Искра из прошлого

      Мир понемногу редел и терял смысл. Фэш ютился на больничном стульчике в коридоре, нервно сжимая и разжимая кулаки.       Он не знал и не хотел знать, что с ним происходит.       Страшно то, что в душе все было опустошенным, и он не ощущал ровным счётом ничего. Мир поник и пропитался тоской.       Каждая клеточка тела дрожала.       К Василисе не пускали, и врачи молчаливо обходили парня стороной, произнося одно лишь слово, отдающиеся эхом в лёгких.       Ожидайте.       Ожидать было сложно, а по честному — невозможно.       Если бы ему сказали, что он будет так переживать за Огневу, он рассмеялся бы этому человеку в лицо.       Но переживал он не только за Огневу, но и за Захарру.       Обычно сестра ни к кому не проявляла такой агрессии. Даже когда её кусала собака, девушка продолжала с ней играть, а собака продолжала её покусывать.       Люди тоже псы или псы тоже люди…       Фэш сжал руку в кулак.       Зачем он вообще приехал в эту больницу? На что надеется? Василиса заговорит с ним? Да она теперь на километр его к себе не подпустит. Слишком много боли он принёс в её жизнь, слишком много страданий…       За окном рассветало, а она до сих пор не приходила в себя.       Фэш слышал, как шептались врачи. Он ходил по больнице призраком, заливал в свой организм уже шестую чашку кофе и нервничал ещё больше.       Слишком тяжела оказалась эта ноша. Драгоций усмехнулся. Всё повторяется, возвращается бумерангом.       Когда-то он также сновал по больнице, сжимал руки, впиваясь ногтями в ладони, окрапывая жесткие больничные стульчики своей кровью.       Ему было страшно потерять её. И его страх сбылся.       — Мне жаль, но ваша девушка покинула этот мир.       После этих слов его сердце разбилось вдребезги. После этих слов он очерствел.       Он потерял свою любовь, частичку себя закопал в гробу и присыпал землёй.       Хотелось кричать, но он молчал. Хотелось рыдать, но он сглатывал горькие слёзы. Теперь это всё повторилось.       Да, к Василисе он относился с пренебрежением, часто посмеивался над ней, пытался, но не мог вспомнить, за что так обходился с ней.       Ведь она по сути ничего такого и не сделала. Просто он был такой. Так, слепила его жизнь.       — Простите?..       Фэш резко обернулся. Перед ним стояла медсестра.       — Чего вам?       — Там ваша девушка в себя пришла, вы можете к ней зайти.       Ваша девушка.       У Фэша закружилась голова. Он обмяк и в тоже время прирос к земле.       Ваша девушка.       Он бурлил взглядом дверь и не решался зайти. Что сказать ей? Как оправдаться? Да и захочет ли она слушать его?..       Сейчас бы китайской водки. Для храбрости. Для храбрости и расстройства желудка.       Фэш встал. Сел. Встал. Сел. На секунду он улыбнулся, вспомнив уроки ОБЖ, когда учительница пыталась утихомирить класс подобным способом.       Раз, два, три, четыре, пять…

Выдох.

      Парень осторожно открыл дверь и вошёл в палату. Лучик восходящего солнца падал девушке на лицо, но та даже не пыталась отвернуться. Просто смотрела в стену и беззвучно плакала. Плакала, не замечая ничего вокруг. Хотя ей и не хотелось замечать. Драгоций замер в нерешительности. На секунду он подумал ринуться прочь, убежать, тихо прикрыв дверь, но Василиса повернулась в его сторону. Наверное, если бы она могла вскочить и ударить его, она бы так и сделала.       Драгоций молча стоял, вглядываясь в её аккуратные черты лица.       — У… уходи, — прошептала Василиса. — Про… прочь.       Но Фэш стоял. Ноги будто приросли к земле, и тело сковал холод.       — Ты не хочешь видеть меня, — он сглотнул. — Но, ударил, прости, — Фэш непроизвольной хмыкнул, — избил тебя не я. Я… я не пришёл просить прощения, но моя сестра никогда сюда не придет. Ведь ты сделала ей больно…       — Ах… я, значит?..       — Закрой рот и дай мне уже сказать, — рявкнул Фэш, и тут же добавил, — пожалуйста. Ты увела её парня…       — И где на нём было написано, что он её? — чуть увереннее прохрипела Огнева.       — А надо чтобы было написано? Окей, в следующий раз, как встречу Маара, не забуду ему написать «Воображаемый парень Захарры Драгоций».       — Не поместится.       — Поместится.       — Поспорим?       — Да запросто, на что?       — На желание.       — И какое же у миледи будет желание?       Василиса одарила Драгоция холодным взглядом.       — Ни ты, ни твоя сестрица никогда больше не приблизитесь ко мне.       — У меня будет другое желание, миледи, — в тон ей ответил Фэш. Его очень задели её слова.       Василиса отвернулась.       — Ты же понимаешь, что это всё глупо. Спасибо, что пришел, весьма неожиданно, правда, но… тебе лучше уйти. Пожалуйста.       Фэш потупил взгляд. Он и не ожидал другой реакции. Правда их минутный спор породил в нём надежду, которую Огнева успешно растоптала.       — Что же, поправляйся.       Хлопок двери сотряс больницу, заставив Василису зажмуриться от боли.

***

      Драгоций угрюмо вышел из палаты, оставаясь наедине со своими мыслями. Ему показалось на секунду, что Василиса забыла своё прошлое.       Парня раздражала Огнева всей душой, но и одновременно ощущал в себе сострадание и жалость к ней.       Он знал, что такое боль.       Душераздирающее, нестерпимое чувство, от которого хочется далеко убежать, уехать и не возвращаться.       Боль — это серебряные кинжалы. Они наносят удар за ударом, не давая отдыха. Каждый нанесённый урон слишком резок и неожидан. Нельзя предугадать, куда будет совершён следующий удар.       Молодой человек повернулся к окну, рассматривая людей и листья. Они все до единого были разными, повторяющихся Драгоций никак не смог заметить.       Листья — люди.       Дубликатов нет. Лишь оригинал.       Вся одежда парня пропиталась резким запахом лекарств, спирта, поэтому он решил немедленно уйти отсюда.       С этим местом ассоциируются негативные воспоминания, от которых сердце сжимается в тиски.       Особенно Драгоций не желал с кем-либо встречаться, для того, чтобы не отвечать на глупые вопросы людей. Большинство людей он считал глупцами, утверждаясь в этом каждый день.       Но Огнева не была глупой.       Умная и хитрая девочка.       Молодой человек краем глаза взглянул на ту дверь, где Василиса. На секунду ему в голову взбрела шальная мысль вернуться, но он лишь усмехнулся, решив уйти из этого злосчастного места.       Парень открыл дверь, собираясь выходить, но в конце коридора он услышал голос, пропитанный ядом. В каждом слове отражалась ненависть.       — Драгоций, стоять! — гневно крикнул Броннер, попутно выкидывая стакан от кофе. Он хотел убить этого несносного байкера, который только и умеет, что причинять людям боль.       Парень побежал прямо на него, не останавливаясь. Расстояние между ними сокращалось моментально.       Драгоций давно утвердился в мнении, что Броннер тряпка. Он не может ударить толком, только и умеет, что говорить философские мысли.       Два года назад Драгоция вызвали на бой, в итоге Маар попал в больницу с переломами ребёр. Он не ожидал от своего одноклассника ничего, только смешил его грозный вид.       Броннер собирался нанести удар в челюсть, но Драгоций ловко увернулся, успев при этом схватить стальной хваткой руку противника.       — Ничему тебя не учит жизнь, Броннер, — насмешливо произнёс Фэш, выламывая ему руку, прижимая к холодной стене парня. Он ударил кучерявого о стену, ослабляя сопротивление.       — Ну-ну, что не получается? Опять повторяешься, скучно, — с ехидством протянул молодой человек, забывая о Василисе.       Ему хотелось раз и навсегда проучить парня. Объяснить, что связываться с ним плохо, да и мама потом наругает, конфетку не даст.       Только Маар не собирался сдаваться и выслушивать насмешки со стороны Драгоция. У него были отобраны только руки, а ноги нет.       Броннер улыбнулся уголками рта, собравшись с мыслями, он ударил Драгоция по левой ноге.       Кучерявый давно знал, что левая нога — самое уязвимое место противника.       Они поменялись местами. Драгоций скривился, сдерживая себя, чтобы не рухнуть. Для его же пользы было то, что Броннер придерживал за толстовку.       В его глазах застыла ненависть и удовольствие того, что наконец-то одержал победу над своим врагом.       — Да, ты не ангел, Броннер. С меня берёшь пример? Доставляешь людям боль, как и я, — язвительно произнёс Драгоций, но в ответ получил удар в нос.       — Из нас, чёрт возьми, только ты умеешь калечить жизни людям.       — Каким же? Твоей сестрёнкой, что ли? Заметь, что я затормозил тогда, и она в порядке, как и ты, — равнодушно произнёс Драгоций, не удостаивая парня взгляда.       Броннер до конца убедился в том, что Драгоций подонок, которых свет не видел. Он хотел его ударить ещё раз, но воздержался.       — Василиса.       Восемь букв и восемь звуков в слове, а для Драгоция — это отдельная Вселенная.       — Она сейчас ходит, радуется жизни, и всё хорошо, — отмахнулся от него Фэш, за что получил удар в скулу. Он сморщился от боли, но Драгоций не пытался вырываться.       Нога пульсировала. В каждой клетке отдавалась боль.       — Ещё пару ваших фокусов вместе с Захаррой, и она перестанет ходить, — тихо произнёс Броннер, сжимая его толстовку сильнее.       Драгоций был ошеломлён. Нога пульсировала. В каждой клетке отдавалась боль. Эти слова произвели на него значительный фурор. В ушах раздавались звуки, сказанных слов.       — Я к ней больше не прикасался.       — Не ври, Драгоций. Если бы не я, то ты сбил бы её на улице Маяковского.       Молодой человек удивлённо посмотрел на угрюмого Броннера, вспоминая тот вечер.       Фэш ничего не успел предпринять, как его резко приложили к стене.       — Ты монстр, Драгоций. Ты сломал ей жизнь, только ты. Живи с этим.