Как нам тебя называть?

Ро­дите­ли Алек­сан­дра жи­ли в при­горо­де. Все­го в па­ре ча­сов ез­ды на ма­шине. Но, нес­мотря на не та­кую уж дол­гую по­ез­дку, суб­ботним ут­ром Са­ша под­нял всех на но­ги еще в пять ут­ра. Сон­ные де­воч­ки, умыв­шись, поп­ле­лись на кух­ню го­товить зав­трак. Шу­ра, не­охот­но пе­ред­ви­гая но­гами, пос­то­ян­но мор­щась, лох­ма­тая и ус­тавшая от не­досы­пания, упол­зла при­нимать душ. Са­ша хо­тел бы­ло ей по­мочь, но она, до­воль­но гром­ко зах­лопнув дверь, зак­ры­лась на за­щел­ку. Ос­тавшись в оди­ночес­тве пос­ре­ди ко­ридо­ра, он, ле­ниво по­тянув­шись, раз­мял шею и от не­чего де­лать по­шел к де­воч­кам. Ос­та­новив­шись в двер­ном про­еме, оки­нув кух­ню взгля­дом, спро­сил: — Че­го та­кие кис­лые? — опер­ся пле­чом о ко­сяк. — Ра-ано, — зев­ну­ла Ва­ля, ед­ва не за­сыпая. Впол­не бод­рая Нас­тя сра­зу тол­кну­ла её в бок. И он в ко­торый раз улыб­нулся ло­вя се­бя на мыс­ли, что ни­как не мо­жет от­де­лать­ся от ощу­щения, что смот­рит вов­се не на Нас­тю, а на ма­лень­кую Шу­ру. На­вер­ное, стран­но, наб­лю­дая за деть­ми, ви­деть их мать и, не­воль­но срав­ни­вая, отыс­ки­вать де­тали, ко­торых рань­ше сов­сем не за­мечал. И ес­ли коп­нуть пог­лубже и по­думать… у не­го есть прек­расная воз­можность собс­твен­ны­ми гла­зами ли­цез­реть — пусть и косвенное, но все-таки — взрос­ле­ние сво­ей же­ны, бу­дущей. Мор­гнув, он пе­ревел взгляд на на­супив­шу­юся Ва­лен­ти­ну. Та как раз взя­ла в ру­ки чаш­ку и, от­хлеб­нув чуть-чуть чая, по­тяну­лась к са­хар­ни­це. — Мои ро­дите­ли бу­дут вам очень ра­ды, — прик­рыв ве­ки по­мор­щился. — Жаль толь­ко ва­шу ма­му не мо­гу убе­дить в об­ратном. Она упор­но не хо­чет ехать. — Я бы на её мес­те то­же бо­ялась, — пос­мотрев на не­го как на сов­сем глу­пого че­лове­ка, Нас­тя опус­ти­ла го­лову. — Не каж­дый ро­дитель хо­рошо от­но­сит­ся к собс­твен­ным де­тям и вну­кам, а тут мы та­кие… — вздох­нув, вспом­ни­ла про ма­мину ма­му и с грустью про­из­несла: — Ма­ма уве­рена, что те­бя нач­нут от­го­вари­вать. Ты еще мо­лодой: за­чем те­бе чу­жие де­ти? — Вы мне не чу­жие, — впол­го­лоса от­ре­зал Алек­сандр, — и чтоб я это­го боль­ше не слы­шал. Под­жав гу­бы, Нас­тя не ста­ла спо­рить, хо­тя у неё име­ется собс­твен­ное мне­ние на этот счет, ведь не зря же она столь­ко лет прожи­ла с не­род­ным па­пой. Ко­неч­но, Са­ша со­вер­шенно дру­гой, и она с сес­трой по-нас­то­яще­му при­вяза­лась к не­му, и ес­ли он вдруг из­ме­нит­ся, как в од­но­часье из­ме­нил­ся Ва­лин па­па, то бу­дет вдвой­не боль­нее. От­хлеб­нув нем­но­го чая, сохраняя присущее ей с самого детства спокойствие, Анастасия уверенно сме­нила те­му: — Воз­можно, я не пра­ва, и ма­ма прос­то бо­ит­ся то­го, что не пон­ра­вит­ся тво­им ро­дите­лям. Она в упор не по­нима­ет, что выг­ля­дит не ху­же лю­бой кра­сави­цы, а еще ком­плек­су­ет по по­воду сво­ей пол­но­ты. — В ка­ком мес­те она пол­ная? Удив­ленно мор­гнув, Са­ша за­думал­ся. «Ну пол­нень­кая… бы­ла ког­да-то. А сей­час ху­де­ет пря­мо на гла­зах — из-за бе­ремен­ности что ли? Хо­тя я и рань­ше её тол­стой не счи­тал», — прик­рыл ве­ки. На вес Шу­ра — до­воль­но лег­кая. Нор­маль­ная взрос­лая жен­щи­на. А ес­ли её еще и удов­летво­рить хо­рошень­ко, то да­же пок­ла­дис­той можно наз­вать, а вот ес­ли недо­дать… Не­воль­но заж­му­рил­ся, пе­редер­ги­ва­ясь. Ему сра­зу пон­ра­вилось об­ни­мать Алек­сан­дру. Ма­лень­кая и мяг­кая, как плю­шевая зай­ка… Вред­ная зай­ка. Грудь… спер­ва бы­ло неп­ри­выч­но, но плю­сы он на­шел быс­тро. Бо­ка нем­но­го рых­лые, но за них до­воль­но при­ят­но дер­жать­ся. Ну есть у неё жи­вотик. Так она вы­носи­ла дво­их де­тей, и у не­го, при взгляде на все её рас­тяжки, в ду­ше про­сыпа­ет­ся неж­ность, а не от­вра­щение. Да и ко­жа на ощупь при­ят­ная, не го­воря уже про ис­хо­дящий от неё слад­ко­ватый дур­ман. Бед­ра у Шу­ры ши­рокие, а по­па? При­касать­ся и сми­нать сплош­ное удо­воль­ствие. Сглот­нув, Са­ша мот­нул го­ловой, про­гоняя прочь вос­по­мина­ния и по-маль­чи­шес­ки прос­то вы­дал, приг­ла­живая во­лосы на за­тыл­ке: — Не знаю, не ви­дел — мне нра­вит­ся аб­со­лют­но всё. — Ну я-то точ­но не в кур­се, так что это луч­ше у неё у са­мой уточ­нять, — с улыб­кой парировала Нас­тя и от­хлеб­ну­ла еще нем­но­го чая. — Ма­ме пло­хо, — ти­хо вы­дала Ва­лен­ти­на, си­дя с зак­ры­тыми гла­зами. — Э? — рас­те­рян­но за­мор­гав, он ус­лы­шал ров­ный и спо­кой­ный го­лос: — Луч­ше бы про­верить. Ва­ля ни­ког­да не оши­ба­ет­ся. Ни­чего не спра­шивая, Алек­сандр раз­вернул­ся и вы­шел из кух­ни. По­дой­дя к ван­ной, да­же пос­ту­чать не ус­пел, как дверь от­кры­лась, и в ру­ки бук­валь­но сва­лилась блед­ная Шу­ра. — Ты че­го? — обес­по­ко­ен­но при­жав её к се­бе, он ог­ля­нул­ся. Ни­как не может от­де­лать­ся от мыс­ли, что Ва­ля… не­обыч­ная де­воч­ка. Сколь­ко бы он за нею ни наб­лю­дал, а чет­ко нес­коль­ко раз ви­дел, как её си­ние гла­за неж­но-го­лубым от­ли­ва­ют. А еще — пог­ла­див Шу­ру по прох­ладной ще­ке, он нах­му­рил­ся — вот от­ку­да она уз­на­ла, что ей пло­хо?! — Ме­ня му­тит, — жа­лоб­но про­шеп­тав, Алек­сан­дра на­чала вы­рывать­ся. — Как-то уж боль­но вов­ре­мя те­бя за­мути­ло! Си­мули­ровать под­ло, зна­ешь ли. Не­уже­ли ты нас­толь­ко ехать не хо­чешь? В кон­це кон­цов нра­вит­ся те­бе или нет… — Зат­кнись! — выр­вавшись, она ки­нулась в ту­алет. Са­ша под­пер ко­сяк, наб­лю­дая за нею. Её всерь­ез тош­ни­ло. — Лад­но, не си­мули­ру­ешь, — приз­на­вая неп­ра­воту, бур­кнул он и до­бавил: — Но для это­го, по-мо­ему, ра­нова­то. — Для че­го это «для это­го»? — пе­ред­разнив, Шу­ра на не­го снис­хо­дитель­но пос­мотре­ла и с из­девкой по­ин­те­ресо­валась: — Ну-ка рас­ска­жи, сколь­ких ты вы­носил и ро­дил, что так уве­рен­но мне тут ве­ща­ешь, что ра­но, а что нет? Вы­терев рот, она по­мыла ру­ки и, мет­нув на не­го непред­ве­ща­ющий ни­чего хо­роше­го взгляд, раз­дра­жен­но вы­дави­ла: — С уве­рен­ностью на де­вянос­то де­вять про­цен­тов мо­гу ска­зать, что ро­дит­ся сын. С дев­чонка­ми у ме­ня ни­чего по­доб­но­го не бы­ло. Так что — ра­дуй­ся! — Ти­хо-ти­хо. Не злись, — же­лая ус­по­ко­ить, он под­нял ру­ки в при­мири­тель­ном жес­те и по­дошел к Алек­сан­дре поб­ли­же, мяг­ко го­воря: — Ме­ня во­об­ще-то не осо­бо пол вол­ну­ет, — бе­реж­но об­няв, до­гово­рил в ма­куш­ку: — Бу­ду лю­бить оди­нако­во всех, — пог­ла­див по спи­не, отс­тра­нил­ся. — Да­вай со­бирать­ся. Де­воч­ки уже по­зав­тра­кали. Обой­дя Шу­ру, он встал у неё за спи­ной и, по­ложив ру­ки на пле­чи, под­тол­кнул к выходу. — Мы с то­бой сей­час то­же что-ни­будь пе­реку­сим, и мож­но бу­дет ехать. — Я сок прос­то выпью, — скри­вилась при од­ной толь­ко мыс­ли о еде, — в ме­ня дру­гое не по­лезет. — Со­ков в до­ме нет. Есть па­ра яб­лок, а еще, ка­жет­ся, ли­мон в хо­лодиль­ни­ке ви­дел. — Ли­мон — это очень хо­рошо, — про­шеп­та­ла она. — Он один все пре­дыду­щие бе­ремен­ности ме­ня и спа­сал. Соб­ра­лись они толь­ко к вось­ми ут­ра. Са­ша под­хва­тил две боль­шие сум­ки с ве­щами и со сме­хом ска­зал: — Вот вы, жен­щи­ны, су­щес­тва не­понят­ные — едем толь­ко на вы­ход­ные, а со­бира­етесь, слов­но там жить соб­ра­лись. На что Нас­тя впол­го­лоса хмык­ну­ла: — А вдруг? — Во­об­ще-то впол­не ре­зон­но, — ис­пы­тывая по это­му по­воду до­воль­но сме­шан­ные чувс­тва, про­бор­мо­тал он. — Мо­жем и за­дер­жать­ся, — мно­гоз­на­читель­но по­мол­чав, на­чал вы­тал­ки­вать всех в подъ­езд. — Лад­но, вы­ходим, а то у ме­ня чувс­тво, что еще чуть-чуть, и мы во­об­ще не у­едем ни­куда, — выс­та­вив упи­ра­ющу­юся Шу­ру из квар­ти­ры, за­сунул ру­ку в кар­ман. Наб­лю­дая за ним и не ис­пы­тывая ни­чего кро­ме со­жале­ния, Шу­ра за­куси­ла гу­бу, пы­та­ясь хоть нем­но­го ути­хоми­рить на­рас­та­ющую внут­ри се­бя па­нику. «Черт возь­ми, как же мне все-та­ки страш­но! Не хо­чу я ни­куда ехать. Не хо­чу и всё! Не хо­чу! Не хо­чу-у-у!!!» В лиф­те ей ста­ло сов­сем пло­хо. Еле до­ехав она от­тол­кну­ла от се­бя Алек­сан­дра и, вы­летев из подъ­ез­да на све­жий воз­дух, про се­бя за­ныла: «Не­нави­жу! Не­нави­жу этот чер­тов ток­си­коз!» Ми­мо прош­ла де­вуш­ка с пла­чущим в ко­ляс­ке ма­лышом. И Шу­ра, глу­боко вздох­нув, ус­по­ко­илась. По­ложив ла­донь на свой жи­вот, зак­ры­ла гла­за. Сколь­ко уже? Три или че­тыре не­дели? А, мо­жет, пять? Срок, ко­неч­но, ма­лень­кий, да и с дев­чонка­ми ток­си­коз у неё толь­ко во вто­рой по­лови­не на­чинал­ся, но… это, на­вер­ное, воз­раст, да и пос­ледние ро­ды бы­ли не та­кими уж лег­ки­ми, плюс вне­зап­но на­чав­ша­яся ре­гуляр­ная ин­тимная жизнь… Вздрог­нув от ка­кого-то гром­ко­го хлоп­ка, Алек­сан­дра ог­ля­нулась. Са­ша с дев­чонка­ми еще не по­явил­ся, и она взвол­но­ван­но про­шеп­та­ла: — А, мо­жет, это и есть тот са­мый знак? — за­та­ив ды­хание, лю­бов­но пог­ла­дила жи­вотик. — Ты же маль­чик? Маль­чик, да? Ког­да Алек­сандр вы­шел из подъ­ез­да, Шу­ра, прик­рыв ве­ки, пог­ла­жива­ла жи­вот. Что пер­вый её муж­чи­на, что вто­рой, оба ока­зались «юве­лира­ми», и она по­дари­ла жизнь двум де­воч­кам. Нет. Не жа­леет. До­чери — это прек­расно, но кто бы знал, как силь­но она меч­та­ет о сы­не. — Пой­дем? Раз­дался ря­дом на­пол­ненный теп­лом ба­ритон. Кив­нув, она про­тяну­ла ла­донь, сжав ко­торую Са­ша направился к ма­шине. Рас­са­див всех по мес­там, он за­кинул сум­ки в ба­гаж­ник и уже бы­ло сел за руль, как Нас­тя ого­роши­ла всех сво­им воп­ро­сом: — А как нам те­бя на­зывать? Три па­ры глаз сра­зу же ус­тре­мились на неё, но Нас­тя смот­ре­ла толь­ко на свою ма­му. По­лучив одоб­ри­тель­ный ки­вок, она пе­реве­ла на Са­шу свой взгляд и объ­яс­ни­лась: — Мы же в гос­ти едем. Ес­ли мы те­бя там прос­то по име­ни бу­дем звать… не­ува­жение же. А ес­ли: дя­дя Са­ша — те­бе обид­но бу­дет. Но и па­пой, при пос­то­рон­них, по­ка вы не же­наты мы на­зывать те­бя то­же не мо­жем. Так как нам те­бя там на­зывать? — Па­па. Не за­думы­ва­ясь ни на се­кун­ду, спо­кой­но от­ве­тил Са­ша, уса­жива­ясь на во­дитель­ском мес­те, на что Ва­люша, за­улы­бав­шись, за­щебе­тала: — Па­поч­ка, тог­да ку­пи нам со­ка. — Хо­рошо, — от­клик­нулся он ма­шиналь­но и, мор­гая, ус­та­вил­ся на свои ру­ки — дро­жат. С са­мого пер­во­го дня, что на­чали об­щать­ся, он хо­тел от дев­чо­нок ус­лы­шать не «дя­дя Са­ша» и да­же не «Са­ша», а имен­но — па­па, но… дев­ча­та всег­да за­мол­ка­ли на по­лус­ло­ве. И вдруг… вот так прос­то. Так и би­лось неути­ха­ющим эхом в го­лове Ва­люше­но: «Па­поч­ка!» А ведь он поч­ти сми­рил­ся. Поч­ти! И на­чал ду­мать, что уже ни­ког­да от них это­го не ус­лы­шит. Впер­вые за пос­леднее вре­мя ока­зал­ся в ло­вуш­ке собс­твен­ных чувств. Ощу­тил се­бя по-нас­то­яще­му при­нятым. И как-то слиш­ком не­ожи­дан­но, хо­тя это са­мо ра­зуме­ющий­ся факт, яс­но осоз­нал свой ста­тус се­мей­но­го че­лове­ка… Всю жизнь… стре­мил­ся… Он так раз­волно­вал­ся, что не смог с пер­во­го ра­за за­вес­ти ма­шину, а ког­да раз­дался рев мо­тора, то слов­но ог­лох. Вык­лю­чил. От­ки­нул­ся на спин­ку и, зак­рыв ли­цо ла­доня­ми, гром­ко за­орал: — А-а-а… — Да ты сов­сем чок­нулся, — зат­кнув уши, взви­лась Шу­ра, пы­та­ясь его пе­рек­ри­чать, — я та­кому се­бя до­верять от­ка­зыва­юсь! От­дай мне ключ, я иду до­мой! — Си­деть! — ряв­кнул он и, ух­ва­тив её за ру­ку, вы­дал: — Я… да ты… ты… это ведь всё для те­бя и из-за те­бя! До­вела ме­ня… — И-из­ви­ни, — про­шеп­та­ла Шу­ра. По­лубе­зум­ный взгляд Алек­сан­дра про­низы­вал нас­квозь. Она ос­то­рож­но по­ложи­ла свою ла­донь на его за­пястье и, не от­во­дя глаз, на­чала мяг­ко пог­ла­живать, лас­ко­во го­воря: — Са­неч­ка, ус­по­кой­ся. — И не на­зывай ме­ня этим ду­рац­ким име­нем! Бе­сит оно ме­ня! — вы­палил он. — Здра-ас­ти, при­еха­ли, — удив­ленно за­мор­га­ла Алек­сан­дра. — И как же мне тог­да те­бя на­зывать? — Как хо­чешь, толь­ко не Са­ней, — бур­кнув, он мед­ленно раз­жал паль­цы, вы­пус­кая её за­пястье, и поп­ро­сил: — Дай­те мне ми­нуту. Я всег­да хо­тел ус­лы­шать эти сло­ва и сей­час… внут­ри столь­ко все­го… Ра­зув­шись, Валя за­лез­ла на си­денье с но­гами; до­тянув­шись, за­пус­ти­ла свои паль­чи­ки в Са­шины во­лосы и на­чала во­дить по го­лове ла­дош­ка­ми, при­гова­ривая: — Па­поч­ка са­мый луч­ший. Па­поч­ка са­мый доб­рый. Па­поч­ка са­мый-са­мый… Са­ша не вы­дер­жал. Гла­за са­ми со­бой на­пол­ни­лись сле­зами; по те­лу про­бежа­ла дрожь вол­не­ния. — Я сей­час ум­ру тут на­фиг, — прикрыв веки, глухо про­бор­мо­тал. Ва­ля с Нас­тей зас­ме­ялись: за­дор­но и счас­тли­во. И он вмес­те с ни­ми. Шу­ра мяг­ко улыб­ну­лась и от­верну­лась к ок­ну: сер­дце за­топи­ло уми­рот­во­рение. По­сидев еще ма­лень­ко, Алек­сандр за­вел ма­шину и мол­ча вы­рулил на до­рогу.