Глава первая
5 июня 2018 г. в 22:16
Ничем неприметная девушка неторопливо возвращалась домой через парк, вдыхая цветочный аромат вперемешку с запахами японской столицы. Летом этого года Кацураги Яко вместе с матерью переехали в Токио, где дочь семьи поступила в институт японского языка. Яко в приподнятом настроении по пути поедала сладкий блинчик с банановой начинкой. Короткие блондинисто-рыжие волосы медленно колыхались на ветру, и девушка продолжала жмуриться от удовольствия.
— Я дома, — сообщила она, разуваясь. Ответом послужила тишина. Дома никого не было.
Поведя плечами, девушка прошла в свою комнату и начала собирать вещи к завтрашнему дню. Хоть в институте форма была свободной, Яко придерживалась стиля старой школы: блузка, свитер, галстук-бабочка, юбка и гольфы. Чтобы отличиться от школьной палитры, Яко выбрала белую блузку с коротким рукавом, светло-зеленый жилет, обыкновенный галстук черного цвета, того же цвета юбку чуть выше колена, короткие белые носочки и полностью белые кеды. Довольная собой, девушка сложила тетради в рюкзак. Она была рада, что больше не было необходимости таскать с собой учебники, так как в институте они выдаются на занятиях.
К обеду из коридора раздался щелчок входной двери — мама вернулась.
— С возвращением, — девушка вышла навстречу матери и не без содрогания посмотрела на огромные пакеты, которые притащила Харука. К великому счастью для Яко, это оказались упаковки с едой быстрого приготовления.
— Была в институте? — поинтересовалась темноволосая женщина, когда поставила пакеты в кухне.
— Да. Уже завтра первый учебный день, — широко улыбаясь и разгружая накупленное, сообщила Яко.
— Умница. Присаживайся, сейчас я разогрею обед.
Рис и карри были обыкновенными, но в больших количествах способствовали утолению голода ненасытной Кацураги Яко.
— Спасибо, — девушка отодвинула десятую опустошенную коробку. — Пойду прогуляюсь.
— Далеко не уходи, — сказала на прощание мать.
Яко вернулась в зеленый парк, через который проходила утром, и разместилась на пустующей лавочке, решив понаблюдать за людьми.
— Не догонишь! — вдруг завопила пробегавшая мимо девочка в легком платьице.
— Увидим! — ответила вторая, с протянутой рукой догоняя первую.
— Только далеко не убегайте, — крикнул им вдогонку мужчина лет тридцати — отец, догадалась Яко.
Проводив семью опечаленным взглядом, девушка посмотрела в небо и стала думать о событиях, произошедших за этот год.
Одиннадцать месяцев назад в страшном пожаре погиб ее отец, Кацураги Сейчи. В тот день он был занят работой и не вышел из своего кабинета, чтобы позавтракать с семьей. Тогда дочь и жена, ни о чем не подозревая, отправились каждая по своим делам, а по возвращении домой Яко увидела, как пожарные тушат их полыхающий огнем дом. Проведенным расследованием было установлено, что глава семьи совершил самоубийство, устроив поджог.
После смерти мужа Харука не знала, куда себя деть, поэтому теперь круглыми сутками пропадала на работе. Домой возвращалась лишь тогда, когда измотает себя до потери сознания.
Яко очень переживала за мать, но ничем не могла помочь ей, и от этого становилось только хуже.
Когда девушка через несколько дней после трагедии вернулась в школу, обнаружила, что отношение к ней одноклассников значительно ухудшилось. Ее стали игнорировать, затем обзывать, издеваться. Яко стойко терпела все выходки. Однако безобидные издевки переросли в побои. Причина такова, что среди учеников этой школы значилось одно негласное правило: «Нищебродам и сиротам здесь — не место». Школьная жизнь для таких детей превращалась в Ад. Учеников открыто презирали, унижали, мучили, избивали. Перевод в другую школу — единственно верное решение, чтобы сбежать от всего этого. Кацураги же держалась в этой школе лишь потому, что хорошо училась и была прилежной ученицей.
Одним вечером Яко поздно вернулась домой, вся покрытая синяками и ссадинами. Харука тогда оказалась дома и пыталась расспросить дочь, но девушка упорно молчала.
«Я ничего не расскажу тебе, мама, — про себя отвечала Яко, — Будет только хуже, расскажи я тебе, что со мной творят… Ведь у каждого из моих одноклассников есть влиятельные родственники, готовые в любой момент защитить свое «ни в чем неповинное чадо»… Оставь попытки, я ничего не расскажу».
Так ничего и не добившись от нее, Харука решила для себя перестать столько работать и свободное время проводила с дочерью. Но также женщина долго не оставляла надежды разговорить Яко, к сожалению, та лишь молчала, словно партизан. Когда Яко стала день за днем приходить в синяках, то Харука не выдержала и забрала документы дочери, более того, уехала из города. После этого Яко рассказала матери обо всем. Харука, мягко говоря, была в шоке, но понимала, почему дочь ничего ей не сказала. Она, Яко, не хотела, чтобы матери было еще хуже, чем было тогда.
Вскоре Харука подала документы Яко в институт.
***
Вечером, когда девушка вернулась, Харука заварила чай и поставила кружку перед дочерью. Яко молча уставилась в свое отражение. Мать уже хотела спросить, в чем дело, но девушка заговорила первой. — Надеюсь, случившееся в прошлой школе не повторится, — тихо сказала она, обхватив кружку руками. Харука протянула руку и погладила дочь по голове. — Не переживай, все будет чудесно, — с доброй улыбкой произнесла женщина. — Отец бы гордился тобой. — Жаль, что он не с нами, — добавила Яко, склонив голову. — Да… Яко сильно сомкнула веки, чтобы не заплакать. — Иди. Завтра рано вставать, — сказала Харука и ободряюще улыбнулась. Зашторив окно, Яко легла в кровать и сняла с волос забавные заколки, когда-то подаренные отцом. «Хочется верить, что здесь все будет по-другому», — подумала девушка и провалилась в сон.