Нет розы без шипов

Барба примерила подаренное Эйгоном ожерелье из желтых топазов. Как же он щедр на подарки! Достаточно ему вспомнить те ласки, что она дарила ему, и вот она получает лучшие драгоценности, дорогие наряды - и это лишь малая часть. Она не ожидала, что станет его фавориткой. Все, что ее ожидало, когда она прибыла ко двору - служба фрейлины при принцессах, брак с каким-нибудь лордом да дети, чем больше, тем лучше. Это была такая скучная перспектива... Да и блистать при дворе не особо получалось, она день-деньской торчала в Девичьем Склепе, развлекая капризную Дейну Таргариен. Она не знала, когда именно привлекла внимание Эйгона Таргариена, но он не просто ее запомнил, он разузнал о ней все и поспешил познакомиться. В тот день она шла в свои скромные покои, когда чьи-то сильные руки подхватили ее и закружили. Девушка не закричала только потому, что голос сел от страха. - Вы?! - только и смогла она пролепетать, когда узнала неосторожного шутника. - Вы меня так испугали! Эйгон не ответил, лишь впился поцелуем в ее губы, ущипнув при этом за зад, как какую-то девку. Барба кое-как оттолкнула его, но он не выглядел рассерженным. Насвистывая похабную песенку, он ушел, торопливо скрывшись в одном из многочисленных коридоров Красного замка, заставив ее в недоумении смотреть ему вслед. С того дня он буквально окружил ее навязчивым вниманием. Приятные комплименты, украдкой выхваченные поцелуи, поглаживание груди и бедер - Барба смущалась, но не отталкивала. Она была неглупой девушкой и отлично понимала, что заинтересовала особу королевской крови неспроста, но все равно немного побаивалась и сомневалась. Она написала отцу, изложив подробно, чего именно хочет от нее Эйгон и стала ждать ответа. Ответ пришел незамедлительно и был достаточно кратким: "Раз тебя заметил Таргариен, от этого нужно получить как можно больше". Ответ ее покоробил - она же не шлюха, а честная леди, но слова отца иначе трактовать было невозможно: ложись под Эйгона и проси благ для дома Бракен. Барба, недолго взвешивая все "за" и "против", поняла, что отец в чем-то прав. Она потеряет честь, но приобретет большие блага для семьи, коих, возможно, им никогда больше не видать. Она стала фавориткой и стала получать богатые подарки за старания в постели. Золотые побрякушки радовали сердце и взор, но любезный батюшка слал недовольные письма, прося большего. Девушка прибегала к самым изощренным ласкам, за что получала похвалы и от любовника, и от отца. Она влюбилась в Эйгона, всегда была для него хороша и весела, на турнирах почти всегда становилась Королевой любви и красоты. Но иногда она испытывала странные чувства, стоило ей столкнуться с королевой Нейрис. Барба отдавала ей должное - та была красива, изящна и обладала статусом королевы и законной супруги. Она была тиха, богобоязненна и сторонилась всего того веселья, которое так обожал король. Барба не раз слышала, как пренебрежительно отзывается он о ней, называя идиоткой с молитвенником. С другой стороны, девушка не понимала, как можно не реагировать на ласки Эйгона, на его обжигающие поцелуи, как можно не хотеть ласкать его в ответ, любиться с ним в разных позициях и на разных поверхностях, будь то кровать, стол или даже голая земля в саду? Эйгон говорил, что она очень холодна и закрывает глаза во время любви. - Проще трахать каменную статую! Барбра не возражала ему. Но, несколько раз она видела, как Нейрис прогуливается по саду вместе с Эймоном Рыцарем-Драконом, который был влюблен в нее. В эти моменты девушка невероятно ей завидовала - между этими двоими была какая-то совершенно иная любовь, такая чистая, а Эймон так на нее смотрел, с таким пылом и нежностью, как на нее никогда не посмотрит Эйгон. Он сразу хватает ее за грудь и задирает юбки, а Рыцарь-Дракон даже не смеет коснуться руки своей возлюбленной королевы. В такие моменты обида наполняла сердце, хотелось выть от тоски и кусать пальцы от досады. Но, с другой стороны, любовь любовью, а именно за старания в постели (у нее потом язык болел, так усердно она облизывала его мужское достоинство) она получила Грудки. - У моей Барбы, должно быть, самые лучшие грудки в мире. За такие грудки можно и Грудки подарить. Будут Барбиными грудками. За такой щедрый подарок она сама торопливо села ему на колени, высвобождая из штанов уже затвердевшее копье... В редких письмах отец хвалил ее и требовал добиться милостей для дома Бракен лет на десять вперед. Барба всю голову сломала над тем, как это сделать. Она вытворяла в постели такие штучки, от которых покраснели бы и шлюхи, но что еще можно сделать, чтобы король отдавал ей дары на завтрак, обед и ужин? Идея пришла благодаря все той же Нейрис Таргариен. Девушка заметила ее в саду, разговаривающую о чем-то с сыном. Этот тощий и невысокий принц мало напоминал пышущего здоровьем Эйгона, да и на хрупкую Нейрис был мало похож. Эйгон часто твердил, что его жена согрешила с братцем, но Барбре казалось, что король просто не желает признавать очевидного: мальчишка точно так же поджимал губы и хмурился, как он, у них похожий наклон головы и, если бы не более низкий рост и чуть сутулые плечи, то со спины они были едва ли не одним человеком. Девушка решила подарить Эйгону дитя. Если за одну только щелку она получает так много, то что можно получить за ребенка? До этого она уже беременела, но избавилась от ребенка, но сейчас решила нарочно упустить сроки. - Я жду дитя. - Вот как? И что? - Это будет твой ребенок, неужели ты не рад? - она не ожидала такой реакции. - У меня этих детей уже шесть, считая Дейрона, событие так себе, - пожал он плечами. - Одного ребенка я никогда не видел и мне плевать, что с ним, а другие... Одна дура родила четырех девок. - И... где они сейчас? - Дурочка давно умерла, а девки... Вроде живы, но мне что с того? Эти жестокие слова покоробили Барбу, но теперь деваться было некуда. Ребенка она рожала в муках, проклиная все на свете, особенно его венценосного отца, который, впрочем, заявился к ней на следующий день и сразу сказал, чтобы она не портила ему настроение своим кислым видом. - Как назвала? Девушке очень хотелось сказать, что Эйгоном, но, видя его недовольно поджатые губы, предпочла назвать другое имя, просто пришедшее в голову. - Эйгор. Не сразу она поняла, почему настало такое охлаждение, а когда догадалась, было поздно. Он нашел новую девку! Мелиссу Блэквуд! Хуже оскорбить женщину просто нельзя! Пылая ненавистью, она поспешила высказать королю все, что думает относительно этой костлявой шлюхи. - Да она же плоская, как мальчишка! - вскрикнула она, выпячивая вперед налитую молоком грудь, которая так нравилась Эйгону. - Значит, ей нужно просто прибавить в груди, - хмыкнул Эйгон. Назло ей, она в этом не сомневалась, он отдал Грудки шлюхе Мелиссе, а ее в скором времени попросил покинуть замок. - А как же ребенок?! - А что ребенок? Ты сможешь спокойно растить его в замке своего отца. Мне он докучает, уж больно злой и крикливый. Барба вернулась под отчий кров вместе с ребенком и теми побрякушками, которые удалось прихватить с собой. Отец не преминул едва ли не с порога обозвать ее дурой и шлюхой. - Не смогла получить большего, только ублюдка привезла. Девушка теперь постоянно была в угнетенном состоянии - отдаление от двора, фавор Блэквуд, придирки отца и ни единого ответа Эйгона на письма заставляли ее горько проливать слезы. А потом отец решил окончательно затравить ее, как дикого зверя. - Бетани все хорошеет, я решил отправить ее ко двору. А поскольку она моложе и, наверняка, красивее Мелиссы Блэквуд, то я хотел бы, чтобы ты рассказала и показала ей, что нравится королю Эйгону. - Вы не можете так со мной поступить! - буквально взвывала Барба, услышав слова отца. - Если тебе не хватило ума удержать в своей постели короля, может, у Бетани получится! - стукнул кулаком по столу лорд Бракен. - Но я люблю его, все еще люблю! - Толку от твоей любви нашей семье, дура?! Самодовольные письма сестры рвали ей душу. Конечно, можно сказать ей спасибо, что она перехватила все внимание Эйгона и шлюху Мелиссу тоже вышвырнули вон, но теперь-то фаворитка Бетани и сердце Эйгона принадлежит ей! Но потом письма перестали приходить, пока из Королевской Гавани не пришло одно, официальное. - Бетани не только дура, но и шлюха. Мои дочери тупее ослиц. Девушка в недоумении смотрела на отца, качавшего головой. Он протянул ей письмо. - Это... что такое? - Бетани подвела семью и поплатилась головой за свою невероятную глупость! - рявкнул лорд Бракен. - Изменила королю! Кто дал ей право влюбляться в какого-то выродка?! Она должна была ублажать Эйгона! Испуганно пятясь, Барба лихорадочно осмысливала сказанное и прочитанное. Ее душили слезы. Глупая бедная Бетани... Полюбила, но не короля и поплатилась головой... Она поспешила к сыну. В ее душе поселился страх. Эйгон стал другим…