Несчастная любовь — это как... боль в горле. Вполне совместимая с жизнью, просто неприятно, но и не думать о ней невозможно. Помогает ненадолго чай с лимоном и медом, а ещё — время и молчание. Когда говоришь только больнее становится — даже дыхание перехватывает. Э.Сафарли
Семья. Одно слово и тысяча проблем, переживаний и секретов.
Моргенштерны были той самой семьей, члены которой могли перерезать друг другу глотки и с улыбкой наблюдать за тем, как смерть забирает одного из них. При этом всегда следует помнить, что при всей этой жестокости, они все равно оставались семьей. Но раньше, много лет назад, все было иначе. Моргенштерны считались добропорядочной семьей, которые всегда и везде были вместе. Увы, это осталось в прошлом. И об этом напоминают лишь редкие фотографии, что хранились у каждого члена семьи где-то в кошельке или среди кучи вещей. Клэри всегда знала, что она не одна. Рыжая могла в любой момент сделать звонок и попросить о помощи. Девушка могла рассчитывать на прощение самого большого греха, ведь его простит сам Дьявол. — Валентин, — произнесла она, с трудом улыбнувшись. — Никогда бы не подумал, что можно сделать столько ошибок в слове «папа», — усмехнулся мужчина, показывая свою белоснежную улыбку. Поджав губы, чтобы сдержать дерзость в сторону отца, Клэри начала внимательнее осматривать человека, которого в последние годы видела только на глянцевых обложках журналов. Появились новые морщины, увеличились мешки и синяки под глазами. Но этот слегка прищуренный взгляд и насмешка в глазах, выдавали в нем того самого подонка, которого она знала с рождения. Жаль, но темную сторону собственного отца она увидела слишком поздно и не смогла предотвратить того, что случилось с её матерью. Эта тема никогда не поднималась в их семье, хоть и была причиной напряженных отношений. — Вижу, ты рад моему звонку, — подобие дружелюбности проскользнуло в её голосе, но в мыслях она представляла, как пускает пулю ему в лоб. — Поверь, намного больше, чем ты сама, — рассмеялся мужчина. — И, если за несколько лет ты поумнела и готова возобновить со мной общение, то нам нужно будет встретиться лично. Девушка сжала руки в кулаки с такой силой, что ногти вонзились во внутреннюю сторону ладоней. Боль привела её в себя. Подавив новую волну раздражения, Клэри снова натянуто улыбнулась. — Да, разумеется, — отвечала она, пытаясь не сорваться. — Я буду проездом в Нью-Йорке через два дня, так что надеюсь на разговор, — продолжал он самодовольно, совершенно не обращая внимания на слова девушки. — Я напишу время и место. До встречи, Кларисса. И, не дожидаясь ответа, решил отключиться. Несколько секунд, и девушка с силой ударяет по кухонной стойке. Абсолютно каждый разговор с этим человеком выводил её из себя, заставляя переживать эмоциональный бунт внутри. Ладони горели от удара, а раны от ногтей слегка садили. Даже не представляя, как пройдет встреча с Валентином, рыжая заранее была готова себя похоронить.***
Изабель находилась в собственном кабинете и анализировала итоговый отчет бухгалтерии уже несколько часов. Голова болела от цифр и заметок, но девушка даже не думала оторваться или забросить это дело. Так уж получилось, что брюнетка была одной из тех, кто мог полностью и безвылазно погружаться в работу и ловить в трудовых буднях некий кайф. Это было одной из наследственных черт Лайтвудов, которыми гордилась молодая особа. Ей нравилось быть сосредоточенной, разбираться в бумагах, но больше всего она любила цифры. Считая, что они сопровождают нас всю жизнь, Изабель свято верила в магию, что они несут в себе. Нет, она не была помешана на гороскопах и датах рождения. Её вера касалась того, что абсолютно весь мир построен на цифрах и что ими можно управлять, будь то судьба для впечатлительных или несколько нулей в банковской книжке для материалистов. Погруженная в отчеты и не замечающая вошедшего, брюнетка бормотала под нос ругательства в сторону сотрудников, что допустили очередную ошибку. Хотя, при этом чувствовала некое удовольствие от того, что заметила и исправила все. Понимая, что дальше все полностью неверно, она уже хотела отбросить документы в сторону, как это сделал кто-то другой. — Привет, Красавица, — усмехнувшись, произнес блондин. Мгновение, и тело девушки было перенесено на стол. Темный волосы, которые раньше были собраны в незатейливый пучок, скрепленный обычным канцелярским карандашом, мигом рассыпались по плечам, завораживая свои блеском. Блондину всегда нравились волосы сестры и он всегда запрещал ей их красить или коротко стричь. Отчеты разлетелись по кабинету. Все, что находилось на рабочем столе, полетело на пол. Джейс расплылся в улыбке, касаясь скулы девушки, которая еще не отошла от цифр, и не могла сообразить как действовать в данной ситуации. Бессонная ночь, что сопровождалась угнетающими рассуждениями, все-таки сказалась на ней. Иззи сообразила все только в тот момент, когда губы брата покрывали поцелуями её шею, а руки потянулись к застежке на платье. — Джейс, — протестовала девушка, положив свои руки на грудь блондина. — Изабель, — нежно протянул он с усмешкой, натягивая длинные волосы на кулак. — Хватит, — более резко произнесла она, попытавшись оттолкнуть брата. Зрачки янтарных глаз расширились. Резко дернув сестру на себя, блондин оттянул волосы девушки назад, из-за чего та выпустила стон боли. Нежный поцелуй в основание шеи, и он увидел, как мурашки покрывают тело брюнетки. Довольно улыбнувшись, он расстегнул молнию до конца и легкими касаниями провел линию вдоль позвоночника. — Джейс, — твердо произнесла девушка, пытаясь оттолкнуть блондина ногами. — Прекрати. — Дорогая, я тут понял, что у нас не было прощального секса, — сказал он, все так же улыбаясь, стягивая лямки её платья цвета бордо. Оторвавшись от Изабель, он наблюдал за тем, с какой быстротой сменяются её эмоции. И когда его ладонь перешла со спины на бедро и начала медленно подниматься, то девушка прикрыла на миг глаза, обдумывая ситуацию. В один момент, она открыла глаза и вместо ответа потянулась за поцелуем. Ей нужно было отвлечься. Доказать самой себе, что она все такая же независимая и что её не будет гложить чувство вины, когда посмотрит на шатена, который был слишком хорош для неё. — Это в последний раз, — между поцелуями произносила девушка, расстегивая ремень джинс. Хватка стала более грубой, движения дерзкими, а дыхание рваным. Опустив волосы девушки, он стянул вниз платье и теперь Изабель была оголена по пояс. Они не любили долгих прелюдий, поэтому действовали быстро, практически сразу переходя к самому главному. Джейс целует брюнетку в нижнюю губу, прикусывая на мгновение и грубо входя в неё. Сплетенные тела двигались в унисон. Погруженные в свои собственные ощущения и старающиеся сдержать рвущиеся стоны, они граничили боль с удовольствием. Ногти Изабель оставляли кровавые линии на спине любовника, заставляя его изгибаться. Его же руки вновь нашли её волосы и начали оттягивать их, что вырывало из губ столь желанные вздохи. Они не замечали ничего вокруг. И даже открывшаяся дверь не помешала им продолжить отдавать себя друг другу. Лишь в тот момент, когда они услышали громкий хлопок, то перевели свои затуманенные взгляды на вошедшего. Джейс улыбался, ведь знал, что этот человек придет. Он молча наблюдал за тем, как шатен пытается найти слова. Изабель с усилием сфокусировала взгляд. И когда девушка поняла, кто стоит рядом с уже закрытой дверью, то моментально оттолкнула брата. — Саймон, — тихо выдохнула она.