Сквозь волшебное кольцо

Еще секунду назад Игнис был уверен, что готов на все, чтобы защитить Ноктиса… На все, но не ко всему. Медленно, рывками гас свет, вырывая его из мира живых в мир мертвых… А потом стало прохладно и свежо, пахло кострами, чистая черная земля очутилась под пальцами, огромные деревья подпирали свое собственное молочно-синее небо. Над окутанными дымкой верхушками сосен в ореоле серебристого тумана висела почти круглая луна. Игнис задался вопросом, не мертв ли он уже, и торопливо пошел по тропинке — та услужливо вывела к костру на опушке. Перед ним лежал здоровенный рогатый тигр с аметистовыми глазами… и сидел человек в черном с рогом, приделанным к правому предплечью плаща. Игнис всегда гордился своим кристально чистым взглядом на мир, но сейчас не мог сказать ничего определенного. И только сейчас понял, насколько замерз в промокшей одежде, блуждая среди туманов и болотных огней. Никс молчал. Никс и сам не вполне понимал, как так у него получилось. На пальцах — перчатки, поверх перчаток кольцо. Он не из породы королей, всего лишь человек из Галада. Который сломал систему, наглядно доказав, что кристалл может хранить в себе любую душу. Всего лишь человек, хрупкий, как и все люди, смертный и до смешного слабый, без великой судьбы и предназначения… всего лишь с человеческой любовью и человеческой же тягой бороться до конца. И по-галадски твердой головой, которой пробил все барьеры. Мокрый и грязный человек напротив — такой же. Никсу знакомо это кольцо, и он может прочесть нехитрую историю в сбитых в кровь костяшках, взгляде загнанного зверя и нервных жестах. — Раздевайся, — предложил Никс, имея в виду «высуши мокрую одежду и погрейся у разведенного мной костра». Никс Ульрик — король неловкостей: человек напротив дернулся, словно от удара хлыстом, зеленые глаза распахнулись в шоке, зрачок практически полностью скрыл радужку. Один миг, и равновесие нарушилось: с шумным всхлипом человек напротив в отчаянии расстегивал пальцами рубашку, путаясь в пуговицах. Никс опустил взгляд к огню. — Мне нужны белые короли Люциса! — Зачем? — вопрос, поставленный так прямо, обескуражил человека, и Никс добавил контрольный, словно выстрел в висок: — Они жестко торгуются, знаешь ли. Тем более, все равно их здесь больше нет. — Нет?! — Мир для человека словно рухнул. — Я их выгнал, — фраза отдавала дежурной, затасканной шуткой. — На мороз. Из кольца. Те, что могли, переселились в Старые Стены. Другие заселили портреты. Некоторые ходят по потоку душ с той стороны и демонстрируют форменное неуважение к своему предку. Игнис был готов на все, но не ко всему. В частности, к тому, что не найдет, у кого выкупить за жизнь немного запретной силы. Ноги подломились, и советник тихо осел на ковер из белого мха. Проклятье, Никс всегда был так плох с плачущими. Он из тех братьев, что никогда не умели утешать плачущих сестренок. Человек напротив прошептал: — Я подвел его, — и поднялся с грацией сломанного механизма, моргая пустыми пуговицами глаз. — Где выход?! Я должен вернуться… должен умереть вместе с королем. — С которым? — с неуместным любопытством переспросил Никс, сразу подняв взгляд. — Ноктисом Люцисом Кэлумом? — Нокт… да? — в голосе человека напротив прорезалась надежда, а глаза из пуговиц стали просто глазами. — Ты знаешь его?! — Да я ради него умер! — слегка покривил душой Никс: умер он ради того, чтобы дать будущее Луне; каждый волк сделает для луны все что угодно. — Опять наш маленький король… что с ним не слава богу на этот раз? Судя по ответному взгляду человека — все, что возможно. Никс ободряюще улыбнулся. — Я еще никогда не сталкивался с ситуацией, в которой не помогали бы одеялко, подушечка, чаек и старый добрый пинок, — и туже натянул кольцо на палец, словно собрался заняться какой-то трудоемкой работой. Так и вышло: Никс одной рукой вцепился в плечо человека, а второй содрал с его пальца кольцо. Они падали, как же они падали… оставаясь на месте. Мир кольца слишком тяжел на подъем, эта ноша не подходит для хрупких пальцев линии Люциса, но не по силам никому другому. Исчезли туман и запах костров, мир наполнился солоноватым запахом моря и йодистой вонью гниющих водорослей. А они двое, два самых невозможных существа, стояли посредине, и в их волосах все еще путался аромат нездешних туманов. Никс почти забыл, как сладка жизнь на вкус. Но сейчас он опять дрался, дрался так, как дрался, если бы был еще жив: магией и кукри. Вскоре небольшая площадка была зачищена с разгромным счетом: кто не убежал — убит, и мертв тот, кто не удрал. Никс практически чувствовал, как хрустели их кости под его ногой, он зол и рад… а затем обернулся и увидел, как человек нежно прижал к своей груди разбитую голову второго. И Никс вспомнил, зачем когда-то кольцо надел. Молча подошел к сжавшимся людям и отдал им его. …его ждут охотничьи угодья. Игнис боялся и не спал допоздна. Выпил пять банок «Эбони». Нагрубил Гладио и сорвался на Промпто, и искал, искал варианты… которых нет. За использование кольца может быть только одна цена — жизнь. И лучше поторопиться ее заплатить, потому что может получиться так, что платить придется не только ему. Он попрощался со спящим принцем, не разбудив его, и тихо положил ключи от Регалии на подушку: ему самому они больше не понадобятся. Нокту все-таки придется научиться нормально водить. И натянул кольцо. Сел у костра и ждал бездну. Тот пришел, дыхание ноября и шелест опавших листьев под когтями, что не втянуты в подушечки лап: не человек, а зверь. — Ты можешь идти. На секунду Никсу показалось, что он и правда зверь и разучился понимать человеческую речь: буквы складываются в слова, но слова не несут в себе никакого смысла, не больше чем снег прошлых лет и выеденное гнездо пчел. — Ты можешь идти… Никс не понимал. — Из кольца. Человек честный, слишком честный. И пришел Никса сменить, чтобы Никс, как те короли, вернулся. А этот пришел в кольце сидеть. …а Никс даже не знал его имени. — Меня зовут Никс, Никс Ульрик, — произнес он и человеку волосы растрепал. — Просто вспоминай меня… время от времени и, когда почувствуешь, что уже все, конец близко, вот тогда натяни кольцо в последний раз, потому что в безвременье найдется время для всех. Затем Никс очень грустно улыбнулся и ловко стащил с пальца человека кольцо: такие вещи живым не игрушки, этот человек слишком жив для этого кольца. Эти туманы не скрадывают его взгляд, эти каньоны не для его сердца, эти деревья растут не на его костях. У него есть высочество, и высочеству нужен он. Никс видел — знает. Волка же не держит среди людей ничего: в его жизни было две луны, он потерял обе: Селену, затем и Лунафрейю. Возможно, поэтому в лесу всегда ночь и туман, и пустое черное небо, и никогда не приходит рассвет, а Никс обречен вечно искать свою стаю… Человек очнулся на твердой земле от телефонной трели. Тридцать семь пропущенных… И получил выговор от своего короля: «Очкарик, не пугай меня так больше!» Когда Игнису было сто шесть лет, в одно утро он нашел кольцо в ладони и вспомнил обещание. Надел и упал, и, пока падал, тело вернуло себе молодость и силу, давно забытую гибкость. Чем дольше он падал, тем медленнее становилось падение, это известно даже маленькой английской девочке, не то что советнику королей. И когда он приземлится прямо в туман, то сразу и без труда нашел знакомую дорожку. Никс удивился: — Так скоро? Я только что поставил чайник. Кажется, придется воспользоваться магией, чтобы он вскипел. Человек украдкой стер скатившуюся по щеке слезу, пока другой возился с чайником спиной к нему: — Скажи-ка, а наш юный король… он правил достойно?