***
Волчонок судорожно хватает ртом воздух, переживая крайнюю степень шока. Звук копыт уже удалился, но способность рационально мыслить еще не вернулась. Пальцами мальчишка зажимает кровоточащую рану на предплечье, глазами сверля стрелу, почти наполовину вошедшую в сухую трухлявую кору. Всего несколько сантиметров, и она торчала бы из него самого. «Что это вообще значит, демон тебя дери?! Она только что чуть не убила меня!» Надо сказать, что Хром следил за девушкой еще с территории храма. Шум, поднятый беснующимися фамильярами, привлек внимание готовящегося ко сну юноши, а вид удаляющейся в сторону леса Гардин напрочь избавил от сонливости. Хром следовал за наездницей по пятам, прячась в кустах и оврагах. Пару раз пытался окликнуть ее, но девушка упорно не замечала его жалких попыток. Когда же дело дошло до прямого столкновения, образ, представший перед ошарашенным оборотнем, заставил его содрогнуться. Решительность, с которой Гардин целилась прямо в мальчишку, безжалостность, плескавшаяся в налитых кровью глазах… Глазах, черных, как сама тьма. И это лицо, искаженное гримасой боли и испещренное багровыми прожилками… Рана почти затянулась. Хром поднялся на ноги и жестом подозвал скрывавшегося в кроне фамильяра. Пока оборотень пытался накорябать на клочке бумаги короткое сообщение, подобие летучей мыши опустилось ему на плечо. Когда с текстом было покончено, Шварц взмыл вверх, неся на хвосте послание тому, кто поможет во всем разобраться, не привлекая внимание Гвардии Эль.***
Ветки наотмашь хлещут по крутым бокам, когда фамильяр скачет через лес напролом. Я приникла к его голове, стараясь удержаться в седле и уворачиваясь от листвы. Тело Рависта покрылось мылом, а из пасти капает вспененная слюна. Мы давно свернули с импровизированной тропинки, мчась что есть сил через буреломы и валежники. Скакун взбешен и неуправляем. Мне с трудом удается натянуть ремень поводьев так, чтобы конь неуклюже затормозил, взрывая землю копытами. Вот только сил я не подрасчитала, и Равист, круто подбросив круп, скинул меня со спины. Кубарем прокатившись по земле, и ощутимо ударившись затылком, я растянулась в траве, не сразу осознав, что происходит. Когда темные пятна перед глазами рассеялись, и удалось сфокусировать взгляд, я поморщилась, приподнимаясь на локтях. Тело ноет после ушиба так, что я чувствую каждую мышцу. Края плаща, испачканного в грязи и мокрой листве, превратились в рваное полотно после бешеной скачки. Ладонью потираю лицо, убирая спутавшиеся пряди. В нос ударяет сладковатый аромат сырой травы и перегноя вперемешку с металлическим запахом крови. Отдергиваю руки, с удивлением рассматривая багровые пятна на кожаных перчатках. Взгляд переходит на траву, и я замираю в изумлении. Почва передо мной представляет собой месиво из размоченной ливнями грязи, щедро окропленное кровью. Лихорадочно пытаюсь встать, стараясь не касаться этого кошмара, но стоит пару раз моргнуть, и наваждение пропадает. Кроме налипших мокрых веточек и кусочков листьев, на ладонях ничего инородного, а под ногами обычная трава, влажная после дождя. «Куда нас вообще занесло? И где это ошалевшее животное?!». Зло выругавшись, поднимаюсь с колен, отряхивая грязные брюки. Завидев впереди сгорбленную фигуру, я рассерженно сжимаю кулаки и шагаю в ее направлении. Надеюсь разглядеть в очертаниях белесый череп Рависта, но, подойдя поближе, недоверчиво пячусь назад. Видимо, я неудачно приложилась головой об камень, или это прогрессирует начинающаяся шизофрения? - Невра? – пусть зов был довольно тихим, но мужчина выпрямился и обернулся в мою сторону, одаривая долгим пронзительным взглядом. Сомнений быть не может. Это точно он! По крайней мере таким я его помню. «Почему он не вернулся домой? Почему смотрит на меня так, будто видит впервые?». Я делаю шаг вперед. Затем еще и еще один. «Шесть дней. Шесть дней изнурительных поисков впустую, а ты как ни в чем не бывало бродишь по лесу?! Гадкий за..! Стой… А что, если я вижу все только благодаря силе кристалла? Неужели что-то играет с тобой, пряча тропы и заставляя плутать?» Я почти бегу, цепляясь обувью за торчащие из земли коряги и увязая в чавкающей под подошвами жиже. Вампир же выглядит совершенно невозмутимым, лишенным всяких эмоций. Что-то не вяжется… Это не походит на долгожданную встречу друзей. Да и не слишком ли опрятно он выглядит для путника, почти неделю проведшего в лесу? На полпути ноги останавливаются, повинуясь гласу рассудка. Это воображение? Иллюзия, возникшая под влиянием здешних сил? Нужно уходить… Немедленно! Осуществить задуманное мне не дали. Что-то жесткое и сучковатое с силой хлестнуло по голени, отчего я вскрикнула и повалилась на землю. Нечто склизкое с громким причмокиванием принялось заглатывать мое тело, начиная с ног. Я рванулась что есть сил, чудом выскальзывая из почти полностью проглоченных сапог. Почва, глухо булькая, начала бурлить и вспениваться, выплевывая из кровавой массы что-то отдаленно напоминающее человеческие кости и плохо переваренную плоть. Смрад, скрываемый иллюзией, отравляет воздух, а крючковатые корни приходят в движение, угрожающе переплетаясь за спиной и отрезая пути к отступлению. «Вкууууссссно… Ооооччень вкууусссно!» - зловещее скрежетание въедается в мозг. Я мчусь вперед, с трудом сохраняя равновесие на ходящей ходуном земле. Скользко. Неимоверно скользко! Ноги разъезжаются в стороны, я часто спотыкаюсь, ладонями падая прямо в вонючую жижу, но каждый раз заставляю себя встать, гонимая вперед страхом и жаждой жизни. Видение Невры таяло на глазах, вместо себя являя совсем иную картину. Посреди огромного кургана, сооруженного из перемолотых толстыми корнями костей, возвышается высокое дерево с живой, шепчущей кроной. «Дззззюбокко. Дззззюбокко». – словно читая мантру, скрипит голос. – «Дззззюбокко гоооолоден». Ствол, оплетенный множеством одеревеневших человеческих тел, сочится багровой смолой. Ветви с редкими красными листьями и цепкие корни беспорядочно движутся, подобно щупальцам спрута. Чудовище плотоядно ревет, взрывая землю и дробя черепа. Перепрыгивая очередное препятствие коим на этот раз оказывается поваленный пень, я цепляюсь плащом за торчащий сук и лечу прямиком в гостеприимно распахнутые объятия жестких коряг. В мгновение ока они сковывают меня в импровизированной темнице. Душат, давят, оплетают руки и шею, сдавливают ребра, с наслаждением ожидая хруста костей и предсмертных хрипов. «Очнись, идиотка!» - мужской голос пытается прорваться сквозь шум крови в ушах. – «Эта мерзость сожрет тебя!» Я цепляюсь руками за корни, непослушными пальцами пытаясь разжать стальную хватку. «Пробуди его! Ну же!» Больно. Нестерпимо больно, когда острые ветки впиваются в кожу, прорвав плотную ткань кафтана и рубашки под ним. Челюсти сводит до зубовного скрежета. Легкие жжет от недостатка воздуха. Я безмолвно открываю рот, сквозь узкие просветы между корягами пытаясь разглядеть темное небо. Тугие свинцовые тучи начинают сгущаться над чащей, перед глазами вспыхивают яркие пятна, и невероятно горячие слезы крупными каплями скатываются по висками. Когда воздух перестает поступать, и тело бьется в конвульсиях, что-то клокочущее и ревущее вырывается из груди. Неконтролируемый поток энергии, порождает мощный взрыв, в считанные секунды раздробивший кровожадные оковы. Выбравшись из-под тлеющих обломков, я полной грудью вдыхаю, пусть и пропахший гарью и гнилью, но воздух. Почему я не ощущаю себя… прежней? Меня раззадоривает визг, издаваемый покалеченным деревом, отчего пальцы сами с наслаждением сжимают похрустывающие корни. Тело приобрело небывалую ловкость и легкость. Оно мягкое и податливое, но в то же время твердое, как гранит. Языки пламени танцуют в глазах и вырываются из хищного оскала. Стоит мне только пожелать, и лес озаряет оранжевое марево. Жар повинуется каждому движению, каждой мысли, рождающейся в голове. Я неумолимо приближаюсь к Дзюбокко, стеной огня ограждаясь от слабеющих атак. «Чтооо тыы?!» - плюющееся смоляными сгустками дерево верещит, разъяренно пытаясь сбить пламя. – «Чтооо тыыы такооое?!». - Молчи, мразь… - слова раскаленной лавой стекают по губам, приобретая оттенки грозного потустороннего рычания. Я не слышу своего голоса… Вместо него из груди раздается глас кого-то чужого. Могущественного и непреклонного. – Мужчина, чьим образом ты меня заманил, где он?! «Не вееедаюю! Дзззюбооокко прросто хотеееел есссть!» - Лжешь! – шар, сотканный из ненависти, отвращения и обжигающей ярости сорвался с тонких пальцев и врезался в кровоточащий ствол. Дерево взвыло, перепахав дергающимися корнями землю и раскидав по сторонам белеющие кости. «Ххххозззззяйка! Он приглянуууулссся хххозззяйке! Ссстанеет ключччом к исссточчнику». - Думаю, немного боли добавит ясности твоим словам… - я угрожающе перекатываю между пальцами очередной искрящийся сгусток. «Ннннееет! Дзззззюбоккооо все расскажжет! Дзюююбоккоо проводит! Тооолько пощщщадии!» - Ооо… Вне всяких сомнений я тебя пощажу. «Не было необходимости его убивать» - я фыркаю, слыша укор в голосе. «Тебе тоже жаль этого несчастного?» Слова, раздающиеся в моей голове, не поддаются никакой логике, но я все равно вслушиваюсь в них, поражаясь ходу мыслей непрошенных обитателей. «Дзюбокко не виноват в том, что делал. Он просто пытался выжить». Я отряхиваю руки, покрывшиеся сажей и копотью, и брезгливо переступаю иссушённые корни, догорающие изнутри. Полый ствол на разрушенном кургане, остался единственным напоминанием о том, какая зараза поражала это место. А заразу нужно выжигать… Пусть это и оставит неизлечимые шрамы. Пепел кружится в воздухе, оседая на пропахших дымом волосах. Десятки деревьев на несколько метров вокруг постигла та же участь, что и плотоядного монстра. Вспоминая кровавую кашу из грязи и недоеденных тел, я содрогаюсь. Определенно, мне не понять тех, кто оживлённо спорит глубоко в подсознании. «Она осуждает нас». «Не удивительно. Людям свойственно заблуждаться» - девушка повышает голос, явно обращаясь ко мне. – «Ты всецело принимаешь Дракона внутри себя, поощряешь удачную охоту своего фамильяра. Радуешься гладко прошедшим миссиям по зачистке местности от пораженных кристаллом существ, но упорно отрицаешь возможность к существованию таких, как Дзюбокко. Это несчастное существо никогда не хотело быть кровожадным и мстительным. Оно даже появилось не по своей воле. В местах, где насилие и смерть частые гости, а кровь непрерывно питает почву, даже самые чистые и светлые души познают мрак, вкусив боль и горечь. Дзюбокко появляется снова и снова, если деревья изо дня в день пьют кровь несчастных, убитых в их корнях. Питаясь страданиями, древо приобретает душу. Черную и вечно жаждущую. Как и любое существо, оно хочет жить. И поглощение – единственный путь к существованию. Так тебе ли, хранящей в себе самую темную из существующих сил, судить остальных?» «Если честно я хотел обвинить ее в пустой трате времени и способностей, но твой вариант мне нравится больше» - мужчина хохотнул, а девушка издала тяжелый вздох. На время эти двое замолкают, а я направлюсь туда, куда указывали трясущиеся ветви Дзюбокко, перед тем, как навсегда сгинуть в ревущем пламени. Магия, укрывавшая лес приятной глазу иллюзией, рухнула обнажив скрытые тропы, лазы и пещеры. Меня тянет туда, куда не достают солнечные лучи, где все еще теплится жизнь под толщей камней, где меня давно уже ждут.***
- Уверен? – лицо мужчины непроницаемо, когда он изучающе всматривается в непролазную чащу. - Более чем. – Хром утвердительно кивнул. – С Гардин, определенно, что-то не так. Она совершенно не слышала меня, всю дорогу периодически разговаривала сама с собой, даже когда целилась, то смотрела будто бы сквозь… Да и пахла совсем иначе. - Поэтому ты ее упустил? – хоть бесстрастный голос и не выражал никаких эмоций, оборотень все равно невольно поежился. - Иными словами, сейчас мы не знаем, где она может быть. – третий голос вклинивается совершенно неожиданно. – Пускать по следу щенка бесполезно. Как вариант, отправить Шварца на разведку или… Не успел мужчина закончить, как где-то вдали вспыхнуло яркое марево, а следом раздался взрыв. Переполошившиеся птицы вспорхнули с насиженных мест в кронах, всколыхнув верхушки деревьев. - Ну, можно и так… - Эш, возвращайтесь в храм и сделайте все возможное, чтобы разведка по поводу взрыва началась как можно позже. – зеленые глаза горят восхищением и беспокойством, а на лице блуждает мимолетная улыбка. – Ночь обещает быть долгой.