* * *
Когда Лаксус вышел из кабинета в приемную, Каны на месте не было. Слегка удивившись, парень помаячил у стойки, взял из пластикового бокса бумажку для записей, что-то быстро на ней написал, положил на клавиатуру секретарского компьютера и ушел, прикрыв дверь. Кану в кафе-столовой он заметил случайно, осматривая свои потенциальные владения через стеклянные стенки лифта. Девушка сидела за столиком с несколькими то ли подругами, то ли коллегами, увлеченно обсуждая что-то одной из них, ноготком тыкая в дисплей рабочего планшета. Внук директора прошел между рядами столиков и занял место за соседним, поднял руку, подзывая официантку. Он не боялся, что его заметят, ведь ни он, ни дед никогда не брезговали обедами в этом корпоративном кафе. — Послушай, Лаки, — Кана не позволяла одной из девушек приняться за заказанный обед, — у тебя же здесь налицо уменьшение доли прибыли в стоимости. Давай глянем, что случилось. Это ведь полная версия программы? Ну… — Что «ну»? — девушка в крупных очках и с каре, названная именем Лаки, посмотрела в планшет. — Гляди, удельная себестоимость подросла вот тут, — Кана ткнула в дисплей. — Процент прибыли, соответственно, упал. Удельная себестоимость у нас сложилась из чего? А в начале года? Видишь? Вот. В начале года ты просто не учла кратковременное изменение постоянных издержек, а договор с поставщиком сырья на льготу аннулировался, из-за чего себестоимость не изменилась, хотя должна бы упасть. В итоге та же самая удельная себестоимость на второй месяц у нас уже дает иной процент в цене, потому что издержки вернулись во втором месяце, а льгота — нет… — Как… Как ты вообще это заметила? — Лаки поспешно набрала что-то в планшете, видимо, чтобы не забыть. — Ну, это было моей работой достаточно долго, — улыбнулась Альберона, помешивая кофе. — Спасибо! — Да не за что. Кстати, рекомендую тебе сейчас позвонить поставщикам и предложить договор льготный обновить. А то и вовсе бессрочку. Или нового поставщика поискать, если есть время. — И зачем только тебя забрали, — подала голос миниатюрная Леви, девушка с внешностью вечного подростка, — такой аналитический ум пропадает… Макао с Вакабой совсем раскисли, некому их в тонусе держать… — Да брось ты. Любая из вас не хуже, новенькие тоже с потенциалом приходят. Просто опыт нужен, подход особенный… — Кана, кто, как не ты, знает, что твой опыт в нашем отделе тебе ничем не пригождается в умении носить кофе и… гм… юбки-мини. — Давайте закроем эту тему, пожалуйста, — в голосе Каны прозвучала скрытая тоска. — Зато теперь на корпоративах у вас будет действительно качественный алкоголь, а не как раньше, чай со спиртом вместо коньяка. — Вы ведь сегодня все будете, правда? — строго уточнила она, обводя коллег взглядом. Девушки тут же оживились, и разговор из делового превратился в «девчачий» с традиционными для этого «ах, ты бы видела только это платье!», «я отпросилась пораньше, чтобы заскочить на прическу» и «вот, смотри, это вчера только маникюр сделала, тут розочка, как на моем платье, правда, здорово?». Ненавязчиво подслушивающий Лаксус презрительно закатил глаза. От этой одинаковости девушек он уже бесконечно устал. У Каны зажужжал телефон, она шикнула на подружек и ответила, изменив голос с обыденного на приторно-сладкий. -Слушаю, господин Дреяр… Да… Да, разумеется… Конечно же, позвоню и уточню, да, в течение часа. Что Вы, нет, это лишнее. Ну, раз Вы настаиваете. Да, спасибо. До вечера, господин Дреяр. Едва только девушка положила трубку, её подруги рассмеялись так громко, что на них даже начали оглядываться. Лаки, изображая Кану, приложила ладошку к уху и передразнила: «До вечера, господин Дреяр!». Кана присоединилась к всеобщему веселью. — Даа, если ты так со всеми разговариваешь, то рано или поздно тебя на твоем же столе домогаться будут. — Балбески, — фыркнула Альберона, пожимая плечами, — это же директор, мне положено так ему отвечать. Ничего не могу с этим поделать. — Да у тебя классно получается! Серьезно! Ты и по телефону кого угодно можешь обольстить. Наверное, потому и перевели тебя, а не кого-то из нас. — Леви, милая, это не то умение, которым есть повод гордиться, вот правда. Ты умная, знаешь несколько языков и много читаешь. Лаки вон квартиру в джунгли превратила, всё у неё растет дома, и кактусы, и лимоны. Кинана готовит как шеф-повар, а Люси, ну, вы помните её, сейчас издала книгу… Вот чем нужно гордиться. А я? Я просто ношу декольте, говорю с придыханием и разбираюсь в алкоголе. Удивляюсь, что мой отец ещё не поседел от подобного набора качеств своей дочурки. Ладно, — девушка засобиралась, достала из кошелька купюру и положила на стол, — считайте, что я угощаю. Есть несколько срочных дел ещё, а мне нужно ещё перед корпоративом переодеться, так что побегу. До вечера! Обернувшись, девушка столкнулась лицом к лицу с ехидно улыбающимся Лаксусом, нарочно вставшим ей навстречу. — Что Вы?.. — О, секретарша. Вот так встреча, — оживленно поприветствовал её блондин, но девушка отстранилась и еле заметно поморщилась. — Электрик, — негромко проворчала она и, обогнув ближайший стол, очень быстро прошла к лифту. Девушки за столом зашушукались, посматривая на блондина, захихикали. Тот, заметив подобный интерес, поспешил заплатить за свой обед и тоже удалиться подальше от любопытных глаз и назойливого шепотка. Первый шаг к победе в споре был уже сделан.Предыстория
6 мая 2018 г. в 18:56
Селектор мигнул зеленым, скучающая Кана нажала на кнопку включения громкой связи. Голос директора, чуть подрагивающий от возраста, тут же заполнил всю приемную.
— ПРИНЕСИ-КА МНЕ ЧАШЕЧКУ КОФЕ, МИЛОЧКА!
Девушка поморщилась. И от громкости, и от этого небрежно брошенного «милочка». Подумать только, и за этим вот гоняются толпы молоденьких красоток? За такой вот работой? С постоянным «принеси-убери» и «посиди рядом на переговорах, дорогая, только пару пуговок ещё расстегни». Бред какой-то. Но работа есть работа. Кана встала, прошла на кухню, потратила минут десять, чтобы сварить хороший натуральный кофе для директора. Хоть какое-то разнообразие.
Вообще, Альберона работала здесь ещё только вторую неделю, но ощущала она усталость как от полугода тяжкого труда. Только вдуматься — работы нет вообще. Восемь часов сидеть на рабочем месте и просто… просто… Что? Смотреть в компьютер и иногда отвечать на звонки. Делать можно было вообще что угодно. Личного помощника (читать - секретаря) самого мистера Дреяра давно уже освободили от всех обязанностей, переложив их на большой штат его компании. А всё потому, что в последние полгода на этом месте сидели «девушки для красоты», очаровательные, пышногрудые нимфы с абсолютно пустой головой. Всё, что у них получалось — это брать с посетителей мелкую конфетно-шоколадную мзду, улыбаться и иногда принимать входящие.
Кана не желала оказаться на этом месте, она вообще работала уже не первый год в организации, занимая одну из ведущих должностей в аналитическом отделе. Перевели её насильно, прибавив зарплату и выплатив единовременное пособие «на дресскод». Польстившись на деньги, девушка смирилась, накупила откровенных нарядов, как хотел директор, но получать удовольствие от своей новой работы, где не требовалось даже думать, так и не научилась.
До обеда оставалось с полчаса, когда дверь приемной распахнулась и в неё прошел молодой, чуть старше самой Каны, блондин в дорогом костюме, но с нарочито небрежно расстегнутым воротом рубашки, нахально улыбнулся и уставился на секретаршу. Девушка спокойно выдержала его взгляд. Не дрогнула и когда этот взгляд сполз в декольте, уютно там обосновавшись.
— Вот это да. Миленькая. Не думал, что дедуля так быстро найдет замену той, предыдущей, — усмехнулся парень. — Ну, как, тебя уже тут объездили, а?
Невозмутимо приподняв бровь, Кана вздохнула и потянулась к селектору.
— Господин Дреяр, к вам тут молодой человек, судя по манерам — электрик, — проворковала она, приветливо, но всё же фальшиво улыбаясь.
— Вообще-то, меня зовут Лаксус Дреяр, — высокомерно уточнил посетитель. — И обо мне можно не докладывать.
— Оу. Однофамилец моего босса. Так мило, — Кана откровенно забавлялась. «Включать дурочку» практически входило в её обязанности, когда появлялись особенно настойчивые посетители или особенно непонятливые хамы.
— Секретарша, — неприязненно бросил Лаксус, проходя в кабинет директора.
— Электрик, — мстительно ответила девушка достаточно громко, чтобы нахал это услышал.
Раздраженный Дреяр-младший бухнул дверью от души. Удивительно, как легко этой новенькой удалось вывести его из себя!
— Дед, ты где нашел эту девчонку?! — Лаксус снял пиджак, оставшись в тонкой белой рубашке, удобно устроился на диванчике для гостей. — Ей намордник нужно надевать, чтобы рот не открывала.
— А мне кажется, что она очень точно подметила про твои манеры. Мог бы с людьми вести себя потактичнее и поприветливее.
Макаров Дреяр улыбнулся радостно и беззлобно, но внук от этого только раздосадовался ещё сильнее и вскочил с дивана, рукой указав в сторону двери.
— Да разве это люди? Водители, секретарши, прачки — обслуга, и только. Им положено молчать и выполнять наши распоряжения. Мы им за это и платим, в конце концов.
— Мы им платим за выполнение их обязанностей, — медленно, как неразумному ребенку, начал объяснять Макаров. — Обязанность Каны на этом месте — хорошо выглядеть и приветливо улыбаться. Хотя ей уж точно приплачивают за терпение… Многие из моих гостей такого же мнения, как ты. Что бедные — не люди. Что работники — прислуга. Особенно секретарша. Инструмент для удовлетворения прихотей шефа.
Лаксус фыркнул.
— Нет, ну «инструмент» у тебя что надо, дед.
— Лакс, я никогда не позволял себе ничего лишнего по отношению к этим девушкам. И тебе не позволял, хотя ты всё равно… Ты же не думал, что я про твои забавы не знаю?
— Вообще-то, очень на это рассчитывал. Но не удивлен.
— Потому я и взял на работу Кану. Она не похожа ни на одну прежнюю секретаршу, которых ты тут… гм… познал. Голова у неё светлая, не забитая ерундой вроде смазливых блондинов и походов в дорогие рестораны.
— Её туда просто никто не зовет, — хохотнул Дреяр-младший. — И неудивительно. Она насмехается надо мной. Над всеми обеспеченными людьми в моем лице. Но даже её можно купить, уверяю тебя. Девушки так устроены, стоит обращать на неё чуть больше внимания и подкидывать презенты без повода, и через неделю она твоя.
С сомнением посмотрев на внука, Макаров вздохнул. Инфантильность наследничка удручала его. Даром, что взрослый, в голове всё тот же шестнадцатилетка: вседозволенность и развлечения.
— Мир не стоит только на деньгах, Лаксус. Мы не с деньгами живем, а с людьми. Нас окружают не деньги, а люди. Простые и сложные, счастливые и ещё не понявшие своего счастья, здоровые и невылеченные, но люди. Они делают за нас большую часть нашей работы, даже по дому. Ты можешь тратить на свои тренажерные залы и клубы свободное время, потому что благодаря другим людям оно у тебя есть. Ты должен быть благодарным.
— Знаю я этих людей, — в голосе Лаксуса появилась еле заметная досада, его взгляд на пару секунд метнулся к смартфону. — У каждого есть цена. Всё продается. Кто-то может купить больше, кто-то — меньше. Я о людях, дед, не о вещах. Девушка стоит с полсотни тысяч в месяц на всякие там кафе-цветы-мороженое. Лучший друг стоит по пять тысяч в неделю на дорогие напитки в баре по субботам.
Проститутки стоят по полторы тысячи в час, и это самый честный обмен денег на человека, который я знаю. Все продаются. Не называющие цену просто пытаются отхватить побольше себестоимости. При должном желании я и твою эту Кану куплю, хоть ты и настолько уверен в ней. Но она ничем не отличается от других. Могу доказать тебе это. Неделя. Давай поспорим, что через неделю она будет волочиться за мной?
Отвлекшись от заполнения каких-то бумаг, Макаров исподлобья уставился на внука.
— Я не собираюсь с тобой спорить. Тем более, на девушку. И прекрати даже замышлять этот фарс. Играть с чувствами людей — низко.
— Мне всё равно, будешь ты спорить или нет. Я просто тебе докажу, что ты ничего не понимаешь в людях. И в женщинах. — Лакс глянул на свое отражение в зеркальной поверхности шкафа-бара, слегка поправил зачесанную назад челку и остался доволен. — Сегодня, кстати, замечательный повод для начала, корпоративная вечеринка сближает начальство с простыми смертными. Хотя бы территориально.
Макаров покачал головой. Ему было заранее безумно неловко перед Каной за поведение внука, но как-то повлиять на него, к сожалению, дед не мог. Вернее, мог, конечно, но кардинальные меры ему претили, ведь именно из-за излишней строгости он лишился единственного сына. Счастье, что тот хотя бы успел обзавестить собственным ребенком, подарив старому Дреяру ещё один шанс.