Часть 1
25 марта 2013 г. в 13:14
Ты смотришь на его чувства, но не показываешь ему свои.
Ты обижаешься, когда он называет тебя по фамилии, а сама называешь его Тихоновым.
Ты дразнишь его своими парнями, а сама ревнуешь его к каждой девушке, с которой он разговаривает.
Ты расстраиваешься, что он такой стеснительный, а сама боишься сказать о чувствах даже взглядом.
Ты говоришь ему, что он за тобой уже не бегает, втайне мечтая, чтобы он снова за тобой бегал.
Ты каждый день смотришь на него с опаской, боясь, что он узнает о твоих чувствах.
Почему-то принято, что слова больнее всего. Но это неправда. Больнее всего – мысли. Да-да, твои собственные мысли.
Он стоит прямо перед тобой, говорит что-то, а ты его не слышишь, пытаясь избавиться от мыслей.
В твоё сознание вторгается его голос.
Оксана? Ты слышишь меня? Оксана?
Ты не понимаешь, что происходит, но что-то подсказывает тебе, что твой мозг скоро взорвётся из-за мыслей, которые не находят себе выход.
Или случится самое плохое. Мысли найдут себе выход.
Пульсирующая боль в висках… Ты опускаешься на колени. Тихонов опускается за тобой.
Оксана? С тобой всё в порядке?
Только не открывать рот… Иначе мысли выплеснутся.
В глазах темнеет. Ты поднимаешь голову, и, теряя сознание, смотришь в глаза Тихонову.
Я… - твой рот непроизвольно открывается. – тебя…
Но ты не успеваешь. Боль в висках становится сильнее и ты чувствуешь, что проваливаешься всё глубже и глубже…
Он зовёт Валю, но ты уже потеряла сознание.
* * *
Тихо, как в могиле… Никаких мыслей… Блаженство…
Я успела сказать ему? Я успела? – появляется первая мысль. Ты обречённо ждёшь вторую, но она не появляется.
Первая мысль тоже исчезает… Но появляется шум в ушах.
- Нервный срыв? - спрашивает Тихонов.
- Да, - вздыхает какая-то женщина. – Бедняжка… Что её так расстроило?
- Не знаю, - искренне отвечает Тихонов.
Значит, не сказала…
- Когда она придёт в себя?
- Скоро. Не больше, чем через полчаса.
Он сел на стул… Ждёт… Может, не приходить в себя? Что угодно, только бы не объяснять ему причину нервного срыва…
А может, пора ему сказать? – появилась новая, более настойчивая мысль.
Хватит испытывать его терпение. Хватит испытывать своё терпение.
А что, если… Признаться, не приходя в сознание? Это идея…
- Ваня… - стараешься говорить как можно более бессвязно.
- Я здесь, - отвечает он с недоумением.
- Я… тебя… - говоришь неуверенно, словно во сне…
- Люблю… - и замолкаешь, ждёшь его ответа. Он молчит…
Что ж, если что, скажешь, что говорила в бреду.
А он всё молчит… Тебе хочется открыть глаза и задать прямой вопрос, но ты боишься получить на него ответ.
Ты ждёшь две минуты… И открываешь глаза.
- Что такое? Где я? – старательно врёшь и вдруг понимаешь, что уже не страшно.
- Ты в больнице, - отвечает Тихонов, замолкает, и, вдруг набравшись смелости, говорит:
- Ты говорила, пока была без сознания…
- И что же я говорила? – ты изображаешь удивление.
- Можно сначала задать вопрос? – робко спрашивает он, подвигая свой стул ближе к тебе.
- Задавай, - отвечаешь ты с нетерпением.
- То, что ты говорила… была правда? – спросил Тихонов с трепетом.
- Не знаю, - отвечаешь ты, надеясь ещё немного его помучать. – Я редко вру.
- Тогда… ты должна знать, что я тоже, - отвечает он. Ты насторожилась, почувствовав подвох.
- Что – ты тоже? – спрашиваешь ты, не понимая.
- Ты должна знать, - отвечает он, улыбаясь.
- Так ты понял, что я притворялась? – удивляешься. А что, Оксанка, думала, что ты такая прекрасная актриса?
- Понял, - ещё счастливее улыбается. Ты ловишь себя на том, что тоже улыбаешься ему.
- Ну, я пойду, - говорит он и встаёт со стула.
- Как, уже? – с каким-то детским разочарованием спрашиваешь ты.
- Уже, - отвечает он. – Это ты тут отдыхаешь, а мне на работу пора. Завтра увидимся.
Он неуверенно наклоняется к тебе, чтобы поцеловать, а ты берёшь всё в свои руки и нежно целуешь его в губы.
Он стоит у твоей кровати и молча смотрит на тебя с радостной улыбкой.
- Эй, - игриво говоришь ты. – Тебе же вроде на работу пора.
- Да, пора, - вздыхает он. – Я ещё во время обеда зайду, - и идёт к двери.
- Пока, - говоришь ты.
- Пока, - немного грустно отвечает он.
Ты откидываешься на подушки и улыбаешься, прикидывая, чем бы заняться до обеда.