2
7 июня 2019 г. в 15:52
Офис Райса расположен на тридцать втором этаже одного из Нью-Йоркских бизнес-центров. Панорамное окно в его кабинете открывает прекрасный вид на Центральный парк. Не то чтобы Клэр успела соскучиться по зелени.
— Могу вас порадовать, слушание будет открытым, — говорит адвокат, — хоть на прессе можно будет сэкономить, но будет суд присяжных. А основные свидетели это ваши племянники, которые, не иначе, как чувствуя привилегии, нарушили правила безопасности, проникнув за ограждения. И человек, с которым вы целовались посреди пытающихся спастись посетителей. Присяжным это не понравится.
Клэр только вздыхает.
Райс несколько дней подробно выясняет и записывает все обстоятельства у Клэр, Оуэна и мальчиков.
— Нам нужны доказательства, — он нервно стучит ручкой по дорогому лакированному столу из темного дерева, — записи, хотя бы с камер наблюдений. Конечно, я сделаю запрос через суд, но, что-то мне подсказывает, во-первых, это будет долго, и, во-вторых, не то что нужно.
Не иначе как чудом, буквально на следующий день на пороге офиса Райса появляется Лауэри с терабайтами информации.
— Это же коммерческая тайна, — хмурится Клэр, — разве тебя не обвинят в хищении?
— Они и так пытаются свесить на меня вину, за то что я якобы не заблокировал ворота, когда бежала Индоминус, этим сделав меня виновным во всём, так что хищение не самое страшное, — он грустно улыбается. — В конце концов, они слили в сеть ваш эффектный поцелуй, почему бы и нам не слить твою не менее эффектную пробежку? Как ни крути ты звезда, Клэр.
— Прекрати, — стонет женщина, — и без тебя ничего бы не получилось.
Клэр смотрит запись побега с ракетницей от Ти-Рекса отстранённо. Ей почти каждую ночь снится, что-либо из того дня. Видео, не в состоянии передать всего ужаса. Рядом выдыхает побледневшая Карен. Одно дело слышать вопли мальчишек со смесью ужаса и восторга «тётя Клэр убежала от Ти-Рекса!», другое - видеть это.
— Думаю, это повлияет на присяжных, — со свойственным опытным юристом хладнокровием замечает Райс, и на его губах появляется чуть заметная улыбка.
Адвокат ещё неделю изучает полученную информацию. А потом приглашает Клэр и Оуэна, чтобы, как он выражается, прояснить некоторые вопросы.
— Перед тем как мы пройдемся по основным темам, мне нужно уточнить одну вещь. Вы сейчас в отношениях?
— Нет.
— Да.
Отвечают одновременно Клэр и Оуэна, а потом удивленно смотрят друг на друга. Адвокат поднимает брови.
— Лучше, если вы побыстрее определитесь. Мне нужно строить защиту, — недовольно и устало вздыхает Райс. — Вы были в отношениях?
— А причем здесь наши отношения? — нервно спрашивает Клэр.
— Видите ли, мисс Диринг. Протокол записи в диспетчерской говорит, что мистер Грэйди говорил вам отменить миссию по поимке Индоминуса, но вы сказали, цитирую «ты здесь не командуешь». Так же потом он предлагал план, который в итоге попытались осуществить. На сколько вы были объективны в тот момент? Чем вы руководствовались разумом или эмоциями?
— Я… — Клэр не знает, что ответить.
— Я вас уверяю, она думала о двадцати шести миллионах, — усмехается Оуэн, — к тому же, Мазрани был там, и он тоже не остановил миссию и не одобрил мой план. А последнее слово, как известно, всегда было за ним.
— Хорошо, — адвокат что-то печатает в своём ноутбуке.
Клэр выдыхает.
— Так вы были в отношениях?
— Одно неудачное свидание, — пожимает плечами Оуэн.
— Вы спали? — непроницаемо спрашивает Райс.
Клэр задыхается.
— Одно очень неудачное свидание, — усмехается Оуэн, и, увидев нахмуренные брови Райся, уточняет, — нет.
— Так в каких вы сейчас отношениях?
— Ну… — тянет Оуэн.
Клэр в пору бы вмешаться, но она не знает, что сказать.
— Лучше вы бы не были, — подсказывает Райс, — мы можем строить защиту на том, что мисс Диринг не была подвержена эмоциям. Конечно некоторым присяжным, возможно, и понравится романтичная версия, но их явно будет меньшинство. К тому же вам запрещено общаться, кроме как в моём присутствии.
Он смотрит на них и, дождавшись кивков, продолжает:
— Ладно, начнем. Главное обвинение строится на том, что вы, как управляющая парка в кризисный момент оставили контрольную комнату.
— Есть регламент. Все работали по нему, — отвечает Клэр.
— То есть уже был побега динозавра?
— Нет.
— Тогда как вы могли быть уверены, что действия по регламенту будут правильными?
— В диспетчерской оставался мистер Мазрани, — неуверенно отвечает Клэр.
— Да, он являлся владельцем, но, мисс Диринг, у него был опыт управления в подобной ситуации?
— Нет.
— Если бы вы остались на месте вы бы проследили, чтобы гости и сотрудники на момент нападения птеранодонов были в номерах, а не на улице?
Клэр молчит, а в ушах снова начинают звучат крики тысяч людей, ей становится трудно дышать.
— Мисс Диринг?
— Что вы хотите услышать? — выдавливает из себя она, — это мои племянники. И если мне снова придется выбирать между безопасностью тысяч людей и жизнь родных, я поступлю совершенно так же.
Райс поджимает губы. Клэр чувствует резь в глазах и обжигающие слезы на щеках. Ей казалось, она уже выплакала всё, что могла, но, видимо, очередной раз ошиблась.
— Это хорошо, что вы плачете, не скажу, что на суде это даст много очков, но на некоторых присяжных искреннее раскаяние действует…
— Достаточно! — обрывает его Оуэн, но Райс не слушает и продолжает.
— Клэр, я на вашей стороне, и моя задача подготовить вас к подобным вопросам и придумать для них достойные ответы.
— Извините, — она не может больше этого слушать, встает и выходит из кабинета.
Женщина идет по тёмному коридору в туалет. Включает холодную воду и несколько раз проводит мокрой рукой и лбу и щекам. Избегает смотреть на себя в зеркало. Успокоившись, она выходит, но не спешит возвращаться. Вместо этого подходит к окну и смотрит на ночной город. Сколько проходит времени она не знает.
— Клэр? — окликает её Оуэн, подходя ближе, — мы уже начали беспокоиться.
Она не отвечает. Они стоят в тишине.
— Мне кажется, я не выдержу, — наконец произносит она.
— Только не говори, что ты думаешь о полёте с тридцать второго этажа?
Она фыркает. Оуэн продолжает:
— Я надеюсь, ты не обвиняешь во всем себя?
— А кого же ещё?
— Знаешь, конечно, легче было бы обвинить во всём Ву, Мазрани, но это просто череда многих ошибок многих людей… именно я настоял зайти в вольер.
— У тебя не было доступа к открытию дверей, и ты не открывал главные ворота.
— Мы не должны были заходить до того как ты всё не выяснишь. Должны были сначала обойти вольер и увидеть следы.
Ей нечего ответить.
— Ну так, что мы ответим Райсу, мы в отношениях?
— Нет. Не сейчас. Не так. Райс прав и я не хочу врать на суде, — она вздыхает.
— Ладно, подождём, когда тебя посадят, так начать отношения будет проще, по крайней мере из тюрьмы ты точно не сможешь сбежать, как с нашего первого свидания, — он говорит совершенно серьезно, но она улавливает знакомые весёлые нотки.
— Это не смешно, — женщина пытается не улыбаться.
— Немного смешно.
Мужчина кладет руку ей на плечо и его спокойствие, уверенность и сила каким-то невероятным образом передаются ей:
— Ладно, пора возвращаться.
— И последнее, — продолжает Райс, — насколько резонно было выпускать Ти-Рекса?
— Что? — до этого момента Клэр была уверена: это единственное, что она сделала правильно.
— Почему нельзя было спрятаться в укромное место и подождать военных?
— Я… — женщина пытается собраться с мыслями, но ей просто не за что зацепиться.
— Мистер Райс, вы хоть раз участвовали в военных действиях? — спрашивает Оуэн.
— Не довелось, — равнодушно пожимает плечами адвокат.
— Я вам кое-что расскажу. Когда ты весь день на ногах без воды и еды, под постоянным воздействием стресса, к концу такого дня мозг просто отключается, и ты реагируешь просто на слова. На войне это называется приказами. Грэй сказал нужно больше зубов — щёлк, — в подтверждение Оуэн щёлкает пальцами, — мозг реагирует. Это не план, это просто выполнение действий. К тому же военных не было. На острове оставалось по-прежнему около двадцати тысяч человек. Никто не знал, как может повести себя Индоминус. Её нужно было уничтожить и чем раньше, тем лучше.
Адвокат кивает головой и улыбается.
— Больше вопросов нет.
Процесс опроса многочисленных свидетелей и запрет на посещение острова, даже для сбора материалов и доказательств, оттягивает заседание. Когда же слушания начинаются, они кажутся бесконечными. Каждая минута, злополучного дня обсуждается минимум несколько часов. Свидетелей желающих выступить на стороне обвинения тоже много. Наконец всё близко к завершению. Райс показывает запись и произносит:
— Да, мисс Диринг покинула центр управления, но она сделала это, чтобы найти племянников, как бы поступили вы? Она не покидала парк до последнего момента, и сделала единственное, что можно было в этой ситуации.
После показа записи в зале суда звенящая тишина. Даже обычные перешептывания не слышны. Клэр равнодушно смотрит в окно и пытается услышать шум улицы.
— Пусть каждый ответит для себя, оказавшись на месте мисс Диринг, хватило бы у него храбрости поступить так же, — адвокат заканчивает.
Тишину нарушает голос одной из присяжных:
— Какой марки были ваши туфли?
Штраф — внушительный. Исправительные работы — продолжительные. Запрет на занимание руководящих должностей — пожизненный. Срок — условный.
— Ну, какие планы? — спрашивает Оуэн, когда, преодолев свору журналистов вокруг здания суда и попрощавшись с семьей Митчелов, они наконец-то остаются одни.
— Ну, — тянет Клэр, — когда я, наконец, продам свою квартиру, чтобы расплатиться с Райсом и официально стану бомжом, а даже без учета исправительных работ я теперь вряд ли когда-либо смогу найти нормальную работу, то у меня только один выход — ехать в Висконсин. Ненавижу холод…
— Могу предложить кое-что другое…
Примечания:
Вообще, это реклама The Missing Years by EliseCollier and akajb, серьезно, они пишут монументальную работу. https://archiveofourown.org/works/17401844/