Между ударом и надеждой

«Это просто работа, — сказал отец перед приемом. — Тебе это не обязательно должно нравиться». От разноцветных нарядов присутствующих рябило в глазах. К счастью, самому Люку было дозволено надеть простой черный костюм, просто потому что черный — цвет Империи. Прием поражал своим масштабом. Новые лица, разговоры... Гранд-адмиралы, адмиралы, другие военные, сенаторы, помощники сенаторов, бароны, графы, губернаторы, моффы... У Люка голова шла кругом от такого количества важных людей, которые стремились поприветствовать его отца и явно пытались добиться расположения. Рядом с одной из колонн стояла группка о чём-то щебечущих девушек. Замысловатые прически, тонкие шеи, увешанные тяжелыми драгоценностями, сложные фасоны платьев, некоторые из которых показались татуинцу аляповатыми. И каждая пыталась найти себе лучший ракурс. «Рынок невест, — пояснил отец. — Или девушки на выданье». «Мне это несколько другой рынок напоминает», — ответил в Силе Люк. Одна из девушек с пепельными волосами подмигнула ему. Он видел ее раньше где-то во дворце. А еще очень хорошо знал, какие вопросы она захочет ему задать. Семья, родители, статус, состояние. И мысли в ее голове тоже довольно предсказуемы: понравиться какому-нибудь гранд-моффу и выйти замуж. Совсем скучно и неинтересно. Хотя нет... есть что-то ещё: завести какой-нибудь роман, подобный тем, о которых она читала в книжках. Почему-то казалось, что мама такой не была. И Лея тоже. Лея... Имя болью отдалось в груди. Но он уже выбрал сторону и решил придерживаться своего решения. И ему придется привыкать, в том числе и к оценивающим взглядам. Почему-то вспомнились слова бабушки об отличии дворца от Татуина. «Только декорации посимпатичнее, и люди ведут себя в соответствии с этикетом, но не более того». Взгляд наткнулся на человека в белых одеждах. Он едва узнал его. Бейл Престор Органа. Человек, отказавшийся от дочери из-за Восстания. А ведь его отец мог поступить так же, никто бы даже ничего не узнал. Люка особенно зацепил исходящий от Органы негатив. Ненависть Бейла, пускай и направленная на Вейдера, обжигала, но если ситх что-то и чувствовал, ответом было только равнодушие. Но за что так можно ненавидеть? Общий гул разговоров в зале стих. Резные тяжёлые двери открылись, и, выстроившись алым коридором, появились гвардейцы Его Императорского Величества. Между ними по красному ковру, ведущему к трону, чинно прошёл сам Император. Все присутствующие, независимо от их месторасположения, склонились в глубоком поклоне. Люк почему-то сразу понял, что легкий кивок Императора был адресован именно Вейдеру. Отец кивнул в ответ, и Палпатин отдал приказ начать бал. *** Сейт Пейстаж отпил глоток вина из бокала. День Рождения Империи. Уже девятнадцатый. И все как всегда — тосты, беседы, приглашения на встречи. Главнокомандующий, как обычно, появился незадолго до прихода Императора. Только в этот раз не один, а в компании. Пейстаж как-то видел этого мальчика во дворце. И то, как тогда говорил с юнцом Император, заставляло строить догадки о родителях юноши. А сейчас он получил их подтверждение. Потому что поведение милорда наталкивало на одну мысль: так ведут себя не с помощниками, а с детьми. Сейт знал правду о прошлом главнокомандующего. Слишком живучим был Скайуокер, чтобы просто так погибнуть, и слишком уж похожа была тактика ведения боя у нынешнего главнокомандующего, сменившего его. Верховный визирь слишком долго работал на Императора и научился многое замечать. Есть вещи, которые не меняются. Неужели мальчишка был плодом какой-то интрижки? Милорд мог быть так неосторожен? Юнец был бастардом, поскольку не было сведений, что милорд был когда-либо женат. И все же Вейдер признал мальчишку, не сочтя нужным оповещать об этом кого-либо, кроме Повелителя. Это очень даже в стиле Вейдера. Итак, новый игрок на доске, о котором следует узнать больше. Но это уж насколько позволит милорд. Лучше всего, наверное, попросить Гора, все-таки его сын не намного старше этого юноши. Взгляд скользнул в сторону Директора Имперской Безопасности. Высокие каблуки и простое черное платье, подчеркивающее фигуру. Хорошо, что Сейт давно женат. Опасная женщина, весьма опасная и умная. На лице никакой реакции. Понятно, Исард уже знает о некоторых изменениях в жизни куратора. *** Слышать обращение «сенатор Наберрие» и видеть при этом совсем другую женщину, с темно-русыми волосами и совершенно другими глазами, пускай и в традиционном набуанском наряде, было непривычно. У этой женщины не было интереса к самому Вейдеру, что взаимно с его стороны, и она направилась к его сыну. Мальчишке было приятно видеть на этом собрании знакомого человека. Пуджа Наберрие, племянница Падме. Так странно, что ее появление не вызвало чувств, от которых он когда-то с упорством зарывался в работу. Чувств не было, просто был их сын, и все. — Поздравляю с девятнадцатилетием, — шепнула она. Брови мальчишки взметнулись. — Ваше здоровье, милорд, — Пуджа приподняла бокал. — Еще увидимся, — шепнула она Люку и поспешила к кучке сенаторов. А мальчишка тем временем искал кого-то взглядом. «Ищешь, кого пригласить?» — усмехнулся ситх. «А ты?» — тут же поинтересовался сын. «Я свое оттанцевал. Теперь твоя очередь. Заодно продемонстрируешь, чему научился». «И давно это было?» — с сомнением спросил сын, приподнимая бровь, но все же куда-то направившись. Наверное, понял, что это уже была наглость. *** Голова страшно болела. Чьи-то мысли, разговоры, планы, желания. Фальшивые улыбки, за которыми пряталось желание ударить в спину. Пустые лица и глаза. И среди всего этого что-то сверкнуло. Она... Возле колонны, недалеко от входа в сад, стояла рыжеволосая девушка с поразительными изумрудными глазами, в обтягивающем бордовом платье. — Привет, Люк. — Привет, Мара, — и взгляд опустился на босоножки на огромных шпильках. — Эти выше прошлых. — Думаешь меня подстраховать? — Думаю пригласить на танец. — Приглашай. Кружиться в танце с Марой было совсем по-другому, нежели танцевать с партнершей под присмотром преподавателя. С ней было легко и свободно, и, казалось, можно забыть обо всем, просто тонуть в изумрудных глазах, подчиняясь музыке. Вейдер ожидал, что во время первого приема сын что-нибудь да натворит, но вот предусмотреть, что его отпрыск пригласит на танец Джейд, он не мог. И, более того, судя по поведению, они были знакомы раньше. Люку сейчас было явно не до него, как, впрочем, и до всего остального мира. Для него была важна лишь музыка и Джейд, в чьи глаза он смотрел не отрываясь, ведя в танце со всей страстью и беспечностью молодости. Вот только Джейд ему не хватало... Музыка закончилась, и мальчишка решил вернуться к нему. Сила вокруг сияла — сын явно был доволен собой. — Ну, вроде продемонстрировал. Это, оказывается, действительно полезно. Ситх бросил взгляд на рыжую. — Мара Джейд, Рука Императора, его личный агент. Судя по удивленному взгляду, Джейд только сейчас поняла, с чьим сыном она танцевала. — Понятно, — бросил Люк. Ситх обернулся и взглянул на мальчишку. — Что именно? Люк впервые закрылся, инстинктивно пряча эмоции, выставив ментальный щит, пускай и неумело, но напуская безразличие. — Я пойду, потанцую. Кажется, сегодня явно что-то назревало. Новая музыка — и опять вальс, только мальчишка направился теперь к блондинке. Но, даже кружа с ней в танце, всё равно смотрел на Мару, танцующую с кем-то другим. *** — Как ты думаешь, может, чувства — это глупо? Вейдер удивленно посмотрел на сына. Понятно, о каких чувствах говорил Люк. К Джейд. Но все же он был удивлен вопросом. Было большим искушением сказать, что это действительно глупость, но это была бы откровенная ложь. А ведь когда-то он обещал не лгать сыну. — Если бы все было так просто, мы бы сейчас с тобой не разговаривали. Тебя бы просто не существовало. Раньше у него была работа, он жил ею, она была его жизнью. Потом появился сын, который в эту жизнь плавно вписался. А вот Джейд... — Ты любил маму? — Да, даже несмотря на запреты джедаев. Была война, а я ни о чем не хотел жалеть. Прошлое тут же всплыло перед глазами. Сейчас оно казалось глупым, безрассудным, он ведь тогда совсем не думал о последствиях. «Может, чувства — это глупо?» Взгляд поймал стройную фигуру женщины. Она тоже преданна своей работе, и у нее тоже есть весьма большое количество врагов. Директора СИБ, Исанне Исард, несмотря на весь ее темперамент, называют почему-то Снежной Королевой, а некоторые — еще и злопамятной стервой. Как говорится, издержки работы. «Я свое оттанцевал». «И давно это было?» Появление Люка заставило его вновь вспомнить вкус жизни, напомнило, что есть что-то еще помимо работы. И были долгие разговоры после вечерних собраний и совещаний, искренние слова и едкие замечания Исард. «Я ведь очень хорошо помню Энакина Скайуокера. Очень симпатичный был молодой человек, особенно когда улыбался». А ведь слова могли быть адресованы не только Люку... И почему эмоции именно этой женщины он не мог чувствовать? Вот только разница между ним и тем Энакином была огромна: тогда он не думал о последствиях. — Знаешь, главное — ни о чем не жалеть, — бросил Люк и отправился куда-то. Вейдеру и самому бы пора поговорить с учителем. А затемненный балкон был для этого самым удобным местом. *** — А Люк на тебя похож. Подобное Вейдеру всегда было приятно слышать. — Вас обоих тянет на моих любимиц. И кто следующая? — спросил Палпатин. — Это зависит от того, кто у вас любимица, учитель, — младший ситх все-таки не мог не ответить и попытался прикрыть эмоции. И все-таки, почему Мара? Та, кого учитель воспитал и выучил, стараясь уделять ей внимание. Это ведь и не ученица? У нее никогда не будет большого уровня могущества. Но учителю почему-то это было нужно. — Если что, у Таркина тоже есть дочь подходящего возраста. Люк с ней танцевал. Вот только в сады отправился с Марой. Паршивец. И в кого у него такой вкус? — Дело не в этом, — все-таки обижать Мару в присутствии учителя, который ее воспитывал, было бы не очень целесообразно. — Просто Люку рано об этом думать. — Ему сегодня исполнилось девятнадцать. Мне напомнить, чем ты занимался в его возрасте? И тебе это на тренировки ходить не мешало. Вспомнить, чем он сам занимался в девятнадцать, было легко, а вот с сыном надо было точно поговорить, чтобы мальчишка не натворил дел. — Хотя, конечно, можешь попробовать ему запретить... Вейдер живо представил, как мальчишка его послушает. Как и он сам когда-то послушал джедаев. Лучшего плана гарантировать, что сын будет с Джейд, и не придумаешь. А в его планы подобное не входило. — Учитель, вы действительно считаете разумным брать мальчишку на Корусант? — Действительно считаю. Сказано это было безапелляционным тоном. — Люку надо крепче осесть в Империи. Девушка, друзья... — Поэтому Руви говорил с ним об образовании? — Ты против Корусантского университета? — Я против несколько другого. — Догадался, — но на лице учителя не было разочарования. — Давно? — Я просто знаю вашу кадровую политику. Сильные одаренные не так часто встречаются. Но, боюсь, он не справится. — У тебя поразительная вера в сына. Сейчас еще рано судить, к тому же, ты сам хотел, чтобы он был рядом. Хотеть-то он хотел, но вот планы учителя... Нет, Люк, конечно, подходит идеально, плюс, его уверенность в Люке и поддержка Императора. Но его пугало другое. — Значит, испытание. Когда? — Времени еще много. И все зависит от того, справится ли он. В любом случае, это только начало. Вейдер прислушался к Силе. И куда сегодня сын еще влезет? Вот в это у него точно была поразительная вера. Внизу стояли Люк и Таркин и о чем-то говорили. Сила отлично обостряла слух, когда это было нужно. — И не подходи к моей дочери, прихвостень Вейдера, у тебя голова кружится от того, что тебя сюда допустили! — Все-таки некоторые, несмотря на все усилия, усердно роют себе могилу. — Учитель, я вмешаюсь. — И что ты скажешь? — Он все-таки мой сын. — И лишишь его времени, чтобы осмотреться и определиться с окружением. Впрочем, это твой сын и исключительно твой выбор. Ты упростишь Люку жизнь на данный момент, но усложнишь в будущем. Но Император правильно сказал. Это был его сын, а он привык защищать свое. — Только учти: ничего серьезного не происходит, и им нечего делить. И это не Люк копает себе могилу. — Губернатор, прошу меня простить, но я не понимаю, что вы имеете против главнокомандующего. Я пилот, и голова у меня не кружится, так как хороший вестибулярный аппарат, — сказано с предельно вежливой физиономией. А вот губернатор от ярости чуть ли не покраснел. — Вежливый мальчик, — заметил Палпатин. — Люк ответил и даже удержался от использования хатезза. — Безродная шавка, думаешь, Вейдер тебя защитит? Рука Вейдера машинально сжала клинок. — Вот только если Таркин что-то попытается сделать, то вам придется назначать нового гранд-моффа. И здесь ничего личного, учитель. У Императора и самого нехорошо блеснули глаза на последней фразе. Очевидно, Повелителя задело слово «безродный». — Быть может, нелюбовь к Скайуокерам у Таркина на генетическом уровне? — Губернатор теряет хватку. — Почему вы его не уберете? — Кое для чего он еще послужит. *** Бейл Органа едва не вздрогнул, когда увидел в саду рядом с Палпатином светловолосого юношу в черном с пронзительными синими глазами. Энакин! Хотя, нет, не те черты лица, не тот рост. А каково Вейдеру видеть этого мальчишку, зная, что у него должен быть похожий сын? И действительно ли верны слухи, и младший ситх сейчас в опале, оттого и редко стал появляться при дворе? А появление этого мальчишки — лишь изощренное наказание для главнокомандующего, напоминание о потерянном? — Дарклайтер, — бросил Император юнцу. Совсем другая фамилия. Почему-то при ее звучании сразу отлегло от сердца. «Да мало ли похожих мальчишек», — подумал Бейл. И уже потом, когда ехал в спидере, Бейл подумал: «Глупости, ведь Кеноби ни за что не допустил бы, чтобы Люк Скайуокер попал к ситхам!» *** Люк стоял и смотрел на фигуру в белом, пока та не пропала из виду. — Тебя интересует, почему Органа так ненавидит Лорда Вейдера? — поинтересовался Император. — В жизни так бывает, когда двое соперничают за одну женщину, но дети у нее рождаются только от победителя. Впрочем, Бейл по-настоящему никогда не знал Амидалу, он влюбился в выдуманный образ, в спокойную республиканку, красивую статную леди. Вот только твоей матери опротивела Республика, когда Сенат проводил бесконечные сессии, пока умирали люди. У тебя есть к нему вопросы, не так ли, Люк? Но политики в очень редких случаях говорят правду. Впрочем, мы с тобой обсудим сегодняшний прием позже, когда вы с отцом вернетесь на Корусант. *** Пейстаж понял — Таркин не знает, что у Вейдера есть сын. Подобное никто сообщать ему и не собирался, как и то, что милорд ни в какой опале не находится. Пейстаж усмехнулся. Игра началась.