Истории про Феликса и Бриджит

      Конец декабря. В Париже готовятся к наступлению Рождества. Город преобразился, он стал ярким и нарядным: на улицах мерцали разноцветные огоньки, в каждом доме и магазинах можно было заметить праздничные ёлочки. А в то время не далеко от Эйфелевой башни нельзя было не заметить огромную ёлку высотой в четверть от башни. Вся в ярких огоньках, снежинках, на самой верхушке красовалась красная звезда. Но днем все эти прелести не привлекали столь большего внимания нежели вечером, когда наступало время огней.       Еще с самого утра Бриджит с приподнятым настроением отправилась в магазин кое-что купить. Она понимала, что большинство магазинов в Рождество будут закрыты, но было несколько таких, которые работали независимо от праздников. Их было очень мало. Туда-то Дюпен-Чен отправилась днем.       Девушка шла и напевала по пути рождественскую песню, которую ей часто пела мама, как колыбельную. На улице все было очень красивым, одним словом праздник посетил улочки Парижа. Кругом несколько людей бегало, суетясь, по своим делам. На ледяных горках в парке веселились дети, доносился веселый смех, визги и поздравления с Рождеством. Бриджит, мило улыбаясь прохожим, поздравляла каждого с торжеством. Её радость и лучезарную улыбку нельзя было просто так пропустить и не заметить. Она словно магнит, притягивала к себе людей и дарила им положительные эмоции.       В этот день под полдень начался снегопад, он покрывал землю пышными хлопьями снега, они будто маленькие балерины, кружась в танце, падали вниз. Париж превратился в волшебную зимнюю сказку, которая так и манила в неё заглянуть. Во время снегопадов, все казалось каким-то чудесным, Бриджит обожала наблюдать за тем, как падет снег, то как белоснежным одеялом покрываются дорожки в парке, её это завораживало.       Бриджит не остановилась только на одном магазине. Девушка решила заглянуть на праздничную ярмарку, которая была открыта для посетителей. Аж целую неделю ярмарка будет работать и радовать людей Рождественскими вещицами и забавами. Домой Дюпен-Чен возвращалась около трех-четырех часов дня. Бриджит с двумя праздничными пакетами, среднего размера, к тому моменту проходила по мосту через реку Сену. Задумавшись о чем-то своем, она неосознанно напевала мелодию «Vive le vent*», чуть ли не идя вприпрыжку, пританцовывая, как вдруг замечает черный силуэт, незнакомец стоял оперившись руками о бортик моста, устремив взгляд на замершую реку.       Подойдя поближе к загадочному силуэту, Бриджит узнает в нем Феликса. Парень тихо себе стоял и продолжал смотреть куда-то в даль, подавшись скуке. Он выглядел каким-то безжизненным, одним словом — никаким. Впрочем он почти всегда таким и был. Девушка, став еще ближе, с интересом рассматривает его лицо, но как и в большинстве случаев почти никаких положительных эмоций не замечает. Лишь грусть и тоска в глазах. Она не знала с чего ей начать: спросить или лучше не трогать? Немного подумав, Бридж все-таки решила спросить. — Праздник, кругом веселье, а ты стоишь и грустишь у моста, Феликс, что-то случилось? Ты случаем в реку не собирался прыгать? — поинтересовалась она, внимательно посмотрев на Агреста. Юноша лишь угрюмо хмыкнул и закатил глаза, а после и вовсе отвернулся от Бриджит. — Пришел я сюда не для того чтоб в реку прыгать, ты думай о том, что говоришь, Чен, — пробубнил блондин. — Извини. Я чувствую, что с тобой что-то не так, ты грустишь, — подметила Бридж, став справа от Феликса. — Причем это повторяется уже не первый год. Но ранее ты всегда в этот день уходил куда-то, либо уезжал. — Бриджит, иди куда шла, я здесь просто стою, — холодно буркнул ей Феликс, снова отвернувшись от назойливой Дюпен-Чен. — Просто стоишь? А такое ощущение, что ты собираешься спрыгнуть с моста, — немного пустив смешок, отозвалась Бриджит. — Ладно, прости, не удержалась… — От чего не удержалась? От мысли, что я суицидник? Как смешно, ха-ха-ха, — раздраженным тоном высказался юноша, презрительно взглянув на девушку. — Пожалуйста иди куда шла, это не твое дело, почему я здесь стою, — сменив тон на более тихий, произнес он. — Феликс, я же вижу, что тебе грустно. А грустить в Рождество — это не дело, нужно срочно исправлять ситуацию, — бодро говорила Бриджит, положив одну руку Агресту на плечо. — Расскажи мне о своей проблеме и тебе станет легче, — лепетала она, стараясь достучаться до Феликса, но тот будто её не слушал, все также тихо продолжал стоять и смотреть куда-то в даль. Он не желал ей ничего рассказывать. Внутренний голос кричал ему «уходи отсюда», но что-то его держало, и он пока был на мосту. — Прости, но это личное, — грубо дал ответ Агрест. И послушав свой внутренний голос дал деру. Он направился в сторону парка.       Бриджит не собиралась сдаваться, она побежала следом за юношей, но при этом она совсем забыла про два праздничных пакета, которые оставила на мосту. Хорошо, что добрые прохожие сообщили неряшливой девушке о забытых вещах. Бридж пришлось возвращаться обратно к мосту, а после снова бежать в парк, выглядывая черный силуэт Феликса.

***

— Феликс, ты где? — кричала звонким голосом девушка. Парень не отзывался, но Бриджит все равно удалось его найти у замершего фонтана. Он сидел на парапете, руки его были спрятаны в карманы черного элегантного пальто, голова слегка была наклонена вниз. — Вот ты где, Феликс, — радостно сказала Дюпен-Чен, увидев юношу. Он лишь обернувшись и мельком посмотрев на Бридж, тяжело вздохнул. Он понимал, что девушка от него просто так не отцепится. — Бриджит, я не думаю, что если я тебе расскажу, то ты отцепишься. — Я обещаю, что уйду, — пообещала Дюпен-Чен. — Хорошо, — сглотнув, произнес Феликс, одарив Бридж сомнительным взглядом. Девушка лишь улыбнулась и приготовилась слушать Агреста. — Я даже не знаю как начать. История самая банальная… — махнул он рукой. — Я с отцом давно уже не справлял Рождество. Последний раз, когда в нашем особняке был праздник Рождества — это было в далеком моем детстве, когда мама еще была с нами. Я плохо помню те дни, лишь яркое освещение, огоньки, нарядная ёлка, подарки, леденцы на долго впечатались в мою память с того времени. А потом, когда с мамой что-то случилось и она покинула стены особняка, отец не желал больше праздновать зимние праздники. Он просто забыл о том, что у него есть я и то, что я как и все остальные дети тоже хотел какого-то торжества, чувство праздника и веселья, куча подарков и тп. — А ушла, в смысле погибла или у неё другая семья? — перебила его Бриджит, заинтересовавшись историей про маму. — Бриджит, тебя разве не учили, что перебивать нельзя? — возмутился Агрест. — Она погибла, — дополнил он, грустно посмотрев в сторону девушки. — Оу, продолжай, — просила она, поняв, что перебивать не обязательно было. — Хорошо, на чем я там остановился… эм на том что я как и все остальные дети в юном возрасте мечтал о подарках на Рождество, о пышной, нарядной ёлке мерцающую вечеров огоньками, но этого всего не было. С каждым годом, этот день становился мне противным. Я не видел в нем ничего хорошего. Раньше я часто прогуливался по улицам, с завистью заглядывал в окна, где счастливые семьи праздновали и проводили время за трапезой. Я с обидой уходил домой, зная, что такого как у других у меня никогда не будет… — Неужели это все из-за того что твоя мама погибла? А как же твои друзья, а стоп ты же мало с кем общаешься… прости я не подумала об этом, — робея, произнесла Дюпен-Чен. — Да, но точно из-за чего это пошло я не могу сказать, ибо не знаю… Последние десять лет в моем особняке не было Рождества, лишь благодаря книгам и фильмам, я окунался в ту прекрасную атмосферу праздника. Иногда мир книг так спасает от скучной и серой реальности, которая меня окружает. А также я люблю скитаться по улицам, особенно под вечер, когда не особенно людно. — А, я-то думала, что ты все эти годы, что я тебя знаю просто не любил праздновать Рождество, а оказывается, Феликс, ты просто давно его не праздновал с семьей, — сев рядышком с ним на парапет, тараторила Бридж. — А как же Натали? Ассистентка твоего отца, она разве не отмечала праздник, как и все остальные парижане? — задалась вопросом Чен. — Натали почти всегда завалена работой, я не думаю, что ей было до празднования. — Да ну, неужели у неё нет своей семьи, друзей, с которыми можно было собраться и отмечать, это же Рождество, — непонимающе говорила девушка. — Может и есть, но я без понятия. В общем как-то так, — разведя руками, сказал блондин. — Так что ты можешь уже уходить, ты ведь помнишь, что пообещала мне? — напомнил он ей. Но Бриджит почему-то не спешила домой. — А я продолжу сидеть или пойду блуждать по парку, уже кстати вечереет, видимо мы около часа тут торчим уже. — Уже скоро зажгутся огоньки на ёлке, — радостно завопила Бриджит. — Знаешь, что, Феликс… — загадочно произнесла Чен, Агрест лишь вопросительно посмотрел на свою спутницу. — Пошли со мной, — неожиданно заявляет она, а после хватает юношу за руку и тащит в нужное направление. При этом не забыв два пакета захватить в другую руку. — Куда ты меня тащишь?! — удивленно воскликнул блондин. — Скоро узнаешь, — улыбнувшись оповестила его Бридж. Поняв, что она не собирается говорить место куда они направляются, он решил не сопротивляться с тем, все равно каждый год одно и тоже повторяется, а в этот раз что-то новенькое.

***

      Девушка притащила Феликса прямо к своему дому. Парень не сразу понял где они, но осмотревшись он сообразил что к чему. Входная дверь была украшена рождественским венком, на котором красовался большой красный бант из алой ленты. По бокам висели колокольчики разных размеров, а на дворе стояли декоративные ёлки обрызганные золотой и серебряной краской. Над окнами висела зеленая мишура подобие ёлочных веточек с мерцающими огоньками гирлянды. А на стеклах виднелись различного размера снежинки. Феликс с интересом рассматривал каждую деталь двора и внешней части дома Бриджит, до тех пор пока Чен не открыла входную дверь и не пригласила войти. — Феликс, не стесняйся, заходи, — радушно позвала его Бридж. Агрест на её слова промолчал и неохотно сделал шаг, таким образом переступив через порог.       Дверь вскоре закрыли. Юноша заметил, что Бриджит не спешила проходить дальше. Не понимая всей ситуации, он вопросительно посмотрел на неё в ожидании дальнейших действий, но та лишь мило улыбалась, подмигивая, намекала посмотреть ему на верх. Агрест медленно поднимает голову и смотрит в верх, а там он видит подвешенную на крючок омелу. — Помнишь ты говорил, что окунался в атмосферу праздника читая книги, и наверняка должен знать об этой штучке, — хитро улыбаясь, говорила Бридж. — Черт, — ляпнул Феликс, понимая что ему от этого не отделаться. — Эм… — Бриджит решила взять ситуацию на себя. Она резким движением рук хватает Феликса за воротник пальто и притягивает к себе, нежно накрывая его губы своими, впиваясь с еще большим желанием и энтузиазмом.       Щеки обоих неистово залились краской. Феликс был скажем так в шоке от такого поворота событий, да он читал различные рождественские истории, где описывался поцелуй под омелой, но он просто не был к этому готов. — Я лучше промолчу, — сказал он, — ох уж эти традиции… — Бриджит, ты там еще долго будешь мучить своего гостя? Идите скорей за стол, пора начинать трапезу, шестой час уж пошел, — послышался голос матери Бриджит. — Хорошо, мамочка, сейчас! — задорно лепетала Бридж, снимая с себя верхнюю одежду, Феликс делал тоже самое. — Первым делом помойте руки, а после садитесь за стол, — просила их Сабин Чен.       Бриджит и Феликс помыв руки, сели за стол на предназначенные им места. Агрест в тот момент зря времени не терял. Он снова рассматривал и изучал каждый рядом находящийся возле него предмет, будь-то горшок с цветами, или елочная игрушка. Еще, когда он только вошел в дом, его взору представился огромный стол, накрытый белоснежной скатертью, на уголках, которой чудно смотрелись алые снежинки. Возле стенки стояла пышная ёлка, наряженная в восточном стиле. На каждой стене почти под потолок, висела зеленая мишура украшенная красно-белыми леденцами и разноцветными гирляндами. Камин был украшен той же мишурой, и колокольчиками, а также были подвешены носочки и на удивление Феликса их было не три, а четыре, неужели они заготовили еще для кого-то подарок? Праздничный стол поражал своим разнообразием блюд, закусок, вин и прочих деликатесов.       Под каждой тарелочкой был подстелен красный коврик, по центру стола стояла корзина с алыми цветами, по бокам размещались по две свечи. Слева от корзины на голубом блюдце лежала аппетитная индейка. Как только все уселись за стол, трапеза началась. Сабин первым делом предложила гостю и своим родным попробовать рулетики из красной рыбы. Помимо этой закуски, можно было еще заметить на столе: фаршированные устрицы, Сан-жаки, креветки и много чего другого. Феликс чувствовал себя не ловко в чужой семье и за чужим столом, да и к тому же в компании Бриджит Дюпен-Чен, но он к тому времени проголодался и был не против перекусить пару штук закусок, предложенных хозяйкой дома. — Очень вкусно, благодарю, — искренне выразился Феликс, оставшись под впечатлением от дивного вкуса первых закусок. — На здоровье, — отозвалась радушно женщина. — Феликс, это только закуски, посмотри на эту прекрасную индейку, изюминка каждого стола — наше основное блюдо. Еще будет и десерт, — прошептала ему Бридж, чуть наклонившись к нему. Феликс не стал отвечать на это, он лишь пожал плечами и устремил взгляд куда-то в сторону, где зажигались поочередно огоньки. — Месье, Агрест, Ваши родители не будут переживать за Ваше отсутствие в рождественский вечер? — поинтересовался отец Бриджит. Феликс неуверенно поднял глаза вверх и посмотрел задумчиво на мужчину, подбирая на его вопрос подходящий ответ. — Не волнуйтесь, мой отец вечно занят и вечно в работе, отъездах и тп, я уже и забыл когда его в последний раз видел дома. Так что у него даже нет времени на семейный праздник. Не думаю, что он будет переживать из-за моего отсутствия, — равнодушным тоном, ответил Агрест, грустно посмотрев на часы. — Ох, тяжело Вам приходится, — сочувствующие сказала Сабин.       Феликс старался молчать, он не особо хотел делиться своей грустью с кем-то, но и понимал, что пользоваться их добротой и гостеприимством тоже не хорошо. — Мам, пап, он в детстве лишился матери, и из-за этой потери Рождество в его особняке почти не празднуется, — вдруг ляпнула Бриджит. Сабин и Том будто после удара, с жалостью посмотрели на Феликса, а тот кинул на девушку возмущенный взгляд, намекая на то, что этого не стоило говорить. — Что? — непонимающе спросила Бриджит у Феликса. — О таком не говорят за столом, — сделал он ей замечание, а после отвернулся от неё.       Родители, наблюдая за поведением детей, слегка растерялись. Сабин дернула Тома за плечо, намекнув ему, чтоб тот как-то отвлек молодежь от плохих эмоций. А сама принялась класть каждому порцию основного блюда — праздничной индейки. — Дети, не нужно строить обид, сегодня же Рождество! — подбадривал их Том. Феликс тяжело вздохнув, все-таки решил высказаться. — Да, Вы, правы… Не стоит вести себя так. Я просто не хотел, чтоб она об этом кому-то говорила, но, что сказано то сказано. Не столь важно. Я всегда мечтал о празднике в этот день, но долгие годы жизнь лишала меня этого. — Ну, что ты, Феликс, успокойся… хватит этих долгих речей, живи сегодняшним днем, лучше попробуй индейку, приятного всем аппетита! — радостно воскликнула Бриджит, налетев на тарелку с её порцией. Феликс на её слова лишь немного приподнял уголки губ. «Она была права: хватит долгих и скучных речей, нужно жить сегодняшним днем», — думал Агест, приступая к основному блюду.       На каждой тарелочке лежал среднего размера кусок сочного мяса, украшенный кусочком зелени и помидоров. О как же индейка аппетитно пахла.

***

      За окном заметно темнело, наступил вечер. Как кстати пошел снег. Близилось время десерта. На столе уже стояли засахаренные фрукты в голубом блюдце, цукаты, груша в вине, рафаэлки, макаруны, рождественское полено, миниатюрный шоколадный фонтан, и несколько плиток хорошего черного шоколада. Бриджит была сладкоежкой и она полакомилась почти всеми сладостями и десертами. Феликс предпочел цукаты, рафаэлки, макаруны и обмакивание фруктов в шоколаде.       После завершения трапезы, отец Бриджит собрал всех возле камина и стал рассказывать различные истории про Рождество. Все дали свое согласие на то, что каждый от себя должен рассказать одну или более историй связанную с праздником. Феликс думал изначально отказаться от участия, но учитывая, что он знал не мало историй решил все-таки остаться. Но рассказывать он надумал совсем на классические истории про Рождество. И вот как только Бриджит завершила свою историю, подошла очередь к Феликсу.       Все в ожидании уставились на блондина, он выглядел смущенным и скованным каким-то, но набравшись сил он начал свое повествование. — Моя история о мальчике, который забыл, что такое семейное Рождество. Когда-то в его семье царила любовь и гармония. Каждый год на Рождество, для него и его семьи наступал праздник, полный любви, ласки, заботы и веселья. В просторном зале их особняка красовалась пятиметровая ёлка, украшенная самыми дорогими шариками и игрушками или просто вещицами, которые были дороги хозяевам особняка. Праздничный стол пестрил яркими закусками, сытным и сочным основным блюдом и сладким десертом. За окном хлопьями шел снег, да так сильно, что ничего сквозь него не было видно. После трапезы и развлечений, родители мальчика читали ему рождественскую сказку. Это было прекрасное Рождество. Но так было не всегда, — на этой фразе Феликс неожиданно для всех прервал рассказ, ибо ему нужно было откашляться, после продолжил. — Однажды все перевернулось в жизни того мальчишки. Его любимая мама, которая любила его и лелеяла, ушла из его жизни в мир иной и тогда-то все изменилось. Отец его долго грустил. Он не находил себе места, со временем мужчина погрузился в работу, совсем позабыв о сыне. Так шли годы, мальчик рос… Каждый раз, когда наступало Рождество он просил папу побыть с ним, но у того не было на это времени. И стал парнишка в этот день и всю праздничную неделю скитаться по городу, дабы не потерять чувство праздника. И так из года в год, взрослея мальчик тот разочаровался в своем отце и напрочь перестал искать в себе чувство торжества, которого не было. Конец истории, — завершил Феликс.       Каждый кто слушал его историю, тронулся до глубины души. Бриджит завороженным взглядом посмотрела на Агреста, а после неожиданно его обняла, уткнувшись носом ему в грудь. Родители её к тому времени отошли на кухню. Девушка узнала в том мальчишке самого Феликса. Он описал сам себя. Парень не знал что делать, отстранить Бриджит от себя или обнять в ответ, в итоге ничего не выбрал и ждал пока она сама отстранится. — С этого дня все изменится, — отстранившись от Феликса, промявчала Бриджит, после она потянулась рукой к камину, к месту где висели носочки. Она взяла самый крайний, полосатый, в зеленую полоску. А после протянула его Феликсу. — Это тебе, с Рождеством, Феликс! — улыбнувшись, преподнесла носок Дюпен-Чен, ожидая реакции юноши. — Спасибо, — приняв подарок, лишь и ответил блондин. — Загляни внутрь носка, там лежит подарок, — дополнила Бриджит, Агрест взял и потянулся рукой внутрь носка, достав маленький предмет.       Внутри махрового зелено-белого носка лежала музыкальная шкатулка, но на вид она была похожа на обычную. — Ты случайно мне не предложения хотела сделать? — решил спросить Феликс, изучая предмет. — Нет, что ты, хотя это была бы не плохая идея, это музыкальная шкатулка, её нужно открыть и завести, — рассмеявшись отвечала Чен. — Я если честно не знала, что тебе подарить, ведь у тебе и так все есть. Но так как это Рождество, то ко мне в голову пришла мысль подарить что-то связанное с музыкой, а именно праздничной музыкой. Её мелодия тебе будет всегда напоминать об этом дне, если ты захочешь вдруг её послушать, — объяснила девушка.       Феликс еще некоторое время рассматривал музыкальную шкатулку и запускал её механизм. Он явно был заинтересован подарком. — Прости я без подарка, не думал, что все будет именно так, — тихо произнес он. — Не переживай, у нас еще целая праздничная неделя, успеешь. — Спасибо, Бриджит, мне еще никто не дарил шкатулок, честно, — признался он. — Мне приятно было получить такой подарок. С Рождеством тебя, Бриджит! — дружелюбно воскликнул он. — И тебя с Рождеством, Феликс! — снова обняв его произнесла счастливая Бриджит.