Маноск

Ты знаешь, как тяжело мне даются такие вещи. Ты знаешь, как больно мне всякий раз вспоминать тебя. Но всё равно заставляешь это делать. Так цени же, пожалуйста, то, что я для тебя делаю. Я снова и снова прихожу, спасаю, вспоминаю. Не важно, насколько сильно это ранит меня, ведь я не позволю ничему ранить тебя. Чего бы мне это ни стоило.

Элайджа Майклсон

      Антуанетта стояла спиной к комнате, опираясь на перила французского балкончика. Дело происходило в маленьком французском городке под названием Маноск. Она перебралась сюда чуть меньше полугода назад. Тогда это казалось единственным возможным решением: сбежать как можно дальше, замести следы, спрятаться, чтобы никто не смог её найти. Никто, кроме него.       Элайджа стоял в дверном проёме и старался не дышать. Он боялся потревожить мысли Антуанетты. Он любил наблюдать за ней. Когда она вот так стояла на балкончике, она была невероятно прекрасна. Лунный свет мягко ложился на её оголённые плечи, играл в тёмных локонах волос. Он мог бы смотреть на неё вечно. Он обожал в ней всё: каждый изгиб тела, каждый завиток волос.       Антуанетта обернулась, заметив присутствие Элайджи, и улыбнулась. Ей было приятно ловить на себе его взгляд. Ей нравилось, что он на неё смотрит - так она могла понять, что всё ещё нужна ему. Также, как он нужен ей. С момента их первой встречи, она точно знала, что ничто и никогда не станет таким, как было прежде. В то мгновение, когда их взгляды впервые встретились, она уже знала, что теперь вечность или станет её проклятием, или превратится в благословение.       Элайджа вынул руки из карманов темных брюк. Он уже давно собрался, но никак не мог заставить себя уйти. Перед отъездом он нашёл в себе силы зайти к Антуанетте. Он не мог уехать не попрощавшись. Он знал, что вернётся - не мог не. Он бы не смог жить без неё. Но сама мысль о разлуке его убивала. К тому же, он знал, как это тяжело для неё. Он не мог объяснить ей, почему срывался с места и возвращался туда, куда поклялся не возвращаться. Он не мог объяснить это даже себе. Просто знал, что он ни за что на свете не посмеет и не позволит причинить вред Хейли. И не смог отказать ей, когда она попросила его помощи. Он просто должен был.       Улыбка не сходила с лица Антуанетты. Она подошла к Элайдже и положила свою ладонь ему на щёку. Она всё понимала. Это было что-то наподобие его клятвы «всегда и навечно», просто гораздо сильнее. Это была любовь. Искренняя, страстная, всепрощающая и всепоглощающая. Она была давно забыта и оставлена в прошлом. Но чувство такой силы всегда оставляет следы: кому-то цветы, а кому-то шрамы. Она ещё не решила, что любовь сделала с Элайджей в прошлый раз, но точно знала, что он срывается к Хейли именно из-за следов. И она разрешала. Потому что точно знала, что он вернётся к ней.       Элайджа взял её ладонь в свою и нежно поцеловал. Улыбка тронула его губы и глаза, он был счастлив. Через несколько дней он снова вернётся в это счастье. И больше никогда не покинет. Он любит Антуанетту больше жизни. Больше себя, Хейли, Майклсонов. Эта любовь сильнее любых «всегда и навечно». Её ничто не уничтожит, не сломит и не обратит.       Элайджа знал это. И Антуанетта знала это тоже.       На улице было прохладно. Ветер гулял по маленьким улочкам Маноска, разнося первые запахи нового дня. Он нёс собой рассвет. Элайджа, в тёмном строгом костюме, белой отглаженной рубашке с серебряными запонками, шёл по одной из улиц любимого города. Он уходил, но уходил не надолго. И только чтобы вернуться навсегда. Антуанетта смотрела ему вслед до тех пор, пока первый луч солнца не коснулся перил. Тогда она зашла в комнату, задернула шторы и, всё также счастливо улыбаясь, спустилась в бар. Она знала, что скоро начнётся новая жизнь. Надо было только ещё немного подождать.