Что ты делаешь? (Сборник драбблов по Сильмариллиону)

Он явился в тронный зал, оборванный, грязный, бородатый, косматый. Местами в его лохматой голове виднелись седые пряди. От него дурно пахло. Так пахнут животные – медведь или волк. Впрочем, он и был одет в медвежью шкуру, подпоясанную протершимся кожаным поясом, на котором крепился меч – единственный более или менее целый и относительно симпатичный предмет. Меч был эльфийским. Кажется, чей-то подарок. Или он снял его с тела несчастного. Даже сапоги его были обернуты в медвежью шкуру. Видать, они совсем не выдержали испытаний, выпавших на долю этого несчастного доходяги. Но самое страшное – он держал своими грязными лапами самое драгоценное сокровище Дориата – Лютиэн. Гнев затопил разум Элу, словно волна, затмевая все на свете и мешая трезво мыслить. Он сжал губы и с ненавистью смотрел на проходимца-адана. В зале повисла звенящая тишина. Все смотрели на тронное возвышение и подступы к нему, где стояла принцесса со своим неопрятным избранником. Она смотрела на своего отца с вызовом, а Элу кипел от гнева. Мелиан это видела. Она видела, как его мелко дрожавшие руки сжимали подлокотники трона. Она накрыла его руку, и король резко повернул голову, встречаясь с ней взглядом. Она смотрела на него ласково и серьезно одновременно, и он услышал в своем сознании голос: «Элу, успокойся, пожалуйста. Гнев – не лучший советчик. Вдохни и выдохни». Элу последовал ее совету, поднял со столика, который стоял по левую сторону от него, кубок и ему тут же плеснули туда вино. Отпив, он слегка успокоился. Эти совершенно обычные и вполне мирные действия короля, казалось, вывели всех из оцепенения. Неожиданно для всех, Элу позвал слуг. Когда те явились перед королем, он сказал: - Отведите нашего гостя, умойте, накормите, переоденьте, сделайте его похожим на дитя Эру, а не на одичавшее животное. Потом приведите ко мне в кабинет. Я буду говорить с ним, как мужчина с мужчиной. Все опешили. Даже принцесса, готовая отстаивать своего жениха даже перед валар. Она думала, что будет конфликт, что ей придется сражаться с собственным отцом. Но вместо этого король велел его умыть. Что же, это даже лучше. Слуги взяли его под руки. Испуганный Берен посмотрел на свою невесту. «Все будет хорошо» - шепнула она ему и его увели. Его ждали страшные испытание – пытки мочалкой и мылом, ножницами, которыми стригли волосы и ногти, лезвием, которым сбривали его косматую бороду, пилками, которыми приводили в порядок его руки. А уж как его отмачивали, сколько шампуней и мыла на него извели, сколько кремов, мазей и масел… Над ним пришлось даже петь. А Берен не жаловался, лишь изредка краснел от стыда, когда ему приходилось терпеть прикосновения эльфов к своему обнаженному телу. В конце концов, оказалось, что Берен – вполне себе симпатичный молодой мужчина с карими глазами, смугловатым лицом и правильными чертами лица. Тело его, испытанное в бою, было крепким и сильным, он лишь слегка исхудал. Одев его в нормальную одежду, его повели в кабинет короля. Он был соединен с его личными покоями одной большой террасой, на которой как раз был накрыт стол и там сидели король и королева и пара советников. Слуга привел его к столу и посадил на стул. Элу Тингол посмотрел на мужчину, усмехнулся и сказал: - Ну вот, другое дело. А теперь покушай и мы с тобой прогуляемся по моим виноградникам и поговорим. - А где Лютиэн? - Лютиэн в своей комнате. Переживает за тебя. Но ты не бойся, ничего страшного с тобой не произойдет. Лучше кушай. Ты, верно давно не ел нормальной еды. - Да, пожалуй, - сказал Берен и оглядел стол. Он съел какие-то жареные овощи, рыбу, хлеб с маслом, запил морсом. Один из советников придвинул к нему тарелку с мясом, но Барахирион отказался, вытер губы и руки салфеткой и посмотрел на Тингола. - Вы хотели поговорить со мной… - Да. Пойдем, - Тингол встал и направился к кабинету, а затем повел Берена запутанными дорогами в сад. В конце концов, они вышли на улицу к роще из больших белых деревьев, золотыми кронами взмывающим к небу. Элу повел его сквозь эту рощу. - Итак, Берен, сын Барахира, ты говоришь, что хочешь взять мою дочь, принцессу Дориата, в жены. - Да, это так. - А ты думал, что я могу быть против? - Да, думал. - И что же? Ты понимаешь, что Лютиэн – наследница этого королевства. И что ты можешь дать ей взамен всему этому? Или ты думал жить здесь, в Дориате? Берен задумался и опустил взгляд. - И потом… Ты ведь не забыл, что ты-смертный? Кстати, сколько тебе лет сейчас? Конечно, я понимаю, что ты и твой отец жили рядом с эльфами долгое время. Но ты от этого одним из нас не стал. Ты – герой и это похвально. Но все это геройство подкашивает здоровье человека. Пройдет время, и здоровье и годы дадут о себе знать, ты умрешь. Умрут и ваши с Лютиэн дети, унаследовавшие твою долю, а Лютиэн останется одна. Она угаснет. От тоски по тебе и по утраченному короткому счастью с тобой, она завянет и умрет. Ты этого хочешь для нее, герой? И определись для себя, ты ее действительно любишь, или просто хочешь, как красивую куклу? Берен опустил голову, с тоской смотря под ноги на желтые листья под ногами. - Лютиэн – свет, который засиял для меня после долгого времени тьмы. Она озарила меня и принесла мне радость… - Я понимаю. - И я…полюбил ее. Я желаю каждый день видеть ее, смотреть на ее улыбку, слышать ее голос, видеть, как она танцует… - И это я понимаю. И еще тебя поймет Даэрон и многие те, чьи сердца захватила красота моей дочери. - И я понимаю, что все, что здесь существует, все в Арде живет только для того, чтобы она жила здесь! И…я не хочу, чтобы она исчезала из-за меня! - Вот и отлично. Значит, мы друг друга поняли. - Что я должен делать? Я…я не смогу без нее жить! – робко произнес адан, смотря на короля снизу вверх. - Ты можешь остаться в моем дворце, присягнуть мне на верность и служить при дворе. Тогда ты сможешь видеть Лютиэн каждый день. Но, конечно, в жены я тебе ее не отдам. - Что же, хорошо, я согласен. Пусть так, но главное – видеть ее. Элу сдержанно улыбнулся и сказал: - Вот и чудно. Он почувствовал, как с души уходит тяжесть и радость наполняет сердце. Он спас свою дочь от участи смертной. Осталось только побыстрее выдать ее замуж за эльфа, пусть даже Феаноринга. И Элу Тингол даже не знал, что то, чему суждено было быть, невозможно миновать. И через лес, измученный и уставший, пробирался Келегорм, а задумчивая и встревоженная Лютиэн бродила по лесу ему навстречу.