Лумис
Его сон… Нет, это была реальность. По крайней мере он чувствовал всем своим телом, каждой клеткой души происходящее. Было отчего-то душно. Лумис и ещё один человек сидели в небольшой лодке. Мужчина оглянулся. Люди без лиц в серых одеждах стояли на берегах узкой реки и словно не замечали плывущей лодки по реке жизни. Проводник его работал веслом и был молчалив. Сэм хотел задать ему пару вопросов, но все попытки договорить свою фразу до конца были неудачны, он то хрипел, словно и вовсе был немым существом, то терял свою мысль, то не мог найти подходящие фразы, чтобы изложить то, что волновало его. Всё, что он мог делать — лишь смотреть по сторонам. Они поплыли дальше и, оказавшись на определённом расстоянии до врат, остановились в ожидании, пока те откроются. Это было непростое зрелище. Высокие врата открылись так легко, как будто вовсе не было воды возле них. Потом была яркая вспышка, которая начала постепенно угасать до определённого уровня. Крики людей, стоявших на берегах реки, были невыносимы. Каждый из стоявших начинал вопить, словно над ним совершают непостижимые уму человека действия. И они страдают, и они кричат, мучаются. Облегчение приходит только тогда, когда они заплывают за линию врат, и те медленно, с характерным звуком цепей закрываются. — Архипелаг отречённых позади, — раздался голос в его голове. От этого Сэм подскочил и едва не улетел за борт. Он обернулся, смотря на Проводника, и только сейчас мужчина подметил: у того, кто находится с ним в одной лодке, нет лица. Лишь темнота и высушенные руки серого цвета, управляющие веслом лодки. Лумис нервно сглотнул от увиденного. В обычной жизни он бы запаниковал, поднял тревогу, но сейчас психиатр сохранял спокойствие, как будто так надо было. — Блуждающих архипелаг… И снова этот голос, такой тихий и лишённый эмоций. Правда, на этот раз Сэм среагировал более спокойно. Теперь интерес его был направлен на берег. Там не было людей, лишь стена с именами блуждающих по миру. Последнее имя было написано кровью и большими буквами. Лумис словно прикипел к нему, а потом потёр глаза от увиденного и от удивления. Он даже прошептал его: — Майкл Майерс…Майкл
Он находился на берегу в тот момент, когда лодка с Лумисом плыла по реке. Иллюзия, наложенная на берег, показывала камень лишь проплывающему, тем, кто находился на берегу — нет. Майкл стоял на краю земли один. И других ему попросту не дано видеть. А те, кто скитаются по миру, обходят его, побаиваясь. Убийц здесь не любят, как и в любом месте в этой вселенной. Для него здесь, как и в мире, нет эмоций, нет ничего, только тишина… Он всё ещё ищет её. Ту, которую однажды избрал для себя, но Анабеллу он не нашёл ни на Земле, ни здесь. А может, это оно, его проклятие? Так или иначе, он провожал взглядом своего психиатра до тех пор, пока тот не скрылся за очередными воротами. Даже прошёлся по берегу, наблюдая за плывущей лодкой, судорожно сжимая своё оружие. Да, здесь его не отобрали, разрешили по миру ходить даже с ним, ведь знают: беспокоиться не надо, Хэллоуин ещё не наступил. Проблемы появятся тогда, когда наступит определённое время, и придётся Майклу сойти в мир людей. Тогда смерть костлявой рукой укажет на тех, кого нужно забрать. Мол, забери того, того, забери нечестивца, забери того, кто оказался не в том месте не в то время, тех кому предназначено судьбой умереть. Остальных не трогай, им ещё жить и жить, идти по тому пути, который они избрали. Так будет длиться вечность, дарованная Майклу Майерсу. Всё уже определено, всё уже сказано. И когда он будет подходить с вопросом к существам выше, чем он, ему даже не придётся говорить. Они всё знают, не ответят, правда. Во всей этой канители остаётся только страдать, хотя… Может, для него это не страдания? Может, когда-то кто-то добрый, милосердный ответит безмолвному убийце на его вопрос? Лодка с Лумисом опять исчезла за воротами. На этот раз не было ничего: ни криков, ни малейшего писка… Лишь тишина и пустота.Анабель
Она находилась в архипелаге тех, с судьбой которых не определились ещё. Как раз и сюда попал Лумис со своим спутником. Девушка в свадебном платье стояла на берегу реки и рвала растущие чёрные розы, собирала букет и улыбалась. Раны, шрамы, ожоги виделись на её лице. Да, правда, очередь тут большая, но те, кто ждут участи своей, свободны. Анабелла повернула голову к лодке и в тот же миг, заметив отца, начала парить в воздухе призраком. Реакция Сэма была предсказуемой: у него попросту чуть не отвисла челюсть. Когда девушка подлетела к ним, то ей осталось лишь улыбнуться и посмотреть ласковым взглядом на отца. Говорить она не могла, ей не позволено это. Она проводила лодку с отцом, паря над его головой до тех пор, пока не появился главный стражник, при виде которого дочь Лумиса тут же замерла в воздухе. — Куда? Голос был громким и словно раздался по всему архипелагу. Страж порядка не был облачён словно воин, но имел меч внушительных размеров. — Возвращай обратно! Рано ещё! — заявил Страж после того, как посмотрел на Лумиса. Проводник не стал спорить, лодка повернула обратно. В то время тело Лумиса пронзала боль, сознание его затмил свет, а последней увиденной картиной была его дочь. Улыбающаяся дочь.***
Проснулся он в поту, словно его окатили во время сна холодной водой. Он ловил воздух ртом, приходя в себя. Тело болело, словно по нему пробежала стая лошадей, слонов, бегемотов, да ещё парочка мамонтов возродилась и тоже не побрезговала потоптаться по примеру всех остальных вышеперечисленных. Потихоньку приходя в себя и тяжело вздыхая, он вспоминал свой сон, может, свою реальность, этого уже не понять. Казалось, доля безумия заменила кусочек здравого смысла в его голове, и Лумис не верил в происходящее, отмахиваясь то тем, что он пил этой ночью, то тем, что, возможно, просто бредил и начал чувствовать свою смерть. На часах было шесть тридцать утра. Он вытер своей рубашкой, лежавшей возле кровати, пот на лбу, ещё раз тяжело вздохнул, потихоньку свешивая ноги с кровати. Ходить было тяжело. По крайней мере, первые несколько шагов. На улице было ещё темно, ведь за окном стояла зима. Но когда Сэм приловчился идти по лестнице, в его входную дверь постучали. — Иду, подождите, — хрипло вымолвил он, потом поправил голос, который начал звучать громче, и мужчина повторил фразу вновь. За дверью была перепуганная Джинни. — Я, кажется, видела Анабеллу, — начала она без всяких приветствий тихим, боязненным голосом. — У себя дома. В ванной. Муж и дети уехали к бабушке. — Как? Лумис пришёл в себя после секундного молчания. — Этого не может быть… — добавил он. — Доктор, я тоже так подумала, мне кажется, она жива. — Нет… — он покачал головой. — Нет-нет. Как бы я хотел, чтобы она была живой, но это невозможно. Мне провести с тобой сессию психоанализа, чтобы доказать свою точку зрения? — Я её видела… Видим мы или нет те вещи, которые не должны нам быть явными… Это неважно. Спор отца и подруги, утративших одного и того же человека, будет длиться вечность. Может, вот оно, наказание для Сэмюэля Лумиса…