Часть 1
29 апреля 2018 г. в 17:10
Вечер у семьи Смит выдался на удивление тихим. Микки готовил ужин, напевая под нос прилипчивую песенку, из тех, что мало чем отличаются друг от друга и всегда звучат по радио, сменяясь в раздражающей разум какофонии. В соседней комнате, вольготно раскинувшись на диване, тихо посапывала его супруга, утомленная жарой и солнцем, редкими для сумрачного Лондона.
Небольшой домик в пригороде тонул в неге. Сладкое умиротворение растекалось по его комнатам, сверкали пылинки, медленно парящие в солнечных лучах, лёгкий ветерок колыхал занавески распахнутого окна, а из кухни долетали аппетитные запахи. Последнее обстоятельно и вырвало Марту из сладких объятий сна. Неловко потянувшись, она поднялась с дивана и, разминая затекшую от неудобного положения шею, отправилась на кухню, подгоняемая чувством голода.
Кухня встретила девушку накрытым столом и широко улыбающимся Микки, тут же заключившим супругу в объятия.
– С добрым вечером, Марта Смит. Долго же ты спала, – тихо проговорил он, смешно поигрывая бровями, зная, насколько раздражается его жена, когда коверкают её фамилию.
– Смит–Джонс! Марта Смит-Джонс! Микки, ну имей же совесть и прекрати так меня называть, наконец, – бурно отреагировала на поддразнивание Марта, отстраняясь от супруга и устраиваясь за обеденным столом. Лицо ее было сердито, однако горящие в глазах смешинки выдавали наигранность гнева.
Микки с непроницаемым выражением лица последовал примеру жены, устраиваясь на расшатанной табуретке по другую сторону стола. Супруги недовольно сверлили друг друга взглядами, но не прошло и минуты, как серьезные лица сменились задорными улыбками, а в доме зазвенел счастливый смех.
Ужин закончился, вымытая посуда заняла свои законные места на полках, а хозяева дома с удобством разместились на крошечной террасе, кое-как прилепленной к дому одним из предыдущих владельцев, нелепой, но все равно уютной конструкции. Царило ранее лето. Воздух тонул в сладком запахе цветущих деревьев, а все пространство от земли до неба, казалось, было заполнено звонкими руладами сверчков. Посреди этой идеалистической картины прозвучало неуверенное:
– А вечер уж слишком тихий, – Марта бросила быстрый взгляд на мужа, приподняв голову с его плеча, на котором вольготно расположилась.
– Не сглазить бы, – согласился Микки, рассеянно целуя жену в висок. – В последний раз ты говорила точно так же, а потом мы всю ночь гонялись по Глазго за тем несчастным безголовым монахом. – Припомнил он.
– Да. И как он только оказался в нашем времени? Совершенно непонятно, – донеслось в ответ.
Жизнь бывших путешественников во времени сложно было назвать спокойной. Странствия через время и пространство наложили несмываемый отпечаток, полностью, до неузнаваемости изменив судьбы обычных автомеханика и врача. Ушли в прошлое полеты в ТАРДИС, но будни были бодры и пестрили яркими красками. Инопланетными красками. У внештатных сотрудников ЮНИТ по-другому и быть не могло.
– Знаешь, – мечтательно начала Марта. – Когда я только пришла в ЮНИТ, я думала, что смогу что-то изменить. Бессмысленное бряцание оружием? Агрессию по отношению к любым существам с других планет? Эх, я явно в этом не преуспела.
Микки молча слушал, тихонько поглаживая плечи жены и утопая в сладком дурмане летнего вечера. Темнело, жара постепенно отступала, и ночная прохлада медленно овладевала раскаленным городом. Тихий голос рядом убаюкивал.
– Кем я сама стала? Когда в моем снаряжении появился пистолет? Что бы сказал Доктор, узнав об этом? – с горечью закончила Марта, вздохнув.
– Ты Марта Смит-Джонс, – спокойно ответил Микки, взъерошив волосы на макушке жены. – Ты не легендарный Доктор и не обладаешь способностью к регенерации, почему при тебе не должно быть оружия? Иметь его ведь не значит применять. Знаешь, что он сказал бы? – Марта неловко пожала плечами. – Он сказал бы, что ты выросла.
– Ты прав, Смит. Мы с тобой оба выросли, – тихо усмехнулась девушка, прижимаясь крепче. – И этот вечер слишком хорош для таких тем.
Снова воцарилась тишина. Темное небо задорно подмигивало огоньками звёзд, ветер ласково трепал волосы устроившихся на террасе людей.
Увлечённые друг другом, они не заметили алеющую в темноте феску, чей обладатель довольно глядел на ничего не подозревающих супругов из–за стволов небольшого сада, раскинувшегося позади дома. Доктор, а это был именно он, никогда не оставлял своих спутников, по мере сил и возможностей приглядывая и заботясь о них. Всегда, везде и во всех своих воплощениях. Так никого и не потревожив, яркий головной убор в последний раз мелькнул среди листвы, бесследно и беззвучно растворяясь в ночи.
Тихий шелест трепещущих листьев в кронах деревьев навевал задумчивость. Вскоре к звукам, обыкновенным для ночного пригорода, добавились тихие голоса Смитов, говорящих робко и трепетно, будто боясь неосторожно разрушить блаженное умиротворение, окутавшее их и мир вокруг. Потянулись долгие часы разговоров – воспоминаний о прошлом, нежно хранимых хрупкой человеческой памятью. Бережно перебирая места и события, разнообразные курьёзы и шутки, понятные только им двоим, супруги задорно смеялись и подтрунивали друг над другом, ни на секунду не разрывая объятий.
Время плелось хромой черепахой и летело быстрее пули в один и тот же миг. Растягивалось и сжималось, перекручивалось, отбегало на годы назад, чтобы тут же помчаться на десятилетия вперёд – от воспоминаний к мечтам, даря Смитам иллюзию безвременья – того самого ощущения, что всегда охватывало их в ТАРДИС, и в сознании было неразрывно связано с Доктором и захватывающими дух странствиями через временную воронку.
Марте казалось, что вся ее жизнь прошла здесь, на кособокой террасе, нелепо приставленной к дому. Ей казалось, будто солнце никогда и не светило, лишь звёзды целую вечность сияли на темно-синем бархате небесного свода. Микки же грезилось, что весь мир – лишь их с женой тихий разговор, бесконечно длящаяся беседа, кроме которой ничего больше не существует. На какой-то безумный миг они оказались единственными существами на всем белом свете, полностью погрузившись в себя, утонув друг в друге. Размылись всякие мыслимые границы, и никто из супругов не мог понять, где начинается один, а где заканчивается второй. Они просто были. Лишь они и нескончаемый поток воспоминаний, бурлящий в сознании.
Все закончилось в один момент. Когда в ночной тишине стихло последнее слово, иллюзия исчезла, растаяла как мороженое под полуденным солнцем, оставив Смитов – счастливых, утомлённых, сонных Смитов – в смятении, которое нисколько не мешало им наслаждаться произошедшим.
Время близилось к полуночи, похолодало, Марта зябко ежилась, стараясь поближе притиснуться ко всегда тёплому Микки. Не нарушая установившейся тишины, супруги в молчании покинули террасу. Влекомые усталостью, они, едва успев переодеться ко сну, тяжело рухнули в супружескую постель и почти мгновенно провалились в царство Морфея. Вечер у семьи Смит выдался на редкость тихим и прекрасным.