Хорошо, что ты здесь.

Когда Соколов видит заплаканную Марину в приемной отделении не её района, интуиция подсказывает что случилось неладное. – Сергей! – она бросается к младшему лейтенанту, хватаясь за его руку, иначе, кажется, свалится с ног. Девушка ужасно выглядит, круги под глазами, иссохшие губы, волосы превратились в черти что. Она, будто постарела лет на 5, с того времени как он видел её в последний раз, месяца 2 назад. Бережная не может вымолвить и слова, а только держится за руку Сергея как за спасательный круг. Тот, заботливо придерживает её и вводит в свой новый кабинет, который даже не успел обставить. И Марина начинает тароторить как заведённая. – Маруся… я не знаю, к кому ещё обратится. У нас говорят, что я сумасшедшая мамаша, ребенка нет всего 5 часов. Но я знаю, что это он! Сергей, помоги мне! Я искала, а потом бежала сюда со всех ног... – девушка глотает слёзы, Соколов усаживает её на стул. – Марина, успокойтесь. Все по порядку, пожалуйста. – Стас… он похитил Марусю, – Черт возьми! Он так и знал, выругался про себя. Стоило Соколову только отлучится, как Бережной тут как тут, должен же был выкинуть что-то подобное. Ведь Сережа знал что так будет. Полицейский протягивает несчастной матери стакан воды. Та жадно глотает, а потом, выдохнув, с опаской смотрит на него. – И Катю. Сердце уходит в пятки, ладони потеют, в горле комок, а в комнате становится невыносимо жарко. И ему хочется впасть в истерику вместе с Мариной. Злость, паника, все сразу накатывает на Соколова и ему хочется кричать, в эту же секунду выбежать с здание, и рвануть искать её. Но ему все ещё нужно узнать подробности похищения, так его учили в полицейской академии, вроде как. Сергей, если честно не был самым лучшим студентом. Он просто был, и на том спасибо, что являлся хотя на зачеты и экзамены. – Как это произошло? – Мы гуляли на детской площадке, а потом… Я пошла в магазин, когда вернулась ни Кати, ни Маруси нигде не было. У Кати отключен телефон… – Почему ты решила, что это Стас? – автоматически переходим на «ты». Общее горе сближает. У обоих украли по смыслу жизни. – Я не разрешала ему общаться с Марусей. А Катя говорила, что он недавно приходил к ней и умолял вернутся. – Чертов урод! Кому он теперь нужен? Разве что Свиридовой, она и не такое готова выкинуть, но Соколов все ещё надеялся на её благоразумие и здравый смысл. Ирония в том, что он даже тогда не перестанет любить её. – Когда она отказалась, он начал ей угрожать и попрекать тем, что не выдал её суду. Если не с ним, то ни с кем. Кате было страшно, и я её успокаивала, уверяя, что он не пойдет на такое во второй раз. Недооценила… Сережа, помоги! Моя малышка… – Соколов прижал Марину к груди, поглаживая по волосам. – Тише, они будут в порядке, я тебе обещаю. Его самого предательские трясло, но истерившая Бережная этого, к счастью, не заметила. Ему, в его практике, доводилось встречаться с подобными мстителями, вышедшими на свободу и пытающимися вернуть все, что у них отняли. Обычно, это не заканчивалось хорошо, но в этой истории участковый все-таки надеялся на ХеппиЭнд. *** POV Катя Когда я очухалась, голова дико болела а по затылку текло что-то липкое и теплое. Открыв глаза, мой взгляд сразу упал на забившуюся в угол, недалеко от меня, девочку с яркими красными бантиками на белокурой голове, испуганным видом и потертыми джинсами на коленках. – Маруся… что такое, что случилось? – я пыталась вспомнить все, что было накануне. Марина ушла, я засмотрелась в телефон и упустила непоседливую девочку из виду, позвала её, Маруся отозвалось откуда-то из-за угла, я отправилась туда, резкая боль и все. Я стала осматриваться, стройка или карьер. Жутко и безлюдно, неслышно даже привычных для города машин. Не надо много мозгов, что бы догадаться кто за этим стоит. Чертова идиотка! Вот я кто. Сколько мне раз говорили, но я считала себя самой умной, получила по заслугам, но, черт, причем здесь бедный ребенок? Маруся не шевелилась, обняв свои коленки, уставилась в одну точку, глаза были заплаканные. И её молчание пугало меня больше всего. Я как могла, пыталась её разговорить. – Марусь, ты в порядке? Ничего у тебя не болит? – девочка не шевелилась. – Ты меня слышишь? Маруся, это папа? – малышка все же реагирует, поворачивая голову в мою сторону, но смотрит, будто сквозь меня. – Прости, перестарался, – слышу я у себя за спиной. Медленно поворачиваюсь. Стас становится на корточки передо мной и прикладывает что-то холодное к затылку, шиплю от боли, скривившись. Бережной проводит рукой по моим грязным, блондинистым волосам. Тысячу мурашек бегают по телу и мне кажется, что осталось жить совсем ничего, иначе зачем он меня сюда притащил? Как не для возмездия. А для чего он приволок сюда свою дочь, наверное, так и останется загадкой. Я терплю его прикосновения, прикрыв тяжелые веки. На то, что бы оттолкнуть его, сил нет совсем. – Стас, ты безумен, – дрожащим, испуганным голосом. – Что ты творишь? – Ничего такого, Катюш, – улыбается, или же скалится. Я больше не узнаю его. В глазах безумный блеск. Жутко. Страх парализует меня. За себя и в первую очередь, ни в чем неповинного ребёнка. – Я всего лишь хочу вернуть себе свое, - пожимает плечами бывший учитель. – Тебя и свою дочь. Я так многого прошу? – поднимает брови он. – Я заслужил, после всего, что вытерпел. – Он берет меня за подбородок, а я не выдерживаю и прыскаю от его слов, уже почти в истерике. Тогда он больно отшвыривает меня от себя, челюсть неприятно ноет. Я пытаюсь унять боль массированием. – Ты не согласишься с тем, что я не заслуживаю всего этого? – злой Стас ещё хуже. – Нет… – я слишком смелая в такой ситуации. – Я, просто бедный человек, попавшийся в сети любви к 16-летней девчонке… – я опять фыркаю. Мерзок. – Ты никогда меня не любил, Стас. – Тогда какого чёрта это было? У нас? Все эти годы! – Не знаю. Любовь не такая. Ты не умеешь любить, Стас. – А кто умеет? Твой мент? – Не надо… говорить о нем. – Почему? Ты больше ему не нужна… Я знаю. Ты никому не нужна, Катя, кроме меня. Я никогда не бросал тебя, помнишь? – Испортил мне жизнь. – Ты не имеешь права так говорить! Это ты все разрушила, сдала меня тогда. Ты все уничтожила! – он был катастрофически близко, и мне даже показалось, что я, на секунду, перестала дышать, перед тем, как ответить. – И что ты намерен делать? Убить меня? – Катюш, не говори глупости, – мужчина заправил прядь моих кудрявых волос за ухо. – Я люблю тебя и прощаю. Теперь все будет хорошо, обещаю, малыш. – И поднялся. От этих слов мне стало не по себе. – В чем план? Ты не можешь заставить меня жить с тобой и разлучить Марусю с матерью. – Есть только ты, я и Маруся, – он не слышал меня, тараторя только что-то свое. Все больше был похож на безумца. – Больше никого не надо. – Снова этот блеск. Я поняла, что разговаривать с этим человеком абсолютно бесполезно, он толи не понимал, толи попросту не хотел слышать меня. Я мысленно начала молится всем Богам. *** Два, три или четыре дня, может неделя. Я потеряла счет времени, после первой ночи на этой жуткой стройке. Организм был истощен, все кости болели от сна на холодном полу. Он кормил нас раз в день хлебом и водой. Марусе тоскал разные сладости, к которым она не притрагивалась, это не могло заменить нормальной пищи. Малышка не говорила совсем, только сидела целыми днями в том самом углу. Я изо всех сил пыталась её растормошить, обещала, что все будет в порядке и совсем скоро её заберет мама. Бесполезно. Вытянуть что-то из Стаса было невозможно. Бережного подменили после тюрьмы, без понятие что там с ним делали, но я не знала этого человека, он совсем лишился рассудка. Мне хотелось выть от безысходности. Наедине с безумцем и напуганным до чертиков ребёнком. Я умоляла его отпустить нас, обещала, что не сдам. А он плел что-то о марках своих любимых машин, для выбора нашей общей, семейной. Я часто плакала, мне было по-настоящему страшно. Его место в психушке. – Собирайся! Быстрее, мы уходим отсюда, – в один прекрасный день. – Что я должна собирать, Стас? – я вопросительно смотрела на него. – Куда мы идем? – Подальше. – Стас, отпусти нас, умоляя тебя! Посмотри на свою дочь, неужели ты не видишь, что ты с ней сделал? – я решила давить на больное. – Я ничего не делал, – Стас заерзал, впервые хоть как-то отреагировав на мои просьбы. Он был напуган, это видно невооруженным глазом. Что-то узнал? Нас нашли? Надо тянуть время! – Она перестала разговаривать. – Что за бред? Я ношу ей сладости! Маруся! – мужчина подскочил к ребёнку, та начала хныкать. Я сбросила его руки с малышки. – Не трогай. Ты пугаешь её одним своим прикосновением, разве этого ты хотел? – Нет, нет, нет… Я не хотел, - Стас пятится назад, пока я его отчитываю, смотря на дочь не отрываясь. Его круглосуточная эйфория прошла, сейчас пришло осознание. Глаза Бережного бегают с меня на дочь и обратно. Я, кажется, читала о подобном. Биполярное расстройство. Если это действительно так, чего ожидать от него в отчаянии и гневе, страшно представить. Хочется схватить ребёнка, дать Стасу по голове и бежать-бежать-бежать. Пока не свалюсь с ног от усталости. Уже через секунду, я понимаю, что радикальные меры не понадобятся. Когда я замечаю сзади Стаса, возле входа, темную шевелюру в полицейской форме, выдыхаю. Мне кажется, что до этого момента, я даже нормально не дышала. Эйфория, сердце готова выпрыгнуть из груди. Мне становится тепло и легко на душе. Я вижу его и абсолютно точно уверена в хорошем финале этой истории. Соколов кивает мне, держа спину Стаса на мушке, и взмахом руки подзывает к себе остальных. – Это все ты! Из-за тебя она может остаться заикой, понимаешь?! – привлекаю внимание преступника и выкрикиваю это, дабы возня сзади, не показалось ему такой важной, как психическое состояние дочери. Стас уставился на Марусю и не замечает ничего. Смотрю на каждое уверенное движение Соколова, он улыбается мне, молодец девочка, читаю в его глазах. И поэтому не замечаю, как Бережной настигает меня в 2 прыжка и хватает за шею. – Замолчи! Я слышу рычание Сережи, он бросается на Стаса и оттаскивает его от меня, валит на пол, мгновение и на нем уже наручники. Все словно в тумане. Я вижу Марину, которая бросается к дочке и та, спасибо Господи, вроде как, немножко оживает. Слышу выговор младшему лейтенанту Соколову за преждевременное нападение на преступника и риск быть застреленным или зарезанным. У меня кружится голова, вокруг много людей, а я, все так же смотрю на него, наблюдая за каждым действием. Передав Стаса в надежные руки своих коллег, Сережа встречается со мной взглядом, обеспокоено. Я киваю, уверяя, что все в порядке. Убеждаюсь в том, что нет, когда ноги становится ватными а тело невыносимо тяжелым. Секунда, и он рядом. – Ты как? – испуганно спрашивает Сергей, рассматривая меня. – Катя, не вырубайся! – Хорошо, что ты здесь, – и я закрываю глаза. *** Квартира мне не знакома, абсолютно. Становится немного страшно, потом я вспоминаю, что вырубилась я в надежных руках своего героя. Соколов не даст меня в обиду. Ни в чем в своей жизни я не могу быть уверена на 100%, кроме этого. Он всегда будет меня, непутевую, спасать. Не важно от чего. Мой принц, которого я умудрилась профукать, что уж там, я в этом мастер. И я вдруг рада, что Стас меня похитил. Он пришел за мной, я снова могу разговаривать с ним, смотреть на него, ведь его редких появлений на районе катастрофически мало. Под весом Соколова прогибается кровать и я тоже сажусь. Он долго смотрит на меня, наверное, я ужасно выгляжу, но его взгляд все так же полон восхищение и любви, как и всегда. Я собираюсь в сотый раз поблагодарить его за очередное спасание моей задницы, как происходить непредвиденное и совершенно для меня неожиданное. Сережа резким движение целует меня. Сладко. Я не успеваю среагировать, и вообще понять что происходит, как он отстраняется и начинает монолог. – Кать, прости. За все. Что был таким заносчивым засранцем, бабником и эгоистом с тобой в последнее время. Больше всего на свете я хотел ответить тебе, тогда, в салоне и потом, у меня дома, но я не мог, пойми… – он запнулся. Тяжело ему давались эти признание. – Ты разрывала мою душу. Я думал, что если ты перестанешь мелькать у меня перед глазами, все изменится, не будет соблазна, заглядывать в салон по несколько раз на дню, будет легче, но это не так. Это ещё хуже, знаешь? Я чертов мазохист, и ты – моя жизненно необходимая доза боли. Я такой идиот, я чуть не потерял тебя. Если бы я был рядом, этого бы не случилось… Я бы смог это предотвратить, он бы не коснулся тебя. И знаешь, я намерен быть рядом, если бы ты только позволила… – Он провел рукой по моей щеке, и я склонила голову. – Кать, ты ответишь что-нибудь? – Глаза заблестели от слёз и я подняла их на Сережу. За что он мне, такой идеальный? Он смотрел на меня щенячьим взглядом. И пусть мое тело ныло от боли, я была самой счастливой девушкой на Земле. Мне хотелось улыбаться так, что бы щеки болели. Со Стасом такого никогда не было, даже когда я была по уши влюблена, всегда были недомолвки, сомнение в правильности действий. Сейчас, впервые в жизни у меня было все как надо, все на своих местах. Мой «единственный» со мной. – Я отвечу… – Я заметила страх в его глазах, очередной раз быть отвергнутым. Это был последний шанс, теперь ты не отвертишься. – Что очень сильно люблю тебя.