NPC не то, чем кажутся

- Ошиблись адресом? – Осторожным робким голосом, который так желает казаться серьёзным и властным вопреки природе говорящего, спрашивает Эйрин, выглядывая в холл. – Ох, прошу прощения! – Мгновенно поправляет себя юноша, застав на пороге настоящего хозяина дома, вернувшегося за забытой мгновением ранее вещью. – Я думал, что вы уже не вернётесь..! – Поспешно добавляет он, чтобы исправить положение, но лишь наполняет ситуацию ещё большей нелепостью. Осунувшись в плечах, изображающий мужчину мальчик сдаётся и молчаливо уступает дорогу, стараясь максимально скрыться из вида – может быть это поможет избежать очередной такой утырочной ситуации. Тень широкой деревянной колоны – отличное место, чтобы слиться с окружающим миром, если провалиться сквозь землю не выходит. Довакин нервно хмыгает, прикидывая в уме, как долго он ещё способен терпеть «домашнюю зверюшку жены». Верный ученик Мьол оправдал только бесчисленные заботы: их от него было неимоверно много; и это если закрыть глаза на его многочисленные танцы вокруг Львицы, смысл которых сознание само додумывает. Резкой широкой походкой драконорожденный дошёл до сундука, откуда достал мерцающий свиток. Теперь вроде бы точно ничего не забыл. Пальцы аккуратно заворачивают края дорогого пергамента, чтобы не повредить в переносной сумке. Стоит ли отпустить что-нибудь Эйрину? Точный взгляд мгновенно находит выходца из Рифтена, с надсадой разглядывающего коллекцию бабочек - он этого не стоит. Шмыгнув, избранный молча поднялся и вышел прочь. Эйрин перестал сверлить взглядом «Ванессу Аталанту» во втором ряду коллекции аккурат, когда дверь грузно хлопнула. Услышав громкий звук, высунулась из кухни Мьол, с замыленными руками, с которых так и капали белые кляксы. Эйрин улыбнулся: этой женщине совершенно не шёл образ домохозяйки – многочисленные битые тарелки были с ним согласны. Заметив выражение излишнего удовольствия на лице молодого человека, женщина предупредительно растянула: - Если бы ты поменьше мотивировал себя тем, что у тебя между ног и побольше тем, что в голове, то давно бы перестал солить ему, и продолжал бы дальше играть наивного, но полезного юношу. – Она оставила отчётливый акцент на полезности со всей той важностью, которая была свойственна её глубокому голосу. Пена больше не капала на пол, воительница накрыла руки полотенцем – невозможно было накрыть плачущую ревность тем же полотенцем. Эйрин не мог так просто смириться с тем фактом, что его любовница спит с другим, даже если от этих отношений зависят жизни обоих. Попытки раздражать Довакина – последствие его собственной ирритации и бессилия. – Не далёк тот день, когда он задумается, как такой затворник как ты смог покинуть не то, что стены собственного дома, но и города, дойти до двемерских развалин и найти меня. А затем не растеряться и суметь помочь. – Продолжая, она рухнула на скамью, совсем не так присаживаются женственные леди. Ей и не нужна была женственность, её чары в сексуальности и опасности – подмечает каждую деталь в движении собеседник. Мьол протянула ладонь к кирасе, но мужчина быстрее притягивает обитое кожей железо к себе, не позволяя одеться в защиту. - Довакин — и задумается. – Иронично роняет Эйрин, присаживаясь напротив, а рукой закинув кирасу под стол. Довакин до сих пор не задумался, почему в родословной такого коня, как Мороз, указаны только имена и ничего больше. Выкрав настоящую родословную в своё время, Эйрин собственной рукой набросал корявые сроки – ради шутки, но шутка оказалась принята за правду. Довакин не задумался и о том, почему Мьол так спокойно приняла факт его участия в воровской гильдии, словно и не желала отправить на тот свет всех ублюдков. - Тебе ли не знать, как опасно недооценивать противника. – Подмечает Львица, слова взывают к памяти. – Нам ли не знать… - Уже более задумчиво дополнила она, когда глузд снова подтолкнул её к пародышущему механизму. Интересно, тот заказчик всё ещё ищет её? Мьол множество раз говорила Довакину, как не терпит продажу свободы и способностей за деньги, как презирает наёмников и с каким благородством относится к истинным искателям приключений – очередная порция лжи. Мьол всегда была наёмницей, а когда ей предложили найти Лютого за сумму вдвое дороже любого среднего контракта, согласилась не раздумывая. Но драконорождённый, конечно же, об этом не знает – когда выдумываешь новую жизнь о своём настоящем прошлом говорить стоит как можно меньше. Воинственная мать, отец-охотник – миражи. - Это меня недооценили. – Парирует Эйрин с мстительным и целеустремлённым взглядом, а в рефлексах отражаются огни не только свечей дома. Безродный сирота, ребёнком прибившийся к труппе актёров. Разыгрывать представление словом или кинжалом в яблоко – вот и всё, чему его учили. Без фамилии, без средств однако в Рифтене смекалистый алырник очень быстро сколотил состояние, ведь это был город воров, коррупции и подлости. Сольный мошенник, разводящий людей на крупные суммы, вскоре Эйрин стал работать на саму Мавен. И вот шельма уже владеет двухэтажным домом в городе и расхаживает в богатых одеждах. В городе, где сколотить состояние безродный мог только одним путём. - Эйрин, да пойми – случись что, и я не смогу защитить тебя. – Интонация в её голосе задирается вверх, но визави спокоен. Эйрин знает, что всё уже начало случаться. Но самое главное случилось в момент их встречи, когда он нашёл полуживую наёмницу у руин. Она стала его напарницей, частью новой операции: людям Рифтена нужно было в кого-то верить, и он предоставил им героя. Но герой только иллюзия, символ, который прикрывает злодеяния – Мавен дорого платила за эту фальшь. Те злодеи, что разоблачала Мьол с своим «учеником» были недоносками, от которых требовалось избавиться Чёрному Вереску, которые стали ненужными. В какой-то миг такой стала и Гильдия Воров, поэтому Эйрин так оживлённо сообщил во всеуслышание, что найдено место сборища вредоносной гильдии, в канализации среди крыс. Но затем воры снова стали нести пользу, а потому Мьол приходилось выдумывать самые несуразные причины не вмешиваться, успокаивая пыл своего последователя. Полезность воровской Гильдии набирала темп, в то время, как о выдуманных героях стали шептаться горожане. Почему же они так ничего и не сделали с главными разбойниками? Мавен должна была сделать выбор: Мавен сделала. Герой города должна была умереть, а Эйрин вернуться к прежней работе афериста. Не желая терять Мьол, Эйрин заключает тайное соглашение с братьями Вереска, по их общим расчётам мать семейства должна была быть отправлена на тот свет, но неуравновешенный Сибби срывает всё предприятие ещё до начинания тем, что попадает под заключение. И вот здесь-то и подвернулся драконорожденный. Тот, на кого не рискнёт покуситься даже Мавен. Влюблённый в наёмницу, он предлагает ей замужество, а значит, обеспеченную и безопасную жизнь в которой стоит только наслаждаться. «Наслаждаться всем, кроме свободы» - эхом двоят мысли обрывок фразы. - Когда наш сценарист писал очередную намыленную пьесу, он часто приговаривал: «герой не может измениться в характере без серьёзного события, побудившего его на переосмысление». – Вспомнил Эйрин, с азартом вглядываясь в свою спутницу. - Если изменения в твоём образе приведут к тому, что ты перестанешь раздражать Довакина, то я слушаю. – Наклонилась к столу Мьол, стараясь напустить на себя тот игровой образ, которыми часто жонглировал её любовник. - Разыграем смерть? – В раже выпалил мужчина, с ухмылкой наблюдая, как чахнет настроение в женщине – она пока не поняла его задумку, а серьёзные слова приняла за столь же серьёзное. – В имение часто заглядывают бандиты или вампиры. Обставим всё, как разбой, заберём всё ценное. Мавен думает, что мы мертвы. Все думают, что мы мертвы. – Ему нравилось пояснять Мьол идеи, которые она не сразу поймала. Или вводить её в недоумение магической формулой. Детская невинная растерянность на лице.