Наша крыша

На этой крыше мы одни. Как две молчаливые горгульи. Не неловкое молчание, а бессмысленность слов, как таковых. Смотришь вниз и любуешься на муравьев под названием люди. Я же не нахожу в этом ничего интересного, да и на спину твою не смотрю. Стою позади, отведя взгляд в сторону, чтобы не прожечь ее своим гневом. Сирены слышны даже здесь, отдаленные и такие оглушающие. Без голоса другие звуки становятся громче, звеня в голове, компенсируя этот недостаток. Заложило уши, и я нервно сглатываю, а затем чуть трясу головой, приходя в себя. — Холодно? – развернулся ко мне, придирчиво оглядывая безрукавку и джинсы. И видимо это было единственным, что он придумал. Плохая попытка. Правда. Глупая и бесполезная. — Жарко – честно признаюсь я. Он закуривает и бросает бумажную пачку вниз. Я даже представил, что на ее месте я. Представил, как падаю с такой высоты. Слегка поежился от ощущений. Красивый полет, а затем залитый кровью асфальт. Нет, лучше я останусь здесь. Красный огонек сигареты чуть освещает его лицо, легкие очертания губ, пальцы, когда он затягивается. Наверное, девушки легко ведутся на такие красивые черты лица. — Ну,… так каково это? – поднимает взгляд на меня, серьезный. Но вижу, что чуть приподняты уголки губ. Смеется надо мной. Сволочь. А мне кричать хочется. Ужасно. Отвратительно. Мерзко. До того противно, что руки дрожат, и я убираю их в карман. — Нормально. Ни за что не дам тебе получить удовольствие. — Тогда, впервые, я понял, что для чего-то все-таки нужен. Тогда… Затянулся и снова замолчал, явно не желая продолжать. Да и мне его откровения не нужны, да и на самого напарника было плевать. — Мне пора – поднимаюсь, чтобы уйти и не видеть эту надоевшую рожу. Чтобы уйти от своей копии. Нет, о чем это я? Он всего лишь мое отражение, кривое, искаженное, неживое! Всего лишь образ без сердца. — Куда это ты собрался? Уж не к своей ли девушке? Боюсь, она еще не пришла в себя. Да и как ты можешь показаться ей…с такими руками – усмехнулся. — Какими руками? – но уже знал ответ. — По локоть в крови. Чего уж там, ты с ног до головы омыт этой красной грязью. 50 человек,…как ни говори, не шутка. Смеется. Смеется так громко, что из окна соседнего дома вылез заспанный мужик и, потрясая кулаком, стал орать, видимо для всей улицы, чтобы неповадно было. Напарник достал пистолет и навел дуло на голову нервного мужика, который находился значительно ниже и физически не мог их видеть. — Посмотри, как весело сейчас будет… — Опусти пистолет. — Это же очередной муравей, почему нет? — Люди тебе не игрушки. — Зануда. А меня трясло. Слова не передать. Эта сволочь знала все. И о девушке, которая лежала сейчас в больнице и нуждалась в дорогих лекарствах. Оправдываюсь… Да, я оправдываюсь! Я готов на все ради нее! Но самое ужасное, что он с легкостью проник мне в душу и знал, что я чувствую. Знал, что даже смыв кровь, я все еще ощущаю ее на себе. Что я не имею права находиться с ней. — А ты моральный ублюдок. Мы возвращаемся. Оскалился в улыбке и ушел первым. Я, наконец, свободно вздохнул и мысленно попросил прощения у Эмили. Я приду в следующий раз, обещаю. Найду в себе силы и приду. А может еще, и придушу этого ублюдка. Бросив последний взгляд на крышу, закрыл дверь.