела ни раздосадованной, ни обиженной этим решением, и всё-таки Майкрофт предложил: — Если желаете, можете занять место этого агента сами. Хотя, не скрою, мне будет не хватать вашей помощи. Элис поправила волосы и резко ответила: — Я не собираюсь оставлять работу, сэр, — и добавила тише и мягче: — Кроме того, он вряд ли будет рад меня видеть. Кажется, прошлая ваша встреча была… напряжённой. Майкрофт хмыкнул. — У меня есть подходящий человек. Бывшая наёмница, до сих пор числится в МИ-6, но собирается полностью отойти от дел. — Спасибо, сэр. И счастливого Рождества. — Счастливого Рождества, Элис, — выдохнул Майкрофт. Он был рад, что Элис не приняла его предложение лично утешать Джона Ватсона. Это была бы огромная потеря для всей Британии.

***

Майкрофт предполагал, что рождественский ужин будет ужасным. И это был тот редкий случай, когда он ошибся. Слово «ужасный» явно было слишком слабым для характеристики ситуации. Пожалуй, Майкрофт выбрал бы «катастрофический» или «уничтожающий». Мамуля не плакала и не хваталась за сердце. Она просто вела себя так, словно Майкрофту десять и он совершил какой-то немыслимый проступок: то есть смотрела сквозь него, поджимала губы и тяжело вздыхала. Майкрофту, конечно, было уже давно не десять, но (увы, это приходилось признавать) он по-прежнему ненавидел разочаровывать мамулю. А в этот раз он разочаровал её очень серьезно. Не уследил. Подставил. Думал о благе страны, а не о семье. Не соответствовал ожиданиям. Мамуля не говорила об этом вслух, но молчала весьма красноречиво. Отец, по обыкновению, ничего не замечал, порхал по дому, улыбался и мурлыкал рождественские гимны. Майкрофт, устроив телефон так, чтобы его заслонял кувшин с морсом, поглядывал в оперативные отчёты от агентов. Вдруг экран мигнул, высвечивая сообщение: «Проникновение в здание Скотланд-Ярда. Отключение электричества. Взломщика не поймали. Вас это может заинтересовать». Элис и правда была сокровищем. Занятая своим Джоном Ватсоном, она всё-таки не пропустила в информационном потоке ту новость, которая действительно могла быть важной. Вслед за текстом пришли два медиа-сообщения с фотографиями. На одной — смазанное появление человека у дверей Нового Скотланд-Ярда. На другой — отчётливая вспышка на кончике чего-то, подозрительно похожего на волшебную палочку. — Майкрофт! — одёрнула его мамуля. Он поднял взгляд. — У нас семейный праздник, Майк, неужели ты не можешь на два часа отвлечься от работы? Видит Бог, он предпочёл бы вернуться в Лондон и изучить снимки. Любить мамулю на расстоянии было куда проще, чем при личной встрече. — Час, мама, — твёрдо сказал он, заблокировал телефон и убрал его во внутренний карман. — О чём ты желаешь поговорить? Пожалуй, он мог бы угадать тему. Она начиналась на «Шер» и заканчивалась на «лок». Немудрёный ребус. — Когда Шерлок сможет вернуться домой? Майкрофт скривился. От этого вопроса у него начинали болеть зубы. — Как только закончит работу. По предположениям Майкрофта, на это требовалось около двух лет, но мамуле он числа называть не стал. К счастью, тема сменилась. Майкрофт откинулся на спинку стула, искренне жалея, что это не кресло и здесь нет удобного подголовника, и погрузился в мысли о снимках возле Ярда. Тех ресурсов, которые он выделил на застольную беседу, вполне хватало, чтобы кивать или качать головой в нужные моменты — пока это всех устраивало. Итак, этого случая Майкрофт ждал уже давно. Он не сомневался, что у магов достаточно много дел в нормальном мире, и вёл внимательный и аккуратный учёт всех странностей в Лондоне. Можно было бы, конечно, охватить всю страну, но нужды в этом Майкрофт не видел: так или иначе, самое важное обычно происходит в столице. У него накопилась толстая папка с фактами о летающих машинах, исчезающих ключах, странных фейерверках, потерявших память людях и летающих среди бела дня совах с увесистой ношей в лапах или с конвертами в клювах. Но он ждал не этого. Ему нужен был волшебник, на которого можно влиять. Не рядовой, не фермер и не дворник, а кто-то из госструктур, при этом имеющий интерес в мире обычных людей. Тот, кто проник в Скотланд-Ярд поздним вечером в Рождество, как минимум подходил по последнему пункту. Когда мамуля вышла на кухню за индейкой, Майкрофт написал Элис — он терпеть не мог сообщения, но сейчас альтернативы не имел: «Что пропало в С.-Ярде? Что взломано? МХ». Индейка была, стоит признаться, выше всяких похвал. Отдавая должное нежному пряному мясу, Майкрофт впервые за вечер искренне улыбнулся. Было время, когда он ещё не ненавидел Рождество, и индейка напоминала именно о нём. Вытерев пальцы, он прекратил ностальгические размышления, прочёл ответ Элис, поднялся из-за стола и поблагодарил родителей за ужин и приглашение. Пожал руку отцу, поцеловал мамулю в щёку, вышел из дома и сел в машину. Сегодня он приехал без водителя и охраны, что, в целом, было не слишком разумно. Но обстановка в Британии была достаточно спокойной, а идея провести несколько часов за рулём в полной глухой тишине искренне привлекала. Забавно, но водить Майкрофт начал по примеру Её Величества и в некотором роде с её подачи. Права он получил, разумеется, значительно раньше, но наслаждаться вождением стал только после того, как один раз удостоился чести быть пассажиром в её автомобиле. В машине Майкрофта не было радио и не работал музыкальный проигрыватель. Время за рулем он предпочитал проводить, слушая только шум мотора, редкое поскрипывание дворников по лобовому стеклу и собственные мысли. На первый взгляд, из Скотланд-Ярда ничего не пропало — кажется, взломщика спугнули. Более того, было даже не ясно, что именно он искал: все кабинеты остались нетронуты. Камеры внутри предсказуемо не работали. Майкрофт нахмурился. Разумеется, волшебник не станет перерывать все сейфы и кабинеты в поисках нужных ему бумаг или улик. Память молчала, но логика подсказывала, что для этих целей должны быть соответствующие… заклинания. Правда, Майкрофт не знал, оставляют ли такие заклинания следы. В следующие несколько дней было установлено, что из кабинетов Скотланд-Ярда действительно не взяли ни единого клочка бумаги. Майкрофт пожал плечами: он готов был подождать нового случая, этот вопрос не был срочным. Но через неделю после Рождества на стол Майкрофту легли новые фотографии. В этот раз, помимо смазанного силуэта и светящейся палочки, можно было рассмотреть куда больше деталей. Мужчина лет, пожалуй, тридцати, с короткими светлыми волосами, зализанными назад, умудрился засветиться на двух десятках камер. Бешеным зайцем, да простят зайцы эту аналогию, он петлял по нормальному Лондону и что-то искал. Вопрос в том, что?

***

К началу февраля снимки светловолосого мага перестали помещаться в отведённую для них папку. Изначальное сравнение с бешеным зайцем Майкрофт как-то раз, в краткий период меланхолических раздумий о вечном, дополнил ещё менее изящной аналогией с сумасшедшей землеройкой. По правде говоря, в памяти Майкрофта не хранилось никаких сведений о землеройках, но в тот момент он однозначно не желал утруждать себя поиском в «Гугле». Как бы то ни было, волшебник скакал по стране, проникал в государственные учреждения, демонстрируя одновременно энтузиазм, упорство и полнейшую некомпетентность в элементарных вопросах. Майкрофт предполагал, что мир магов весьма закрыт, но, кажется, недооценил эту закрытость. Волшебник не знал, как пользоваться компьютером, хотя, кажется, догадывался, что в нём может храниться информация. Он не имел никаких представлений о метрополитене, откровенно боялся автобусов и игнорировал автоматические двери. Тем не менее, он побывал не только в Скотланд-Ярде, но и в судебном архиве, в «Пентонвилле», в Ми-5 и зачем-то — в нескольких частных домах. Никуда не торопясь, Майкрофт следил за волшебником, не сомневаясь, что рано или поздно он себя выдаст. Так и вышло. Когда Элис доложила о том, что волшебник в очередной раз влез в жилой дом, причём подняв шум, картинка сложилась. Удивительное совпадение, не так ли? За месяц он посетил судью, восьмерых присяжных и прокурора по делу Джима Мориарти. А сегодня проник на Бейкер-стрит, в квартиру по адресу 221 «Бэ». — Спасибо, Элис, — кивнул Майкрофт. — Найдите, пожалуйста, в Лондоне или в пригороде просторный подвал. Желательно, чтобы было несколько помещений. Два крайних, находящихся на максимальном удалении друг от друга, снабдите видеоэкранами и микрофонами. Думаю, пришло время задать этому джентльмену несколько вопросов. Элис справилась с задачей меньше чем за сутки, но встреча с волшебником состоялась не сразу. Сначала уход в отставку правительства Саляма Файяда, потом, один за другим, с разницей в сутки, два террористических акта в Афганистане, потом несколько дипломатических скандалов на Востоке (и это не считая военных действий в Ливии). Когда у Майкрофта, впервые за две недели, выдалось шесть часов свободного времени, он уснул прямо за рабочим столом в кабинете. И всё-таки к концу февраля ему удалось пригласить волшебника побеседовать. Встречаться с ним лицом к лицу Майкрофт не собирался. Он не был уверен в принципах действия магии, но, анализируя все ранее увиденное, был склонен думать, что для волшебства нужен если не физический, то хотя бы зрительный контакт. Оба подвальных помещения — и то, где расположился Майкрофт, и то, куда пригласили волшебника, — были вычищены, протоплены и обставлены. Помимо экранов имелись кресла, столик с чайным прибором и вешалка для верхней одежды. Волшебник вошёл, без утайки сжимая в руке волшебную палочку. Но страха на его лице не было: скорее всего, он знал, что сможет легко сбежать, используя свою способность к мгновенным перемещениям. Он был одет в серый костюм в полоску, почти как обычный человек. Только на ногах были чёрные кеды, а на голове — совершенно не подходящий и нелепый серый котелок. Дав своему будущему собеседнику пару минут на то, чтобы осмотреться, расслабиться и устроиться в кресле, Майкрофт включил оба экрана: они были достаточно большими и чёткими, а камеры, закреплённые рядом, записывали изображение в высоком качестве. Волшебник подскочил. Палочка оказалась направлена точно в лицо Майкрофту. — Добрый день, мистер… Простите, не знаю вашего имени, — проговорил Майкрофт доброжелательно. Он изредка участвовал в дистанционных совещаниях, хотя и не любил их, поэтому необходимость говорить через экран его не напрягала. Волшебник вместо ответа коснулся экрана палочкой. Нахмурил тонкие вразлёт светлые брови. — Это что-то вроде… Как называется эта технология? — Видеосвязь, — отозвался Майкрофт. — Мы говорим друг с другом, находясь на расстоянии. — Почти как камины… Вы, магглы, меня приятно удивляете. Итак, я вас слушаю. По поставу головы, манере говорить и вытягивать гласные Майкрофт опознал аристократа. Если бы этот человек не был волшебником, он принадлежал бы к какой-нибудь очень старой семье с километровой родословной, замком с привидениями и сотнями нудных историй о достижениях предков. Возможно, он сожалел бы об утрате места в парламенте. Впрочем, Майкрофт растягивал гласные не хуже потомственных графов, особенно когда это, как сейчас, было нужно. — Садитесь, прошу вас, — с искренним добродушием предложил он. Волшебник плотнее сжал губы, но всё-таки сел, чуть прищурился и принялся изучать Майкрофта. — Я давно наблюдаю за вами, мистер… Не будете ли вы любезны назвать свою фамилию? — М… Блэк. Моя фамилия Блэк. — А моя Браун, — рассмеялся Майкрофт. — Что ж, если вам так комфортнее — оставайтесь мистером Блэком. У меня нет цели выведать ваши тайны. — Тогда зачем вы меня позвали? — волшебник чуть откинул голову назад, и поза его стала, на взгляд Майкрофта, излишне жеманной. Она скорее уж подошла бы леди. — Помочь. Воцарилось недолгое молчание. Волшебник подался вперед, прикусил губу, но удержал эмоции под контролем. Выдохнул. По изображению прошла рябь. — Так вышло, что я знаю о ваших поисках. Судьба Джима Мориарти — сложная загадка, не так ли? Газеты написали, что он умер, но где его могила — никто не знает. Вы были на кладбищах. Заходили в полицию. Спрашивали у всех, кто присутствовал на суде. Слова Майкрофта попали точно в цель. Мистер Блэк действительно искал Мориарти. Искал долго, отчаянно. — Вы знаете о его судьбе? Знаете, где он? Майкрофт вздохнул: — Определённо — нет. Он вынудил Шерлока Холмса спрыгнуть с крыши и пропал. Но, в отличие от вас, я принадлежу к неволшебному миру и занимаю небольшую должность в правительстве. Я знаю, где искать. Волшебник встал. Сделал полшага к экрану. Если бы они находились в одном помещении, он уже коснулся бы Майкрофта. А так — просто нависал над экраном. — Вы же не станете делать это просто так? Помогать мне? Что вам нужно? Глаза у мистера Блэка горели. — Ничего обременительного для вас, мой дорогой мистер Блэк. Всего лишь удовлетворение моего любопытства по некоторым вопросам. — Разглашение информации о волшебном мире магглам запрещено. — Мистер Блэк, — Майкрофт развёл руками, — я не пойду писать о вас в газетах. А вот те, кто заметил беспорядок в Скотланд-Ярде — могут. Как и те, кто внезапно забыл полчаса своей жизни. Кто обнаружил незнакомца в своем доме, хотя дверь и окна были закрыты. У меня целая папка ваших фотографий. И хотя лучи заклинаний на них всегда выходят смазано… — Угрожаете? — прошипел мистер Блэк, отстраняясь от экрана. — Предостерегаю. Ваши перемещения по неволшебному Лондону привлекают внимание и не дают вам никаких результатов. Помогите мне немного, мистер Блэк. А я помогу вам найти Джима Мориарти. Мистер Блэк колебался. Он не кусал губы и не ходил из стороны в сторону, но на его лице явственно читались все сомнения, которыми он терзался. Наконец, он что-то решил для себя, достал из кармашка старые золотые часы, как-то странно провёл рукой по уху, как будто хотел заправить за него прядь тщательно зачёсанных назад и собранных в тугой хвост волос, и ответил: — Я не соврал вам. Блэк — девичья фамилия моей матери, а моя — Малфой. Драко Малфой. — Майкрофт Холмс к вашим услугам, — представился Майкрофт. — Сейчас мне пора идти, мистер Холмс. Когда мы сможем встретиться с вами снова? Майкрофт назначил встречу через неделю — в этом же подвале. Кивнув, волшебник нахлобучил свой нелепый котелок и с громким хлопком, похожим на звук, с которым лопаются автомобильные покрышки, исчез. Видео задёргалось. Майкрофт отключил камеру, откинулся на спинку кресла и покатал на языке новое слово: «маггл». Короткая беседа дала ему немало пищи для размышлений.

***

Следующая встреча с мистером Драко Малфоем (Майкрофт проверил его по всем базам — человека с таким именем в Британии не существовало) стала ещё более занимательной. Для себя Майкрофт определил формат взаимодействия как «ответ за ответ». — Я узнал кое-что о Джиме Мориарти, — проговорил Майкрофт, когда они с мистером Малфоем обменялись любезностями. Мистер Малфой дёрнулся и сжал руки в кулаки. — Что именно, мистер Холмс? Майкрофт выдержал поистине театральную паузу, прежде чем ответить. И только когда мистер Малфой начал подрагивать от волнения, сказал как бы неуверенно: — Он подстроил фальшивую смерть. Или кто-то сделал это для него. Единственный свидетель его гибели — Шерлок Холмс — погиб. Тело Джима Мориарти некому было опознавать, его сличили с газетными фотографиями. Похоронили быстро. Я запросил анализ ДНК — в могиле не его труп. Один раз в жизни Майкрофт видел человека, приговорённого к смерти и помилованного за сутки до казни. То, как в мгновение ока преобразилось его лицо, как поменялись краски, очень походило на изменения, происходившие сейчас с мистером Малфоем. «Любовник», — подумал Майкрофт. Это было самое логичное объяснение связи Малфоя и Мориарти. Мориарти узнал о волшебном мире и принялся искать его. Случайно нашёл мистера Малфоя — и у них завязались отношения. Мориарти едва ли мог испытывать какую-то привязанность, но мистер Малфой был не просто влюблён — он был почти одержим. — Это… больше, чем я мог ожидать, — сказал мистер Малфой. — Вы продолжите поиски? Взамен я… Сэр, я буду рад помочь вам в обмен на любую информацию о… Мориарти. «О Джиме», — хотел сказать он. Несомненно. — Скажите, мистер Малфой, как много волшебников проживает на территории Британии? Вопрос, кажется, поставил Малфоя в тупик. — Не уверен, что смогу ответить. Тысячи. В Хо… — Малфой осёкся, улыбнулся, покачал головой и закончил не так, как собирался: — В школе учится обычно около тысячи человек единовременно, не больше. Что ж, полезная информация. «В школе», — крайне любопытная оговорка. Школа одна. У Майкрофта на лице не дрогнул ни один мускул, но в душе он испытал огромное облегчение. Волшебников мало. Очень мало. — Спасибо за ответ. — До следующей недели? — уточнил Малфой. Майкрофт не стал отказываться. Он распорядился заменить тело в могиле Мориарти: там должен был лежать фальшивый труп. Выслал из страны исполнителей этого задания. И начал составлять историю новой жизни Джима Мориарти. С мистером Малфоем они встречались раз в неделю. Обмен информацией шёл медленно, но продуктивно. Малфой был осторожен, но иногда допускал оговорки, которых сам не замечал. В его мире не существовало разных школ — всего одна. Не существовало и множества больниц. Ходил один автобус. Не было дорог, потому что все перемещались через камины, с помощью порталов или же применяя особое волшебство — аппарацию. Орган власти назывался Министерством магии. Драконы существовали реально, но в Британию их ввоз был запрещён. Зато на британских землях проживало немало других тварей, не менее опасных. Судебные и законодательные решения принимал совет волшебников — Визенгамот. Места обитания волшебников прятались в пространственные карманы, а входы в них маскировались таким образом, что обычные люди не могли их увидеть, даже если смотрели в упор. Волшебство могло изменять память, вызывать страсть, повышать удачу, превращать одни предметы в другие. Гермиона Грейнджер, знаменитый учёный-менталист, то есть специалист по работе с мозгом и сознанием, героиня некой войны, в сентябре прошлого года предстала перед судом по обвинению в намеренном разглашении тайны волшебного мира магглам, то есть в нарушении Статута о Секретности от 1689 года. Приговорена к заключению под домашний арест на два года, также ей было запрещено в течение этого времени заниматься административной или преподавательской деятельностью. Последний факт… Откровенно говоря, его Майкрофт узнал почти случайно, и сам не знал, как к нему относиться. Имя Гермионы Грейнджер, женщины, по всей видимости, игравшей важную роль в его жизни в последнее время, ничем нигде не отдавалось, не вызывало смутных образов, ассоциаций. Но Майкрофт счёл должным информацию о ней сохранить на отдельной полочке памяти. На всякий случай. Июль ознаменовался ровной тёплой погодой, очередным этапом затянувшейся религиозной войны, едва не перешедшей в теракт, ранением Шерлока и появлением Гермионы Грейнджер на улицах Лондона. Её фотографии Майкрофт получил аккурат между отчётом о состоянии здоровья Шерлока (полностью здоров, может продолжать работу) и сообщением о том, что сообщение о бомбе в Белфасте — ложное. И, несмотря на серьёзную занятость, даже при том, что на его телефон постоянно поступала информация о ходе революции в Египте, Майкрофт нашёл время, чтобы рассмотреть эти фотографии. Гермиона Грейнджер выглядела старше, чем в его единственном сохранившемся воспоминании, она была более надломленной, хуже держала спину. И всё-таки Майкрофт мог найти себе оправдание за то, что впутался. У неё был очень умный взгляд. И она умела идти к цели. Находил ли он некоторое сходство между ними? Считал ли её… равной? Кем-то большим, чем очередная аквариумная рыбка? Майкрофт опасался, что да.