Я и Мистер Совершенство

Две недели спустя. Кружащийся над головой снежок то и дело попадал в глаза. Было холодно, морозный воздух попадал в легкие. Я гуляла с Дэниелом. Мне было почти интересно слушать его шутки, длинные рассказы обо всем, что происходит в его жизни. Я хмыкала и кивала, не добавляя от себя ничего, кроме этого. Мы гуляли, держась за руки, подрагивая от холода. Мы гуляли, как старые друзья. Я даже не представляла такого: я и этот блондин, не похожий на меня ни в чем, ни внешне, ни внутренне, уже несколько часов гуляли на морозе, не флиртуя и не пытаясь сблизиться. Жизнь все-таки чудная штука. Вчера звонила Дафна, впервые после нашей телефонной ссоры. Я тоже не стремилась общаться с ней после того ее звонка; злости как таковой на нее не было, однако осадок остался, как ни крути. И вчера я ответила на ее звонок, и, услышав ее убитый голос, даже прониклась интересом к ее проблеме, несмотря на обиду. - Я улетаю домой, - глухо сказала она голосом, будто долго плакала и недавно успокоилась. - Лили, мне очень плохо…. - Что случилось – то? - Жена моего отца родила. Мальчика. Мое молчание и ее тихие всхлипы в трубку. Я понимаю ее чувства; она была единственным ребенком у своего отца, а теперь у него есть сын. - Он всегда хотел сына, - продолжает русская. - Теперь все станет еще хуже. Он будет жить в шоколаде, а я… - Успокойся, ну же, - говорю я. - Все не так плохо, может быть? У тебя братик! - Какой, к черту, братик?! – неприятно взвизгнула Дафна, резанув этим звуком мой слух. - Он мне н*хуй не нужен! Лучше бы он вообще умер сразу! - Прекрати сейчас же! Не говори такого про маленького ребенка. Он же совершенно невинен перед тобой! – нельзя, нельзя говорить такого про младенцев. Что на нее нашло? - Просто…просто я… - русская продолжает всхлипывать, я тяжело вздыхаю, пропитываясь ее негативом. - Я так растеряна…Что мне делать теперь? Как поступать, как вести себя? Я теперь совершенно не уверена в своем будущем. - Да что изменилось-то для тебя? - Все изменилось, Лили, как ты не понимаешь? Отец и так меня не любил, а теперь вообще лишит меня всего. У меня ничего не будет. О, я поняла. Она привыкла к легкой жизни, привыкла к деньгам, к путешествиям, к развлечениям, к клубам. Честно говоря, я удивлена, что отец до сих пор не лишил ее наследства из-за ее поведения. - Знаешь, Даф, ты так изменилась, - говорю ей тихо то, о чем подумала только что. - Когда мы познакомились, ты была такой веселой девчонкой. Посмотри, во что ты превращаешься. Неужели тебя так Том изменил? Неприятно признавать, но это было ожидаемо. Нет, конечно, Том не был плохим или злым человеком, но его характер был сложным, а ритм жизни – ненормальным. Я жутко устала. Дорога вышла долгой, такой долгой, что я готова была взвыть, когда смотрела в окно и видела то облака, то лес, то поля. Как они выдерживают такой ритм? Как так вообще можно жить? Теперь понятно, почему Билл часто бывает не в настроении: какое уж тут настроение, когда постоянно укачивает, и выспаться невозможно. Чертова Америка. Такое ощущение, что она вот-вот отнимет у меня самое дорогое. Я понимаю Дэвида: для группы очень важна американская публика. И я понимаю ребят, понимаю, почему они терпят такую вот жизнь…. Если бы я была звездой, то, возможно, тоже терпела бы это. Наверное, оно того стоит… - Лилиан? – Саки оглядывает меня, когда я появляюсь на пороге их «штаб-квартиры», пройдя не один десяток охранников. Все они знают о моем приезде, поэтому пройти вовнутрь не составляет особого труда. Я немного, совсем немного нервничаю, ведь я в ссоре с Биллом; наш последний телефонный разговор не удался, и мы закончили его взаимными обвинениями. - Ты ведешь себя, как истеричка! - Да ты сам истеричка! Вечно срываешься и орешь на меня! - Как не орать на тебя, когда ты не понимаешь нормальных слов? Я тебе раз сто уже говорил: не шляйся по клубам, если я не рядом. Чего ты добиваешься вообще? - Какая разница, что я хожу туда с подружками? Я веду себя прилично, не пью и не курю… - Да, я прекрасно запомнил, как ты прилично себя ведешь! – шипит Билл, а я пристыженно вздыхаю. - Одеваешься, как шлюха, и идешь крутить задницей перед всеми! - Что?! – задыхаюсь от обиды, забывая о прежнем смущении. - Как ты смеешь?! Я не одеваюсь, как… - И еще называешь тех девиц подружками. Какие они тебе подружки? – продолжает бить парень. - У тебя вообще нет подружек, которым можно доверять. Думаете, это неприятно? О нет, это не просто неприятно: это отвратительно. Так и закончился наш разговор. - Заходи, - коротко говорит телохранитель, и я захожу в небольшой дом…и сразу оказываюсь в объятиях. - Лили, - Том сжимает меня, а я счастливо смеюсь, обнимая его в ответ. Он выглядит невероятно довольным своей жизнью. Затем наступает очередь Георга. Он, пожалуй, единственный в группе, кого я до сих пор стесняюсь. Он кажется таким взрослым, серьезным парнем, что рядом с ним я невольно ощущаю себя глупой дурочкой. Тем не менее, я смущенно улыбаюсь ему и легко обнимаю. Затем, уже крепче, обнимаю Густава, повисая на его крепкой шее. Но взгляд одного человека заставляет меня отстраниться от барабанщика. Я смотрю на Билла, у которого чуть приподняты уголки губ. Я первая делаю шаг навстречу, неуверенно обнимая его, боясь его реакции. Которой почти нет. Я весь вечер изображаю веселье и непринужденность, но ребята прекрасно понимают, что происходит, и поэтому то и дело поглядывают на Билла. На Билла с каменным выражением лица. Я умываюсь холодной водой в номере своего парня, мое сердце бьется в груди, потому что я переживаю из-за его молчания. Закрыв воду, я поднимаю глаза и чуть не вскрикиваю от неожиданности, столкнувшись взглядом с парой темных глаз. Билл подходит плавно и тихо, как кошка. Все это время я слежу за ним в зеркале, не зная, чего ожидать, задыхаясь от волнения. Когда его руки обхватывают мою талию, я облегченно выдыхаю, понимая вдруг, что все будет хорошо. Наверное, я когда-нибудь сойду с ума. При таком раскладе любая девушка начнет психовать и меняться, пусть и непроизвольно. То же случилось и со мной: вот я какая теперь, злая и жестокая, не верящая никому и ничему. Спасибо тебе, Билл Каулитц. - Возможно, - признала русская. - С ним тоже все плохо. Очень. Он ничего нормально не отвечает, когда я спрашиваю про наши отношения. Все так неопределенно. Когда он рядом, я верю, что все будет хорошо, и мы будем вместе всегда. Но, стоит нам расстаться, он снова пропадает, и я его теряю. Что же мне делать со всем этим, Лили? - Это твоя жизнь, Даф. Решать тебе, но подумай, стоит ли Том твоих слез? Я люблю его, как друга, уважаю и ценю, но не могу не признать очевидного: он изводит тебя. Ты уже не та беззаботная девица, встретившаяся мне на дороге. Вот скажи мне: то, что ты сказала тогда, в наш последний разговор – это правда? Про Билла? Русская помялась, помолчала, а потом ответила: - А как ты думаешь? Я была зла и расстроена твоими словами, вот и ляпнула, что в голову пришло. Да, ты уже не та участливая девушка с дороги. Да и я уже не та наивная девушка. Дэниел подвозит меня до дома, и я выныриваю из воспоминаний, когда он прощается со мной. По-моему, у него кто-то появился; слишком загадочен его взгляд, слишком хитрая улыбка витает на его губах. Слишком быстро он перестал добиваться меня. А добивался ли он меня на самом деле? Ведь он не ухаживал за мной в правильном понимании этого слова. Может, он, как и я, просто развлекался? В моих планах на завтра есть встреча с Томом, с которым я не виделась дня четыре, не больше. Он, в отличие от своего брата, не вел себя, как придурок, был мил и весел и легко шел на контакт. Он звонил мне сам, будил бодрым голосом, заражал позитивом. О Билле мы с ним почти не разговаривали; я напрямую не спрашивала о нем, а Том помалкивал, говоря только, что у его брата все неплохо. Пару раз, правда, Том интересовался, что я буду делать с Биллом. - Как мне все это надоело, не представляешь. Достало. - Билла тоже все достало, но он будто верит, что у вас все наладится. Да и я этого хочу, Лили, чтобы у вас все было хорошо, - признается Том, а я умиленно смотрю на него. Но, как бы там не хотел Том, ничего не будет так просто. Билл так и не появился после того дня. Он не звонил и не писал мне, я отвечала взаимностью. Во-первых, я не была уверена, что он действительно порвал все отношения с Сюзи; во-вторых, моя проснувшаяся гордость вопила, как только я брала в руки телефон: «Не смей, Лили!». Вечером, когда я села смотреть телевизор с большой миской попкорна, мне позвонили из полиции. - Фройляйн Эванс? Вы сможете подъехать к нам завтра до обеда? – мужской голос заставил меня застыть на секунду. - Да, конечно, - быстро отвечаю я, не совсем понимая, в чем, собственно, дело. - А что случилось? - Есть новости о вашей пропаже. Опа! Я ведь уже и забыла, что когда-то водила свою любимую машинку! - Завтра утром я буду у вас, - заверяю я полицейского, и, положив трубку, начинаю верещать и скакать по комнате. Белая полоса, неужели это ты?