Лицо безумия

Грязный трактир в Бравиле, нет, мне кажется, не только трактир, но и весь мир гниет. Пепел падает с неба, пока я наблюдаю в окно за птицами. Красная гора вновь бушует, бедные данмеры. Не повезло им жить рядом с местом разлома, но когда миру придется погибнуть, они станут первыми и не будут чувствовать боли. Маленькая сойка пытается протиснуться в щель между окном и стеной. На улице тяжело дышать не только людям. Я пытаюсь впустить ее, разламывая стекло рукой. Несколько осколков режут пальцы, но меня это не волнует. Раны заживут так же быстро, как и появились. – Вы будете делать заказ или продолжите портить казенное имущество? – раздраженно обратилась ко мне девушка-официантка, ее губы дрожали в негодовании. – Я сделала заказ, – коротко ответила я указав на чашку. –- Но, как можно увидеть, Вы не принесли мне бездонную кружку с чаем. – Освободите место для других посетителей! – воскликнула она и скрестила руки на груди. – О, я просто пытаюсь спасти вас от удара ножом, – мне пришлось встать. – Как хотите, Ваше право умереть. Девушка простояла в ступоре несколько мгновений, не в силах произнести хоть слово в след. Мои слова могли задеть ее здравый смысл, только, он снова встанет на место, когда я скроюсь за дверью. Жаль, официантка была неплохой, можно сказать, лучшей в своем деле. Назир потеряет сокровище. Пепел красил все в серое. Вместо летней зелени, вокруг была лишь мертвая пустота. Полы моего плаща вмиг стали грязными, что не очень меня радовало. Я чувствовала как на капюшоне собираются пепельные комки. Одна женщина сидела под деревом, полностью измазанная в земле, она кричала что пепел забирает душу, что от него нужно бежать. Мне не хотелось бы потерять душу, но я сомневалась, что такое во мне еще осталось. Деревянный мост через реку, стал скользким. Приходилось держаться за поручень чтобы не упасть. Несколько бездомных стояли на нем и провожали всех идущих молчаливыми взглядами. Серые, как и все вокруг, но с ярко-голубыми глазами. Призраки будущего или прошлого, мне не разобрать. Может, они давно отдали себя смерти. Я остановилась под навесом лавки травницы Изольды. Ее лекарские растения погибнут и я чувствовала, как она страдает от невозможности спасти их все. В горшке остался лишь корень Нирна, который не убьет даже огонь. Тихий гул сопровождал это растение, оно боролось за свою жизнь лучше чем кто либо. – Мой маленький друг, – тихо произнесла я, прикоснувшись к листу растения. Казалось, услышала в его гуле приветствие. Вот так и бывает, что природа всяко добрее живых и говорящих. Я укрыла корень частью плаща, не хотелось чтобы он истратил все свои силы на борьбу с тем, с чем не могут бороться сами боги. Сквозь пелену своего безумия, я могла видеть будущее, но может, я вижу его именно потому, что безумие это я? *** У статуи безумного бога всегда было несколько людей. Может быть, они здесь жили, но я не так часто прихожу, чтобы знать наверняка. Альтмер, в белых одеяниях, поприветствовал меня взмахом руки с пряжей. Снова попытается поговорить с великим безумцем, но вряд ли его услышат. Без грозы никогда не выходит, а с грозой не нужна и статуя. Я честно пыталась рассказать об этом, но мне показалось, что им нравится находиться в том состоянии, в котором они есть. Верят в то, чего не может быть, но наверное для них это нормально. – Ты принесла нам сыр? – каджит подбежал и схватил мою руку. – Слишком много пепла, слишком мало хорошего сыра, – я отошла от него, потирая руку, сильная хватка. – Селиция, от тебя пользы не больше чем от Нарины, которая сутками сидит на камнях и ждет помилования, – фыркнул кот и отвернулся. Я решила промолчать, с котами разговаривать не стоит, особенно если они ворчливые и любят кусаться. Здесь было красиво. Мне нравилось смотреть на белый мрамор статуи. Это напоминало мне о детстве и то, как я оказалась здесь первый раз. Тогда мне пришлось уйти из дома, хотя, практически, я росла на улице, но у меня был дом, только родители отказывались признавать дочь со странностями. Для них меня не существовало и я решила, что будет правильно если их реальность станет и моей. Кажется, в то время мне было одиннадцать лет. Хороший возраст: бабочки, цветы, еще оставалась в здравом уме, хотя, это так же не точно. В тот день, я поняла одно, мрамор бывает теплым, а сыр вкусным. О нет, еще одна вещь, но про это я уже говорила: чтобы говорить с богом нужна гроза, он ее любит или не любит, во всяком случае она его интересует. Его хриплый голос рассказал мне что я такое. Конечно, большую часть мне пришлось додумывать самой, но он дал подсказку в обмен на какой-то тухлый кусок непонятно чего. – Твое лицо не правильное, – не открывая глаз, произнесла Нарина. – Хмурое, а этого никто не любит. – Наверное, опять видела тех голубоглазых из пепла, – злобно пробормотал кот и сел рядом с нордкой. – Они ведут за собой смерть, а она мне нравится не больше, чем твоя усатая морда, – я хмыкнула и прикоснулась к статуе, все еще теплая, скоро пойдет дождь. – Смерти не существует, – гордо произнес альтмер в белом. – Скажи это моему клинку. – У тебя нет клинка. – Но было бы здорово с ним поговорить? – я пожала плечами. Альтмер отошел к столу и сел на стул. Его аргументы закончились даже не начинаясь. – Слышала о двери в Нибинейском Бассейне? – произнес он смотря в какой-то свиток. – Тебе стоит ее увидеть, если ты все еще ищешь выход. – Дверь? – переспросила я. – Да, большая, черная, вокруг грибы и камни, а еще лица, много лиц, как говорят, – он скосил глаза на переносице. – Да, лица, это хорошо, лица всегда хорошо, значит есть люди, а люди с лицами лучше чем без них... Я перестала слушать его бред отойдя немного подальше. Такие как он точно должны попасть в царство безумия после смерти, там им самое место, а еще лучше при жизни, здесь они белые вороны. Меня заинтересовало то, что рассказали о двери, может это не правда или вымысел больного разума, но разве что-то мешает мне проверить? Разве что пепел, не люблю грязную воду.