Замерзла

Странная эта весна. Хмурая. То ли она хмурится от того, что Ирка не в настроении, и у нас все что-то не складывается, то ли наоборот, Ирка хмурится, потому что вокруг серо и туманно. Так хочется сейчас солнца, дразнящих теплых лучей, веселой птичьей болтовни и ее счастливой улыбки. А на деле тяжелое дымчатое небо. Давящее, холодное, вторые сутки нещадно поливающее столицу ледяным, мерзким дождем. Люди кутаются в шарфы, прячутся под зонтами, перебегая от автобусной остановки до подъезда, от магазина до машины. Сонные и недовольные. Словно их разбудили, обещая весну, и обманули... Вот так выходишь на балкон, вдыхаешь сырой воздух и чувствуешь себя обманутым. Не вдыхается. Тяжелый, влажный, таким не надышишься. Ветер, смешанный с колкими каплями бьет по лицу, морозит босые ноги. Даже не курится. Только думается о ней. Она сегодня целый день была сердитая, чем-то расстроенная, молчаливая. - Что-то случилось? Ир? Спросил я, после того, как мы почти полчаса молча просидели в ее кабинете. Точнее молчала она, а я говорил-говорил-говорил. Только разговорить ее казалось совсем невозможным. Вот и вместо ответа на мой вопрос она недовольно повела плечиком и отошла к окну. Долго смотрела на угрюмый пустой пейзаж за окном, на мутные капли, падающие на стекло, на безлюдный двор ОВД. Даже народ не шел сегодня жаловаться на преступность - никому не хотелось вылезать в такую погоду на улицу. - Иди работать, - наконец последовал ответ усталым голосом. Как работать? Что делать? Тот редкий и, казалось, счастливый случай, когда и нет никакой работы. Скучно и серо. Серо! Вот Ирка…в серой форме, на фоне тусклого окна, заляпанного мокрыми дорожками от стекающих капель.… Только рыжие кудри, стянутые тугой хвост выбиваются из общей краски, греют. - Иди уже, - напоминает она, не оборачиваясь. Зачем ушел? Сотый раз за вечер задаю себе один и тот же вопрос. Надо было разобраться, выяснить, что случилось. Тогда может не сидел бы сейчас один в пустой квартире. Возвращаюсь в кухню. Тепло, теплее, чем на улице. Душно. Воздуха все равно не хватает, не дышится. Распахиваю форточку – все не то, все не так. Сигаретный дым не улетает, туманит комнаты, сгущает тусклые краски. Свет включать не хочется, с ним будет еще хуже, он осветит комнаты и покажет, что я здесь один. Совсем. Дождь стучит по подоконнику, по бесчисленным, необъятным лужам. Тихо, только капли. Звенящие и бездушные. И вот эта странная тишина прерывается дарящим надежду скрежетом дверного замка. Она несмело и задумчиво шагает в квартиру, щелкает выключателем, и тусклая лампочка освещает прихожую. Тушу сигарету и уже стою рядом с ней, помогаю снять влажное пальто, стягиваю сапоги и обхватываю ладонями ледяные ступни, целую колени. Говорить не хочется. Хочется дышать. Ей! Озябшие руки ложатся на мои плечи, отчего по телу пробегают теплые мурашки. Она молчит, только робко водит что-то пальцами по моей шее. - Что случилось? – в который раз спрашиваю за сегодняшний день. Заглядываю в растерянные глаза, ища ответ. - Знаешь, - словно подбирает слова, - я, наверное, просто замерзла… Может, чаю попьем? Горячего? Ну какой же я дурак! И чаю мы обязательно попьем.… Потом.… Протягиваю руку и стаскиваю с ее волос раздражающую меня резинку. С тихим восторгом наблюдаю, как рыжие локоны свободно ложатся на хрупкие плечи. Удивленные таким действием карие глаза едва заметно улыбаются. Только мне. Поднимаюсь с колен, поднимаю ее к себе навстречу. Грубая ткань кителя мешает почувствовать тепло ее тела – к черту китель, рубашку. Хочу коснуться ее обнаженной спины, едва ощутимо провести кончиками пальцев вдоль линии позвонков, наткнуться на застежку бюстгальтера, и избавиться и от него. Найти ее губы и сойти с ума ощущая их вкус. Подхватить на руки. Прижать к себе. Коснуться поцелуем каждой клеточки ее нежной кожи. Ощутить дрожь во всем теле от ее сладкого шепота с легкими бессмысленными упреками: - Я же чаю просила… И тонкие пальчики скользят по моим плечам. Опускаю на кровать – теснее прижимается ко мне. Целует. Не отпускаю. Ощущаю как серые, тусклые цвета вдруг обретают теплые оттенки. Она рядом. В моих объятиях. Моя. Только моя! Тихонько болтает мне на ухо какую-то ерунду. Мне не хочется говорить. Мне хочется запомнить этот вечер. Весь, до мельчайших подробностей. Запечатлеть в памяти все цвета, оттенки и полутона. И не забыть перезвон дождевых капель, доносящихся сквозь открытую форточку. Холодный ветер уже давно бесцеремонно гуляет по квартире. Только не холодно. Уютно, ласково, нежно, тепло…