Кто бы подумал, что ты такая?

      Эти три дня для Микасы прошли почти незаметно: капитан быстро шёл на поправку, Ханжи требовала отчёт, Эрен плевал на всё, как и раньше. Вот только, казалось, что прежний Леви, который просто всегда молчал, теперь о чём-то непрерывно думал и это «что-то», где-то в глубине души, беспокоило Аккерман. Раньше она бы только радовалась неспокойной роже капитана, но сейчас это вызывало у девушки волнения, хотя, с другой стороны, они были вызваны не переживаниями о мужчине, точнее, не только о нём, но и том, что он сейчас делал: азиатка раз за разом ловила на себе пристальный и, в чём-то загадочный, взгляд его серых глаз, которые она чувствовала до мурашек по спине. Казалось, он изучает её, или даже оценивает. Каждый такой раз в голове брюнетки пробегали слова Зое. Вроде бы, простая шутка в её репертуаре, но она никак не могла выкинуть их из головы.       За исключением этих инцидентов, к которому позже удалось привыкнуть, всё проходило обычно. Ну, или почти… Нет, эти дни были самыми странными. Настолько странными, что сама Микаса Аккерман была, как на иголках, но, слава Стенам, капитан вернулся к своей прежней работе и их отношения стали, как раньше. Вот только ещё за эти дни у девушки появились новые привычки, например, тренировки ночью. Это время суток было всё так же тихим и чистым, спокойным и лунным. Недалеко от штаба располагался луг с не очень высокой, но густой травой.       Микаса отрабатывала удар, полностью сосредоточенная на своей задаче, но несмотря на это услышала звук чужих шагов. Краем глаза, девушка оценила предстоящего противника, делая вид, что не видит его. «Хм, это звучит интересно», — пронеслось в её голове, пока противник заносил руку для удара. Резко развернувшись, Микаса буквально впилась пальцами под чужие рёбра, а атакующую руку заняла за спину, наклонившись к нему сзади. — Даже ради шутки я не буду сдерживаться, — дёрнув, Аккерман заставила противника прокрутиться в воздухе и с грохотом упасть на землю. — Я не шучу, — прохрипело снизу. — Позаботиться о своём здоровье никак, да, сэр? — нужно быть идиотом, чтобы не догадаться о личности противника, а Микаса себя таковой не считает. Капитан поднялся и отряхнулся. Как всегда спокоен, но складывалось впечатление, что довольный. Поправив свой пиджак, Леви опять посмотрел на неё своим странным взглядом. Микаса сжалась под «прицелом» его глаз. — Да, что вы на меня всё время пялитесь?! Других дел нет? — терять самообладание, это не про неё, но «спасибо» Ханжи, этот раз другой. — Отвечаю на твой вопрос, «что здесь происходит?» каждый должен что-то после себя оставить. — Похвально, особенно с вашем отношением к смерти, но причём тут я? — она сложила руки на груди, показывая всё своё недовольство и посмотрела на капитана, с явным протестом. — Я хочу оставить тебя после себя, — даже без намёка на шутку, хотя, откуда у Леви чувство юмора? А Микаса? А, что Микаса, стоит, мысленно отрывает ему голову, а потом вспомнив, что он ещё больной, соответственно смотрит, удивляясь настолько долгому разговору. — Не получится. По многим причинам, — в итоге задумчиво отвечает она. Мужчина закатывает глаза мол, да о чём бабы только думают. Потом вспомнив о такой прекрасной вещи, как слова, Аккерман и решает использовать их. Почему? Одинокому во всём, ему захотелось что-то сделать, да и научить девочку дисциплине не будет лишним. — Завтра за два с половиной часа до подъёма, иначе, ты не сможешь заставить меня за всё ответить, — сначала удивлённая, потом разозлёная таким поворотом событий, азиатка отводит глаза, как маленькая девочка топает ножкой по земле и быстром шагом уходит к себе, вспоминая капитана на всех, ей известных, языках.       У девушки нет привычки раздеваться перед сном, теперь нет, из-за этой игры в сиделку. Теперь она действительно сидит по ночам, но уже не на удобном стуле, а на подоконнике, да ещё и с внешней стороны. Так она и просидела всё эту ночь.