Звёзды только днём

      — Боже правый, Егорыч, будто тебя когда-то беспокоили ее чувства. Не ебу, зачем ты вообще женился, — накидавшийся Стас считал своим долгом сегодняшний вечер посвятить обсуждению моей жены. Я только повел бровью и отвернулся к танцполу. Светомузыка била в глаза, отчего я зажмурился и потер переносицу. — В конце концов, на ком! У тебя же был нормальный вкус. И чего это тебя резко дернуло в сторону жирных нескладных уродин?       — Заткнись, пожалуйста, — я неосознанно зарычал, но тут же одернул себя и тряхнул головой. Эта тема явно не располагала меня к откровениям в баре. — Найди уже себе девчулю и перестань ебать мне мозги своими нравоучениями. Не лезь в мою жизнь.       Друг закатил глаза и, подхватив со стола стакан с виски, растворился в толпе танцующих. И зачем только я повелся на его уговоры и выбрался сюда. Мог бы побыть с родителями, которые вчера прилетели в Москву по рабочим делам и остановились у нас с Лис. Не хотел портить им настроение и загружать своими проблемами, а еще цапаться с женой у них на глазах. На крайний случай, в офисе бы остался, а не слушал пьяный бред и тупые советы человека, который и не думал остепениться.       Взяв свою джинсовку с дивана в випке, я сбежал из клуба. Я впервые в жизни сделал это с большим желанием. Моя тачка была на парковке лейбла, поэтому пришлось ловить такси. Руки практически сразу сковало январским морозом, и я не смог даже полистать ленту Инстаграма, чтобы отвлечься от навязчивых мыслей.       И что скажет мама, когда я вернусь домой? Лис ей небось уже выплакалась о наших проблемах. Это злит, потому что стыдно показывать такое родителям. Пока ехал, перебирал варианты, что скажу им с порога. Лишь бы донести это помягче. Лишь бы жена не ляпнула лишнего.       Несмотря на свою лояльность к Лис, я все же был частично согласен с его мнением на счет ее фигуры. Девчонка совсем не следила за собой уже месяца четыре, за которые резко набрала десять килограмм, а все попытки затащить ее в зал заканчивались отмазками или скандалами в стиле «ты меня не любишь». Чертова Лис… подставляла меня на всех важных встречах, светя своими «ушками» и выпирающим животом. Не то, чтобы меня это особо заботило, но косые взгляды друзей и постоянное внимание на этом начинало цепляло. Однако как бы мне не приседали на уши пацаны, как бы не вылезали день за днем «недостатки» Лис, я не понимал одного: чем эта малышка меня цепляет. Мы женаты практически три года, и каждый гребаный день на протяжении четырех месяцев я задавал себе это вопрос.       Оказавшись дома, я в первую очередь крикнул, что приехал. Но, на мое удивление, мне никто не ответил и даже не вышел встречать. Не разуваясь, я обошел всю квартиру в поисках хоть одной живой души, а после набрал жену. Пальцы нервно постукивали по железной двери. Лис не ответила сразу: я слушал гудки долгие семь минут, пока проклинал девушку за ее привычку держать телефон в сумке. Я уже было подумал, что она и правда выплакалась моей маме, отчего родители тут же собрались и уехали куда-нибудь в гостиницу, чтобы не лезть в наши дела и не нагнетать обстановку своим присутствием.       Нахмурившись, я провел рукой по волосам. Снова позвонил девушке, хоть мог и набрать номер матери или отца, но опять выбрал ее. Только со второй попытки та взяла трубку, и я услышал голоса родителей на заднем плане. Даже выдохнул — как от сердца отлегло. Я начал причитать, не дав жене и снова сказать, а в ответ услышал лишь тяжелый вздох.       — Мы скоро вернемся, Егор, — ответила Лис тихо, будто зная, зачем я позвонил. Она ведь наверняка не верила, что я «закончу дела на лейбле» раньше трех.       — Все в порядке? — для достоверности спросил я, надеясь, что Лис поняла, к чему я клоню.       — Увидимся, Егор, — так же быстро ответила девушка и скинула вызов, проигнорировав мой вопрос. Вот же сучка. Только подлила масла в огонь и вновь заставила меня нервничать. Увидимся, Егор, повторил вслух я, изменив голос и передразнив жену. Я покажу тебе еще, стерва.              Мои родители вернулись и правда скоро. Мама, хохоча, первой вошла в квартиру и кинулась меня обнимать, когда я, в фартуке и с прихваткой в руке, вышел их встречать. Отец тоже крепко обнял и и тут же принялся делиться впечатлениями от моего нового трека. Лишь только Лис показушно приняла мой поцелуй а, когда мы остались одни, заметно поменялась в лице. Девушка будто ждала возможности снять маску, натянутую по случаю приезда моих родителей. И почему эта особа до сих пор не снимается в голливудских фильмах?       Она прекрасно понимала, чем могут закончиться наши нервные переглядки и ни с того ни с сего начинающиеся перепалки. Да и я прекрасно знал причину этого всего. Вот что мне нравилось в Лис — умение подстроиться под ситуацию и искренняя любовь к моим родителям.       Семейный вечер немного успокоил мои нервы, и я даже смог отпустить лишние мысли, которые нагнал Стас. Когда Лис устала строить из себя счастливую жену — я заметил этот переломный момент — она просто переключилась с меня на моих родителей.       Мы жили в небольшой квартире в спальном районе среди элитных построек. Комнат было две, и мои родители в последние пару лет взяли привычку отнекиваться от гостиницы и ночевать у нас. Я, скрепя сердце, отдал им свой диван, на котором спал уже который месяц, ведь Лис ложилась спать раньше, а я привык возвращаться глубокой ночью.       Я уже не помнил, когда в последний раз спал в одной кровати с Лис. Стоило мне вернуться домой, я напрочь забывал про ее «недостатки» и видел в ней лишь смеющуюся девчонку. Да только она перестала улыбаться мне уже давно и стала сторониться, а спать отдельно было и вовсе е идеей.       Убрав всю посуду в мойку и включив ночной режим, я все-таки зашел в спальню. Лис сидела на краю кровати в своей любимой сорочке молочного цвета и с собранными в хвост русыми волосами, втыкая в телефон. Она даже немного напугалась, когда, подняв глаза, увидела меня. Не задерживая взгляда долго и уходя от моего, жена отложила смартфон на тумбочку и, распустив волосы, забралась под одеяло. Меня на секунду обдало волной воспоминаний, когда я сам накрывал девушку и целовал ее на ночь, но я тут же одернул себя и подошел к шкафу, чтобы переодеться и наконец провалиться в сон.       И когда я в последний раз вообще ночевал дома? Кажется, до начала работы с альбомом, примерно месяц назад я точно завтракал тут. Я не мог вспомнить, хоть убейте, но и не хотел зацикливаться на этом. Эта ситуация меня одновременно смешила, но и напрягала, ведь так не должно быть. На людях я бегал от своей жены, которой клялся в любви, стоя на одном колене, а она сторонилась меня в стенах нашей общей квартиры.       Сняв футболку и кинув ее на стул, я упал на кровать. Ноги гудели от вечной беготни. Я потянул на себя одеяло и, с удивлением осознав, что у оно полностью оказалось в моих руках, замер. Я усмехнулся даже и не поверил в то, что эта мерзлячка без труда отдала мне одеяло.       — Алиса, — коснувшись плеча жены, я понял, что у нее теперь есть свое одеяло. Меня дернуло. Девушка будто специально не реагировала на мой голос и даже не повернулась, когда я позвал ее снова. На секунду мне захотелось забить и отвернуться, как я делал прежде, однако я не переставал донимать жену. Сначала просто гладил ее по руке, плавно спустился на бедро, бесцеремонно проникнув под одеяло, а после резко развернул к себе. — Алиса?       По розовым щекам Лис скатывались слезы. Я видел их даже при отсутствии света в комнате и было дернулся сказать что-то вдогонку ее настроению, но остановился. Мне показалось, что мои слова могут расколоть наши отношения еще на одну трещину. Слишком уж много всякой херни она слышала от меня в свой адрес в последнее время. Я попытался в ее глазах, прочитать хоть что-то, но будто смотрел сквозь них.       Девушка не смотрела на меня. Она делала вид, что меня и вовсе нет рядом. Я никогда не видел ее такой, потому что попросту оставлял ее одну со своими мыслями, когда она об этом просила. А сейчас, застав этот настрой, был немного удивлен и даже растерян.       — Или ты мне сейчас рассказываешь, что у тебя случилось, или я сам это узнаю, — твердо произнес я, нависнув над женой и пальцем стерев слезы. Мне эта ситуация никак не доставляла удовольствия.       — Да я просто рада, что ты наконец ночуешь со мной, — фыркнула девушка демонстративно, а в ее глазах, пусть и секундой, я поймал замешательство. — Не видишь, как я счастлива?       Попытавшись увернуться, Лис вдруг разревелась, когда я попытался поцеловать ее. Она тут же зажала рот рукой, чтобы ее всхлипы не услышали родители, испуганно уставившись на меня. Я попытался обнять девушку, но та только уперлась руками мне в грудь.       — Господи, Алиса, — более мягко произнес я, — что за детский сад.       Дав слабину и задумавшись над этим, я выпустил жену из своих рук, а она тут же отвернулась и сжалась в комок. Я снова попытался коснуться ее, но Лис почему-то вздрогнула и сказала что-то неразборчиво. Я не считал себя тираном и не мог отпустить мысли, что Алиса залилась слезами из-за меня. Обычно мы просто кусались, когда возвращались с очередной тусовки, и я начинал причитать.       На предплечье девушки я заметил рисунок. А ведь Лис не решалась сделать татуировку лишь потому, что боялась боли. И скрыла это ото всех под рукавами лонга, ведь мама бы осудила ее поступок. А лосины она надела, потому что на прошлой неделе я отпустил что-то неприятное про ее фигуру?       — Хорошо, будем по-плохому, — негромко сказал я и, повторов свой недавний жест, одним движением крепко обнял девушку. Она было ударила меня, даже по лицу, но вскоре размякла, и я встретился с ее стеклянным взглядом. Глаза в глаза. Меня будто ледяной окатило, но я стоял на своем.       — Егор, отстань, — опустила глаза Лис, нахмурившись. Ее нижняя губа задрожала, выдавая, что девушка вот-вот вновь расплачется.       — Я с тобой слишком редко вижусь, чтобы просто забивать на твои слезы, — я хотел вложить в эти слова всего себя, но они прозвучали слишком обыденно, как бы я не хотел вложить в них хоть каплю… любви. — Перестань реветь и расскажи мне все.       Шумно выдохнув, она стерла с щек влагу. Лис села на край кровати, попросив меня подвинуться, и опустила стопы на холодный пол. Я сел рядом, накинув на наши плечи одеяло, которое отдавало цветочным парфюмом, который я самолично выбирал ей в Иль де Боте.       — Меня уволили с работы, — как-то обреченно, после долгого молчания, сказала Лис. — Специалист с опытом работы оказался не нужен, когда на горизонте появилась тощая девушка с симпатичной мордашкой и тонкой талией. И пусть сразу после университета, пусть тупая как пробка, зато с корочкой, — я сначала даже не понял, к чему это она, пока девушка не продолжила, вздрогнув. — Я купила абонемент в тренажерный зал два месяца назад и до сих пор слушаю смешки за спиной, мол, какая я жирная и какая самоуверенная. Мой рост — сто шестьдесят пять, и я вешу семьдесят килограмм, — выдохнула Лис, и я поймал на себе ее взгляд. — Не знаю, почему мир так повернуло на культе плоской жопы.       Меня передернуло от этого рассказа. Лис и правда всегда была в меру самолюбивой, но это не делало из нее суку, а лишь наоборот — девчонку без комплексов. Но сегодня ее голос звучал как у сломленной…       — Еще и врач недавно запретил физическую нагрузку. Просто зашибись, — Лис сжала руки в кулаки и обернулась на меня. — Идешь к чему-то, а тебе все рубят на корню. Еще и ты, — с сожалением произнесла девушка. — Сторонишься меня в компании своих друзей, обсуждаешь, — покачала она головой. — Думаешь, а не заметила? — я лишь поджал губы, но она и была права. — Не ври мне, Егор. Если бы это было не так, ты бы вчера ночью лежал тут, а не развозил пьяных друзей по домам и не ночевал бы на студии.       Лис никогда не говорила со мной в серьезном тоне. Она предпочитала избегать подобного рода разговором и отшучивалась, а когда устала от этого — закрывалась в комнате. Возможно, это был наш первый откровенный разговор за четыре месяца. Я даже провалился в свои мысли, одна из которых предлагала хорошенько убиться об стену за мое мудацкое поведение.       — Я думала, что ты будешь рад, если я объявлю о беременности на твоем дне рождения, — хмыкнула Лис. А я будто получил удар под дых и открыл рот, чтобы хоть что-то сказать в ответ (а в голове в один момент пропали адекватные слова), но девушка приложила палец к моим губам. — Но к этому моменту твои друзья зачмырили меня, ведь я нехило поправилась. А когда попыталась все исправить, стало только хуже.       Я рвался ответить, но Лис упрямо не давала мне слова.       — А проблема вся в том, что ты слушаешь свои гребаных друзей, — вновь заплакала девушка, потеряв самообладание, и поджала губы. — И если они для тебя авторитет, а я нет, — она остановилась, будто собрала все волю в кулак, и выстрелила мне в голову: — То они тебе непременно подскажут, что дальше делать. А я подаю на развод.