Под окнами домов

Слишком странно ощущаю я себя в последнее время. Какие-то переживания, какие-то волнения, а вот моя любовь к чему-то странному, необычному так и не пропадает. Например, я люблю, гуляя, нагнуться к асфальту, разглядеть быстрого паучка или жучка, помочь божьей коровки перебраться на травинку, поиграться с муравьем и полюбоваться бабочкой, присевшей на желтый кружок одуванчика (а ведь какие красавицы разные бывают — то белые, то ярко-оранжевые, все из себя такие разношерстные). Листья деревьев шумят, словно переговариваясь друг с другом, я слышу их успокаивающий шелест и ощущаю себя в полном порядке. Вот лес, в который я могу зайти, вот родные сосны рядом с моим домом, вот березка с такими же шелушащими листочками и тоненьким бело-черным стволом. Рядом с ней — заезженная машинами трава. А к вышеупомянутым соснам ведет широкая дорогая. Взглянешь — и кажется, будто она ведет в никуда. А нет, ведет она в лес, может даже вывести на знакомую детскую площадку. Тут уж главное не потеряться. Сама я тут давно не была, поэтому точно не скажу, как дела в лесу и на этой дорожке обстоят. Могу лишь написать то, что однажды я туда все-такие удалилась… И, слава богу, не потерялась. А вы не замечали, что и камни какие-то слишком шумные? В хорошем смысле, конечно. Они даже не раздражают. Я их так люблю пинать, задевая носком кед, который шаркает по дороге, и слушать, как камушек улетает далеко-далеко, иногда подпрыгивая и касаясь земли. Нет, ну оставь ты камень в покое, оставь! А я бегу за камнем (именно этим, ни за каким другим) и продолжаю дальше пинать, пока не дохожу до конца дороги, упираясь в чей-то пластмассовый забор. От природы не устаешь. Это я поняла еще будучи у бабушки в Краснодарском крае, сидя на качелях у своей гимназии, отдыхая на лавочке у музыкальной школы, которую я закончила еще год назад, гуляя по набережной Азовского моря, пока волны лизали мои ноги в шумных шлепках. Если хотя бы на минуту снять наушники, поймешь, какие красивые звуки в себе таит природа. И ты начинаешь им наслаждаться. Закрываешь глаза, подставляя лицо потокам прохладного ветра, — и молчишь, в то время как природа с тобой беседует, медленно и осторожно, боясь спугнуть твое внимание к себе. Странно ощущать, что с каждым годом я становлюсь все ближе к природе. Раньше терпеть не могла без дела сидеть на свежем воздухе без телефона или наушников, а сейчас могу пролежать на свежескошенной зеленой траве, глядя в голубое небо, откуда солнце слепит мне своими лучами глаза, заставляя жмуриться и лежать слепо, не видя ни прекрасных облаков, ни дворняги Саши, отдыхающей рядом с тобой. Сашка… Саша хорошая псина. Всегда спасет, если надо, зарычит на врага. Так она однажды моего песика спасла. На нас набежали огромные псы, а мы с моим стоим — оба маленькие, светлые и напуганные, — а Саша как прибежит, как прогонит их своим лаем! А я, мелкая, сижу где-то на какой-то пристройке, прижимаю своего Лучика к себе — и жду. Потом все закончилось, и я с облегчением сползла, спустив с собой и моего питомца. Мы с Сашей, наверное, похожи. Саша уже старая, щенка ее давно утопили, а я помню ее еще и без щенка. Усталость в ее собачьих глазах выдает ее возраст. Долго она у нас живет. Многое собака успела повидать. Помню ее еще без коричневого кожаного ошейника на шее. Ее все всегда любили и любят до сих пор. Многие подкармливают, многие останавливаются, чтобы погладить ее по черной шерстке, поговорить о жизни и о всякой ерунде. А Сашка, как и я, любит людей. Часто можно увидеть ее, лежащую под чьими-то окнами. Дома у нас в поселке многоэтажные, а потому много всего интересного творится в каждом окне. И Саша, и я это знаем. Домов у нас много, и люблю я за каждым по-своему наблюдать. Не каждый может разглядеть красоту в любом человеке, не каждый может найти прекрасное в отвратном. А у меня этот дар есть. Я вижу хорошее в любых вещах, даже самых плохих. Или, постойте… А может, это и не дар вовсе? А наказание какое-нибудь. Уж не знаю, как вы, а мне кажется, что дар. Дар видеть красивое. И улыбаться просто так, заметив, какие красивые карие глаза у этой высокой девушки с распущенными черными волосами. Я люблю прислушиваться к звукам. К звукам природы. А человек — тоже природа. Или, можно даже сказать, наука. Но наука, которую никто никогда не поймет и не изучит, потому что человек в любой момент может повести себя непредсказуемо, а его чувства могут быть такими изменчивыми, что никакой ученый не найдет ответ, почему это так. Да что уж там! Сами люди никогда не поймут этого. Надо сосредоточиться, чтобы расслышать звуки, доносящиеся из окон. Подкрадешься к одному окну, слышишь — ребенок плачет. Наверное, он хочет спать. Или этот карапуз чем-то недоволен. Остается строить догадки, а я и строю. «Наверное, он не получил того, что хотел бы получить, — думаю я, замедляя шаг. — Или, может, он ударился ручкой. Нет, скорее всего это каша была невкусная… А что, если…» Не захотев и дальше слушать вой маленького чада, я пробегаю мимо и бреду мимо другого дома, который мне известен не только тем, что в нем живет парочка моих знакомых, а и по тому, что оттуда доносится звук фортепиано. Чистый, нефальшивый. И все я теряются в догадках: кто играет? Может, Ника? А если кто-то другой? Что он играет? До ушей доносятся лишь какие-то аккорды, ноты, которые я не узнаю и которыми я одновременно наслаждаюсь. Пожалуй, это единственное окно, у которого я останавливаюсь и вслушиваюсь в мелодию. Ой! Тут протискивается фальшь и все портит. Но это не беда, ведь дальше продолжает литься все та же прекрасная музыка. Пройдешь дальше, к двухэтажному домику, и слышишь грохот посуды через открытый балкон, который ведет в чью-то кухню. Сразу понятно, что это чья-то жена убирается после вкусного обеда. Или, наоборот, только готовится подать его на стол и накрывает на стол, подбирая одинаковые тарелки и стаканы, проверяя каждую ложку и каждую вилку. А иногда, проходя мимо окон первого этажа, улавливаешь аромат еды. То ли это мясо, то ли это суп, но все равно так вкусно пахнет… и самой кушать захочется. Вот и стоишь голодная, нюхаешь таинственный запах чужой еды и слюни пускаешь. И домой стремглав бежишь, чтобы попросить у мамы приготовить что-нибудь поесть. А тут, как назло, еще и с соседней квартиры идет запах еды… Надоели! Не ясно, что ли, что рядом с вами, вообще-то, голодный человек?! Вот так и гуляю я порой, заглядывая в чужие окна, рассматривая чужие подоконники и внюхиваясь в чужой запах мяса и жареной картошки…