Ты даже мое имя произносишь иначе

      Юнги проснулся еще до того, как девушка выпустила его из своих объятий, аккуратно вылезла из-под теплого одеяла и встала с постели. Он слышал, как стараясь быть тихой, она открыла окно, из которого несдержанно вырвался свежий порыв ветра. А он, так не хотел открывать глаза и, признавать, что необъяснимое волшебство ночи закончилось с глухой вибрацией звонящего телефона, по-видимому, затерявшегося где-то в тесной квартирке. Или все это лишь предрассудки и способ найти изъян в том, что на данный момент приносит необъяснимое удовольствие, как и легкий вальс прозрачной тюли с утренним воздухом на фоне обшарпанной рамы окна. Ведь даже это выглядело завораживающе, особенно если перевести затуманенный и сонный взгляд на девушку, которая уже неторопливо накидывала на нежные плечи рубашку, скрывая полупрозрачные кружева майки. И ее коротко остриженные волосы рассыпались по плечам, что Юнги хотелось уловить момент, как она застегивает маленькие пуговки рубашки. Но она стояла к нему спиной, совершенно не замечая пробуждения и горящих глаз.       “Этой ночью мы перешли черту чего-то интимного, несмотря на непорочность намерений, что теперь становилось неловко смотреть друг другу в глаза”.       - Прости, что разбудила, - обернувшись и, возможно, от удивления прошептала она, пряча потерянный взгляд в длинных ресницах.       - Я ничем тебя вчера не обидел? - поднимаясь с постели и ловя отдаляющуюся девушку за тонкое запястье руки, сразу спросил он, охрипшим и еще сонным голосом.       - Нет, - с нежной улыбкой отозвалась она, снова без замедления, замечая его запутанные волосы и слегка потрёпанный вид.       И взгляд Юнги непроизвольно скользнул по девушке, зацикливаясь на пуговицах, которые так хотелось застегнуть самому; на рубашке, которая скрывала ту самую заманчивою кружевную майку; и румяных щеках, придающих ее молодому лицу детскую невинность или даже наивность. Память сразу нарисовала в воображении очертания ее робких объятий этой ночью, ощущений упоительного жара их тел под пуховым одеялом и прекрасную мягкость ее плеч... груди... шеи.       - Ты уверена?       А в ответ, она лишь кивнула, опять опустив смущенный взгляд, что Юнги уже хотел, извинится, но сразу отступился от подобной мысли, понимая, что за те приятные чувства, которые принесли эти чесы, глупо и неблагодарно просить прощение.       - Мне нужно идти, - торопливо собирая сумку и явно стараясь быстрее выскользнуть за дверь, говорила девушка. - Позвони мне, когда хоть что-то решиться по поводу того скандала.       Ему сложно было понять, что подразумевала ее последняя фраза, но именно так она ушла в это день.