Festis bei umo canavarum

Я проснулась, когда за окном еще только занимался рассвет, и обнаружила, что Бетани снова забралась ко мне в кровать. Она, как и я вчера, не слишком утруждала себя в переодевании. А Бедокур изрядно пожевал выбившуюся из её прически ленту. Я смотрела на любимую сестру и понимала, что как только покину Ферелден, я лишусь её теплой улыбки по утрам. Осторожно, чтобы не разбудить, выбралась из-под обвивших меня рук. Заплечный мешок я держала под кроватью, поэтому быстро его собрать не составило труда: сменное бельё, мыло, пара склянок с целебной припаркой, аптечка и высушенный эльфийский корень. Заполненную сумку засунула опять же под кровать и прислушалась к мерному дыханию Бетани. Она заворочалась во сне, и я вернулась к ней под одеяло. Гладила её по спутанным волосам, вытягивая шпильки и ленты, позволяя темной волне беспорядочно рассыпаться по спине. Я буду хранить в своей памяти эти минуты наедине, они всегда будут принадлежать только мне. — Ты куда вчера пропала? — сквозь сон улыбнулась Бетани. — Андерс, кажется весь Ферелден на уши поднял. — Мама слишком затянула корсет, я не выдержала этой пытки и вернулась домой, — соврала я. — Надо было сказать, мы бы тебя проводили, — она приподнялась на локтях и сладко зевнула. — Не хотела вас беспокоить и портить веселье, — я нежно погладила сестру по щеке. Сонную тишину нарушил топот по лестнице. — Эй вы, ленивые ферелденские гусыни! — забарабанил в дверь Карвер. — Я вам воды натаскал, вставайте! — Пойдем, — смеющаяся Бетани выбралась из постели. — Надо поскорее привести себя в порядок пока мама не увидела, что мы спали не раздеваясь, как какие-нибудь простушки, — она снова засмеялась. — Заставит целую неделю вышивать на пяльцах! — Заставит, — согласилась я и, улыбаясь, поспешила за ней. Когда с утренним туалетом было покончено, и мы спустились к завтраку, мама первым делом принялась меня отчитывать: — Мариан, бедный Андерс вчера с ног сбился тебя искать. Где ты была? — Ей из-за корсета дурно стало, вот она и ушла домой, — откусив пирожок, проговорила Бетани. — Всё равно ты должна была предупредить его, — с укором ответила мама. — Извини, — смотря в тарелку, сказала я. Мама поставила на стол еще одно блюдо с горячими пирожками, отчего даже отец отложил свою обожаемую летопись и поспешил завтракать. — Ты не передо мной должна извиняться, а перед будущим мужем, — назидательно продолжила мама. — Андерс так тебя любит, цени это. — Сестра, запомни, мужчины — создания нервные, — важно вставил своё слово Карвер, — с нами надо бережно обращаться. Пирожками, там, кормить, к примеру… — Ну-ну, — смеясь перебила я, — а я, вместо того чтобы накормить Андерса на балу пирожками, заставила его бегать. Бетани звонко рассмеялась, а мама укоризненно покачала головой. Всё-таки щемящее чувство счастья в душе омрачалось из-за грядущего расставания с семьёй. Я оглядела гостиную. Отец жаловался матери, что обжёгся. Она его журила, что, мол, нечего хватать пирожки, пока не остыли. По лестнице вниз сонно шмякался со ступеньки на ступеньку Бедокур, видимо, учуяв запах выпечки и надеясь, что ему, как самому оголодавшему, непременно выделят самый лакомый кусочек. Близнецы увлечённо спорили о количестве съеденных Карвером пирожков. От этих привычных картин сердце заранее тоскливо заныло, но у меня и мысли не возникло передумать. Всё-таки чувства к Фенрису значительно перевешивали даже привязанность к родным, и это меня пугало. — Мариан, мы пойдём с отцом на рынок, — прервала мои невесёлые размышления мама, — вернёмся уже после обеда. А ты сбегай пока к Инес, отнеси кружевную шаль в подарок. Вон, в той корзине, — указала она. Я рассеянно кивнула. Бетани с Карвером поспешили на занятия. Отец стоял у дверей, всем своим трагичным видом намекая, что он бы лучше за летописью посидел, чем полдня бродить в толчее. Мама суровым взглядом словно парировала, что если не хочет идти за продуктами, то пусть своей летописью и питается. Меня всегда удивляло, что наши родители могут вот так вот общаться друг с другом, без слов. И магия здесь была ни при чём. Родители ушли, я же еще несколько минут стояла у порога и кусала губы. Утешала себя лишь тем, что непременно навещу их через некоторое время. Наверняка к тому моменту они уже успеют простить меня. По крайней мере, я на это очень надеялась. Собранные вещи дожидались своего часа, а я, схватив корзинку с шалью, поспешила к тётушке Инес. Выходя за ворота, чуть не пришибла калиткой Мерриль. — Ой! — вскрикнула хрупкая эльфийка вместо приветствия. — Я тебя не задела? — Нет, всё в порядке, — Мерриль улыбнулась и затараторила, — еле тебя нашла, а Целителя-то твоего вообще отыскать невозможно… В общем, вот, — она вручила мне бережно свёрнутый небольшой холст, — как я и обещала. Затаив дыхание, я развернула картину. Я мало, конечно, понимала в живописи, но, на мой взгляд, получилось потрясающе. Мы с Фенрисом держались за руки, он улыбался, я выглядела смущенной. Казалось, это не рисунок, а просто каким-то чудом застывший миг жизни. — Спасибо, — заворожено прошептала я. Мерриль смущенно улыбнулась, покраснела и, махнув рукой на прощание, скрылась в переулке. Бережно сложив холст в корзину, поспешила к тётушке. Когда я поравнялась с воротами её дома, до полудня было приблизительно два часа. — Мариан! — видимо, заприметив меня в окно, Инес вышла меня встретить. — Молодец, что зашла! Я как раз малиновый чай заварила, проходи! — Доброе утро! — я не сдержала улыбки и прошла в дом. Мне нравилось тут бывать. Из-за нагромождения цветочных горшков и кадок гостиная напоминала теплицу. Но, несмотря на это, сюда гармонично вписывалась старая тахта и наполированный до блеска маленький столик с резными ножками. Под ногами лежал пушистый пёстрый ковёр, а в углу стоял деревянный сервант, где вместо посуды лежали потрепанные книги. — Я, правда, всего на минутку, — я села в ворчливо скрипнувшее цветастое кресло и поставила корзину на колени. — А ты слышала ту историю, что когда младшему брату короля было всего десять лет, он за одну минуту съел семьдесят сырных кексов. Семьдесят! — донесся весёлый голос тётушки из маленькой кухни. — Не может быть! — засмеялась я. — Да, да. Королева еще потом посылала ко мне придворного аптекаря за Тёплым Лопухом. Свой они весь извели на Алистера — он неделю мучился зап… Так, а вот и кружки. Я громко расхохоталась, но спохватившись, спросила: — Может, вам помочь? — Ох, плутовка, если бы ты была чуть постарше, то непременно помогла бы вот с этой медовухой, — она потрясла какой-то жутко пыльной, видавшей лучшие времена, сумкой и выудила из её недр квадратный бутыль с переливающейся золотом, жидкостью. — Хотя да, блюдо с кексами вполне можешь и помочь донести. Кексы оказались изумительными, нежный сырный крем буквально таял, оказавшись на языке, но вспомнив о Лопухе и Алистере, я ограничилась всего двумя. — Ой, мама же вам подарок передала, — вспомнила я и протянула Инес корзину.  — Нагов лысый зад! Что за дивная вещь! — восхищенно приговаривала тётушка, разворачивая тончайшую кружевную вязь. — Лиандра, мабари меня за ногу, мастерица так мастерица! Твоя мать превзошла саму себя! — она накинула шаль на плечи и кокетливо покрутилась перед массивным зеркалом в почерневшей от времени рамы. — Всё, теперь даже наша леди «я такая особенная, что в заднице сияние» засохнет от зависти! Не совсем понимая, о ком говорит тётушка, я засмеялась и потянулась за кружкой, но рука замерла на полпути. — А это что? — Инес с любопытством достала со дна сложенный холст и развернула его. — Это так… картина… ничего особенного… — сбивчиво пробормотала я, но выхватить не успела. — Очень даже неплохо, кстати, хотя и чувствуется неопытность изобразившего, — тётушка скользила придирчивым взглядом по холсту. — Только странно, конечно. Что за задания, Мор их забери, дают теперь юным Мастерам? Правила, что ли, изменились? Видать, снова Анора взялась за глупые выдумки… В мои годы учили изображать только реальность, хотя, должна признать, идея довольно интересная, — она зацокала языком. — Да и исполнение не самое ужасное. Ты, к примеру, получилась идеально. А вот спутник твой на себя не шибко-то и похож. — Почему не похож? — не согласилась я, подойдя к ней поближе. — Очень даже похож. На мой взгляд, Фенрис был изображен настолько идеально, что даже создавалась иллюзия, будто рисунок вот-вот оживет. — Ой, плутовка, поверь мне на слово, как сестре Величайшего Мастера живописи, — Инес покачала головой. — Если не брать во внимание общий образ, то есть такие огрехи, которые даже ты увидишь. Вот взять хотя бы уши. С чего они такие длинные-то? Он был не чистокровным эльфом — у него даже бородка была. А шрам? Сроду этого шрама не было! Да и в чертах лица идеального сходства передать не получилось. Впрочем, ничего удивительного. — Что-то я совсем ничего не поняла, — растерялась я. — По-моему, сходство как раз таки идеальное. — Сейчас я покажу тебе идеальное сходство, пойдем, — женщина, хлебнув остывшего чая, повела меня за собой. По скрипучей лестнице мы поднялись на второй этаж. Выудив из ворота платья длинную цепочку с ключом, тётушка отворила дверцу в самом конце коридора. Маленькая захламлённая комната встретила нас облаком пыли и гирляндой из паутины. Похоже, хозяйка сюда наведывалась нечасто. Здесь не было мебели, всё пространство занимали стоящие вдоль стен картины в массивных рамах. Каждая размером не меньше моего роста, завешанные серой тканью. — Вот, должно быть здесь, — Инес подошла к одной из картин, каким-то неведомым мне образом выделив её из серой массы других. — Ну-ка, Мариан, подсоби. Как я ни старалась снять ткань аккуратно, нас все равно обдало лавиной пыли. Пришлось зажмуриться и изрядно закашляться. Но когда я открыла глаза, то просто онемела. Картина была явно старой. Даже если не смотреть на почерневшую раму, сам холст потускнел. Я слышала, что перемешанные Андраст и Веридий недолговечны, поэтому созданные Мастерами шедевры очень подвержены времени. К примеру, на этой картине фон уже выглядел размытым. Лишь смутно угадывались очертания неизвестных мне гор и зловеще-багровое закатное небо. И оттого грознее и чётче выглядел Фенрис. Изображённое словно символизировало, что даже горы и небо не вечны, но он времени не подвластен. Непринужденная поза, полный превосходства взгляд победителя… Его глаза здесь были небесно-синие, точно такого же цвета, как у того дракона, с которым я сражалась в Цитадели. Знакомый шрам действительно отсутствовал, а аккуратная борода с бакенбардами наоборот присутствовали. — Эх, — тётушка мечтательно вздохнула, любуясь картиной, — какой же всё-таки красавец был! Мы с сестрой хоть и видели его лишь однажды и мельком, но запомнили до мельчайших подробностей. И она просто не могла не изобразить его, а тогда-то это каралось казнью. Странно даже, что сейчас позволяют. Я не сводила глаз с картины, толком не понимая, о чём вообще говорит тётушка Инес. Её слова казались лишёнными смысла. Или, скорее, это я просто не желала в них вдумываться. Казалось бы, те же черты лица, та же высокая крепкая фигура, та же буквально осязаемая опасность. Но, несмотря на удивительную схожесть, это был всё-таки человек, точнее получеловек — заострённые уши выдавали в нём примесь эльфийской крови. — А кто это? — запоздало поинтересовалась я. Теперь уже была очередь тётушки впадать в ступор. — Как кто это? Сильвановы колючки у тебя на заднице! Данариус Тёмный, конечно же. Я мгновенно вспомнила гобелен с жутким скрюченным стариком в башне. — Это? Данариус? — ахнула я изумленно. Услышанное упорно не хотело откладываться в голове. Слишком многое это ставило под удар. — Ну да, — Инес кивнула. — Мы видели его, когда он в своё время явился в Денерим наших Стражей попугать. Впрочем, всем было тогда чего испугаться. Данариус создал в городе иллюзию пожара. Можешь представить, какая царила паника, пока сообразили, что к чему. И Стражи ведь, лысых нагов братья, ничего не могли с ним сделать. Зависнув в небе, несколько минут наблюдал он за происходящим в городе хаосом и потом скрылся. Вместе с ним пропала и иллюзия. Но впечатлений хватило надолго, — она перевела дыхание. — Злодей он, конечно, был, тут не поспоришь, но и его тоже жалко. Никому бы не пожелала такой смерти… Мариан, с тобой всё в порядке? Что-то ты стала бледнее обычного! — Я… да… просто нужно присесть… — сбивчиво прошептала я. Вернулись в гостиную. Я медленно опустилась в кресло и закрыла глаза, пытаясь собрать себя. Инес поспешила подогреть чайник и капнуть в воду что-то «бодрящее дух», так что я на некоторое время осталась в тишине и наедине с оглушающими безысходностью мыслями. Фенрис… Такой странный Целитель… Я нахмурилась. Иллюзия тогда в башне с выявлением сил, и даже Первый Чародей не уловил её… Полёт… Какая я дура, как можно было не понять сразу, такой способностью наделены лишь маги Лирия! Что ещё? Цвет глаз. Тоже иллюзия? Ведь тогда на Башне Бдения я видела, как они меняли цвет на синий, но решила, что дело в игре света и тени… Как можно быть такой идиоткой… Но ведь маг Лирия появляется лишь раз в сотню лет! Что это? Заблуждение? А может всё-таки ложь?.. И драконы… Они ведь чувствуют Лирий! Вот почему так радовался Фенрису Бедокур и слушался тот вызванный в Цитадели дракон… Теперь всё казалось настолько очевидным, что хотелось задушить себя за тупость. Видимо, слепая влюбленность вышибла мне мозги. А что, если маги Лирия способны воздействовать на чужие чувства? Вдруг это тоже иллюзия, и на самом деле я ничего к Фенрису не испытываю? Но зачем ему туманить мой разум?.. Я сжала пальцами виски. Шум собственных мыслей буквально оглушал. И вправду — зачем? Что за игру он ведет? Сил Лирия достаточно, чтобы сровнять город с землей. Да и забрать Камень Ферелдена он мог в любой момент. Так зачем Фенрис притворяется? Боится Стражей? Ну нет, по-моему, он вообще никого и ничего не боится. Он не пытается захватить власть, не пытается завладеть Камнем — вообще никак не проявляет свою разрушительную силу. Так что? Что ему нужно?! Я схватилась за голову и уткнулась лбом в колени. Один ответ у меня всё-таки нашелся. Бредовый, как мне кажется, но другого больше нет. Фенрису нужна я. Не то чтобы я считала себя такой уж выдающейся, просто иного на ум не приходит. Допустим, Фенрис в отличие от своих предшественников, и не рвется к власти и разрушениям. Может, нашел способ сдерживать Лирий. И в Ферелден он прибыл не с коварными целями, а просто как путешественник. Встретил меня и решил забрать с собой. Для этого затуманил мой разум и влюбил в себя. Вот и всё. От этого бреда стало только хуже. Конечно, стоило порадоваться тому, что Фенрис не метит в очередные Темные Властелины. Но вместо этого я с безысходностью осознавала, что все мои домыслы о навязанных чувствах гроша ломаного не стоят. Бред, в который мне бы очень хотелось верить. А вот Фенрис… Он ведь так и не сказал, что любит меня. Сила Лирия в нем настолько велика, что отчасти руководит им. А Зло по своей природе не способно любить, это всем известно… И если я сегодня не появлюсь на месте встречи, Фенрис уйдёт без меня. А я… — Вот, выпей чайку, сразу станет легче, — прервала мои лихорадочные размышления Инес, появившись в гостиной и поставив на столик передо мной чашку с ароматным напитком. — Вкусный, бодрящий, сил придает как для бронто в брачный период, а то ты что-то вдруг загрустила совсем. — Спасибо, — я вяло улыбнулась и решительно добавила: — Инес, у меня к вам огромная просьба. Я бы хотела увидеть своё будущее. — Кровь Андрасте, но ты ведь уже смотрела, — удивилась она. — Увы, я могу приподнять завесу времени для каждого лишь однажды. Так что ты увидишь то же, что видела и в первый раз. Но толку? Ведь с тех пор твоё будущее, само собой, изменилось… — Вот я именно то, прежнее, и хочу увидеть, — пояснила я. То моё будущее, каким оно должно было быть на тот момент, когда в моей жизни ещё не появился Фенрис. То моё будущее, в котором я с Андерсом. Я очень надеялась, что, увидев ту себя, смогу одолеть эту безысходную влюбленность. Поверить, что и без Фенриса я могу стать счастливой. — Странная просьба, милочка, — тётушка озадаченно пожала плечами. — Но, Андрасте сохрани, если так хочешь, то конечно. Готова? Я откинулась на спинку кресла, вновь закрыла глаза и кивнула. — Главное помнишь? Не заглядывай слишком далеко. Поверь мне, видеть собственную старость или, что еще хуже, смерть — зрелище не из приятных. — Мне нужен только один эпизод, — прошептала я. — А дальше можно и не смотреть. Свадьба. Свадьба с Андерсом и счастливая в тот момент я. Большего и не надо. — Все равно, мабари тебя задери, не понимаю, зачем смотреть будущее в том виде, в котором оно всё равно уже не будет, — ворчала Инес. Даже сквозь сомкнутые веки я увидела, как завертелись вокруг красные всполохи, унося моё сознание к тому будущему, которое бы у меня было, не появись в моей жизни Фенрис…