Зонт для дождя

      Парень угрюмо взглянул на свое отражение в серебристом, до невозможности большом зеркале: идеальная прическа, черный смокинг, часы с угольным ремешком и изумрудный галстук. Вот он лежал уже на полу. Подросток тяжело вздохнул, отстегнул две пуговицы, решив, что это может и подождать, просто упал на кровать с черными принадлежностями. Пиджак приземлился около школьной сумки, которая была закинута в этот пустой угол еще в полдень и, скорее всего, будет лежать там до завтрашнего утра. — Ты так грубо ответил той девчушке, прям таки побил все свои рекорды. Так и до акумы недалеко. Это был голос его «любимого» друга, что опять проводил свое время за поеданием сыра. Агрест нахмурился. — О чем ты? Я ни произнес ничего обидного в сторону Кагами. Плагг сделал два кувырка со своим деликатесом и расположился на изголовии мебели: -А причем тут она? Речь вообще-то шла о Маринетт, ее так ведь зовут? Дни, кончено, разные бывают, но это еще не значит, что ты можешь просто взять и растаптывать чувства людей… Парень был в полном шоке. «Растаптывать чувства? " Это точно сказал его друг? Он несколько раз пытался заглянуть за маленькую спину, ожидая увидеть какого-нибудь эксперта в психологии, но комната пустовала. «Так, А Маринетт то, тут каким боком? " -Опять ударился головой, когда танцевал с этим? — пальцы указывали на открытую коробку. -Это было всего лишь раз! — пробормотал тот под подушку. -Да и то, из-за тебя. Блондин усмехнулся. — Не меняй тему. -Уверяю тебя, я не смог бы ей нагрубить, хотя бы из-за того, что пришел на шестой урок и не успел… Черт… Отчетливый стон протянулся над кроватью. Воспоминания толпились у его головы, пытаясь залезть без очереди. «Понятно " Я люблю тебя! «Я спешу «Понятно «. -Скажи, что все это мне приснилось. -Черная точка яро покачала головой. -Черт, черт, черт. — тело резко приподнялось под прямым углом и снова упало — Я ей завтра все объясню. Она поймет. Да? Конечно, уж. Она ведь всегда меня понимала — голос переходил в шепот, успокаивая парня. — Я объясню все.

***

      Было темно. Очень темно. Даже лунный свет не мог рассеять эту темноту. Ей казалось, что она вытекала вместе с ручьями слез. «Липкая, грязная, до ужаса холодная и пустая. «А это случайно не про нее? Губы изогнулись в линию на подобии улыбки. Ветер, появившийся из открытого окна разбрасывал куски бывшего плаката по всему полу. На многих можно было увидеть блондинистую макушку. Лишь пятнистый костюм выделялся в этом золотом хаосе. Снова та улыбка. -Проиграла самой себе, браво, Маринетт! -родной голос прозвучал полностью пропитанный иронией. -Так и напишут в газетах «Умерла из-за того, что ее Альтер-эго отбило парня " Никто ее ответил. Тикки, давно сидевшая на софе, подальше от хозяйки, только молчала. Страх окутывал ее полностью. «Маринетт, прошу тебя, возьми себя в руки! Черная бабочка наверстывала четвертый круг вокруг своей жертвы. Серьги блестели в ее фиолетовом свечении. Вот, она пропала. Глаза квами искали ее в девушке, но та была полностью «чистой». Вскоре какая-то пыль посыпались из ее ладони. Пропажа нашлась». Разве это возможно? Красная еще раз осмотрела Дюпон-Чен. После той сцены с пеплом, прахом, чем угодно, однако уже не бабочкой, она перестала плакать. Будто кто-то выключил кран ее слез, а заодно и центр, отвечающий за эмоциональное состояние. -Почему ты мне не отвечаешь? Неужели меня настигла первая стадия шизофрении?! Не молчи! Голос был абсолютно чужой. Острый, отравленный и… Возможно, чужой? «Нет, нет. Это точно моя Мари.» Девушка игралась с ножницами, которые недавно лежали на столе. Ее подруга отшатнулась. Если одна проблема исчезла, не значит, будто второй не будет. Тусклые глаза прошлись по острию лезвия, за ними тонкие пальцы. Алая жидкость чуть испачкала металлическую поверхность. Вытирать ее пришлось об локоны синих волос. Пряди теперь заканчивали, начатую еще в полдень, экспозицию. -Разве это не чудесно? Ответ последовал от забытого сотового. -Кто же это мог быть? — словно невзначай спросила героиня. Еще один пропущенный от Сезер. -Конечно, ей не терпится узнать, как я опозорилась! Телефон был отброшен на кровать, с горьким смехом. Он становился все громче и резко перетек в еле слышные всхлипы. Тикки спокойно выдохнула «Слезы это уже лучше». А свежее уведомление от подруги сообщало еще о одной проблемы. «Знаменитый на весь Париж холостяк наконец-то обрел свою половину».       Она не помнила, отчего проснулась, был ли это будильник выключенного телефона или же капли дождя на лице. Разум как-то сразу отвлекся на боль, которая появлялась при любом движение. Колени совсем не хотели разгибаться, шея затекла, спину ломило, будто вчера ей пришлось таскать мешки с картошкой. Попытка встать закончилась неудачно: прижатые всё это время к груди ноги держали ее вертикально ровно 5 секунд и подкосились, как молодая ветка ивы, когда ту пытаются сломать. Маринетт издала тихий стон, упав на кровать. «Хорошо, что вчера хоть досюда дошла» Руки нащупали холодный мобильник, а глаза уже готовились к яркой вспышке. Он был выключен. Но ей срочно нужно было узнать время. Ох, как хотелось верить, что уже давно проспала. Аккуратно, принимая сидячее положение, она проползла к тумбе, в слепую нашла зарядное устройство и наконец, в комнате появился хоть какой-то источник света. «5:49». -Черт… Сколько удалось поспать? Полчаса, час — максимум. Очередной стон. Не разбирая, что могло бы быть под ногами, она схватила свое большое полотенце, проигнорировав зеркало во весь рост. Приходилось опираться на то, что попадется, один раз даже за несуществующий стул, дабы только не упасть. Холодная вода быстро возвращала ясность ума, которую Дюпон-Чен забыла восстановить. Прозрачная жидкость блестела на искусственном свете. Но вот она постепенно становилась багровой, а в конце — черной- черной. Героиня уперлась спиной об холодное стекло. Сердце не верило в происходящее, глаза нагло доказывали свое. Тело гудело, руки все дрожали, несколько баночек с гелями оказались на махровом ковре, целые от крышки до дна. Прежде чем дрожь охватила ее, девушка накинула на себя мятное полотенце, как только вышла из душевой. В ванне было тепло. Черное белье -единственная одежда в которой она подошла к недавно отмеченному зеркалу. Теперь очи оценивали ее старания. Капли воды падали с коротких локонов на лямки. -Вчера они казались длиннее, — отметила шепотом Багибу. Ключницы непривычно торчали, кожа была совсем бледной, а под ребрами красовалась черная бабочка. -Стоп… Что за? Пальцы спешно прошлись по насекомому, но оно не стиралось, будто всегда там было. Но ее не было. В ход пошло полотенце, ладони, ацетон, однако картина не сдвинулась с места. Фиолетовые полоски даже стали отчетливее. -Мари, что-то не так? -обеспокоенно спросила Тикки. Не маленькие ручки до сих пор потерли веки. -Я, нет… Все хорошо… Ответ получился растерянным. Ткань была плотно прижата к коже. -Здесь прохладно. Ты можешь простудиться. Квами скрылась за занавесками, тем самым давая девушки момент быстро одеться. Когда красное существо появилось, ее хозяйка стояла уже в черном платье на тонких лямках из шелка с кружевным верхом. Надевала ее брюнетка лишь раз, на похороны дальнего родственника, которого и в помине не знала да узнать как-то не собиралась. -Тебе еще позавтракать бы, — спокойно добавила Тикки. После вчерашнего она боялась немного героиню, совсем не подавая вида. Маринетт кивнула головой и продолжила рассматривать лицо. Как не странно, но благодаря ее бледности, красные щеки лишь утончали внешность. Пару раз мазнув помадой, будто бы для эффекта свежего макияжа, Дюпен-чен начала складывать сумку. Был ли в этом толк? -Я все равно ничего не выполнила. Квами лишь вздохнула -Не забудь сотовый. Кинув мобильник в пустой карман, она быстро прошла к лестнице и так же скоро начала спускаться. То ли из-за усталости, то ли от спешки, последние ступеньки тонкие ножки пропустили. Хвататься пришлось за лакированные перила. Только сил, дабы удержать даже столь легкое тело, у рук не было: вся тяжесть туловища перешла на спину, брюнетка со всем весом пустилась на стену с голубыми обоями. Несколько фотографий попадали на полки, а фарфоровая ваза отправилась прямиком на деревянный