Стань моим крылышком

Ночью Илья проснулся от жалобного голоса Евгении. — Нет! Не надо! Нет! Пожалуйста, не надо! — бормотала она сквозь сон. Женя спала, но её лицо выражало боль, а из глаз текли слезы. Моментально сев на кровати, Соколов стал прижимать к себе рыдающую во сне женщину и нашептывать ласковые слова, в попытке пробудить её от кошмара. — Женечка, всё хорошо, маленькая моя, это просто сон! Ты здесь, со мной, тебя никто никогда не тронет! — произнес он, когда Евгения проснулась и зарыдала с новой силой, крепче прижимаясь к надежному мужскому плечу. — Не уходи от меня, пожалуйста! — сквозь всхлипы шептала Королёва — Мне очень страшно! Илюш, не ходи сегодня на работу! Я боюсь оставаться одна! — Нет, нет, моя маленькая, ты что? — успокаивающе прошептал Соколов — Никуда сегодня не пойду! Только Оле позвоню, предупредить и всё! Я тебя не оставлю! Спи, моя хорошая, я с тобой! Прижав любимую к себе, Илья подождал, когда она уснет и аккуратно, чтобы не разбудить, вышел с телефоном на кухню. Набрав номер главврача, Соколов уже и не надеялся на то, что ему ответят, ведь время было ещё только четыре утра, но вполне себе бодрый голос на том конце ответил. — Да, Илья, что-то случилось? — Здравствуйте, Гиппократ Моисеевич, я бы не стал вас будить так рано, но дело слишком серьезное! Вам не звонили по поводу утреннего инцидента в больнице? — спросил травматолог, на что услышал ничего не понимающий тон. — Что произошло? — Вячеслав Александрович пришел на работу в состоянии сильного алкогольного опьянения! — Что значит пришел пьяный? — возмущенно спросил Гиппократ. — Это ещё не всё! Извините, конечно, но скорее всего он сейчас где-то в больнице с сотрясением мозга и переломом носа лежит! — злобно прошипел Илья. — Он что подрался с кем-то? — недоумевал главврач. — Нет, его избил я! И ни капли об этом не жалею! Эта гнида…извините, Гиппократ Моисеевич, — Илья опомнился, с кем разговаривает — он чуть Женю не изнасиловал! — прорычал Соколов. — ЧТО? — услышал он злой возглас Шульмана. — Я поэтому и позвонил! Я могу взять несколько дней за свой счет? Не хочу оставлять Женю одну, ей снова снятся кошмары, она только что просыпалась вся в слезах! — прошептал он, чтобы не разбудить Евгению. — Так, Илья, на работу можешь пока что не выходить, Славу я, считай, что уже уволил, от Евгеши ни на шаг не отходи, мы с Мишей приедем минут через тридцать! — Хорошо, спасибо, я сейчас Олю попрошу за меня отдежурить! Сбросив вызов, Соколов набрал другой номер. — Алло — послышался сонный голос Ольги. — Оль, это Илья, прости, что разбудил, ты можешь, пожалуйста, на дежурство вместо меня выйти? Я не могу Женю одну оставить! — Да, конечно, без проблем! Как она? — взволнованно спросила Шмелева. — Плохо! Пожалуйста, Оль, проследи, чтобы там слухи не разлетались! — попросил её Соколов. — Конечно! Закончив разговор, Илья присел возле кровати, обнимая Евгению. Он стал целовать её щечки и лобик, после чего обнаружил у Жени небольшую температуру. Его отвлек дверной звонок. Открыв дверь, Илья пропустил в квартиру двух взволнованных мужчин. — Здравствуй, Илья! Как там Евгеша? — обеспокоенно спросил Гиппократ, снимая ботинки и вешая пальто в шкаф. — Здравствуйте, Гиппократ Моисеевич! Плохо! Ещё и температура поднялась, но небольшая, поэтому таблетки пока что не давал, успокоительное вколол только, чтобы поспала немного! — Хорошо, так, вы знакомьтесь, а я к Жене, куда идти? — спросил Шульман. Указав главврачу на спальную комнату, Соколов пожал руку стоящему перед ним мужчине. — Приятно познакомиться, жаль, конечно, что при таких обстоятельствах! — произнес травматолог. — Надеюсь, что у тебя серьезные намерения, и ты не собираешься обижать Женю? — серьезно спросил Михаил. — Обижать? — возмутился Илья — Да я лучше себе руку оторву, сам понимаешь, что значит безрукий травматолог! — Ладно, ладно, не кипятись, верю! Просто не хочу, чтоб Женя снова плакала. Я знаю её дольше всех, и только я знаю, как тяжело ей было в детдоме. Я хоть и был маленький, но прекрасно видел, как она плакала каждую ночь. — Если бы я был тогда рядом, я бы убил каждого, кто сделал ей больно! — сжав кулаки, прошептал Илья. — Я был рядом, но как видишь, ничем не помог, наоборот, усугубил ситуацию! Это же из-за меня её… — оборвался на полуслове Михаил. — Не стоит винить себя в случившемся, ты был ребенком, что ты мог сделать против десятерых? Женя часто вспоминает об этом, но я знаю точно, что тебя виновным она никогда не считала и считать не будет! — успокоил его Соколов и прошел в комнату. Евгения беспокойно спала, а рядом с кроватью сидел Гиппократ и сжимал её маленькую ладошку. Ему было больно от осознания того, что если бы Илья не успел, то его Евгеша, что стала для Гиппократа самой родной, его любимая и единственная дочь, снова могла подвергнуться изнасилованию! — Илюш, Илюша — бормотала она сквозь сон — ты здесь? — Я здесь, маленькая моя, конечно, здесь! — моментально вскочив на кровать, Соколов прижал к себе этот маленький, дрожащий от страха и холода, комочек, завернутый в одеяло и плед. — Не уходи, пожалуйста! Без тебя страшно! — не открывая глаз, шептала Евгения, прижимаясь к сильному и теплому телу Ильи. — Нет, моя хорошая, конечно, нет! Я никуда от тебя не уйду, спи! — произнес он, поцеловав будущую супругу в горячий лоб. Когда Евгения крепко заснула, Шульманы и Соколов пошли на кухню пить чай. Они разговаривали обо всем, о Жене, об Илье, об их свадьбе, о будущем. Гиппократ, что до этого сомневался в Женином выборе, понял, что его дочь в надежных руках. И никого достойнее Ильи рядом с ней не было и не будет!