Жертва

Мэйва стояла у края Горного Шпиля, смотрела на закат, сложив руки за спиной и раздумывая над нынешней ситуацией. Раньше всё это противостояние с Архонтами было делом случайным — просто так сложились обстоятельства. Теперь же это стало делом личным. И это нисколечко не радовало и вообще выглядело отвратительно. Она бы не хотела сражаться с другими Архонтами, особенно с Туноном и Бледеном Марком. Однако Тунон верен Кайрос и, раз уж Владыка решила, что Архонты должны друг друга перебить или покориться, то… То надеяться на мир не приходится. Преклонять перед кем-то колени и клясться в верности не тянуло, да и кто её возьмёт-то? Уж точно не Голоса или Аше, они с куда большим удовольствием её прикончат. Суд же… Пусть она и оставалась формально Вершительницей судеб, но это совсем не означало, что Адъюдикатор не решит её засудить. А по законам Кайрос судить было за что. Правда, Мэйва совершенно не хотела из-за этого заканчивать жизнь в тюрьме или на плахе. Но и убивать своего учителя тоже неправильно. Мэйва не испытывала к Тунону злости, страха или чего-то подобного. Она скорее благодарна в какой-то мере и уважала его как минимум за его тягу к порядку и соблюдению мира, даже не смотря на понимание всей неидеальности системы и жизни в целом. А не понимать эту неидеальность он не мог. Мир вообще чертовски несправедлив порой. Да и что вообще такое справедливость? Мэйва признавала, на месте Тунона у неё самой давно бы руки опустились. И ей искренне жаль, что Кайрос решила таким незамысловатым образом избавиться от Адъюдикатора. Чем Архонт Правосудия мог разозлить Владыку? Впрочем, возможно она как раз рассчитывает на то, что Архонты Суда и останутся единственными на Ярусах? Интересно, другие Архонты получили повестки в Суд? Вряд ли Грейвен Аше и Голоса Нерата придут на вызов Тунона в таких обстоятельствах. Только если с требованием «покорись или умри». А сам Адъюдикатор не примет сторону Архонта Войны или, уж тем более, Архонта Тайн. Тем более оставался ещё Бледен Марк. С Бледеном Марком и вовсе всё казалось сложным. А ещё, он единственный из Архонтов, кто предложил встретиться и всё обсудить. Видит небо, Мэйва надеялась, что с ним удастся договориться о мире, потому что сражаться с Архонтом Теней не хотелось категорически. Только вот готов ли он проигнорировать приказ Кайрос и, вопреки общему мнению, не пытаться прикончить молодого Архонта? Быть может, даже помочь выжить в предстоящей бойне? Мэйва дотронулась до наруча на руке и обвела пальцами символ ромб. Привычная прохлада Оков Теней не приносила облегчения на этот раз, не могла убрать томящую сердце и разум тревогу. « — Бледен Марк слишком горд, чтобы признать, что ты лучше него, » — вспомнились слова Калио. Права, конечно, в чём-то. Но, тьма, будто бы Мэйва как-то претендовала на его место или собирается это сделать! Глупость! Сравнивать себя с палачом Суда ей в голову не приходило. Он — это он. Она — это она. Не лучше, не хуже, какие уж есть. Впрочем, Вершительница равновесия и не в курсе, что связывает молодого Архонта и Архонта Теней. Заканчивать долгие, хорошие и плодотворные отношения таким отвратительно трагичным образом, как смерть в бою друг против друга, глупо и несуразно. Бывшей Вершительнице судеб оставалось лишь надеяться, что Марк считает так же хотя бы примерно. — Ты хочешь встретиться с ним? — спросила подошедшая Сирин. — С Архонтом Теней? — Да, — ответила Мэйва, не торопясь убирать руку от наруча. — Думаешь, что это хорошая идея? Ведь он убийца Кайрос и, если Владыка объявил, что на Ярусах должен остаться лишь один правящий Архонт, а остальные либо подчинятся ему, либо умрут, то он имеет полное право напасть на тебя. — Однако пока он ни разу не попытался меня убить, — заметила Вершительница. — Или ты считаешь, что это глупо? — Как бы не сложились обстоятельства, я думаю, идти на встречу с ним нужно. Мэйва удивлённо поглядела на Архонта Песни. — Я… Не ожидала услышать такое. Остальные уверены, что это слишком опасно. — Вы… По-особому звучите, когда вместе, — смущённо ответила Сирин, словно сделала что-то такое, чего делать не должна была. — Словно дополняете друг друга. Не так, как с остальными из команды, — она повела плечом и отвела взгляд. — В смысле, остальных ты тоже дополняешь. Но конкретно с ним по-особенному, — она посмотрела на Мэйву и увереннее продолжила: — Я думаю, что это хороший знак и что стоит попытаться с ним договориться. Конечно, он очень опасен. И он сильнее многих Архонтов. И служит Кайрос. Однако сейчас он в том же положении, что и все мы. И… Я думаю, что всё получится. Мэйва удивлённо моргнула. Услышать поддержку в адрес её отношений с Бледеном Марком, пусть и несколько странную она не ожидала совершенно. — Сирин, — позвала она. — Да? — Архонт Песни неуверенно сцепила пальцы. — Спасибо, — улыбнулась Мэйва. Наверное, каждый Архонт по-своему видит мир. Как она видит чужую память и огоньки душ, так Сирин слышит музыку мира, в том числе музыку чужой магии. — Говоришь, остальных тоже дополняю? — Да. Я не уверена, что смогу понятно объяснить, но это красиво. Резонатор за спиной мерно гудел, беззвучно вращаясь. Мэйва ощущала, как течёт магия, и, мысленно потянувшись к Шпилю, почувствовала тёплый отклик, и готовность этой магией поделиться до последней капли. Это успокаивало. На встречу с Архонтом Теней она отправилась одна, хоть команда и категорически не хотела её отпускать. Улизнуть от них ничего не стоило, как и значительно сократить себе дорогу до Пепельной Глуши. Всё же порой в одиночку путешествовать значительно легче. И значительно опаснее, однако по пути ей никто не встретился. Земли вокруг Горящей Библиотеки всегда навевают странные чувства, когда Мэйва на них ступает. Будто вот-вот что-то вспомнит, что-то важное, но всегда это воспоминание ускользало. И идя среди обгоревших деревьев к месту встречи, почему-то становилось спокойнее. В Пепельной Глуши тихо, а тени едва заметно шевелятся сами собой. Здесь никогда не бывало других людей, слишком мрачное это место для них. Магия убитого здесь Архонта словно отталкивала чужаков, внушая тревогу и страх. Но Мэйве нравилась здешняя атмосфера — тоже напоминание о чём-то, что постоянно ускользало и таяло, словно предрассветная дымка, но не вызывало отторжения или негатива. Она знала, Марк наблюдает из теней уже несколько минут, но не окликала его. Он и не появлялся, словно позволяя ей осмотреться и убедиться, что они тут одни. Когда она остановилась, тени впереди сгустились, принимая человеческие очертания, а потом тёмный силуэт обретает знакомый облик и наливается красками. Архонт Теней уверенно шагнул вперёд, ей навстречу, сжимая в руке кинжал. Он встречал её с привычной полуулыбкой, будто ничего такого не происходит. Словно всё нормально. Это одновременно и успокаивало, и сильнее беспокоило. — Вершительница судеб… нет, уже не Вершительница — Архонт. С возвращением в Пепельную Глушь. Давно тебя не было видно здесь, — он чуть склонил голову, с живым интересом и лёгким весельем смотря на бывшую Вершительницу, наблюдая за её реакцией на слова. — Ты наложила Эдикт и стала Архонтом… чего-то совсем иного, — он неопределённо махнул рукой, не спуская с Мэйвы внимательного взгляда. — Ты не дикий талант-самоучка, который мог бы дышать огнём, мочиться ртутью или оборачиваться зверем. Твоя магия восходит к самому Владыке, — Марк усмехнулся и янтарные глаза сверкнули ярче. — Можно сказать, я горжусь такой успешной ученицей. Но теперь все Архонты в Ярусах думают, как лучше… Обойтись с тобой. — Шутить изволите, сударь, — с иронией ответила Мэйва, подойдя ближе и остановившись рядом. Сохранять беззаботный вид, когда внутри всё сжимается от страха перед возможным исходом разговора и возможной потерей либо собственной жизни, либо близкого человека, крайне трудно. Однако она старается. — Давай называть вещи своими именами: половина Архонтов думает, как лучше от меня избавиться. Полагаю, ты хотел знать, что я собираюсь дальше делать? Очевидно, не заниматься вязанием шарфиков и как можно быстрее избавиться от угрозы со стороны Архонтов Войны и Тайн, — она пожала плечами. — В верности они не поклянутся, так что исход встреч тоже ясен. Бледен Марк усмехнулся, играясь со своим кинжалом, ловко вертя его между пальцами. — Верно, — довольно подтвердил он. И одним движением убрал кинжал в ножны. — Действуй, детка. Тебе стоит поспешить, пока никто из них не решился ударить вновь и пока следующий ход за тобой. Мэйва кивнула. Всё, что нужно для победы, у неё есть, главное — это правильно воспользоваться. Тоже своеобразная проверка, она понимала, но это не унимало тревоги и беспокойства. И, прежде чем Архонт успел отступить в тени и исчезнуть, спросила: — Глупый вопрос, но… Тоже ведь думал наверняка, как со мной «обойтись», м? — Ну, знаешь ли, я с тобой обходился задолго до того, как ты стала Архонтом, — недовольно фыркнул он, протянув руку и слегка дёрнув её за волосы, а потом потрепал по голове. — Но да, вопрос весьма глупый. Выкинь эту мысль из своей головы. — О да, — не удержалась она от сарказма, приглаживая растрёпанные волосы. — Настолько хорошо обходился, что дело дошло до брака. — Именно так, милая, — с убийственной серьёзностью кивнул он. — И я надеюсь на твою взаимность. Становиться вдовцом в ближайшее время мне бы крайне не хотелось. В любом случае, мы на одной стороне, — в глаза его на миг мелькнули весёлые искорки, и он продолжил: — на моей. — О-о, вот как? — Мэйва вопросительно вскинула брови, глядя в его золотистые глаза. И не находила в его взгляде ни злобы, ни жажды крови, ни угрозы. — Ладно-ладно, малышка, — легко уступил он, весело усмехнувшись. — На нашей. — Это звучит намного лучше, да. Архонт Теней с тихим смешком качнул головой. Мэйва улыбнулась слегка, чувствуя, как тревога и напряжение отступают понемногу. Архонт Теней не собирался вступать в бой, да и не хотел, похоже. А значит, остаётся верным их маленькому союзу. — Марк, ты знал, что всё так обернётся? — Предполагал, — уклончиво ответил он. — Голоса Нерата и Грейвен Аше сцепились бы в любом случае. Чуть позже, чуть раньше — не имеет значения. А так… — он не договорил, позволяя своей пассии самой закончить фразу. — … от них можно законно избавиться, не боясь навлечь гнев Кайрос, — договорила она. Марк одобрительно улыбнулся. — Тебе нравится, когда Кайрос отменяет закон о мире, да? — Это приносит остроты ощущений, — признал он. — А то, что меня объявят Архонтом, ты тоже предполагал? Бледен Марк усмехнулся. — Что, сильно неожиданно? Мэйва неуверенно кивнула и потёрла шею. — Думала, от меня раньше избавятся, чем признают, что я что-то такое да умею. — Я этого опасался. Учитывая твои способности, признание тебя Архонтом было неизбежным. К твоему счастью, обстоятельства складываются достаточно благоприятно для тебя, малыш. Знаешь, я бы сказал, что тебя начал менять тот Эдикт, который ты впервые провозгласила на Ярусах, но… пожалуй, ошибусь. Ты внешне почти не поменялась с того дня, как впервые попала в Суд, — он потёр подбородок, задумчиво и цепко смотря на собеседницу. — А ведь прошло немало времени, — он мимолётно усмехнулся, глядя, как растерялась Мэйва, после чего продолжил: — Знаешь, малышка, немногие могут ходить во тьме и сохранить свой разум в вечной ночи, как мы с тобой. Поэтому я вручу тебе это, — с едва заметной улыбкой сказал он, отдав её свёрнутый пергамент. — Это… — Письменное свидетельство книгочея о провозглашении Эдикта Сумерек несколько столетий назад. Если сможешь понять, как его провозгласить, — а ты сможешь, я не сомневаюсь, — то в этом регионе наша власть будет неоспорима. — Спасибо, Марк. Это действительно ценно, — поблагодарила она, бережно убирая документ в сумку. Он самодовольно усмехнулся. А потом замер от неожиданности на пару мгновений, когда Мэйва подалась вперёд и обняла его. Но почти сразу расслабился и обнял в ответ. — Марк, я не хочу с тобой сражаться, — едва слышно прошептала она, уткнувшись ему в плечо. — Я знаю, малышка. И хочу тебя предупредить, — негромко заговорил он, мягко поглаживая её по волосам. — Не надейся на Тунона. Я знаю, в тебе никогда не было слепой веры и обожания, как у многих других. Для тебя он — лишь хорошая работа. Но если сейчас ты пойдёшь против Адъюдиктора или явишься в суд, то у меня не будет другого выбора, кроме как сразиться с тобой. Не вынуждай меня, — Марк тихо вздохнул и, взяв её за руку, отстранился. — Я не хотел бы причинять тебе вред. И точно хочу видеть тебя живой. Архонт Теней поднёс её ладонь к лицу и коснулся губами её пальцев, целуя их. Выпустив её руку, он отступил назад, в сгустившиеся тени. — Марк, — окликает она и Бледен Марк замирает во мраке, внимательно глядя на Мэйву. — мне стоит волноваться по поводу Тунона или тебя, если я не пойду в суд и займусь другими? С Туноном вообще можно будет договориться? — Я не тот Архонт, о котором тебе стоит беспокоиться, детка, — с мягкой усмешкой сказал он. — А у Адъюдикатора я смогу выиграть время для тебя. С разговором… Не знаю. Думаю, он захочет тебя выслушать, прежде чем выносить приговор. Но будь готова, что придётся обнажить клинки. Пока что сосредоточь своё внимание на других. — Я поняла, — улыбнулась она. — Спасибо. — Рано благодаришь, малыш, — возразил он, а золотистые глаза сверкнули ярче. — Удачной охоты. Надеюсь, мы ещё встретимся, так что постарайся не умереть, девочка. — Не сомневайся. Глядя, как светлеют чернильно-чёрные тени и, ощущая, что осталась одна, Мэйва глубоко вдыхает воздух. После чего поднимает голову и пару минут смотрит на ночное небо. Сосредоточиться на других Архонтах, да? Она уже знала с кого начнёт. Если Архонт Тайн попытался отгрызть ей руки, то она перережет ему глотку. Правда, пока что Мэйва не знала, как именно она это сделает. Но была твердо уверена, что сделает. И если для этого придётся лезть в глубины собственной памяти вопреки страхам, что ж… Она это сделает. *** Какофония оправдывала своё название. По-другому описать хаотичный лагерь Алого Хора просто не получилось бы. Мэйва глубоко вдохнула и чуть поморщилась от запаха гниющих тел. Насаженные на колья трупы не пугали — будто бы она никогда насаженных на кол не видела, пф! — но о свежем воздухе можно было забыть. Впрочем, обширный лагерь Алого Хора и так не пах розами и фиалками. — Внимание не распыляем, в долгие драки не ввязываемся. Силы нам понадобятся, так что если кто-то полезет, то убиваем максимально быстро, — отдала она простые указания. — Всё ясно? — Без проблем, босс, — кивнула Фуга. — Так точно, — почти одновременно с ней говорит Барик. — Стая альфы будет охотиться! — зарычала зверолюдка, скребя когтями землю в нетерпении. — Будет красться-бежать-рвать всех, кто попадётся! — Если всё пройдёт удачно, то этому надо будет выделить отдельную главу в Хрониках, — задумчиво протянул Лантри. Отдавать распоряжений по поводу строя не нужно — все спутники давно сработались между собой и сами знали, как лучше встать. Такой сработанной командой впору гордиться и удивляться. Они не скрывались, но отчего-то ватаги предпочитали убраться с пути их отряда. С теми немногими, кто всё же решался вступить в бой, быстро разбирались. Отряд продвигался вперёд быстро и уверенно. И чем ближе они подходили к тому месту, где их ожидал Архонт Тайн, тем сильнее Мэйва ощущала нечеловеческое злобное предвкушение чужой гибели. Прочие чувства и переживания постепенно уходили на второй план, оставляя ледяную расчётливость и готовность к бою. Чтобы убить монстра нужно самому стать монстром. Благо, для такого ей не нужно творить зверства и пытаться извратить собственную суть — достаточно влезть поглубже в собственную память прошлых воплощений. Это возымело свой результат. Правда, от пережитых воспоминаний её до сих пор передёргивало, но ничего не поделаешь. По крайней мере, она теперь знала, как именно сражаться с подобным существом и что на него будет более эффективно действовать. Помнила и знала, как звать ту безымянную силу другой стороны и как обратить её в оружие. А вместе с этим помнила и мир, почти лишённый ярких красок. … Серый пепел покрывает чёрную каменистую равнину мягким ковром, но когти всё равно чуть царапают камни. В воздухе едва ощутимо пахнет кровью и металлом, зато явственно ощущается запах мороза. Однако снега и льда в этих краях никогда не было. В небе светит бледно-белым ободок вечно скрытого затмением солнце. Оно не двигается и от этого кажется, будто в небе повисла огромная чёрная дыра, освящённая по краям. Слева высятся каменистые холмы, утёсы и горы, вдоль которых лежит её путь. Справа же — ровная пустошь, с редко встречающимися почти идеально круглыми валунами. Вокруг тихо-тихо, только тёмные духи, обитающие здесь, перешёптываются порой и следуют за ней из любопытства. То и дело кто-то из них исчезал, а кто-то появлялся. Она не считала их количество — безобидные обитатели этих мест её не интересовали. Развеять их или же позвать так же легко, как дышать. Её останавливает едва ощутимые колебания пространства. Кто-то решил наведаться в этот мир. Тёмные духи встревожено шепчутся и воют в предвкушении, устремляясь к месту разрыва. Это почти вызывало интерес, и она отклоняется он выбранного маршрута, направляясь к внезапным пришельцам. В этих краях редко бывают гости, а те, что приходят, надолго не задерживаются. Голоса наполняют тишину. Она не подходит к ним близко, молча наблюдает и слушает, как незваные гости орут от ужаса и боли. Смотрит, как растворяется их одежда и как быстро начинают тлеть тела, рассыпаясь пеплом и углями. Глупые смертные не учли, что этот мир совсем другой и не предназначен для их хрупких тел и слабых вещей. Тёмные духи глумливо смеются, витая над умирающими и питаясь их эмоциями, выпивая их досуха. Она же теряет тень интереса, как только последний живой распадается на тлеющие угольки. Запах палёного мяса и кожи быстро исчезает, как и яркие оранжевые пятнышки тлеющих угольков. Однако неосмотрительная попытка проникнуть в этот мир не осталась незамеченной. Клинок духов ложится в руку легко и привычно, когда из-под камня выползает уже не такой безобидный обитатель этих мест. Он склоняет голову на бок, щёлкая острыми зубами, а после воет, поднимаясь с четверенек на ноги. Длинные острые когти на мощных руках-лапах выглядят весьма устрашающе. Ему вторят множество других сородичей. Она улыбается едва заметно, ведя плечом и предвкушая — не битву, нет, — незначительную драку как приятное развлечение. Первому она вскрывает глотку, как только он замолкает и дожидается, пока сбегутся остальные, почуяв запах крови. Противников много, но схватка заканчивается быстро. Недостаточно проворные и разумные, почти зверьё, они не могут оказать достаточного сопротивления, а число их недостаточно велико. Тёмные духи рычат и тихо шепчутся, витая вокруг неясными тенями. Она смотрит на изрезанные тела и тихо фыркает, рассеивая клинок. Вязкая кровь остаётся на пальцах, и она едва улыбается, растирая её и смотря, как влажно мерцает тёмная жидкость. Глядит, как быстро впитывает её пепел вокруг мёртвых тел. А потом, мгновенно потеряв ко всему какой-либо интерес, продолжает свой путь… …Она стоит на утёсе и смотрит вниз. Там, до самого горизонта раскинулась Алая Пустошь — целый лес тёмно-красных кристаллов, больших и маленьких, отдалённо похожих на чудаковатые деревья. Острые отростки, напоминающие сучковатые ветви, в основном направлены вверх, а крупные толстые «стволы» слабо мерцают время от времени. Постояв немного, прислушиваясь к тихим шепоткам тёмных духов, она несколькими большими скачками спустилась вниз и осмотрелась. Чёрная каменистая почва здесь пронизана алыми жилами растущих кристаллов, словно какой-то болезнью. А над землёй стелется едва заметный буро-красный туман. Она ведёт носом, принюхиваясь и слегка морщась от кисловатого запаха, после чего уверенно шагает дальше. Тёмные духи следуют за ней, вьются меж тонких кристаллов-веток. В некоторых крупных кристаллах с трудом удавалось рассмотреть застывшие фигуры некогда живых существ. В Алой Пустоши не найти других обитателей, кроме всё тех же бесплотных духов. Слабый огонёк жизни, встреченный на пути, привлекает внимание, и она чуть отклоняется от прямого маршрута. Однако ничего интересного не находит, лишь умирающего обитателя гор, одну стаю которых недавно вырезала. Поросший красными кристаллами, он едва шевелил лапами, бездумно царапая когтями землю. Сил подняться у него уже не было, а в нескольких местах угадывались глубокие раны. Алые прожилки покрывали всё сильное тело, будто вены. Местами кожа бугрилась и натягивалась, лопаясь через какое-то время и обнажая новые кристаллы. Алые Пустоши пожирали слабых, не выпуская их более никогда. Она не боялась этого места, поскольку не собиралась оставаться тут надолго. Она пришла за одним из обитателей этих мест и только. Чужие неудачи её не интересовали и не трогали. А потому пора идти дальше… Этот мир так разительно отличался от того, что она видела в тех воспоминаниях! Яркий, лёгкий, полный жизни и даже Какофония после тех воспоминаний не казалась чем-то особо жутким. Лагерь орды он есть лагерь орды. Не больше, не меньше. Архонта они нашли достаточно быстро. Он сидел на троне, дожидаясь их и, кажется, даже не беспокоился о предстоящей битве. Похоже, весть о том, что она провозгласила собственный Эдикт, его не волновала. Впрочем, она и сама до сих пор не до конца верила в реальность всего происходящего. Это беспокоило на краю сознания, заставляя задаваться вопросом, действительно ли всё происходит наяву или же это просто странное видение вроде снов, которые она никогда раньше не видела. А если сон, и она проснётся тем существом из собственной памяти, то какая, в сущности, ей будет разница? Никакой. Они подошли ближе, обходя неглубокую яму с кольями, на которые насажен очередной труп. Неужели Нерат считает это красивым? Жить среди гниющих тел принимает как норму? Мэйва мысленно скривилась. « — Мы знали, что ты придешь, и ожидали тебя, Вершительница. Или тебя лучше называть Архонтом?» — раздались в голове знакомые голоса, в которых сквозило ехидство, а виски неприятно защипало. Вслух же Архонт Тайн сказал совсем другое: — Твой поход завершится здесь, неразумная мразь! Мы не намерены присоединяться к трупам, которые усеивают твой путь. — Об этом надо было думать до нападения на Горный Шпиль, — равнодушно отмечает Мэйва, мысленно морщась от неприятного скрежета чужой силы о ментальные щиты. Будто гвоздём по стеклу. Можно было бы уже привыкнуть, конечно, что он каждый раз пытается добраться до мыслей. — О, ты так очаровательно злишься! Нас радует, когда посланец суда разбивает свои цепи и объявляет независимость, но тебе бы больше пошёл красный цвет. — Прости, предпочитаю тёмные оттенки, — она ухмыльнулась, но взгляд её оставался ледяным, а глаза сияли холодной синевой. «— Глупая девчонка! Ты не понимаешь, отчего отказываешься!» Мы могли бы стать великолепными вместе, поистине великими! О нашем сиянии слагали бы легенды! — он махнул скипетром, очерчивая полукруг. — Но вместо этого нам придётся сделать из твоих костей ожерелье, из кожи мы свяжем ремень, а язык отправим на корм воронью. По крайней мере, вороны знают, что такое уважение и благодарность. Мэйва насмешливо фыркнула и перехватила оружие крепче, готовясь к бою. — Мэйва, постой… — окликнула Фуга шёпотом. — Голоса моим веретеном вертел много лет. — Что? — переспросила молодой Архонт, глянув на напряжённую и хмурую Алую Фурию. — Я говорю, что он натравил нас на Крокуса, он нас привёл на форт Растрата и это он хотел, чтобы я узнала там то, что узнала, — она загибает пальцы, подсчитывая свои доводы и будто убеждая себя саму. Мэйва по-птичьи склонила голову на бок, выслушивая её. — Я хочу сказать, что, может, всё прошло по его плану… Включая и это тоже. «— Только послушай её милые сомнения, Вершительница! Мы дали ей шанс, и она раскрылась, заиграла новыми красками. Разве это не чудно? Подумай ещё раз, наша очаровательная воительница, подумай! Мы можем поделиться с тобой знаниями! Научить тебя, раскрыть в полной мере! Дать расцвести, как нашей дорогой Фуге, засиять ярче многих. Разве не этого желает твоё сердце? Не силы и могущества, а, маленький Архонт? Вместе мы могли бы открыть такие тайны и разгадать такие загадки, о которых другие даже не слышали в своём невежестве.» «— Моё сердце давно отдано Тьме, » — снисходительно улыбнулась она. — «А Тьма не отдаёт назад то, что забрала.» «— Это неразумный выбор, Вершительница. Тьма поглотит тебя раньше, чем ты успеешь понять собственную ошибку, » — он постукивает скипетром по бронзовой бороде и продолжает вслух, обращаясь к Фуге: — Тебе кажется, что мы испытываем хоть какой-то интерес к этому псевдостряпчему. В чём угодно можно упрекать нашего дражайшего Адъюдикатора, но здравый смысл ему никогда не изменял. Откуда же нам было знать, что один из учеников Тунона вздумает вытворять такие глупости? — Не ты ли говорил, что Адъюдикатор даже не представляет, кого пригрел? — фыркнула Мэйва, припоминая разговор в Колодце Вендриенов. «— Тьма милостива, Архонт Тайн. И беспощадна.» — Да, из забавного создания вышел монстр, которого не мешало бы посадить на цепь и загнать в самую глубокую темницу. Нет ничего удивительного, что Адъюдикатор потерял над такой тварью контроль. «Ты даже не понимаешь, о чём говоришь, глупая тварь!» — Сочту за комплимент, — криво ухмыльнулась бывшая Вершительница, чувствуя, как тело наливается лёгкой тёплой силой. Как она скручивается внутри в тугую пружину, и как покалывает глаза от новых красок и огоньков, вмиг наполнивших мир. Архонт Тайн сиял ярко и это резало глаза, вызывая глухое злобное желание загасить этот неправильный свет, это множество огоньков, сидящих вместе, скреплённых одной нитью-волей. — Однако же, твоя паранойя, дорогая Фурия, радует нас несравненно, — продолжил Голоса Нерата, обращаясь к Алой Фурии. — Ты так очаровательно усложнилась, будучи отправленной на задание по внедрению. Фуга нахмурилась, бросив быстрый взгляд на Мэйву, будто опасаясь её недовольства. Но та стояла спокойно. — Думаешь, я не просекла твою затею? — рыкнула Фуга, но за её словами молодой Архонт слышит растерянность. — И не поняла, зачем все мои сёстры оказались у меня внутри? — Хватит танцевать вокруг обвинений, девочка моя. Возьми же его — как возлюбленного! — Я… — Фуга отчаянно потрясла головой с такой силой, что красные перья едва не вылетели из причёски и не разлетелись во все стороны. — Да иди ты в жопу, Архонт. — Фуга, если я решу сражаться с Архонтом, ты будешь против? — уточнила Мэйва, всё так же ухмыляясь и уже зная ответ. Манипуляции Голосов Нерата казались до ужаса топорными. Ну, серьёзно, что за грубое дёрганье в попытке вселить неуверенность, ярость и сомнение? Впрочем, для Фуги или Барика такого может быть достаточно. — Пф-ф. Нет. Мы же в одной ватаге! — воскликнула та, едва не всплеснув руками, будто это был глупый вопрос и ответ на него давно решён и очевиден. — Иногда я могу делать вид, будто готова тебя бросить, но ты же мой десятник! Я тебя поддержу, но ещё мне нужно внимательно оценить твоё решение, прежде чем я брошусь за тобой в неизвестность. Я надеюсь, ты понимаешь, что Голоса Нерата — это жуткий древний кукловод. И я очень, очень надеюсь, что ты так же понимаешь, что он сделает нам больно. — Так и будет. Мы обещаем, — влез в разговор Архонт. «— Ты так похожа на нас в своей особенности, маленькая Вершительница. Подумай хорошенько, стоит ли твой маленький бунт против всех тех последствий, что будут в будущем. Одну тебя раздавят, как букашку и забудут.» — Если ты готова, то я с тобой. Я не раз убивала десятников, и не нужно быть гением, чтобы понять, когда лидер ослаб и должен дать место другому. Без обид, Архонт. — Я не обижаюсь, дрянная девчонка. «Только послушай, как она осмелела! Как выросла и засияла рядом с тобой!» Мы никогда не гордились тобой больше, чем в это мгновение. Ты воплощаешь всё, чем стремиться стать Хор. Бронзовая голова Голосов Нерата повернулась к Мэйве, а зелёное пламя полыхнуло ярче. — Возможно, между нами ещё может быть мир, Вершительница судеб. Возможно, ты согласишься, чтобы мы уладили все твои претензии в обмен на то, что ты вернёшь нам нашу Фурию. «Подумай, Вершительница, это щедрое предложение. Мы закроем глаза на твою дерзость и даже согласны научить… многому. Никто не сможет предложить тебе больше, чем мы. Ни одна тень не знает больше нас.» — Вашу? — усмехнулась Мэйва. — Как мило. Нет такой цены, Архонт Тайн, и такого поворота разговора, за которые я бы отдала тебе Фугу. «И за которые я бы приняла твоё предложение.» «— Ах! Эта молодая горячая кровь! Пылкая юность, необдуманность решений! Сила видимо вскружила тебе голову, глупая тварь, но не волнуйся. Скоро твоя голова будет украшать одну из пик. А ты будешь принадлежать нам безраздельно!» Фугу довольно ухмыльнулась. — Прости, Голоса, — в голосе хористки, теперь наверняка бывшей, звучал вызов. — Похоже, я нашла себе нового Архонта. — Ну что, Фуга, положим конец его существованию вместе? — Похоже на план, босс, — шире ухмыльнулась Фуга. — Я буду спать намного крепче, зная, что в мире на одного паразита меньше. — Знаешь, наша маленькая шпионка права в одном, — с разочарованием сказали Голоса Нерата. — Ты умрёшь, заходясь в крике, но твоё сознание будет продолжать жить вечно, страдая в нашем великолепии. Не беспокойся, мы будем нежны и страстны до твоих мук. — Смотри не подавись, Архонт-который-хватает-большие-куски, — ощерилась Мэйва. Воздух вокруг сгустился, переполненный магией. То и дело в нём проскакивали бледные искорки. Вдох, — и она вспоминает до мельчайших подробностей, каково это, быть тем нечеловеческим существом, у которого за спиной вечность. Каково это, быть другой собой. От этого почти страшно и в то же время так восхитительно легко. Выдох, — и надеть «маску» этого существа легче лёгкого, притвориться им. Ведь оно — это тоже она, просто другая она. Мир на мгновение перевернулся и тут же встал на место, но уже совсем другим. И это казалось настолько естественным и привычным, что она не понимала, как раньше обходилась без этого. Эх, не забыть бы, как вернуть всё на место потом… Но мысль это быстро исчезает, сменяясь совсем другими, холодными и нечеловечески серыми, почти безликими. — Так ты… — Архонт Тайн замер, а потом пламя его ярко полыхнуло. — Ясно, ты давно уже всё поняла. Мэйва равнодушно улыбнулась, а на клинках заплясали призрачные огоньки и едва заметные бледные искорки. Она знала, что нужно делать, чтобы избавиться от этого создания. Потом, конечно, будет очень плохо: для таких сил она ещё слишком слаба. — Ты отвратителен, эхо криков твоих душ разносится по всей Какофонии. Ничего делового, Нерат, только личное — не могу смотреть на тебя. Один против множества? Внутри яркой тёмной волной разлилось хищное предвкушение. Бой обещал быть интересным. В воздухе слышен тихий перезвон колокольчиков. …Тёмные духи предвкушают пир… Сражение выдался долгим и непростым, но переломить его в свою пользу молодому Архонту удалось, хотя для этого понадобилось немало усилий. И вот Архонт Тайн, ослабший и израненный, едва стоит на ногах перед ней, цепляясь за собственное одеяние, в прорехах которого тускло просвечивало зелёное пламя. Жизнь утекала из него капля за каплей, как бы он не пытался цепляться за неё, а вместе с ней он терял контроль над собственной магией. — Подойди ближе, жалкая тварь… Мы желаем поговорить с тобой, пока наш голос не заглушил прилив. Мэйва склонила голову на бок, не спеша убирать оружие и вновь вглядываясь в то, что представляет из себя Архонт Тайн. Огоньки душ рвутся наружу, чувствуя близкий конец и своё освобождение. Полыхают ярко, изливая вокруг себя различные эмоции, от обилия и смеси которых начинает подташнивать ещё сильнее, как и от внезапно попадающихся кусков воспоминаний. Она разглядывала их все без особого интереса… …Книгочей повторял сигилы раз за разом, чертя их в воздухе. Пальцы уже болели от напряжения, но он упорно продолжал тренировку до тех пор, пока заклинание наконец не начало получаться. В какой-то момент в голове что-то щёлкает, и он начинает понимать суть сигила. Заклинание наконец-то начало получаться без труда. О, такие моменты ни с чем несравнимы и книгочей искренне радуется, повторяя заклинание ещё пару раз, после чего устало опускает руки… …Приобрести лицензию на товары для торговцев дело хлопотное, но не невозможное. Главное было позаботиться обо всём заранее. Нельзя сказать, чтобы такая система ежегодных квот на товары радовала — порой приходилось вертеться, ища новых покупателей и поставщиков. Но и сама система явно не учитывала простой человеческий фактор, а потому за определённую плату вполне можно было получить у чиновников нужную квоту или нужный пункт в квоте. Это было куда удобнее, нежели постоянно закупать разные вещи, от горшков до рыбы, и этим пользовался не только он. Кроме того, некоторые аристократы готовы были платить втройне за кое-какой особый товар, который достать легально практически невозможно. А он знал, где и как такие вещи можно добыть… …Маг, загнанный в угол, сражается отчаянно против людей в красном. Он знает, что ему не выбраться, но перед смертью надеется унести с собой побольше недругов. Он вновь и вновь взывал к силе своего Архонта, обрушивая на врагов огненные заклятия. Маг готов к смерти в бою… …Охотница с отчаянием и вызовом смотрела на Архонта Тайн. Она понимала, что это конец, но не хотела сдаваться легко и уже решила молчать под любыми пытками. Так просто Голоса Нерата не добудут то, что хотят. — Зверюшка совсем не хочет говорить, — притворно огорчённо протянул Архонт и потёр руки. — У нас есть хорошее решение. Если не хочешь говорить сама, мы вырвем нужные нам слова из твоего рта… … Певчая Крови не понимает, почему так много людей боятся Архонта Тайн, когда им стоит восхищаться. Голоса Нерата прекрасен и мудр. И она готова сделать всё, лишь бы её Архонт обратил на неё свой милостивый взор. Она рвёт жилы, выгрызая себе путь наверх в иерархии Хора, старается изо всех сил. Наконец Архонт Тайн замечает её. Певчая безумно рада, когда он хвалит её и когда предлагает особое задание. Она соглашается на него без раздумий и, несмотря на то, что в ходе миссии гибнет вся её ватага, она счастлива. Ведь она смогла, она выполнила задание, достала нужные сведения, и Архонт Тайн наверняка доволен ею и именно потому решил принять в своё множество. Она не сопротивляется, отдаваясь зелёному пламени телом и рассудком. Зелёное всё так прекрасно… …Зелёное всё так ненавистно… …и отметала множество обрывков прочь, как ненужный мусор. — Говори, — коротко бросила она. — Что бы там ни шептала промеж себя безмозглая чернь, не обманывайся. Ты не всемогуща, ты не имеешь никакого значения, и всегда найдётся кто-то другой, сильнее тебя, — прошипел он зло, с придыханием. Мэйва смотрела на Архонта Тайн молчаливо и безразлично. Выслушивать столь очевидные вещи, которые пытаются преподнести как сакральное знание, скучно. — Мы восстали из пустоты. Наши деяния сказали людям, кто мы такие, и люди увидели в нас чудовищ. Или ты думала, мы всегда были пламенем, голосами и тайнами? Подумай ещё раз, о Архонт поспешных решений. Мэйва покачала головой, борясь с желанием расхохотаться в голос. — Не люди сделали тебя чудовищем. Ты сам себя таким сделал. Удобно скидывать собственные промахи и прегрешения на то, что тебя таким просто «увидели», не так ли? — она равнодушно ухмыляется, глядя на Голоса Нерата. Вглядываясь в режущую глаз зелень и отодвигая прочь ненужные ей огоньки, а то и обрывая нити-связи. Это больно физически, и она морщится, когда кровь из носа начинает течь сильнее. Архонт сопротивляется чужому вторжению интуитивно, но от этого легче не становилось. Нужен лишь один, самый сильный и она добирается до него, жадно заглядывая внутрь. — Архонт Тайн… Громкие слова. А на деле озлобленный трусливый мальчишка. «— Что ты делаешь, мразь?! Наши тайны… Только наши!» Из чужого множества её сносит неожиданно сильной волной гнева и отчаяния. Она едва слышно недовольно рыкнула и помотала головой, желая избавиться от ярких искр в глазах. Голова уже не просто ныла — буквально раскалывалась на части от количества различной перемешанной информации. Отстраниться от боли не сложно, но второй попытки пробраться в скопление чужой памяти она не делает, понимая, что тело уже не выдержит. Бой слишком сильно вымотал её, а само тело и разум пока не подготовлены к тому объёму памяти, что несли в себе Голоса Нерата. Архонт Тайн атаковал не только физически и, пожалуй, в сознании и в своём уме она находилась лишь за счёт «маски» и несколько однотипных видов атак самого Архонта. — Всё имеет свойство заканчиваться, — со вздохом ответила она, слизывая с губ кровь, идущую из носа. Смотреть память Нерата ужасно больно, даже малую часть, которую удалось увидеть, хватало на массу неприятных тошнотворных ощущений. Слишком сумбурно, слишком много, слишком ярко, всего слишком. Сполна хватало того, что он кидал во время боя, осознанно или нет. — Я умру, рано или поздно. Так или иначе. Но ты, — она улыбнулась задорно, злорадно даже, ощущая клокочущее внутри голодное злобное ликование, — ты умрёшь раньше. Не волнуйся, твои слова я запомню. — По крайней мере, ты умеешь ценить добрые советы, — в тоне голоса угадывалась злая усмешка. — Это позволит тебе зайти дальше, чем ведут нахоженные пути, и затронет глубже, чем любая грубая сталь. Рано или поздно ты поймёшь нас. Он расхохотался, будто найдя сказанное смешным, но вскоре смех становится истерическим, яростным и неконтролируемым. Голоса раскинул руки в стороны, и языки зелёного пламени ярко плясали, словно сжигая его изнутри. Яркие огоньки рвались наружу, создавая фантомные силуэты, из-за чего Мэйва чуть сощурилась. Безумному смеху вторят яростные вопли в голове, стихающие лишь после особо яркой вспышки пламени, от которой огоньки взрываются целым снопом искр. Архонт Тайн угасает на глазах, растворяясь, и она слышит печальный звон силы погибшего Архонта. Разлетевшиеся в разные стороны огоньки бесцельно метались, тускнея и постепенно исчезая. Молодой Архонт безразлично наблюдала за ними некоторое время, а потом моргнула и перевела взгляд на оставшиеся после гибели Архонта вещи. Повисла напряжённая тишина. Мэйва ещё несколько мгновений смотрела на то место, где стояли Голоса Нерата, после чего обвела собравшихся поглазеть хористов недобрым взглядом, крепче сжимая оружие. Однако никто не кинулся, не вскрикнул, не пошевелился даже. Все застыли, пытаясь осознать происходящее. — Эта штуковина наконец умерла? — голос Барика звучит в тишине неожиданно громко и, кажется, он сам смутился от этого, поспешно добавив: — Я спрашиваю, потому что тяжело было понять, был ли он жив вообще. Смерть-из-Тени довольно зарычала, сгибая свои чёрные когти. — Я Охотница Тени и убийца Архонтов! Я ужас. Я смерть, которая преследует и быстро-быстро-тихо бьёт из темноты! Я самый ужасный хищник во всех землях Ярусов. Неясные перешёптывания и гул поднялись почти одновременно. Похоже, Алый Хор никак не мог поверить в гибель Голосов Нерата, хотя сами всё прекрасно видели. Мэйва тихо фыркнула, ощущая яркую радость зверолюдки и общее неясные настроения, а потом прикрыла глаза. Необходимость дальнейших действий её слегка раздражала, но она знала, что по-другому нельзя. Снимать «маску» весьма неприятно, ощущения сразу навалились скопом, отчего она тихо охнула, чуть не свалившись на колени от всей полноты ощущений: тело ныло и болело, а сама она еле стояла на ногах. Она глубоко вздохнула и выдохнула, дожидаясь, пока всё вокруг вновь вернётся на свои места. В частности, собственное мировосприятие. Потом, поморщившись, она сплюнула кровь. Бой с Архонтом Тайн выдался трудным, выматывающим. Голова гудела от боли, а в ушах всё ещё стоял неприятный звон и, кажется, капала кровь. Мэйва облизала губы, слизывая обильно текущую из носа кровь. Перед глазами всё плыло, рябило и пришлось воткнуть клинки в землю и опереться о них, дожидаясь, когда зрение восстановится. Неожиданно боль отступила, и дышать стало легче. Она оглянулась и с благодарностью кивнула Лантри, замечая, как тот рисует новый сигил Жизни, исцеляя остальных спутников. — Столько знаний было в этом… существе-улье, — задумчиво сказал книгочей, продолжая чертить сигилы. — Если бы Нерат не был таким гнусным чудовищем, я бы даже всплакнул по его гибели — только подумай, сколько фолиантов можно было заполнить его разум… Только, думаю, большая их часть была бы зарисовками пыток и блудодеяний. Мэйва усмехнулась. — Да уж, пожалуй. Но сдаётся мне, что с блудодеяниями у него были некоторые проблемы. — Думаешь, Архонт? Мэйва пожала плечами. Говорить особо не хотелось, как и пояснять что-либо. А ещё с уверенностью можно сказать, что Архонт Тайн — это шикарный пример, как делать не надо никогда, если хочешь остаться целостной личностью. — Сдох — и поделом тебе, гадина, — Фуга со злостью пнула усыпанную пеплом груду тряпья — всё, что осталось от Архонта Тайн, не считая оружия и шлема. Мэйва глядела на тлеющие тряпки долгую минуту, после чего медленно подошла и подобрала откатившийся чуть в сторону шлем. — Голова врага, ха… — пробормотала она, повертев шлем в руках. Что ж, хотя бы одной проблемой меньше. *** Арфист вполне заслуженно гордился своей способностью быстро принимать правильные решения, полагаясь на интуицию. Это не раз и не два спасало ему жизнь в самых разных ситуациях. Он смотрел, как Вершительница судеб, … нет, уже не Вершительница — Архонт. Смотрел, как новый Архонт сражается с Голосами Нерата. Следил внимательно, вдумчиво, чуть прищурив светло-серые глаза. Та Вершительница судеб, с которой он и его ватага по воле судьбы прошли практически всё завоевание Ярусов, сильно изменилась. Он не мог точно подобрать слов, как и в чём, но ощущал и видел это. Кожей чувствовал бушующую на месте схватки магию Архонтов. Смотреть, как два Архонта сражаются насмерть было познавательно и крайне необычно, а ещё отчего-то очень страшно — сила Архонтов подавляла. Он не понимал, как команда Вершительницы, находясь в центре этой магической схватки, сами могут сражаться. Не иначе, как сила нового Архонта их поддерживает. Бледные призрачные огоньки плясали в воздухе, то исчезая, то вновь появляясь и с остервенением кидаясь на созданные Голосами проекции, жаля их и помогая союзникам, пока сама Мэйва сражалась с Нератом. На него огоньки тоже нападали, но быстро истаивали, будто сжигаемые зелёным пламенем. Потрясающее зрелище, на самом деле, и до дрожи жуткое. Будет что рассказать на старости лет, определённо. Он помнил молодую законницу, которую в шутку прозвал Духом. Было в ней что-то такое, во внешности и поведении, слегка потустороннее, мистическое даже. Вершительница, впрочем, не особо и возражала против прозвища. Вместе с ней его команда проникла в Город-Бастард, под её руководством они постепенно подрывали защиту города. А потом она устроила там такой хаос перед приходом основных войск, что Арфист только диву давался, откуда в милой девушке столько холодной изворотливости и кровожадности. Помнил и то, как терпеливо она решала проблемы тех, кто к ней обращался, когда Город-Бастард сдался на милость Архонта Правосудия и войск Кайрос. А после и в других местах, где они оказывались вместе. В войне она не отдавал предпочтение ни Алому Хору, ни Опальным, принимая те решения, которые считала наиболее подходящими. Жестко она ставила на место слишком зазнавшихся солдат, напоминая, что Вершители судеб служат Архонту Правосудия и Суду. Арфист понял это с первого намёка и, в отличие от других, даже не пытался как-то переманить Вершительницу на сторону Алого Хора. Пожалуй, это послужило залогом вполне хорошего отношения с Мэйвой. Тем более, в общении она оказалась достаточно приятным человеком. Язвительным местами, с своеобразной философией, но приятным. Да и работать под её началом было на диво легко. Что осталось от той весёлой девчонки? Он смотрел, с каким ледяным спокойствием она сражается с Голосами Нерата и как слаженно вместе с ней сражается её команда. Кто бы мог подумать, что Алая Фурия Фуга решится предать своего Архонта и весь Алый Хор, предпочтя Вершительницу судеб Мэйву. Однако же Арфист прекрасно видел, с каким жаром и какой готовностью она отдаётся бою с Голосами Нерата. За молодым Архонтом следовала не только Фуга. Опальный, скорее всего тоже уже бывший, сражался бок о бок с хористкой весьма умело, словно так было уже не раз. Вместе с ними же была крупная чёрная зверолюдка, размеры которой внушали опасения, и старый маг-книгочей, прикрывающий всю команду. Арфист слышал, что на сторону Архонта Мэйвы встала и Певчая Птичка, уже принеся клятву верности. А при взятии Горного Шпиля на её сторону перешла водяная ведьма из Школы Приливов. Такая интересная команда в такие интересные времена… Говорят, Мэйва провозгласила свой собственный Эдикт. Что ж… Он не видел этого собственными глазами, поскольку его ватага находилась совсем в другом месте. Однако Арфист не исключал такую возможность. — А Вершительница-то подросла ого-го как… — негромко высказал своё мнение Бёрш. — Да, — согласился Арфист, барабаня кончиками длинных пальцев по подбородку. — Тебе не кажется, что нам пора бы уже сменить знамя? Давний соратник посмотрел на него и кивнул. — Мы все пойдём с тобой, ты знаешь. Его ватага никогда не разделяла принципы Алого Хора, но разумно помалкивала об этом. Особенно Арфиста раздражало правило вступления в Алый Хор. Отрекись от прошлого, мол, убив всех близких. Дурость, как есть дурость! Служи, убив всех близких, или умри. Тот ещё выбор без выбора. Но Архонту Тайн никто перечить не смел. Арфисту и большей части его людей повезло: либо никого из близких не было в живых, либо додумались соврать. Держались они достаточно тихо — обычные среднячки по силе, никто к ним толком не лез. Это было весьма удобное прикрытие: слабые в Хоре долго не живут, а у сильных постоянная конкуренция. Они же весьма удачно заняли свою нишу и не пытались пробиться дальше. Где-то приторговывали информацией, где-то выступали на стороне других ватаг, где-то подворовывали или подрабатывали. Выживали как могли, в общем — в Алом Хоре по-другому, к сожалению, никак не получалось. Потому что кормят отвратительно, живут ещё отвратительнее. Злые, голодные, полные боли и жестокости. В какой-то момент у Арфиста и вовсе сложилось впечатление, что Архонту Тайн глубоко плевать, как там его армия и в каком она состоянии. Главное было не привлекать внимание Голосов Нерата. Иначе последствия могли быть весьма печальны, в этом все его люди убеждалась каждый день, видя на кольях не только опальных, бунтовщиков и мирных жителей, но и других хористов. Чем только Нерату не угодили… Арфист так же заслуженно гордился собранной ватагой: хорошие бойцы, неглупые ребята и верные соратники. Пожалуй, именно за счёт дружной и сплочённой работы вся ватага продержалась так долго и, Арфист надеялся, ещё продержится. Он смотрел, как умирает израненный Архонт Тайн и с каким равнодушием наблюдает за этим чуть менее израненный, но полный сил продолжать бой молодой Архонт. Смотрел, каким взглядом она обвела собравшихся на зрелище хористов, и принял решение. Возможно, излишне поспешное, но интуиция ему подсказывала, что верное. Перехватить Архонта Шпилей вместе со своей ватагой до того, как она уйдёт из лагеря, было не сложно. Остальные хористы не пытались её остановить: убийство Архонта Тайн стало более чем достойным показателем силы. Многих это напугало и, на самом деле, было с чего пугаться. — Дух! — окликнул он бывшую Вершительницу по старой памяти. Мэйва обернулась. Духом её называл только один человек, с которым она не виделась после завоевания Ярусов ни разу. У Арфиста же пробежал по спине холодок, когда глаза Архонта на миг сверкнули ледяной синевой. На мгновение ему показалось, что сейчас в воздухе вновь появятся бледные призрачные огоньки и вцепятся ему в лицо беспощадно жаля. Однако взгляд её оставался спокойным и серьёзным, будто не она только что сражалась насмерть. — Арфист. Не ожидала тебя увидеть. И голос её тоже звучал спокойно, без намёка на какую-либо угрозу. Хороший знак, в отличии от её напрягшихся спутников. — Видишь ли, в связи со скоропостижной кончиной Архонта Тайн, — он криво ухмыльнулся, разводя руками, — я срочно ищу себе нового Архонта, на которого мог бы работать вместе со своей ватагой. — Крыса решила найти новый уголок, — фыркнул Опальный, но Арфист безмятежно пропустил грубую подначку мимо ушей. — Неужто решил по-быстрому переметнуться под крылышко к более сильному союзнику? — Фурия усмехнулась. — Наёмникам всегда нужна работа, фурия. А раз Голоса Нерата погибли, то с нас и взятки гладки. Мэйва тихо хмыкнула. — И почему я должна тебя брать? — спросила она. — Ты же понимаешь, что у меня совершенно внезапно образовалась целая куча недругов. — Присутствие или отсутствие врагов дело наживное, — отмахнулся Арфист. — То ли дело союзники. Мне есть, что тебе предложить, Архонт. Хотя бы свитки из Горящей Библиотеки, которые есть у Хора. И я знаю ещё несколько человек, которые с радостью присоединятся к тебе. А тебе есть, что предложить нам. Мы поклянёмся тебе, Дух. — Босс, может, их ватага и не самая сильная, но они достаточно долго выживают в Хоре. Это о чём-то да говорит, — негромко заметила Фуга. — Даже боюсь представить, что могли сотворить тут со знаниями из Горящей Библиотеки. Вернуть хоть какую-то часть свитков, возможно даже часть Хроник. Архонт, пожалуйста, это очень важно, — живо заговорил Лантри. — Особенно если мы выживем и выстоим против Архонта Войны и Архонтов Суда. Мэйва вздохнула, выслушивая доводы книгочея и Алой Фурии. Барик недовольно хмыкнул, недоверчиво глядя на незнакомых ему хористов. Смерть-из-Тени понюхала воздух и шумно фыркнула. — Пахнут кровью и пылью. Живут стаей, охотятся стаей, как зверолюды, — она почесала грудь, рассматривая Арфиста. — Бледный человек боится Альфу? Если Альфа примет в стаю, будет хорошо. Арфист искоса глянул на мускулистую зверолюдку и нервно дёрнул уголком губ. Не то, чтобы он сильно любил или не любил зверолюдов, но порой они такие… зверолюды. Мэйва же окинула взглядом его группу, а потом обратилась к Арфисту: — Ты ведь не просто так хочешь пойти ко мне, прихватив весь свой отряд и кого-то со стороны? Арфист ухмыльнулся. — Архонт, нам нужен сильный покровитель, могущий дать лучшие условия жизни, чем Алый Хор. Ты можешь, и, поскольку мы уже работали вместе с тобой, то я уверен в тебе. Тем более, я слышал, ты можешь объявлять собственные Эдикты. Мы готовы предложить тебе свою верность, жизни и свои силы, Архонт, — он вежливо поклонился, произнося один из вариантов клятвы. А следом за ним поклонились остальные его люди, — покуда нас не убьют или покуда ты нас не прогонишь. Если ты примешь нас, конечно. Мэйва моргнула. Она никогда до конца не понимала этого стремления людей служить кому-то из Архонтов. На краткую форму клятвы нужно ответить, как и привыкать к тому, что люди постепенно перестают видеть в ней простую Вершительницу судеб. — Стая Альфы растёт. Хорошо. Много сильных-крепких самцов-охотников — много добычи будет. Есть, кого выбирать в период гона. Кто-то из ватаги Арфиста поперхнулся и закашлялся. Бёрш закатил глаза только, а сам десятник ватаги являл собой образец гармонии с миром. Он прекрасно знал этот взгляд, которым Мэйва окидывала его людей и его самого — острый, оценивающий, будто вглядывающийся в суть человека. Она обдумывала и взвешивала его предложение. Он не собирался её торопить, зная, что это может сыграть не в их пользу. А ещё хорист знал, что ей нужны люди, желательно преданные и обученные — всем Архонтам нужны последователи. Или почти всем. Да и положение у неё сейчас не особо хорошее. А если Мэйва способна объявлять Эдикты самостоятельно, то она необычный и весьма могущественный Архонт. Хорошая перспектива, если всё сложится удачно, а интуиция подсказывала, что так и будет. — Я принимаю вас на службу, — согласилась она наконец, а потом неожиданно устало улыбнулась, в миг становясь той самой давно знакомой ему законницей. — Ты говорил про свитки… Арфист мысленно выдохнул и расслабился, после чего приглашающе махнул рукой. — Я покажу, Архонт. Свитков оказалось, мягко говоря, много. Алый Хор хорошо успел поживиться в Горящей Библиотеке, таща оттуда всё, что мог. Лантри тут же загорелся желанием забрать их все, о чём немедленно оповестил присутствующих. Энтузиазма это никому не прибавило и, Архонт Шпилей признавала, что с куда большим желанием просто отдохнула бы где-нибудь в тенёчке. Несмотря на то, что большая часть ран залечена магией, тело продолжало ныть, а голова и не думала прекращать болеть. Но и оставлять свитки просто так крайне опрометчиво, так что пришлось разбирать и грузить новоявленных последователей сумками. Инициатива, как говорится, наказуема. Впрочем, никто из ватаги Арфиста не стал возражать, то ли тоже понимая необходимость забрать всё это, то ли опасаясь возражать новому покровителю. Кроме разных бумаг из Горящей Библиотеки ей неожиданно в руки попались документы совсем иного рода, найденные при потрошении скрытых магией тайников, и, прочитав их, Мэйва поначалу глазам своим не поверила, а потом хищно оскалилась. У Голосов Нерата было так много шпионов… Будет жаль, если эта сеть пропадёт. Но она знала, кому можно это всё отдать.