Неуправляемый цветок

Как ураган я ворвалась в помещение и встала перед диваном, где расселся лысый мужчина. Он бесстрастно смотрел на меня, держа в руках чем-то наполненный стакан. Это коренастый мужчина, которого на первый взгляд можно охарактеризовать, как подлиза и подстилка мажоров. По крайней мере выглядит он так: редкие короткие усы, как у итальянца, и такая же бородка, хитрый взгляд и часто возникающая ухмылка на губах. Короткие рукава темно-синей рубашки оголяют волосатые мужские руки, к слову, достаточно накаченные. На них смутно, но можно увидеть татуировки. Видимо, они были сделаны много лет назад. Значение одной из них Джордж как-то даже пояснял на одной из вечеринок в Розе: «1803» — это год постройки тюрьмы, в которой он сидел в Англии в начале 90-х годов, конечно, 20 века. Подробности не были упомянуты, а я расценила это как «ну и слава Богу». — Кто тебе заплатил, Джордж? — вышло спокойнее, чем я планировала. — Змеи? Те, что убили Серёжу?! Те, кто избивали наших, да?! Ты им продался, чёрт возьми?! — Во-первых, — мужчина медленно встал с дивана и оказался почти около меня. — Ещё раз войдёшь сюда без стука и будешь мне тыкать в таком тоне, сделаю так, чтобы в Розу ты больше никогда не вошла. Ясно? Я услышала, как мои зубы заскрипели, поэтому закусила губу. Все боялись хозяина Розы, даже байкеры. Несмотря на его повадки подлизы, он достаточно властный и серьезный человек. Видимо, за его поведением стоит определенный план. Я же чувствую его снисходительность ко мне с самого начала, поэтому на автомате позволяю себе немного больше, чем остальные. Хотя, если быть честной, не понимаю, с чего бы этот мафиози относится ко мне, как к своей дочери. — Во-вторых, — он обошёл меня и продолжил: — Я это ради вас делаю. — Чего? — прыскаю я. В этот момент я увидела в дверном проёме стоящих друзей. Парни смотрели на меня убийственным взглядом, будто я делаю что-то не так. — Леон участвует. Разве вы забыли, что он делает с соперниками? — подошёл к стеклянному столу и взял с его поверхности пачку сигарет. — Именно поэтому участвуют только парни и даже без сопровождения наших девочек. — Да вообще похер на него, — я в возмущении вскинула руками. Они только из-за него собираются вычеркивать меня?! Да черта с два! — Я справлюсь с его приступами звезды на дороге. — Ты сама про Серёгу и Элину вспомнила, Сеня, а сейчас утверждаешь, что справишься с ним? — Джордж посмотрел на меня с презрением, усмехнувшись, закурил. — Хочешь кончить, как Эля? Или чего хуже… — Лучше бы ты тогда за них волновался, — фыркнула я, наблюдая за мужчиной. — У Сережи было мало опыта… — В любом случае, — Джордж даже не заострил свое драгоценное внимание на моих словах. Отвернувшись, он добавил: — У них кроме Леона полно ебанутых. — Поверь, я еще хуже. — Сеня… — начал было Коля, но я перебила, уверенным тоном добавив: — И только попробуй вычеркнуть меня, Джордж. Я всё равно буду участвовать. На обед следующего дня мы с Никитой решили сходить в наше любое кафе, которое находится неподалеку от университета. Булочки с маком там просто космические, а про раф и латте я вообще молчу. Я больше предпочитаю раф со вкусом имбирного печенья. Хотя раньше, когда я еще косила под фрика, пила только американо. Вот это было время! Весь день меня выводит из равновесия мысль о том, что Роза бояться противостоять змеям. Ох, а как они любят упоминать этого Леона! Все его бояться, потому что он непредсказуемый и хитрый. Этот псих действует, как говорится, по наитию, без стратегии и тактики. Так что Николай прав, на дороге нужно действовать с холодной головой. «Леон» – он даже прозвище себе идиотское выбрал. Лично у меня ассоциируется с геями, ничего личного. К слову, когда мы с друзьями были в рядах змеев, Леон даже подкатывал ко мне. Но я его прилюдно отшила, после чего он меня возненавидел… Если так подумать, на гея он и смахивает. — Ты очнешься сегодня или нет?! — недовольно прорычал Александров, замахнувшись на меня плюшкой. Я спокойно хмыкнула. — Все, я объявляю голодовку, — сложил руки на груди, но плюшечку все-таки не отложил. Мы познакомились с Никитой на первом курсе, и уже тогда он был, как говорится, в теле. Но ему это даже к лицу. По рассказам я поняла, что в начальной школе у него случился сбой, после чего он постепенно начал заплывать лишним весом. В старшей школе были попытки сбросить ненужный балласт походами в тренажерный зал, но получилось похудеть лишь немного. За два года общения я уже не могу представить худым этого русоволосого чудика. — Дурак, — засмеялась, отправляя в рот вилку, наполненную вкусным пюре. — Я о гонке думаю. Ты кстати придешь? – Конечно! Буду той самой сучкой, которая выкрикивает имя своего кумира громче всех! Я рассмеялась, хлопнув ладошкой по своему колену. Мне обязательно нужно что-нибудь стукнуть, иначе не могу смеяться. — И даже байкеров не побоишься? Никита на секунду задумался, а потом махнул рукой и выдал: – Если нужно будет, я еще раз засосусь с кем-нибудь из них. Но хотелось бы обойтись без пиздюлей… — Круто же, — не могу остановиться смеяться, поэтому и отпить уже почти остывший раф у меня тоже не получается. — Есть что вспомнить. — Ебать, ага. Меня тогда чуть достоинства не лишили. — Не могу, — в смехе протянула я, и, кажется, на меня сейчас обернулись все, кто сидел в кафе. — А вы всё с ним, не встречаетесь больше? — Не-а, — легко произносит друг, затем наигранно сожалеющим тоном продолжает: — Он выбрал мотоциклы и потных мужиков. — Да он в принципе странный какой-то, поэтому хорошо, что расстались. — Он просто Водолей. Я снова прыснула от смеха. — Сказал Водолей. — Поэтому мы не сошлись, — Александров кидает смешок. — А у нас с тобой хорошая совместимость, — немного пококетничала бровями. — Говорят, у Льва и Водолея все отлично в постели. — А ты гей? Опять смеюсь, но уже громче. — Я поняла, это отказ. — Не будем портить нашу дружбу напрасно, — улыбнулся и начал вставать из-за стола. — Идём, мы похоже опаздываем. Последняя пара немецкого языка далась нам всем легко, потому что Максим Игоревич пришёл за тридцать минут до ее окончания. Однако, Никита ушёл с последней пары пораньше, поэтому только я умирала со скуки в телефоне. — Где потеряли своего друга? — раздаётся вопрос, когда я спустилась к профессорскому столу. Парень снова смотрит в свой блокнот, держа в руке ручку. — Какой вы непостоянный, — усмехаюсь я, останавливаясь. — То тыкаете, то выкаете. Он с серьезным видом поднимает на меня глаза. — А как будет приятнее звучать? — Для кого? — хмурюсь и делаю вид, что ничего не понимаю. — Для тебя. Я рассмеялась вслух, отведя взгляд. — Это Вы так ко мне подкатываете? — "Подкат"? — вдруг Максим Александрович кидает смешок и встает с места, засунув руки в карманы бежевых брюк. — Кем ты себя возомнила, Есения? — Даже так, — усмехнувшись, в одно мгновение оказываюсь рядом с ним. В кабинете никого, поэтому я могу себе такое позволить. — Тогда... Я кладу руки на мужские плечи и приближаюсь ближе к лицу, смотря снизу-вверх. Томно вздохнув, я поднимаюсь на цыпочки, и мы почти касаемся кончиками носа друг друга. — А это считается за подкат? — полушепотом произношу я и наблюдаю за его глазами. Они абсолютно спокойны, но где-то в их глубине можно прочитать интерес к продолжению. Или это призыв? Максим Игоревич молчит, поэтому я собираюсь отстраниться, но вдруг мужские руки оказываются на моей талии и властно прижимают к телу новенького преподавателя. Я издала непонятный звук от неожиданности, а мои бабочки начали шевелиться. И, признаться, мне это не понравилось. — Видимо, ты не знаешь, что такое настоящие подкаты, — на мужских губах появилась хитрая усмешка, а синеглазый взгляд все так же прикован к моим глазам. — И я очень этому рада! — улыбаясь, суетливо убираю руку Максима Игоревича со своей талии и иду к выходу. Послышался смешок, который показался мне оскорбительным. Как будто только что сзади меня прошел Леон и что-то вякнул. — А что ты такая правильная? По тебе и не скажешь. — Пошли Вы в жопу, Максим Игоревич. — Тебя останавливает только мой статус? — спрашивает он, когда я поворачиваюсь и кидаю гневный взгляд. Что же он такой настойчивый? Почему не теряется в чувствах? Замечаю, что парень подходит ближе, но не отхожу. — Ты просто противный, — натянув улыбку, отвечаю я. Тем временем Максим уже близко и пилит меня взглядом. — Тогда мне нечего терять. Я успеваю чуть нахмурить брови в недопонимании, как оказываюсь затянута в поцелуй. Слишком жадный поцелуй. Будто он так долго этого хотел, что сейчас готов буквально съесть меня, начиная с губ. Максим держит мой подбородок двумя руками, чтобы, видимо, не убежала. Но я и не собираюсь. Он наверняка подумал, что я сейчас расплывусь. Но выйдет наоборот. Я собираюсь поиграть. Сначала я не ответила на неожиданную наглость. Затем начала постепенно вливаться. Чувствуется, как Максим напрягается, когда я вроде и даю желаемое, а вроде и ограничиваю его в действиях. Он требует большего, его дыхание учащается. А я спокойна. И, наконец, когда брюнет одну руку перекладывает мне на талию и, видимо, хочет притянуть к себе ещё ближе, я кусаю почти со всей силы его нижнюю губу. — Ай, — удивлённо протянул Максим Игоревич, прикрыв рукой рот. В его взгляде читается изумление, но эта легкая улыбка на лице… Ему понравилось? — В следующий раз я откушу ее, понял?