Часть 6
8 июля 2018 г. в 10:40
Совещание мучительно долгое. В перерыве Коннор и Хэнк идут в столовую Департамента, где получают по порции куриного бульона — без мяса — и варёных овощей, выпивают по чашке кофе и возвращаются.
Хэнк ёмко характеризует совещание как «пиздаболия» — по большей части все просто кричат друг на друга, не в силах прийти к компромиссу. Сначала ищут, на кого свалить вину, что Маркуса все эти годы никто не искал, почему никто не убил его во время восстания в Центре, почему ему вообще дали сбежать. Потом спорят о вероятности повторного восстания и о том, как именно оно будет развиваться. В департаменте есть аналитики и стратеги, но Коннор слишком хорошо помнит, что эти же люди отказались от всех своих прогнозов, соглашаясь с утверждением в письме Камски.
Их с Хэнком мнение — да и вообще ход расследования — мало кого интересует. Вопросы звучат постоянно, но Коннора перебивают, не слушают, кто-то постоянно говорит с ним в унисон. Диод у него на виске светится жёлтым, изредка вспыхивая красным. Хэнк сидит, откинувшись на своем стуле, и почти не следит за происходящим
— Мне нужно предложить… решение, — Коннор наклоняется к Хэнку. — Но я не понимаю, как привлечь их внимание.
— Это просто, — отвечает Хэнк, сует два пальца в рот и пронзительно свистит.
Все затихают.
— У Бегущего, ответственного за поиск опасного девианта Маркуса, — Хэнк щурится и елейно улыбается, — есть какое-то предложение. Попробуйте его выслушать и не перебить ни разу, ладушки?
Коннор не знает, почему это срабатывает — авторитет ли это Хэнка, или все слишком устали от ругани, но все присутствующие замолкают, поворачивая головы к нему.
Коннор поднимается, одергивает рукава куртки и обводит комнату взглядом.
— Мне кажется, что сейчас нельзя действовать слишком… — он с трудом подбирает слово, — размашисто. Нельзя поддаваться на провокацию и давать девиантам понять, что мы понимаем, что происходит. Наша неожиданная готовность застанет их врасплох. Значит, нам стоит мобилизовать всех инфильтраторов, которые доступны, но не устраивать проверки просто так. Вроде как Департамент работает в штатном режиме. — Коннор перевел дыхание. Хэнк подвинул ему стакан с водой, но Коннор этого не заметил. — Но Филип Сеймур должен получить защиту. С его ассистенткой уже связались, она обещала усилить охрану, но будет неплохо, если мы выделим пару Бегущих по лезвию. Мы отправили Камски письмо с материалами дела, но ответа пока нет. У нас есть фора: девианты не знают, где Камски находится. Но мы, вообще-то, тоже не в курсе, где он, так что это работает в обе стороны.
Коннор все же делает глоток воды, облизывает губы. Диод у него на виске светится ровным жёлтым цветом.
— Думаю, нам с профессором Андерсоном стоит продолжить это расследование. У нас есть список целей девиантов, можно попробовать составить какой-нибудь… прогноз? Например, убить своего создателя было бы очень символично. — Он жмёт плечами. — Мы знаем, за кем он придет следующим. Можно попробовать расставить ловушки.
— Поясни-ка только, почему этим делом должны заниматься вы двое? Сопляк и старый алкаш? — вставляет Гэвин Рид с другого конца зала.
Коннор собирается ответить, но все доводы кажутся ему недостаточно сильными. И он просто смотрит на Гэвина, не зная, что сказать.
— Бегущий Рид, ты бы хлебало завалил, — спокойно, даже нежно отзывается Хэнк. — Этим делом должны заниматься мы, потому что уже поздновато менять коней. Все уже прекрасно знают, кто закреплен за этим делом, и если сейчас начнутся перестановки, станет ясно, что у кого-то — то есть у нас — есть зацепка.
— На самом деле выбора у нас нет, — говорит капитан Фоулер. Он сидит во главе стола, иногда надрывно кашляет, но почти не говорит. Слушает. — В предложении Бегущего Декарда есть рациональное зерно. Нам действительно стоит продолжать расследование и тщательно скрывать, что мы знаем. Пресса не должна знать, гражданские не должны знать. Мы должны быть готовы, но нельзя, чтобы враг начал наступление с оглядкой на нашу боеготовность.
— Это ничего не объясняет, капитан, — Гэвин Рид скрещивает руки на груди и задирает подбородок. Его Искателя с ним нет — пару дней назад тот получил сотрясение мозга. — Нам-то что делать?
— Устроим внеплановый курс повышения квалификации. Как раз время подошло. Пригласим тех, кто подавил восстание в Центре, чтобы они поделились опытом, — капитан Фоулер жмёт плечами. — А за это время Бегущий Декард с профессором Андерсоном должны будут или поймать самого Маркуса, или найти Камски… и после поймать Маркуса. Это не самый идеальный план, но…
Он запинается. В переговорной воцаряется тишина ― всем этот план кажется не очень разумным, но никто не может предложить ничего лучше.
— А не лучше ли просто избавиться от андроидов? Сжечь их всех и дело с концом? — отзывается Гэвин.
— Для начала это подорвет функционирование городов и ферм, — снова заговаривает Коннор. — Да и есть ли смысл уничтожать андроидов, которые не девиантны?
— Но каждый андроид потенциальный девиант.
— И каждый андроид делает работу, полезную обществу. Как я уже говорил выше, уничтожение андроидов скажется на нас самих. Медицина и производство… мы от них зависим. Некоторые их даже… любят.
— Ну это ты совсем хрень уже несешь, Декард, — Гэвин машет рукой.
— Но бегущий Декард снова в чем-то прав. Как и вы, бегущий Рид, — капитан Фоулер снова заходится кашлем и вытирает рот салфеткой. — Я думаю, нам стоит согласиться на этот риск, чтобы не спровоцировать кризис. Тем более мы можем его предотвратить.
Гэвин возмущенно фыркает, отмахивается и отворачивается. Молчит.
— Надеюсь, что все со мной согласны, потому что я уже не могу говорить. И потому что рисковая идея бегущего Декарда мне нравится.
— И мы все об этом пожалеем, капитан, — в полной тишине выплевывает Гэвин. Он уходит первым. Остальные молчат, глядя на Коннора.
А потом со своего места поднимается Бен Коллинз — седой и корпулентный Бегущий по лезвию, ветеран своего дела. На виске у него светится синим диод.
— Ты слишком молод. Тебе не хватает опыта и подготовки. Но раз Хэнк в тебя верит, — он жмет плечами. — У тебя нет права на ошибку. Удачи, Бегущий Декард.
Коллинз уходит, за ним начинают уходить и остальные. Все молчат, слышны только шуршание одежды и скрип отодвигаемых стульев.
Капитан Фоулер уходит последним.
Диод постепенно меняет свой цвет на синий. Коннор поворачивается к Хэнку:
— Почему… почему меня послушали?
— Потому что других идей не было, — Хэнк делает глубокий вдох и встает, тяжело опираясь на трость. — Пойдем, избранный, завтра долгий тяжелый день. Тебе нужно немного отдохнуть.
* * *
Письмо от Миллса приходит, как только Коннор переступает порог квартиры. Он не читает его сразу и первым делом вешает куртку в шкаф, относит пакеты на кухню и убирает часть продуктов в холодильник. Замирает, просматривая рецепты, а потом заговаривает вслух: — Хлоя? Ты же не отключена? — Нет, конечно, бегущий Декард, — тут же отзывается у него в голове женский голос. — Чем я могу помочь? — Зачитай мне письмо Миллса, — говорит Коннор и берется за готовку. На ужин у него тыквенный гуляш, а тыква сама себя не почистит. Письмо Хлоя читает с выражением: — Мистер Декард, ваш старший коллега просил меня покопаться в старых делах и нарыть что-нибудь на андроида Норт. Пришлось повозиться, но кое-что я выяснил. Например, что она была одной из самых популярных наших девочек. У нее было много постоянных клиентов, многие шли именно к ней. Естественно, были и психи, которые её ревновали. Разок клиент в гневе вырезал у неё на животе слово «ШЛЮХА». Причем достаточно глубоко, это просто невозможно было исправить. Перед Коннором появляется фотография Норт — обнаженной, с подтеками тириума на животе и по-настоящему уродливыми порезами. Её лицо не выражает ничего, но руки сжаты в кулаки. Не как у безвольной куклы. Коннор замирает и приближает изображение. Её ногти впиваются в ладони так сильно, что и там тоже видны капельки тириума. Хлоя продолжает: — Её пришлось списать, с клиентом — судиться. Как видите, времени это у меня отняло немало, а информации не очень много. Хорошего вечера, мистер Декард. Постскриптум: Ещё днём забыл сказать, что если вам или мистеру Андерсону понадобится снять стресс, вы всегда можете посетить клуб «Рай». Для вас двоих будет беспрецедентная скидка на любые услуги. — Потрясающе, уже бегу, — протягивает Коннор. — Спасибо, Хлоя. — Пожалуйста, бегущий Декард. Коннор нарезает тыкву кубиками и берется за специи. Иногда сверяется с рецептом, но по большей части думает только о деле. Делает все автоматически. «Была одной из самых популярных девочек. Были и психи, которые ревновали». Коннору кажется — нет, он уверен — что Норт была девиантом еще до попадания в Центр. Это было бы логично. Естественно. Самый популярный секс-бот, наверняка она натерпелась за свою короткую жизнь. Не знала ничего, кроме людей, которые её продают и покупают, бьют и пытаются изуродовать, подчиняют и ломают — физически и морально. У неё было время осознать собственные муки. У неё было время придумать, как выбраться. Коннор оставляет гуляш тушиться и садится за стол. Где-то в уголке его глаза отбивает минуты до готовности ужина таймер. Но Коннор смотрит только перед собой, перечитывая письмо Миллса, рассматривая фотографию Норт. Через минуту он отправляет запрос на выдачу материалов судебного разбирательства. Интереснее всего посмотреть на показания покалечившего Норт клиента, узнать, чего он этим добивался. Хотел испортить её, чтобы она принадлежала только ему? Или это был минутный порыв ярости? Гуляш в глубокой сковороде тихо булькает. Коннор косится на него, потом встает и идет за книгой. Перебирает чужие слова как четки, вытесняя навязчивые мысли о деле — о страданиях Норт, о грядущем восстании андроидов, о Камски, который не отвечает на письма. «И мне посильно Постигнуть бытие (не все, но часть Мельчайшую, мою) лишь через связь С моим искусством, с таинством сближений С восторгом прихотливых сопряжений; Подозреваю, мир светил, — как мой Весь сочинен ямбической строкой». Коннор замирает. Перед глазами всплывает: Пора проверить тыквенный гуляш. Он моргает, облизывает губы и закрывает книгу, загнув уголок. Встает, чтобы проверить тыкву, сразу же выключает плиту. Он продолжает читать за ужином, и не отлипает от книги перед сном — пока не переворачивает последнюю страницу. Рекламную голограмму у его за окном так и не починили, и когда он ложится, AX400 не заглядывает к нему в квартиру. Коннор считает, как считает всегда: — Один — солнце. Два — оконце. Три… Ничего не меняется. Он засыпает на цифре десять.* * *
Единорог обнюхивает его руку, и дыхание у него теплое, совсем как у Сумо. Он облизывает его ладонь, будто метку оставляет, и язык у него мокрый, гладкий и горячий. — Так откуда ты здесь? — повторяет Коннор свой вопрос. Единорог фыркает в ответ, трясет головой и хватает его за рукав зубами. Тянет куда-то за собой, по тропинке за деревья. Туда, откуда он пришел. Туда, откуда идет мягкое розовое сияние. — Что это за… — …место? Коннор садится на кровати. Диод светится ярко-красным, но постепенно желтеет, а потом и вовсе становится голубым. Часы показывают пять утра, и Коннор не понимает, что именно его разбудило. Он трет переносицу и откидывается обратно на подушку, пытаясь снова заснуть. Он лежит с открытыми глазами и наблюдает, как ночь уступает дню — как темнота постепенно рассеивается, и вместо неё брезжит бледный рассвет. Система молчит, будильник тоже пока не срабатывает, но Коннор все равно встает и начинает собираться. Ему кажется, что что-то не так. Мир сдвинулся, рамки размылись и стало темнее. Надвигается беда, и она никак не связана с грядущим восстанием. Что-то не так с ним самим, но он никак не может найти причину тревоги. Почему так дрожат его руки? Почему так пересохло во рту? У него нет ответов, и система тоже молчит. Только через время она сообщает: Оптимальный завтрак на сегодня: овсянка с черносливом и чашка кофе с двумя ложками стевии. Будильник срабатывает, разрывая тишину резким протяжным писком, и с этим писком отступают сомнения. Коннор стряхивает сонливость и идет завтракать.* * *
Пока Коннор ждёт Хэнка, приходит новый вызов. Коннор разворачивает его и, нахмурившись, прикусывает щеку. Морщится, пытаясь распознать неприятное чувство, и решает, что это негодование. Маркус опережает их сильнее, чем Коннору бы хотелось, а значит, нужно стараться лучше и делать больше. Найти Камски во что бы то ни стало, потому что он — следующий. Филип Сеймур обнаружен мёртвым в своей квартире. Требуется срочное присутствие бегущего Декарда, Коннора (номер лицензии: RK800). Как только Хэнк захлопывает за собой дверь, машина срывается с места. Коннор впервые за пять лет пользуется служебным положением, включив сирену и нарушая все возможные и невозможные правила. Хэнк даже не комментирует его лихую езду, только изредка подозрительно на него поглядывая и крепко держась за ручки. Квартира Филипа Сеймура находится в деловом квартале. Когда-то он был сияющим, стремительно разрастающимся центром жизни. Коннор, правда, таким его не застал. Сейчас деловой квартал становится все меньше, гаснут огни в высоких башнях, разбиваются стекла и исчезают надежды. Все меньше и меньше людей способны позволить себе жилье крупнее коробки для обуви, и башни делового квартала гибнут от собственной ненужности. Филип Сеймур мог позволить себе квартиру высоко в облаках, в пока ещё полной света и блеска башне. Он никогда ни в чем себе не отказывал, и, наверное, будь у него еще больше денег, давным-давно переехал бы в «Аполлон». Теперь не выйдет. Коннор тормозит у парадного входа. Полицейских машин нет, и все выглядит… обычным. Кто-то выходит через раздвинувшиеся стеклянные двери и спешит к своей машине. Охранник сидит на крыльце и курит самокрутку. — Я так понимаю, Сеймур всё? — говорит Хэнк, открывая дверь. Коннор моргает и выходит из оцепенения, отпускает руль и следует примеру Хэнка. Отвечает уже на улице: — Срочный вызов. Его нашли мертвым сегодня утром. Простите, что не сказал, просто это вроде как довольно срочно… — Всё нормально, Коннор, — Хэнк трет больную ногу, морщится и хромает к башне. — Только не нервничай так. Коннор догоняет его, прячет руки в карманы и перебирает в пальцах монетку. — Я знаю, что это не рационально, но справиться с собой не могу. Мне кажется, что… Коннору кажется, что они всё упускают. Не успевают, не справляются. Что ответственность, которую на него навесили и которую он с готовностью подхватил, для него слишком велика. Он молод и неопытен — бегущий Коллинз был прав. — Даже не начинай, — перебивает его Хэнк и закатывает глаза. — Это будет концом, Коннор, только если ты сам этого захочешь. — Я не говорил, что… — Вот и не говори, — Хэнк хлопает его по плечу. Они входят в башню и пересекают пустой холл. — Миллс тебе не писал? — Писал. Сказал, что Норт была очень популярна, что клиенты её ревновали и один покалечил. — Ничего нового, в общем-то. — Да, но… Мне кажется, она вынудила клиента её покалечить. Хотела, чтобы её списали. — Думаешь, она была девиантом уже тогда? — А почему нет? — Коннор пожимает плечами. Вызывает лифт. — Я отправил запрос в суд, но пока… Статус: в обработке. — Его ещё рассматривают. Они входят в лифт и тот стремительно поднимает их вверх. Уши закладывает моментально, и Коннор замолкает, прикусывает кончик языка и сглатывает слюну, чтобы справиться с перепадом давления. Хэнк рядом протяжно зевает. Основные задачи: 1. Изучить место смерти Филипа Сеймура. ↳Прослушать брифинг. ↳Изучить место преступления. ↳Обследовать тело погибшего. 2. Найти Элайджу Камски. ↳Изучить личные вещи Филипа Сеймура. ↳Изучить личные вещи Джейсона Граффа. Двери лифта разъезжаются, Коннор смаргивает задачи и выходит в коридор. Хэнк следует за ним. Здесь впервые становится заметно, что что-то случилось. Дверь в единственную на весь этаж квартиру открыта, возле неё стоит бегущий Коллинз. Его диод светится желтым, а невидящий взгляд устремлен вперед. Через дверной косяк протянута лента. — Бен, — Хэнк щелкает пальцами у него перед лицом. Коннор останавливается у ленты и заглядывает внутрь. В квартире Сеймура белые стены и окна от потолка до пола. Дорогая вычурная мебель, картины на стенах, ковры — все, что позволило бы гостю думать, что у хозяина дома не только изысканный вкус, но и денег куры не клюют. — Вы приехали, наконец-то, — бегущий Коллинз моргает и поворачивает к ним голову. Коннор вздрагивает и кивает, отступает от ленты. — Расскажу вам, что мы знаем, а дальше сам, хорошо, бегущий Декард? Все по процедуре, — он немного щурится, глядя на Коннора, потом переводит взгляд перед собой: — Примерно полтора часа назад поступил вызов от помощницы Сеймура. Она сообщила, что он не выходит на связь со вчерашнего вечера, и учитывая все то, что ей наговорили из Департамента, она справедливо забеспокоилась и поехала сюда. Ключи от квартиры у нее были, так что она вошла сама, покричала, он не откликнулся, так что она стала искать его по квартире. Нашла в ванной с иглой в вене, — бегущий Коллинз разводит руками. — Он наркоман, по её словам это все знают. Так что на убийство это не похоже. Но она все равно вылетела в коридор, начала кричать и требовать связаться с Департаментом. Тут сегодня искатель Уилсон дежурил, так что он сходил проверил тело и отправил срочный вызов. Ты был далековато, бегущий Декард, так что я приехал разогнать охрану и проследить, не заявится ли сюда Маркус. — А где сама девушка? — В Департаменте, на допросе, конечно, — Коллинз берет Коннора за плечо и тот оборачивается. Они встречаются глазами. Подтвердите получение отчета. Отправитель: Бегущий по лезвию Коллинз, Бен. Коннор кивает, будто бы сам себе. Коллинз поджимает губы: — Удачи… Коннор. Время поджимает, — говорит он. Лента на входе в квартиру меняет цвет с оранжевого на голубой, Коннор кивает Коллинзу еще раз, а потом переступает порог. Хэнк идёт следом. Они начинают с ванной. Сеймур сидит, опираясь на ванную. Он бледный и, кажется, просто уснул. Правая рука вытянута вдоль бортика, на ней болтается жгут, а из вены — как и говорил бегущий Коллинз — торчит пустой шприц с синими потеками. Коннор надевает перчатки и сканирует комнату, подмечая, что ванная выглядит обжитой. Она не неестественно чистая, будто кто-то пытался скрыть улики, но и следов борьбы не видно. Всё на своем месте, и Сеймур тоже. Присев на корточки, Коннор подбирает с пола пустой флакон. Резиновая пробка закатилась под ванную, вещество на стеклянных стенках подсохло, и Коннор сначала слюнявит палец. Собирает образец, слизывает его и замирает. rA9 без примесей. — Дай угадаю, — говорит у него за спиной Хэнк. — Это rA9 с примесью жидкости для батареек. — Нет, это… — Коннор хмурится, глядя на флакон. Вертит его, сканируя. Обнаружены отпечатки Сеймура, Филипа (статус: мёртв). — Это чистый rA9. Без примесей. Думаю, его это и убило. Отпечатки тут только его. — Это, в принципе, нормально, — Хэнк опирается на дверной косяк, наблюдая за Коннором. — Наркоту-то толкают через андроидов. Их же не так жалко, как себя. — Да, — Коннор кладет флакон туда же, где нашел, собираясь потом сделать реконструкцию. Чистый rA9. Это редкость. Даже не смотря на то, что этот наркотик стоит баснословных денег, его всегда чем-то разбавляют. Иногда чем-то относительно безопасным вроде слабого обезболивающего, а иногда чем-то смертельным — тормозной жидкостью, например. Но rA9 — это что-то по-настоящему легендарное. Никто не знает, кому первому в голову пришла идея варить наркотики из крови андроидов, но о препарате заговорили мгновенно. Истории о том, какой он вызывает «приход» передавались из уст в уста, и первое время казались просто городской легендой. Пока однажды такой же толстосум, как Филип Сеймур, не умер от передозировки. В найденном у него в кармане флаконе были остатки наркотика. Легенда не развеялась, а только укрепилась. — Думаете, он регулярно принимал rA9 или это был его первый укол? — Коннор проходит вглубь ванной комнаты и делает реконструкцию. Ничего особенного, впрочем, не видит: Сеймур пришел сюда сам, сам сел на кафель, сам затянул жгут. — Он выглядит как человек, который вмазывался бы этой херней с завидной периодичностью только для того, чтобы обозначить так свой статус. Посмотри на его квартиру. На место, где она расположена. — Ну, это хотя бы не «Аполлон». — Ставлю на то, что у него были комплексы по этому поводу. И вся эта роскошь — это попытка хоть как-то компенсировать отсутствие по-настоящему престижного жилья. Коннор думает, что, если бы Сеймур не тратился на rA9, уже, наверное, накопил бы на квартиру в «Аполлоне». Встает и осматривается, снова сканирует, пытаясь найти какие-нибудь отпечатки, кроме тех, что принадлежат Сеймуру. Тщетно. — Может, в вещах что-то найдем? — говорит Коннор. Хэнк жмет плечами: — Уж надеюсь.