Звезда

Эстеве выскользнул в фойе, прикрыл за собой парадные двери зала и, пройдя несколько шагов, привычно юркнул в неприметную служебную дверь. Пробираясь полутемным техническим коридором, который кольцом опоясывал зрительный зал, он слушал, как плещется за тонкой стеной шум аплодисментов — спектакль который месяц шел с неизменным успехом. Он вышел на поклон последним, свет рампы привычно ослепил, заставляя вскинуть глаза выше, к смутно видневшимся рядам балкона. Публика аплодировала стоя, но Эстеве ограничился обязательными поклонами и не стал выходить повторно. Он каждый раз выкладывался на сцене полностью, но сегодняшний спектакль как-то особенно сильно вымотал его. Хотелось просто посидеть одному в тишине, вернуть на место душу, которая словно норовила каждый раз улететь, уйти в легенду вслед за его персонажем. Он привычно толкнул дверь гримерки, вдохнул густой цветочный аромат. Маленькая комната напоминала оранжерею. Корзины принесли еще в антракте, весь пол был ими заставлен, на столе и стульях лежали букеты. Наверно поэтому неподвижную фигуру у окна он заметил не сразу. Мелькнуло усталое раздражение — кто-то из поклонников все-таки просочился сквозь охрану? Мужчина у окна обернулся, плеснули по плечам серебряные волосы — и Эстеве забыл, как дышать. Он столько раз всматривался в это лицо на старых гравюрах — пытаясь найти, ощутить, понять… А сейчас ожившая легенда смотрела ему в глаза — серьезно, внимательно, словно пытаясь увидеть что-то, доступное только ей. Эстеве судорожно думал, что же сказать, как вообще себя вести, это же особа королевской крови между прочим, зачем он здесь, а вдруг ему не понравился спектакль — от этой мысли сердце сразу ухнуло куда-то вниз, и Эстеве показалось, что он сейчас упадет, комната вокруг словно подернулась туманом. Но тут Лавенг вдруг улыбнулся, и наваждение рассеялось. Он легко шагнул вперед, не отрывая своих удивительных светлых глаз от лица Эстеве, поймал его руку и что-то вложил в ладонь — Эстеве машинально сжал пальцы, как завороженный, не смея хоть на миг отвести взгляд. Принц склонил голову набок, протянул руку и ласково взъерошил ему волосы. Эстеве только беспомощно улыбнулся на эту неожиданную, невозможную ласку, по-прежнему отчаянно не находя слов. Анарен еще раз улыбнулся, кивнул ему — и вышел. Эстеве не знал, сколько еще простоял так, не шелохнувшись. В мыслях и чувствах царил полный сумбур, хотелось одновременно и разрыдаться и вопить от восторга. Наконец он опустил глаза на маленькую коробочку, которую так и продолжал судорожно сжимать в руках — единственное свидетельство того, что Принц-Звезда ему не померещился. С замирающим сердцем открыл ее — и медленно опустился на стул, не веря своим глазам. Восторженные отзывы в газетах, одобрение коллег по цеху, даже сдержанная похвала госпожи Кресты Карины — все это, безусловно, было признанием. Но все это ни шло ни в какое сравнение… Эстеве зажмурился, потом снова открыл глаза. На черном бархате неярко поблескивала серебряная звезда с небольшим бриллиантом в центре.