Школа боли

- Профессор! Профессор Снейп! – легкие похлопывания по щекам заставили зельевара приоткрыть глаза и перехватить надоедливую руку. - Достаточно, мисс Фантини, – хрипло проговорил мужчина, попытавшись подняться, но боль в разорванном боку заставила его, зашипев, вновь повалиться на кровать. – Где я? - В моей гостиной, – слегка дрожащий голос преподавательницы Иллюзий заставил Снейпа поднять на неё взгляд. Глаза блестят, бледная, как смерть. Сразу видно, что подобное видела нечасто. Женщина прокашлялась и попыталась взять себя в руки. – Я наложила мазь вам на бок и залечила сломанное ребро, но нужно подождать ещё около часа, чтобы повреждённые участки кожи срослись. - Благодарю, я знаю, как действует Заживляющая мазь. - Умерьте свой сарказм, профессор, нужно еще обработать руку. Попытайтесь сесть, – сжав зубы, Снейп осторожно сел на краю кровати. – Снимайте рубашку. - Не терпится меня раздеть? – сердито проворчал зельевар, пытаясь утихомирить головокружение. Профессор Фантини схватила стакан воды с прикроватной тумбочки и вылила ему на голову. Северус пораженно поднял на неё взгляд, отфыркиваясь от воды. Преподаватель Иллюзий стояла перед ним, сердито сложив руки на груди. - Остыньте и снимайте рубашку. Снейп нехотя потянул рукава некогда белоснежной рубашки, отрывая запекшийся в крови рукав вместе с засохшей кровью на ране. Поморщившись, он отбросил бесполезную теперь тряпку на пол и бегло осмотрел руку. Несколько глубоких порезов, а так, в принципе, ничего серьёзного. - Я и сам вполне справлюсь. - Помолчите уже, а? – взяв настойку Обеззараживающего зелья из шкафа, профессор нанесла немного на кусок ваты и, на пару секунд задержавшись взглядом на большой черной уродливой метке, начала обрабатывать края первой раны. Мужчина зашипел и повел плечом, усилием воли заставив себя не отодвинуться. Вата мгновенно пропиталась кровью. Шли минуты, в комнате стояла мертвая тишина, нарушаемая лишь звоном баночек и бутылочек. Снейп устало прикрыл глаза и позволял уже делать с собой все, что угодно. - Скажите мне только одно: зачем вам это нужно? – еле слышно спросил он, даже не открыв глаз. Корделия помолчала несколько секунд, но потом все же ответила: - Мой отец нередко возвращался в подобном состоянии и не всегда разрешал обработать свои раны мне и матери. В один день он лишился руки из-за заражения крови. Вам еще нужна рука? Снейп криво усмехнулся. - Пожалуй, да. - Вот и отлично, я уже закончила. Держите, – профессор Иллюзий протянула мужчине небольшую флягу. - Алкоголь? – Снейп снова усмехнулся, принимая здоровой рукой флягу и делая приличный глоток. – Немного маггловский способ унять боль. - Может быть. Зато действенный, – женщина подобрала с пола окровавленную рубашку. – Вам придется купить новую рубашку. - Вы пользовались Оборотным зельем? Мисс Фантини вздрогнула, но не повернула головы, продолжая приводить рубашку в более-менее надлежащий вид. - Зачем бы? - Ну уж не знаю, в вашей фляжке этот запах даже сквозь алкоголь пробивается. Женщина фыркнула. - Ах, ну да, я забыла, с кем нахожусь в комнате. Однажды в этой фляжке действительно было Оборотное зелье. «И не однажды… Запах слишком стойкий, его не перебивает даже вонь огневиски. Хм, у каждого свои секреты», - отстраненно подумал Снейп, особо не задерживаясь на этой мысли. - Хм, спасибо большое за помощь, мисс Фантини. - Обращайтесь, профессор. - Непременно, – мужчина забрал у неподвижно стоящей преподавательницы свою рубашку и осторожно натянул рукав на больную руку. Потом разорванную вдрызг мантию. С этим Темным Лордом не напасёшься на одежду. – Спокойной ночи, мисс Фантини. Зельевар тихо вышел из комнаты, бесшумно закрыв за собой дверь. Преподавательница подошла к окну и, немного прищурив глаза, посмотрела на занимающийся рассвет. Зябко поёжившись, она обхватила себя за плечи и тут же чертыхнулась, когда поняла, что все руки в крови. - Что за дерьмовый день… — прошептала она, собирая кровавые куски ваты по всей комнате. Щелчком пальцев женщина зажгла камин и выбросила всё туда. Бутылочки и склянки взмахом палочки отправились в шкаф на своё место. И лишь приведя комнату в надлежащий вид, профессор Иллюзий позволила себе устало опуститься в кресло и расплакаться, поджав под себя ноги и обхватив колени. Опасающаяся, скрывающаяся и одинокая… такая одинокая. *** Гермиона задумчиво стояла в одиночестве посреди пустого класса. Того самого класса, который всегда пустует, по словам Малфоя. Что-то слишком часто девушка стала думать об этом слизеринце. "На уроках Зелий я думаю о том, что нам не хватает этого ингредиента. На уроке Трансфигурации я вспоминаю, что мы еще не придумали, как видоизменить метку. В Большом Зале он почти не ест, похудел и осунулся, а вообще-то необязательно пялиться на слизеринский стол, Гермиона. Это дела вообще не касается. В гриффиндорской гостиной - что он делает сейчас, когда мы обычно встречаемся в Выручай-комнате?" - отстраненно размышляла она, разглядывая пыльный кабинет. Слишком много мыслей о хорьке. Даже сейчас. Девушка зло взмахнула палочкой, раздвигая парты. Пришлось перенести сегодняшнее собрание ОД из Выручай-комнаты, потому что Малфой… Потому что чертов вездесущий Малфой велел там не показываться до субботы! Надо бы вспомнить с ребятами заклятие Патронуса. Это при Дамблдоре дементоры охраняли Хогвартс на приличном расстоянии. Теперь же нет того, кто способен защитить студентов, и дементоры находятся слишком близко. Особенно по ночам. Гермиона перестала высыпаться, потому что ей всегда снились кошмары. Гарри неизвестно где и не пишет, хоть и обещал — ей часто снилось, что Гарри попался Пожирателям и его убили… Родители в безопасности в Австралии, но Гермионе снится, что их нашли и пытают. Их маленький уютный домик горит… Каждую ночь гриффиндорка просыпалась с криками. И не одна она, нужно заметить. Рон жаловался, что Симус каждую ночь кричит, что Дин перед сном всегда выпивает зелье сна без сновидений и уже явно зависим от него. Про себя Рон молчал, но Гермиона понимала, что парень просто не хочет пугать её и старается уверить, что у него все хорошо. Заклинание Патронуса необходимо было вспомнить, чтоб оставлять хотя бы его положительный отпечаток на ночь… Чтобы хотя бы медленно не умирать от липкого страха и желания спать. Взмах палочкой, зажмуриться, вспомнить самый счастливый момент в жизни, «Экспекто Патронум!» и вот светящаяся полупрозрачная выдра весело бегает вокруг девушки. Но… - Ой, Гермиона! — сзади нее стояла Полумна, удивленно открыв рот и глядя на Патронус девушки. - Почему твой Патронус такой огромный? Гриффиндорка дернулась и белоснежная выдра исчезла. - Полумна? Извини, я не услышала, как ты вошла… - Неудивительно, — улыбнулась блондинка, перекидывая волосы через плечо. Лицо её «украшал» шрам от пореза, начинаясь у левого края губы и доходя практически до уха, поэтому кривая улыбка выглядела немного жутковато. Но сейчас, в Хогвартсе, жутко было абсолютно всё. — У тебя в голове полно мозгошмыгов, они не дают тебе сосредоточиться. Дверь открылась и вошли Джинни, Рон и Невилл. Ребята негромко переговаривались, лица у всех были серьёзные. - Гермиона, привет, — к девушке подошел Невилл, чуть прихрамывая и доставая из кармана зачарованную монету. — Мы все получили твоё послание о времени и месте встречи, но почему здесь? Грейнджер ощутила, как стремительно краснеет, приседая и делая вид, что завязывает шнурки на кроссовках. - Ну… В общем… Просто Выручай-комната занята. Я проверяла, честно! - О, так пойдемте проверим сейчас, может, там уже свободно? — спохватился Рон, уже хватаясь за ручку двери, чтоб выйти. - Стой! Нет, Рон! Я… — девушка судорожно соображала, как же объяснить причину. И почему она раньше не придумала, что ей говорить? "Потому что ты слишком увлеклась размышлениями о хорьке", - ехидно подсказал внутренний голос, от которого она быстро отмахнулась. — Я просто проверяла и вчера, и сегодня… Понимаешь, это может быть опасно! Вдруг там что-то Кэрроу замышляют? Нам не нужны лишние неприятности. - Что? — Джинни удивленно повернулась к ней. — Но тогда нам тем более надо обязательно проверить. Ведь наш ОД не просто список участников. Мы должны действовать, иначе для чего все это? Тем временем в классе собрались все ребята из ОД и с интересом вслушивались в разговор. Гермиона была в отчаянии. Их нельзя пускать в Выручай-комнату. Так сказал ОН, и девушка ему верила. Вот так просто — верила. Теперь приходилось. Оглядев всех присутствующих, Грейнджер предприняла еще одну попытку: - Нас мало. Мы пока ничего не сможем сделать. Ребята, Гарри просил нас не лезть в пекло, а мы и так в самой топке. Посмотрите на себя! Каждого из нас уже пытали, все страдают из-за того, что происходит в Хогвартсе! Вы хотите попасться и пострадать еще больше? Ведь нас никто не защитит, а одним противостоять куче Пожирателей, которых здесь и так полно, мы не сможем! Давайте лучше будем учиться, учиться им противостоять и защищаться, чтобы потом дать им всем отпор и помочь Гарри в нужный момент! Представьте, что нас не будет рядом из-за глупой выходки, когда мы ему понадобимся в самый решающий момент! Пылкая речь возымела эффект. Рон молча запечатал дверь заклинанием, навёл отводящие чары и встал рядом с подругой. В последнее время юноша вел себя гораздо увереннее, видимо, пытаясь заменить всем отсутствующего Мальчика-Который-Выжил. И у него неплохо получалось, надо сказать. Начиная урок с заклинания Патронуса, Гермиона не стала всем демонстрировать свои навыки, предоставив это Рону. А со своим Патронусом она пообещала себе разобраться чуть позже. Ребята начали упражняться. В основном у всех неплохо получалось. Но телесного Патронуса пока что удержать особо не получалось. Девушка направляла, исправляла ошибки друзей, пытаясь научить их оставлять достаточно сильный отпечаток Патронуса, не растратив при этом много своих сил. Когда спустя час она отошла от Колина Криви, у которого почти получилось, девушка боковым зрением заметила, как дверь чуть приоткрылась. Молниеносно повернувшись к ней и выхватив палочку, Гермиона увидела в тени проёма профессора Макгонагалл. Та взглянула на студентку, чуть заметно улыбнулась, приложив указательный палец к губам, и аккуратно прикрыла за собой дверь. Пораженная гриффиндорка услышала, как за дверью профессор накладывает на кабинет усиленные чары Отвода. Видимо, придётся потренировать Рона ещё и в Запирающих заклятиях и Отводящих чарах, устало отметила Гермиона. Вздохнув, девушка повернулась к тренирующимся ребятам. Никто ничего и не заметил. *** «Крестраж — могущественный объект, в который тёмный маг заключает часть своей души, чтобы после смерти тела использовать сохранённую часть души и возродиться. Создание одного крестража даёт возможность воскресить себя один раз; создание множества крестражей приближает к истинному бессмертию. Создание более чем одного крестража дорого стоит для его создателя. Например, уменьшает его человечность, делает его поистине бездушным и даже физически уродует его. Создание крестража опасно для жизни. Чтобы создать крестраж, маг должен выполнить некий тёмный ритуал, затем совершить убийство человека. В сочетании с ритуалом убийство разорвёт душу мага на две части, и одну часть можно будет вынуть из тела без ущерба для жизни. Эту часть души маг прячет в специально подготовленный предмет - в крестраж. Теперь часть души будет сохранена до тех пор, пока остаётся целым сам крестраж. Как только крестраж как предмет будет уничтожен, часть души, доверенная ему, будет также уничтожена. Вторым, исключительным способом создания крестража является зелье. Уничтожить крестраж крайне сложно, поскольку он сам по себе — очень сильный магический предмет. В мире крайне мало вещей и веществ, которые способны разрушить крестраж. Из известных субстанций это: - Адский огонь; - Яд василиска; - Меч Годрика Гриффиндора. Возможно, поцелуй дементора, если крестраж спрятан в человеке, уничтожит также и осколок «подсаженной» души. Над последним вариантом я пока провожу исследования, но пока безрезультатно. Несколько…». Последнее слово было размазано так, что даже нельзя было понять, что написано. После этого был некий зубодробительный рецепт того самого зелья, включающий в себя даже кусок черепа лихолесской ведьмы. Обряд с использованием зелья обещал адскую боль, выпадание зубов и аналогичные неконтролируемые изменения с телом. «Ну понятно тогда, почему Волан-де-Морт выбрал более лёгкий путь. Зелье варить каждый раз слишком муторно, никто же не предполагал, что он решит создать аж семь крестражей», — Гарри Поттер захлопнул старый дневник и медленно слез со стульчика возле дамского столика. По иронии судьбы самое неудобное место в комнате стало его постоянным местом локации. Парень устало провёл ладонью по лицу, как будто снимая руками невидимую паутину, и потер ноющие глаза. Зрение, казалось, скатилось ещё больше, потому что иногда в глазах все начинало двоиться и расплываться. На лице красовалась трехдневная щетина. Порой Гарри удивлялся этому, ведь совсем недавно на лице ещё ничего не было. «Мальчик-Который-Зарос», — кисло подумал он, направляясь в душ. О, Мерлин, душ… Это стало для него роскошью, как и сон, и принятие пищи. Бодрящие настойки и заклинания почти не помогали, усталость накапливалась с новой силой, загоняя Гарри в кровать, обессиленного и изможденного. Последнюю неделю он провёл, распутывая эту историю с крестражами. В своём дневнике Ровена писала невероятные вещи и вся эта информация была бесценна. Она решилась сделать неполную копию своего дневника и положить её на хранение в Хогвартскую библиотеку. Гарри перерыл все книжные полки в её поисках, но, разумеется, там ничего не оказалось. Том Реддл забрал её ещё много лет назад и Ровена Ревейнкло стала невольным создателем чудовища. Но, как ни странно, Гарри смог понять Реддла. Начал распутывать его историю, медленно, по крупице собирая драгоценную информацию. С помощью заклинаний и психологии пытался выделить наиболее важные события в жизни Тёмного Лорда. Таких набралось больше сотни, что уж говорить про каких-то семь. Единственное, что знал Гарри наверняка — это то, что четыре крестража ему известны на все сто. Нагайна, которая всегда была рядом с Волан-де-Мортом; кольцо Марволо Мракса, которое уничтожил Дамблдор, дневник Тома Реддла, уничтоженный еще в Тайной комнате, и медальон, ради поиска которого Дамблдор отдал свою жизнь, найдя лишь подделку. Для начала уже неплохо. Молодой Том Реддл был падок на величие, красоту… и в этом он просчитался. Все предметы с метками создателей былой связаны единой легендой, о них все знали… но да, их было почти невозможно найти. Раз за разом штудируя Историю Хогвартса и Легенду Четырех Основателей, Гарри смог сузить круг до пятнадцати-шестнадцати подозрительных предметов. Отложив разборку с поддельным медальоном Салазара Слизерина на потом, он начал копать в сторону диадемы Ровены Рейвенкло. Ровена слишком много рассказывала об этой «приятной безделушке, наделенной особыми магическими свойствами». Основательница не раз писала, что слишком много времени уделила её созданию. История о предательстве её дочери - Елены - прочитанная в Истории Хогвартса, потрясла Гарри. Часы напролет он искал, искал, выяснял, пытаясь сопоставить факты… В такие моменты он чувствовал себя совершенно беспомощным, потому что когда в игру вступает человеческая психология — магия абсолютно бессильна. «Нужно будет зайти к Аберфорту, забрать ту книгу про историю Ровены и перечитать все ещё раз», — подумал Поттер, натягиваю чистую мантию. Та выглядела так, как будто её только что вытащили из причинного места гиппогрифа. Аберфорт Дамблдор стал невольным и единственным союзником юноши, который знал, где находится знаменитый Гарри Поттер. Да и то совершенно случайно. Гарри выбирался в Хогсмид за ингредиентами Болеутоляющего зелья — голова постоянно болела от недосыпа и недоедания. Тайком проникать на кухню становилось всё сложнее и сложнее, ведь эльфы, находящиеся теперь в подчинении Снейпа, тоже не должны ничего знать. Вроде всё сначала было совершенно гладко — мантия-невидимка действовала, как всегда, безотказно. Но Аберфорт Дамблдор, видимо, обладал такими же возможностями, как и покойный директор. Он мог видеть сквозь мантию. И поэтому, стоило ничего не подозревающему Гарри сделать шаг за порог магазина, как его схватили за шкирку и втолкнули в какой-то маленький, но вполне ухоженный дом по соседству. Гарри даже вытащить палочку не успел, как с него сдернули мантию и толкнули на стул. - Глупый мальчишка! Возомнил о себе невесть что и разгуливает средь бела дня по магазинам! Иллюзию простенькую наложил да мантию прихватил и ходит себе довольный! Даже щит никакой не наколдовал! Мерлинова борода, и этот парень должен спасти весь магический мир?! Всё, мы все умрем! Гарри мгновенно понял, кто перед ним. Те же самые голубые глаза, только на этот раз не скрывающиеся за очками-половинками, метали молнии. - Глупец. Все же считают, что ты прячешься по лесам подальше от Волан-де-Морта и ищешь крестражи! - Что? Вы знаете про крестражи?! - Гарри уцепился за знакомое слово, подавшись вперед. - Если Альбус не упоминал при всех о своей семье, то это не значит, что он с ней не видится. Он рассказал мне свои предположения, а распутать загадку было пустяковым делом для дураков. «Наверное, тогда я просто дегенерат, раз уже два месяца бьюсь над этим и безрезультатно. Причём имея в руках такую вещичку, как дневник Ровены», — кисло подумал парень, откидываясь на спинку стула. Так и произошло их первое знакомство. С тех пор Гарри часто бывал у Аберфорта, тот нередко помогал разгадать ему трудную загадку и отметал нелепые идеи, которые ещё пять минут назад казались Гарри просто гениальными. Пожилой мужчина был просто сверх меры ворчлив и непомерно язвителен, на каждое слово он придумывал десяток смачных обзывательств и разбавлял их уничтожительными комментариями. Снейп по сравнению с ним казался просто ангелом, сошедшим с небес. Поттер бесился, рычал сквозь зубы, разнес пару стульев в доме старика… но потом снова и снова возвращался к нему. Потому что каждый раз эти голубые глаза хоть на пару мгновений, но казались ему глазами покойного Альбуса Дамблдора. Вроде иногда взглянешь - и кажется, что он жив. И разъедающее внутренности чувство вины вроде уже и не настолько ядовито. И вот, Гарри снова шел к Абефорту. Узкая заброшенная тропинка прямо от Визжащей Хижины удобно заканчивалась прямо на окраине Хогсмида, в двух улицах от дома Дамблдора. Гарри медленно пробирался сквозь ветки, наслаждаясь опускающимися сумерками и тихо похрустывая первым выпавшим снежком.