Последний герой

С вызовом приняв внутреннее желание раскрыть тайну местоположения Монстров, а может и разочаровавшись в том, что так легко поддался на дешёвую уловку для туристов — мне предстояло провести расследование. Я потратил несколько дней на то, чтобы расспросить всех жителей — после чего мне вскоре стало понятно, что расследование не ограничится прогулкой по провинциальному городу. Так и случилось. Книг в единственной библиотеке не хватало на то, чтобы составить хоть какую-то картину событий. Словно кто-то скрывал сам факт существования этой расы, используя меня как марионетку, либо же, что более вероятно — это всё же был просто розыгрыш. Прямо как я и предполагал сначала. Отсюда передо мной и встал выбор: опустить руки и зажить жизнью обычного человека, что сделали бы 99,98% людского населения планеты, либо же бороться с депрессией таким оригинальным способом, как поиск того, чего, возможно, и не существует. (Да здравствует попадание в группу, состоящую из 0,02% населения Земли!) Тем не менее — абсолютная внутренняя пустота и комплекс неполноценности победил здравый рассудок и чувство ответственности перед единственным ребёнком. Поэтому, начиная с этого момента — маленький пятнадцатилетний Ричард очень рад, если видит своего отца хотя бы раз в неделю. Спустя пару месяцев прострации и бесплодных попыток докопаться до правды — Скип решил обратиться в МСУ [Международное Сообщество Учёных] с просьбой помочь ему в организации научной экспедиции с целью исследования и раскопки предполагаемых стоянок, а то и древних поселений Монстров. В ответ на что получил лишь насмешки и оскорбительные прозвища от «невежи», «наивного», и заканчивая более грубыми оскорблениями. Когда я в отчаянии покидал центр представительства МСУ — меня окликнул человек, который в будущем изменил мою жизнь. Вэйс Рейни — учёный, которого вдохновила моя речь, человек свободной мысли, не обращавший внимания на предрассудки. Он согласился спонсировать моё исследование, при условии, что я помогу ему кое-в-чём. Одновременно с помощью, детали которой называть нельзя — я занимался исследованиями и поиском доказательств существования или отсутствия Монстров на планете Земля. По прошествии едва ли не десятка лет мне позволили возглавлять экспедицию по изучению места, в котором, казалось, есть остатки древней культуры Монстров. По иронии судьбы — это место, или точнее, горная местность, находилась вблизи моего родного города. Вместе с Вэйсом, а также несколькими консервативными антропологами, мы набрали провизии на месяц и отправились в путь. Узнав о цели нашей экспедиции — учёные-консерваторы стали относиться к нам с некоторым недружелюбием, а позже и с враждебностью стали доказывать, что человек — венец творения природы. А Монстры, даже если существовали — вымерли. Так в спорах и продолжалась эта экспедиция. Но несмотря на наши холодные профессиональные отношения — они всё равно продолжали следовать за нами, вплоть до тех пор, пока мы, не пройдя и четверти пути, не дождались того дня, что один из учёных — молодой и энергичный человек, подающий надежды в своей отрасли и, видимо, избалованный вниманием своих коллег, не заявил, что это исследование — пустая трата времени и потенциала человечества, как вида. Он утверждал, что вся эта затея — бред глупца, который хочет найти то, чего не существует. Мне ничего не оставалось, кроме как игнорировать его заявления, ведь не хватало ещё, чтобы наша маленькая компания раскололась на два лагеря. Тем же временем, ученый, чьего имени я даже не знал — перешёл к оскорблениям, а затем и вовсе к угрозам. Казалось, только тот факт, что я не знаю его имени — злит его даже больше того, что он не понимает цели нашей экспедиции. Вскоре, подговорив других учёных — тот сбежал вместе с ними и нашим продовольствием. Благо началась весна, и мы с Вэйсом уже прошли примерно три четвертых пути. Я знал это, потому что даже из леса видел, как ночью редкие огоньки зажигались на том месте. Но, возможно, я лишь выдавал желаемое за действительное. И чудо — мы, наконец, достигли подножия горы Эббот! Это знаменательный день (или, если быть точнее — ночь), число которого по Грегорианскому календарю мне неизвестно. Честно признать — мне с трудом удается предположить, какой сейчас месяц. Единственное, ни даже года, кажется, 1989? Тем не менее, отбросив сентиментальные воспоминания — я медленно, но решительно восходил на гору вместе со своим единственным на тот момент другом — Вэйсом. Хоть отсутствие какой-либо еды и холод заставляли нас время от времени возращаться назад, но всё ещё не оттаявшая поверхность горы была покрыта льдом, поэтому спуск, в отличие от подъёма в гору — был смертельно опасен. Подумав — мы решили провести ночь под открытым холодным небом. А на не менее прохладное утро — не смогли придумать ничего лучше, кроме как продолжить изнурительный поход по снежной поверхности горы. Чудом избежав пропастей, неровностей и других опасностей, находившихся на поверхности такой знакомой издали горы Эббот — мы, наконец, добрались до вершины. Несмотря на осторожность — не сказать, что мы дошли сюда без потерь. Вэйс выглядел бледным, но его глаза засияли изумрудным цветом, когда он обнаружил вход в пещеру. Мы оба сгорали то ли от нетерпения согреться от холода, то ли уже от собственной температуры… — Забавно. Тут отсутствуют какие-либо научные факты? —Крикнул Вэйс, смеясь вперемешку с кашлем всё сильнее, но при этом умудряясь оглядывать множество рисунков, которые, несмотря на темноту — светились лазурным цветом люциферина. Несмотря на однотонность — они были так искусно обработаны, что выглядели подобно благородной березе, смазанной маслом. Хоть я ещё и не знал, что в той пещере было полно настенных рисунков — я всё же поспешил за коллегой. Удивительно. Человек — единственное существо на планете Земля, которое способно к абстрактному мышлению. В начале своего развития — человек под названием πίθηκος ἄνθρωπος или же просто, питекантроп — уже достиг такого развития собственной личности, что уже полтора миллиона лет назад начал выражать её разнообразными изображениями. Человек стремится к развитию, но при этом не замечает, как деградирует. — Этого не объяснит никакая наука. Поэтому — мы здесь. С полуулыбкой проговорил я, глядя на причудливые барельефы существа, отдалённо напоминавшего гибрид дракона и козла, при этом с фигурой человека. От неё мне стало жутко. Естественно, это не могла быть стоянка пещерных людей, иначе мне стало бы известно это во время своих исследований — ведь я изучал не только историю, но и археологию, астрономию и некоторые другие области спорных наук, которые легко фальсифицировать. Заливаясь кашлем, Вэйс, видимо, хотел рассмотреть настенные рисунки поближе, но вместо этого — глухо упал, звука чего, впрочем, хватило для того, чтобы я услышал или хотя бы понял, что у моего друга что-то не так. Должно быть, в приступе кашля — он не заметил сталактит и ударился об него головой. Или же не заметил сталагмит и запнулся об него. Если брать в расчет недюжинные для учёного габариты — скорее возможен первый вариант. Усмехнувшись про себя от возможного каламбура, я горько подумал: «Скорее всего — так и случилось.» Но тогда у меня не было времени рассуждать, поэтому, наугад бросив пару предположений на бегу — я, хоть и устал, но быстро оказался в пещере. Здесь я и увидел то, что заставило меня шагнуть в неизвестность. Как бы это иронично ни звучало: желая отыскать тайну исчезновения Монстров — я исчезну сам. Навсегда. Банальный сюжет для какого-нибудь фанфика, где герой поочерёдно испытывает три состояния: 1.Нормальное состояние, которое не хорошо, но и не плохо сказывается на герое. Проще говоря — сплошная рутина. 2. Кризис, который заставляет героя шевелиться, а действия в книге — развиваться. 3. Преодоление кризиса: обычно делает героя на ступень выше, чем в прошлый раз. А-ля протагонист справился с монстром (опять эти монстры, даже нормальный пример придумать не могу), после чего — он стал героем. Либо же, как это бывает в сериалах — всё встаёт в начальное положение. Как бы горько это ни звучало: в моём случае — это так. До возникновения кризиса я не жил, и тот короткий промежуток составлял временной отрезок между смертью моей жены, а вместе с ним — нахождением полезного хобби, и падением в тёмную пустоту, которая и пробудила эти воспоминания. Не зря говорят, что перед смертью вся твоя жизнь пробегает перед глазами. И это лишний раз доказывает, что я живу лишь несколько лет. Но больше всего меня пугало то, что перед своей смертью большинство людей не видят…ничего! Пустота, как внутренняя, так и наружная, странно влияет на людей. На меня же она повлияла так, что мне стало…смешно! Подумать только, столкнувшись с правдой о том, каким бесполезным был, являюсь и буду — я смеюсь! Смех — единственное в данном случае, на что способен я и ещё ~4,500,000,000 людей. Стану кормом для червей! Вскормленный дарами земли сам станет её пищей! Смеяться над собственным невежеством, что может быть прекрасней?! А если это не так, то я должен был сразу понять, куда делись монстры! «Куда же исчезли Монстры?» А монстры всегда были…