Мое сердце будет биться...

Первые несколько часов после нашего с Дмитрием воссоединения были наполнены сияющей радостью и счастьем. Я была безумно рада тому, что он жив и совершенно не задумывалась о его эмоциональном и физическом состоянии. Мы говорили, целовались и просто смотрели друг на друга, прямо как влюбленные подростки. На невольных свидетелей нашей эмоциональной встречи мы даже не обращали внимания. Проще говоря, мы совершенно о них забыли. Мы бы так и остались на улице до самой ночи, но спутница Дмитрия решила прервать наши нежности. - Дим, тебе надо вернутся в больницу, - проговорила она сдавленным тоном. - Если уж ты так соскучился по девушке и ее друзьям, они все могут пойти с нами. Думаю тебе это пойдет на пользу. Говорила девушка вежливым тоном, да и в ее словах не было ничего такого уж плохого, но я ощутила к ней острую неприязнь. То, как она смотрела на Дмитрия с неприкрытым восхищением, да и глупое русское сокращение его имени... В общем, все это в совокупности ужасно мне напоминало Ташу Озера. Судя по всему, эта неизвестная мне девушка серьезно запала на моего любимого парня, а это для меня уже вызов. - Да, конечно. Прости, мы немного увлеклись, - дружелюбно ответил ей Дмитрий. - Кстати, я так и не представил вас друг другу. Ребят, это Вероника, мой лечащий врач. Ника, это Роза, моя девушка, Кристиан, мой... начальник, и Адриан, эм, друг моей Розмари и в общем-то мой хороший знакомый. Так забавно было наблюдать за тем, как Дмитрий пытался представить Адриана. Я понимала его затруднения на этот счет, но ничем не могла помочь. Несомненно, Ивашков был моим другом, но вот кто он для Дмитрия? Надо бы подумать об этом на досуге... В конце концов, парни выразили благодарность за предложение отправиться с нами, сказали, как рады тому, что Дмитрий жив и решили отправиться в гостиницу, номера в которой мы сняли еще вчера, сразу после приезда. Я не могла их в этом винить, ведь была уверена, что сегодня мы с Дмитрием нуждаемся в уединении и покое, а лишние глаза и уши нам ни к чему. Все дорогу до больницы мы напряженно молчали. Похоже все наша троица чувствовала себя неуютно и молчание в этом случае было лучшим выходом. Дмитрий наотрез отказался от помощи с коляской и катил ее сам. Я шла немного позади и в полной мере смогла оценить масштабы нашей с ним трагедии. Я знаю, как тяжело будет Дмитрию без возможности работать, тренироваться, ходить... Он самый активный человек из всех, кого я когда-либо знала и трудно смотреть на него в теперешнем состоянии. Только сейчас я задумалась, правильно ли поступила, приехав сюда к нему, ведь я знаю, что до конца жизни он теперь будет думать, что я осталась с ним лишь из чувства жалости и вины. Я не хочу, чтобы он в чем-либо себя обвинял и сомневался в чистоте моей любви к нему, а также я не хочу, чтобы он искал скрытые мотивы моих с ним отношений. Да, мне больно за него, больно за себя и больно за нас, как пару. Я понимаю, через какие трудности еще предстоит нам пройти, но и сдаваться я не собираюсь. Я слишком долго боролась за нашу с Дмитрием любовь и не могу сейчас просто опустить руки. В больнице нам не удалось даже поговорить, так как Дмитрия сразу же потащили на какие-то там процедуры, которые он, к слову говоря, чуть было не пропустил. Меня же Ника проводила в его палату и осталась ждать со мной, видимо боясь того, что я кинусь вслед за Дмитрием на эти самые процедуры и поубиваю к черту всех врачей. Справедливое опасение, особенно для той, которая увидела меня сегодня в первый раз. Хотя мои более давние знакомые подумали бы также, а особенно мои враги. - Итак, нет никаких шансов на то, что Дмитрий сможет ходить? - Наконец спросила я, прерывая неловкое молчание, воцарившее между нами с уходом Дмитрия. - С научной точки зрения шансов нет, слишком серьезно он повредил нижний отдел позвоночника. Несколько позвонков разбиты вдребезги, а также повреждены жизненно-важные нервные окончания и порваны некоторые мышцы. Но знаете, иногда даже больные раком на последней стадии по необъяснимым причинам полностью выздоравливают. Здесь важна вера, Розмари. "Или пользователь духа, - мысленно озвучила я внезапно пришедшую в голову мысль. - Лисса ведь и не такое может вылечить, она должна согласиться помочь мне." - Ладно, веры во мне достаточно, да и его я заставлю поверить. Но меня еще вот что интересует... Как Дмитрий сюда попал? - Ну, здесь нет ничего необычного, Диму сюда привезли. - Ответила Вероника, снова раздражая меня этим глупым русским прозвищем. - Я не знаю того мужчину, но, судя по тому, что Дмитрий после его визита разнес свою палату, они находятся не в лучших отношениях. Странно, учитывая то, что мужчина спас Беликову жизнь. - Постойте, что за мужчина? Вы можете мне его описать? - С волнением спросила я, уже начиная строить догадки. Кристиан не мог привезти Дмитрия в больницу, но кто, если не он? - Взрослый мужчина, лет сорока. Судя по внешности и акценту, турок. Яркая, броская одежда, золотые украшения, растительность на лице. Смуглая, но в тоже время бледная кожа, знаете, такая, будто он болеет что-ли... Вероника все еще продолжала что-то говорить, но я ее не слушала. Во мне начали поднимать свои уродливые головы такие чувства, как злость, обида, предательство и даже ненависть. Человек, который еще совсем недавно обнимал меня и выражал сочувствие по поводу смерти Дмитрия все это время знал, что он жив! Человек, которому я только-только начала доверять. Человек, которого я звала своим отцом... Сомнений не оставалось, здесь побывал Эйб Мазур.