***
На часах было около 6.30, когда меня разбудил лай собак, доносящийся с улицы. — Блять… Какого ху… Материлась я себе под нос, кладя голову под подушку и пытаясь снова уснуть. Но псы не унимались, и я, рыкнув от обиды, что мне не удалось нормально поспать, села на край кровати и тяжело вздохнула. Я потянулась и зевнула так, что аж челюсть хрустнула. Кроме лая, за окном послышался звук закрывающейся калитки. Я вскочила с кровати в испуге, думая, что приехала мама Максима и что мне придётся сейчас объяснять своё присутствие в их доме в такой ранний час, да ещё и в одежде её сына. Подлетев к окну, я увидела Макса и пшеничную макушку, мои опаски по поводу матери друга не оправдались. Сразу поняв, кто это, я сорвалась с места. Я пулей спустилась с лестницы, что та аж задрожала, и выбежала на улицу. — Полина?! — тяжело дыша, чуть ли не выкрикнула я. Недалеко от колодца действительно стояла Поля, гладила Гектора по голове и о чём-то болтала с Максимом. Услышав, что я её позвала, она повернулась в мою сторону, улыбнулась, а затем подбежала ко мне и обняла на столько сильно, что у меня чуть кишки из всех щелей не полезли. — Анюта, родненькая моя, бедненькая! Что эти уроды натворили! — она схватила моё лицо и сжала мои щёки, что я могла только мычать. — Боже, какая ты бледная, и глаза красные, будто коноплю всю ночь курила! Я попыталась отцепить от себя подругу, что у меня получилось не с первого раза. — Фу, Полина, ты сначала этими руками собаку гладила, а потом моё лицо! — фырчала я и тёрла свои щёки. — Простииии, — Поля виновато почесала затылок и зажмурила глаза. — Ладно, проехали. Но ты что тут, вообще, делаешь? — недоумевала я. — Меня Максим позвал, сказал, что эти увольни тебя обижают! Вот я и приехала надрать им задницы так, что сидеть месяц не смогут! — раздражённо рассказывала Полина, закатывая рукава рубашки, показывая этим, что настроена она серьёзно. — Расскажи нормально, что случилось, — продолжила девушка, заходя вместе со мной и Максом на веранду и садясь за стол. Без лишней драмы, я поведала подруге всю суть ситуации, а та сидела и слушала с невероятно серьёзным лицом. В конце этой народной были она резко встала из-за стола, так что Макс чуть с табуретки от неожиданности не свалился, и заявила: — Итак, я прямо сейчас иду к ним и начинаю раздавать пиздюли, и вы меня не остановите. Максим, приводи Аню через полчасика, а я пока им покажу, кто в доме хозяин, — со злобой сказала Полина и быстрым шагом удалилась с веранды. Мы с Максом переглянулись и, кажется, одновременно подумали, что ребятам жопа.***
Полина чуть ли не бежала к моему дому. Когда дело касалось её друзей, она никогда не оставалась в стороне и всегда стремилась помочь в беде. Услышав мой рассказ, у неё в голове сразу начали бегать черти и подсказывать, какие пытки лучше применить к тому или иному мемберу. Решив утроить ребятам сюрприз, Полина попала ко мне на участок, перепрыгнув через низкий забор соседей сначала на их территорию, а следом, через низкую решётку на мою. Мемберы ещё спали, поэтому Полина что есть мочи заорала на всю округу: — Вставайте, охлоёбы! Ваша смерть пришла! Через минуту, из старого дома в одних спальных шортах выскочил Юнги с офигевшими глазами. Он уставился на девушку, как будто увидел призрака. — П-полина? Что ты здесь делаешь? — испуганно мямлил кореец. — Пришла вершить провосудие! — Поля подошла в плотную к Мину и тыкнула ему в грудь, что тот аж закачался, как былинка на ветру. — Что происходит? Кто кричал? — из нового дома вышел, потирая сонные глаза, Сокджин. Завидев Полину и осознав, что она явно не навестить их пришла, он в панике мигом захлопнул дверь. Девушка метнулась за Джином и открыв дверь, за шкирку вышвырнула его на улицу. Ким влетел лбом прямо в столб. Хватаясь за больное место и воя волком, он, шатаясь, плюхнулся на плитку, отбив тем самым себе мягкое место. Поля с яростью вбежала в дом и закричала, что всех достанет, лучше пусть сами выходят. Слышались звуки ударов, мата, дребезжание посуды, пронзительный визг кошки (ну, как обычно это бывает в мультфильмах), и спустя десять минут яростной борьбы из дома вылетели вслед за Джином Тэхён и Чимин. Загнав всех в беседку (Мон, Гук и Хосок вышли добровольно, подняв руки вверх в знак того, что они сдаются), Полина начала сверлить парней взглядом. Она источала демоническую ауру, заставляя мемберов вжаться в скамейки от страха, ну, в случае почти голого Юнги, возможно, и от холода тоже. — Итак, что вы скажите, в своё оправдание? — зашипела Полина не хуже змеи. — Любовь! Ревность! И юношеский максимализм! — собрав яйца в кулак, ответил Тэхён, на что сразу же получил не понятно откуда взявшимся тапком в глаз. — Чё сказал?! Умный самый что-ли?! Вы вообще понимаете, что устроили, уроды?! Почему из-за вашего «юношеского максимализма» Аня должна чувствовать себя виноватой?! Почему из-за вашей псевдо любви она должна плакать?! Ну же, мне кто-нибудь ответит?! — орала чуть ли не в слезах Полина. Парни молчали, опустив головы, и только Тэхён держался за глаз, немного морща нос от боли. Полина утёрла влагу с глаз. — Молчите, да? Ну что ж, я вам покажу, чем заканчиваются такие дурные поступки…***
Мы с Максом медленно брели в сторону моего дома. Он видел по моему лицу, что на душе у меня кошки скреблись, оставляя глубокие кровоточащие раны на сердце. Он просто молча притянул меня к себе за плечо, и так мы дошли до участка. Калитка была открыта, мы вошли и, пройдя немного далее и завернув за дом к беседке, остановились от удивления. На холодной плитке на коленях сидели все мемеберы с опущенными головами. Над ними, словно надзиратель в тюрьме, возвышалась моя подруга. — А теперь, как репетировали! — рявкнула Полина, ей в этот момент только кнутом щёлкнуть не хватало. — Извини нас, пожалуйста, Аня! Мы больше так не будем! — хором замычали бантаны. Я стояла в полном шоке от происходящего, в то время как Максим уже где-то рядом помирал со смеху. — Поднимитесь, — скомандовала Полина, и парни, кряхтя, встали с холодного бетона, потирая красные болящие колени. Они ещё раз поклонились и хором извинились. — Господи, вас как псов натренировали. Полин, ты просто нечто, — утирая слёзы от смеха, хлопал по плечу Полю Макс. — Аня, прости нас, пожалуйста, нам, действительно, очень жаль, — подходя ко мне, почти шёпотом сказал Тэ. Мне было жалко на него смотреть. Я немного отодвинула его серую чёлку и большим пальцем докоснулась до опухшего века. Парень зашипел от боли. — Пойдём в дом, приложишь холодное, — спокойно сказала я и, взяв за руку Тэхёна и даже взглядом не одарив остальных, скрылась с Кимом в сенях. Максим, осуждающе покачав головой, что-то сказал Полине и направился к себе домой. Девушка же устало выдохнула. Посмотрев на всех парней, она обнаружила Юнги голым и уже покрывшимся мурашками от холода. В ярости она этого не заметила, и сейчас ей вдруг стало очень стыдно, что она заставила мёрзнуть, в целом, ни в чём не повинного парня, ведь Юнги в той потасовке не участвовал. Схватив Шугу за руку, она потащила его в старый дом, где укутала его в одеяло и через пару минут принесла горячий чай. Хоть на улице и было лето, но время было раннее, воздух ещё не прогрелся. Юнги тихо сидел, завёрнутый в одеяло, как рулетик, иногда сёпая из кружки и немного морщась. Поля же сидела рядом и виновато смотрела в сторону. — Вот это ты нам, конечно, задала взбучки. Я знал, что ты девушка боевая, но ты меня прям поразила, — сказал Юн, повернувшись к Полине. — Я просто терпеть не могу, когда обижают моих друзей. Ситуация, вообще, скверная и не совсем понятная. Вся эта «любовь», боже, бедная Анюта, дай бог ей сил с этим всем справиться, — говорила девушка, не смотря на Юнги. — Да, всё очень странно, ребята никогда себя так не вели, я понимаю, что девушек у нас давно не было, но их словно с цепи спустили, — вжимаясь в одеяло, тихо говорил Шуга. — Юнги, — Полина наконец посмотрела на парня, — ты меня извини, что я с тобой так, ты же был не при чём. — Да всё в порядке, не переживай, — сказал Юнги и сразу чихнул. — О нет! А если ты из-за меня теперь заболеешь! — заволновалась девушка, прикладывая тыльную сторону ладони ко лбу седовласого. Юнги взял Полину за запястье и буквально несколько секунд смотрел ей прямо в глаза. Для девушки эти несколько секунд, казалось, длились несколько часов. Она недоумевала от действий парня и пыталась найти ответы там, где-то в глубине его глаз, но там внутри лишь играл какой-то азартный огонёк, создавая только больше вопросов в голове Поли. Неожиданно Юнги валит Полину на кровать и нависает над ней. Девушка старается не смотреть на лицо парня, её внимание приковывает его красивое худое тело, что сейчас так детально она может рассмотреть. У Шуги бледная молочная кожа, а соски розовыми бусинками выделяются на этом белом полотне. Грудь то и дело вздымается от неровного дыхания корейца, кажется, Полина могла слышать в этот момент его сердцебиение. Мин приподнимает подбородок Полины, всё же заставляя девушку посмотреть ему в лицо и утонуть в глазах напротив. Что за чувства в это время пронизывали Полю, хотелось ли ей убежать или умереть от ожидания чего-то непонятного и волнующего, чего-то, заставляющего сердце биться о грудную клетку как бешеное. Юнги наклоняется всё ближе, заставляя девушку чуть ли не слиться с кроватью в одно целое. — Можно? Один вопрос, а Полина готова упасть в обморок прямо на месте. Шумно дыша, закусывая губы и зажмуривая глаза, она неуверенно кивает, давая тем самым парню зелёный свет. — Расслабься, пожалуйста, я не причиню вреда, — просит парень, оттягивая большим пальцем нижнюю губу девушки, на что Полина покорно обмякает на кровати, разжимая губы, но не открывая глаза, потому что страшно перед неизвестностью. Юнги аккуратно накрывает уста девушки своими. Это похоже на эйфорию, так приятно, ново и необычно. Первый поцелуй от человека, который нравится, незабываемое ощущение. Мин поочерёдно сминает губы Полины нежно, аккуратно, словно боясь оступиться. Но девушка, чувствуя прилив уверенности, сама за затылок притягивает Шугу, заставляя их языки сплестись. Они целуются так, будто это то, без чего они не могут жить, словно если они остановятся, то непременно погибнут, не оставя после себя ничего. И вот Юнги отрывается от таких уже давно желанных и любимых губ и смотрит прямо в глаза Полине. Оба тяжело дышат, никак не насытясь кислородом, оба пытаются найти объяснение такому спонтаннома поступку. — Юнги, я тебе нравлюсь?