Иногда воспоминания бывают очень назойливыми

Галина и Николай вышли на улицу. Несмотря на то что было уже восемь часов, в Москве ещё не стемнело. На небе полыхал алый закат. По тротуарам спешили с работы мужчины и женщины. — Как же красиво… — восхищённо выдохнула полковник, жадно вдыхая сладкий ночной воздух. — Я предлагаю немного погулять, — улыбнулся майор, наблюдая за ней. — Прекрасная идея, — радостно кивнула глава ФЭС, целуя его в щёку, — Только отвези меня сначала домой. Я переоденусь. Кстати, около моего дома есть большой, красивый парк. Можно погулять там. — Давай сюда цветы, — забрав у неё букеты и компактно разместив их на заднем сиденье, помог ей сесть в машину, после чего они поехали домой к Галине Николаевне. *** Через полчаса наша парочка была на месте. Николай первым вышел из машины, подал Галине руку, а затем вытащил с заднего сиденья букеты. — Нам на седьмой этаж, — сказала полковник и первой вошла в подъезд. Майор двинулся вслед за ней. Когда они добрались до седьмого этажа, она впустила его в свою квартиру. — Коля, отнеси цветы в гостиную и жди меня в коридоре. Я пойду переодеваться, — и глава ФЭС удалилась в соседнюю комнату. Круглов выполнил её просьбу и вернулся в коридор, где уселся на выступ гардероба и стал ждать. Прошло десять минут, а Галина всё не появлялась. Николай начал уже беспокоиться и, поднявшись со своего места, подошёл к двери и прислушался. Ничего. Тогда он вошёл. Полковник стояла к нему спиной в чёрном бюстгальтере и примеряла платье. Круглов не успел восхититься её фигурой, потому что, услышав звук открывающейся двери, она обернулась. — Коля! — вскрикнула глава ФЭС, закрываясь платьем. — Прости, пожалуйста! — извинился майор, быстро отворачиваясь, — Ты долго не появлялась, вот я и… — Ну ты меня и напугал… — шумно выдохнула женщина, опуская руки, в которых было платье, и села на свою кровать. Затем оделась и, босиком подойдя сзади к Николаю, обвила руками его шею и поцеловала мужчину в щёку. Тот поцеловал руку, которая покоилась на его плече, и обернулся. Полковник улыбнулась. — Ты простила? — тихо спросил Николай. — А я и не обижалась. — Но я ведь… — начал было он, но Галина приложила палец к его губам. — Мне не за что на тебя обижаться, так что… молчи, — улыбнулась полковник и нежно коснулась его губ своими. Тот, продлевая поцелуй, прижал её к себе. Его рука заскользила по её спине, а затем обвилась вокруг талии главы ФЭС, опускаясь всё ниже, ниже… Она мягко разорвала поцелуй. — Коль, я, конечно, всё понимаю, но… в другой раз, — виновато улыбнулась Галина Николаевна. — Галь, мы же с тобой взрослые люди… — укорил её Круглов, обнимая женщину за талию. — А кто мне обещал пойти гулять в парк? — жалобно спросила полковник и «состроила» майору «глазки», — И тем более, если мой отец нас застукает, он убьёт обоих. — Галюнь, я прекрасный дипломат, — улыбнулся Николай, целуя её в щёку. — Что-то раньше я не замечала у тебя дипломатических наклонностей… — усмехнулась та. — А я сам не знал о них… — загадочно прошептал майор; Галина Николаевна оказалась прижатой спиной к стене; он навис над ней, — Мне стоит попробовать… уговорить тебя? — ехидно поинтересовался Круглов у неё. — Всё зависит от моего желания, Коленька… Если я хочу быть неукротимой, то я ей буду… — кокетливо ответила ему глава ФЭС. — Тогда пойдём просто гулять, — улыбнулся Николай, снимая свой «барьер», обнимая Галину и пытаясь выпроводить её из комнаты. — Коль, подожди… Ну подожди… — смеялась она, стараясь высвободиться из его крепких объятий, — Дай я сначала отцу записку напишу… и потом пойдём. — Галь, ты живёшь в двадцать первом веке… — протянул Круглов, — Вот скажи мне, для чего тебе телефон, а? — А я хочу по старинке, — улыбнулась полковник и, вытащив из ящика письменного стола лист бумаги и ручку и написав записку примерно такого содержания: «Пап, я ушла гулять в парк вместе с Колей. Будем дома в половине одиннадцатого», положила послание вместе с ручкой на стол. — Ну всё, пойдём… — тут она взвизгнула, так как Николай подхватил её на руки. — Ангелы не ходят, ангелы летают, — пояснил он и вынес её из квартиры. Они отправились гулять в парк. *** Николай Иванович вернулся из ФЭС в не очень хорошем расположении духа. Он, как и его дочь, недолюбливал Казанова и, когда тот стал просить руки Галины, тут же отказал генералу. Их разговор длился целый час (Андрей — никудышный дипломат!), но Казанов так и не достиг желаемого. На том они, оба нервные, разошлись. Андрей, всячески проклиная всех и вся, отправился к себе домой, а Рогозин поехал к дочери. Войдя, он даже не удивился тому факту, что квартира пустует. — Как маленькие дети, честное слово… — проворчал Николай Иванович и прошёл вглубь. Найдя на столе записку с вышеописанным содержанием, Рогозин только вздохнул и отправился на кухню готовить ужин. *** Вдоволь набродившись по парку, насмеявшись, набегавшись, наобнимавшись и нацеловавшись, Галина и Николай, оба румяные и счастливые, вернулись в квартиру полковника. Войдя, глава ФЭС сразу же заметила висевшую на вешалке кожаную куртку отца. — Он дома, — шепнула она майору, — Надо быть аккуратнее. Круглов помог ей раздеться, и они вместе прошли на кухню, где горел свет и откуда доносился аппетитный запах готовящегося ужина. — Пап, привет, — Галина Николаевна поцеловала отца в щёку. Николай и последний обменялись приветственным рукопожатием. — Нагулялись? — улыбнулся Рогозин, — Идите мойте руки и садитесь ужинать. Полковник и майор, помыв руки (причём последнему пропуском в ванную послужил поцелуй), вернулись на кухню. — Ну что, как прошёл разговор с Казановым? — поинтересовалась Галина, наливая себе чаю и облокачиваясь на кухонный гарнитур. Круглов тем временем сел за стол. — Не очень, — недовольно ответил Николай Иванович, — Он просил твоей руки, Галя. Глава ФЭС закашлялась, подавившись чаем. Майор быстро встал и, подойдя к ней, забрал у неё чашку и несильно постучал ей по спине. — Это… это… — полковник не могла выговорить слова от нахлынувшего возмущения, — Это… свинство! Эта настойчивость уже начала переходить в назойливость! Я, конечно же, знала, что до этого всё равно когда-нибудь дойдёт, но чтобы так скоро… — Галя, спокойно, — остановил тираду дочери Николай Иванович, — Я сказал Андрею, что ты уже взрослая женщина, а значит, можешь сама решать. Всё зависит от твоего выбора, а не от моего. — Но ведь я же отказала ему. Почему тогда он пошёл к тебе? — удивилась полковник, благодарно кивнув Николаю. — Казанов, видимо, решил, что я… э-э-э… повлияю на тебя. Он так делал всегда, когда очень хотел чего-нибудь добиться. — Со мной он поступил радикально. Знал, что меня трудно укротить, — усмехнулась Галина, — Есть лишь один мужчина на свете, способный это сделать… — и она поцеловала майора в щёку. — Галь, может, мне выйти? — тактично осведомился у неё отец. — А ничего такого не будет, — улыбнулась полковник, усаживаясь за стол и внимательно посмотрев на обоих мужчин. Её взгляд словно говорил: «Мы будем ужинать или нет?» Через минуту они оба сели за стол и глава ФЭС удовлетворённо кивнула.