chaleur de la main

Mardi, 11:40

      Метка на градуснике уже который день показывает 38,2, отчего Манон слабо стонет, не в силах сделать что-то еще. Пятничное свидание обернулось высокой температурой и больным горлом, что, безусловно, было хреново, однако она не могла не радоваться возможности хоть немного отдохнуть от всего и заодно собраться с мыслями, ведь сейчас ей это было действительно необходимо. Возможно, даже больше, чем просто необходимо.       На ее полке пачка аспирина и таблетки от кашля, вот только это нисколько не помогает, как и этот полезный (но, черт возьми, такой отвратительный) суп, что с такой заботой приготовил Мика.       Она с трудом разлепляет глаза, направляя затуманенный взгляд на стену, пытаясь сфокусироваться на стрелке часов, и лишь затем на экран вибрирующего телефона. В последние два дня общение стало для нее настоящей пыткой. Эмма: Ты ничего не хочешь мне рассказать?(11:46) Эмма: Ты просто обязана мне рассказать все (11:50) Она резко садится, тут же откидываясь назад от осознания, что болезненно пульсирует в висках. Она все знает. Эмма знает о них с Шарлем. Блять.

***

      Боржесс залетает к ней в половину первого, принеся с собой запах дождя, яблочного печенья и апельсинового шампуня. Протягивает стаканчик с горячим кофе, как попытку примирения, и Демесси понимает, что врать не осталось смысла: Эмма все равно обо всем узнает. Пусть лучше от нее.       Они сидят, взявшись за руки, ведь у Манон нет ни сил, ни слов для объяснений, да и ее пальцы говорят обо всем сами за себя. Они переглядываются с минуту и затем неожиданно громко смеются. - Это полный пиздец, подруга! - Да, я знаю.

***

      Девушка устало вздыхает, направляясь обратно к двери, ведь кто-то настойчиво нажимает на звонок и вероятнее всего, это ее убежавшая несколько минут назад рассеянная подруга что-то снова забыла в вечной спешке. Она удивленно хлопает глазами, когда перед ней вырастает не Эмма, а улыбающийся курьер в желтой кепке. - Манон Демесси? - Верно.       Парень протягивает ей букет белых лилий, просит расписаться и исчезает также неожиданно, как и появляется. Манон прикрывает за ним дверь и с интересом осматривает цветы: от кого же они?       Маленький кусочек розового картона в самой глуби букета гласит следующее:

Спасибо за вечер. Выздоравливай скорее, красавица

Она не хочет улыбаться как дура, но почему-то улыбается. Пусть Шарль слишком предсказуем, но она безумно любит лилии. Интересно, как он догадался?

Jeudi, 9:16

      В четверг Манон просыпается в осознании, что больше не может лежать дома в полном одиночестве, и, несмотря на то, что она уже опоздала, быстро собирается, попутно складывая учебники в рюкзак, и выбегает из дома, так и не позавтракав. Ей бы, конечно, не помешали чашка кофе и проглаженная рубашка, но выбора нет, потому она берет леденцы от горла и мятую ткань в клетку. Все лучше, чем оставаться в постели.       До лицея остается всего полквартала, когда она не обращая внимания на происходящее вокруг, впечатывается с разбегу в чье-то знакомое плечо. - Аккуратнее красавица. Очаровательная улыбка, что никак на нее не действует, и глаза, что умеют только лгать. Полный набор. - Шарль-Анри! Мне казалось, что лицей в той стороне. Он улыбается, опустив взгляд, достает руки из кармана и смотрит на часы. - Уже почти десять. Есть ли смысл идти туда? Манон закатывает глаза, пожимая плечами, старается обойти его, но парень ловит ее за запястье. - Завтра в семь вечеринка. Ты не обязана приходить, но я буду рад видеть тебя и твоих подруг. Договорились? Она смотрит на его руку, и даже через плотную ткань чувствует, насколько она теплая. - Я подумаю об этом.

Venredi, 20:16

      Идея с патибасом активно поддерживается девчонками, потому Манон не остается ничего, как идти вместе с ними. За Эммой и Дафной нужно приглядывать, а перекладывать всю ответственность на Иман ей не хочется. Быть может, вдвоем они справятся лучше.       Однако меньше чем через час она теряет из виду абсолютно всех подруг, и даже сообщения уходят в никуда, не имеют никакого ответа. Она всматривается в толпу еще какое-то время, но затем бросает все попытки и ищет выход. Оставаться здесь не имеет никакого смысла.       В автобусе становится еще более душно, и запах дешевого алкоголя вперемешку с табачным дымом явно превышает норму в несколько сотен раз, когда девушка пытается протолкнуться сквозь пьяные тела танцующих подростков, то и дело, натыкаясь на кого-нибудь: здесь слишком много людей. От недостатка свежего воздуха тошнит и кружится голова, темная пелена застилает глаза, но Манон еще пытается идти, ведь ей просто необходимо выбраться отсюда. Она в очередной раз спотыкается об кого-то и уже не может держать равновесие, но чьи-то руки подхватывают и тащат ее к выходу. Она не видит кто это, но благодарна она безмерно.       Оказавшись на улице, она долго и надрывисто кашляет (последствия недавней болезни), сипло дышит, проталкивая сквозь легкие кислород, медленно приходя в себя. Голова неожиданно стала такой тяжелой и в затылке больно бьет количество выпитого алкоголя, глаза жутко слезятся, но она оборачивается, чтобы взглянуть на своего спасителя, и почти не удивляется, когда видит перед собой Шарля. У нее уже вошло в привычку натыкаться на него в самый неподходящий момент. Они оба молчат какое-то время: она – пытаясь отдышаться, он – внимательно наблюдая за ней. - Спасибо за помощь. - Я тебя провожу. Демесси вопросительно приподнимает брови, удивляясь наглости парня: он явно не собирается спрашивать ее. - Спасибо, конечно, но до дома я дойду сама. - Я видел, как ты можешь дойти сама. Я просто провожу тебя.       У нет ни сил, ни желания спорить с ним, к тому же она действительно сомневается, сможет ли добраться самостоятельно, потому лишь устало кивает, отходя от автобуса. До общежития идти чуть больше двадцати минут: не слишком долго для компании Мунье.       Они идут по тихим улицам шумного города, каждый думая о своем, вглядываясь в затухающее небо над их головами. Манон думает, почему он провожает ее, уходит с вечеринки. Шарль думает, что она бесподобна даже с синеватыми, замерзшими губами и покрасневшими глазами. - Почему ты меня ненавидишь? Она молчит. Молчит, ведь не может, не хочет, не готова сказать ему правду. Пока. - Я тебя не ненавижу.       Остается пройти вдоль по улице до ее дома. Кажется, он слишком часто оказывается тут вечером. Это становится нехорошей привычкой.       Она снова стоит на ступеньках своего подъезда, как и неделю назад старается отвести взгляд. Он слишком близко, а она слишком устала от всего происходящего. - До встречи, Шарль. А Шарль молчит, улыбаясь, пытаясь заглянуть ей в глаза, чтобы прямо в душу, прикусывает нижнюю губу и чуть наклоняется вперед. - Скажи, что я тебе нравлюсь. Признайся в этом. И ее волной захлестывает возмущение, она хочет что-то сказать ему, кинуть очередную колкость в ответ, чтобы скрыть это проклятое волнение, чтобы можно было сказать, что румянец от холода, а не от этого блядского смущения, чтобы самой поверить в то, что он н е н р а в и т с я е й. - Ты мне не нравишься.       А через секунду закинув руки к нему на плечи, припала к его губам, вкладывая в это всю нежность и всю свою безнадежность. Легко и осторожно, не углубляя поцелуй, одним лишь касанием. А затем отпрянула и тут же скрылась за дверью темного подъезда: что она только что наделала?       Парень встряхивает головой, чтобы осознать, что ему не померещилось. Улыбается искренне (да, так тоже бывает), достает сигарету, чиркает зажигалкой. Делает затяжку, облизывая губу, вспоминая, какая она на вкус, эта невероятная девушка. Медленно отходит, вспоминая, что ладошки у нее теплые-теплые. Прямо как у него. Интересно.