Анимешницы такие анимешницы, или Письмо родителям

После того, как Машу буквально насильно выпихнули из летнего лагеря, у неё остался ещё целый свободный месяц каникул для шалостей. А так как работы у неё тоже не было, она решила пойти по стопам отца – в медицину. Не прошло и недели, как родителям Ивановой пришло письмо-уведомление, что Машу уволили. На этот раз, первым кто удостоился чести прочесть письмо был глава семейства – Владимир Геннадьевич. Добрый день, Владимир Геннадьевич. Со всем уважением к Вашему большому стажу в нашей больнице и даже после Вашей просьбы взять Вашу дочурку на работу мы не можем оставить её в поликлинике. И на это есть причины. Во-первых, в первый же день она заявила, что работает здесь лишь потому, что у неё есть план захвата академии Бога Смерти и освобождения Кишина. Через какое-то время у нас всё же получилось убедить её оставить Бога Смерти в покое, но Маша не сдалась. На следующий день, она пришла в халате с крупным стежком и с болтом в ухе, уверив нас, что теперь она сражается за Шинигами. Это радует, но в тоже время она начала бегать по отделению со скальпелем, что очень напугало как больных, так и персонал. А ещё через день она пришла в красном парике, в мини халате и с пустым шприцом подходила к каждому больному, желая сделать укол. Когда же я спросил, зачем она это делает, она ответила с таким выражением лица, будто это очевидно: «Так мне ж Эльза разрешила!». Я запретил ей использовать какие-либо медицинские агрегаты, но она не успокоилась. Бедная пенсионерка Лидия Павловна. Она смогла бы прожить ещё не один год, но из-за Маши... Она бегала за бабушкой по всему травматологическому отделению с синим мечом, причитая при этом подобное: «Сгинь, исчадие ада! Ты приспешница моего отца – Сатаны!» Мне пришлось забрать меч, но Лидия Павловна потеряла сознание. Маша на это лишь заявила: «Спокойствие, только спокойствие. Я владею алхимией!» и начала рисовать мелом круги на самой пенсионерке. Но почему-то её волшебство не сработало, но она уверила, что у неё есть ещё туз в рукаве. «Лелуш Британский повелевает, поднимайся, бабуся!» - пафосно прокричала она. Как не странно, но женщина проснулась. Правда ненадолго она осталась в сознании. Вчера Маша познакомила Лидию Павловну со своим другом. Она представила его как Рюг. Вы меня простите, Владимир Геннадьевич, но у Маши странные друзья. Нет, она привела какого-то мальчика, обёрнутого в чёрную простынь и с крыльями за спиной. Сама же Иванова убедила нас что «это косплей», но бабушку спасти не удалось... Инфаркт. Но на этом вчерашние шалости не закончились. В нашем ларьке, что работал внизу, около входа в больницу, работала хорошая женщина, продавая журналы. У Марины Петровны был любимый кот – единственное, что радовало её сердце. Но Машу этот факт не остановил. Она сказала что-то типа: «...у кошек такие лапки. Мягкие, а стоит чуть нажать, как появятся коготки». Бедное животное отказывается приходить на работу к Марине Петровне, поэтому та уволилась. Из-за Вашей дочери одни убытки. Нам пришлось её уволить. Уж простите, но я не мог поступить иначе. С глубочайшим уважением, главный врач районной больницы, М.В.Хазанов». Отец Ивановой пробежался ещё раз по строкам письма, и улыбнулся дочери, которая сидела на полу гостиной и поглаживала синего покрашенного кота. - Маша, тебя уволили, - гордо заявил Владимир Геннадьевич. – А ведь ты так и не показала всем новый косплей Элла. - Ничего, еще будет возможность, пап, - улыбнулась она. – Гхихихи...