Я ищу тебя в ком-то, каждый раз...

      Страх сковывающий любые телодвижения, это тебе знакомо, мой друг? А страх, сковывающий любые твои мысли? Животный страх. Мирону он был знаком. Мужчина дышал с трудом от этого ужаса, не говоря уже о других действиях.        «Ну что… Интересно, Агата, пока я не вошел сюда, ты меня слышишь? Кажется, я нашел твое тело. И я… боюсь. Не знаю чего. Но боюсь. Будь мысленно со мной? Или хотя бы пожелай мне удачи…»       Шаг в палату. Шаг в неизвестность.       Писк кардиомонитора. Одиноко стоящая кровать. Множество трубочек и катетеров, торчащих из обитателя этой палаты. Две капельницы. Но кто же лежит на кровати? Мужчина будто приклеился подошвами дорогих кроссовок к полу, не в силах сделать шаг. Но сделать его нужно. С трудом подойдя ближе к кровати, Мирон увидел маленькое исхудавшее тельце. Темные волосы заплетены в две детские косички, а половину бледного лица скрывает огромная кислородная маска. Руки, на которых не было живого места от бесконечных капельниц и уколов. Но это была она. Точнее тень от той Агаты, которую он привык видеть рядом каждый вечер.       «Малышка… Что с тобой стало? Господи, как это случилось?!» — Хочешь знать, как это случилось? — холодный и спокойный тон Филиппа заставил вздрогнуть Мирона и резко обернуться на звук. — Фил?! Ты тут откуда? — Признаться, я удивлен, что тебя вообще пустили к ней… Знаешь, я частенько тут появляюсь, наблюдая за этой искусственной жизнью, которую еще пытаются поддержать в этом маленьком тельце. — Слушай, ответь уже нормально, на чистоту, что случилось с ней? Почему она тут, как это произошло? Зачем ты ее забрал?!       Мирон боролся с желанием ударить Филиппа. И с дикой душевной болью. — Спокойно Мирон Янович. Я расскажу. Если вам угодно, конечно… Но предупреждаю сразу, история не из приятных. — Смерть заученно поправил воротник пиджака, привычно пройдя к окну, начал, -Агата была беременна. От своего молодого человека. Ей только стукнуло 18 лет, когда она узнала об этом. И знаешь, семья была счастлива узнать о прибавлении, пусть и в столь раннем возрасте. Где-то на пятом месяце беременности, когда живот уже был виден, они вместе с молодым человеком шли вечером по парку.       Мирон сглотнул ком в горле, понимая, что сейчас начнется самое страшное. — Какие-то отморозки, толпой распивающие алкоголь и употребляющие препараты, находились там же. — Было видно, что Филипп закипает, теряя самообладание, — Ради забавы решили избить парня, да только перестарались, он умер на месте. Агата являлась свидетелем, да и к тому же, в положении… Убежать ей не удалось. Ее бы почти добили, если бы не проходящие мимо парни с тренировки. Только благодаря им ее привезли сюда. Проведена куча операций. Ребенка, конечно же, она потеряла… — Филипп перевел дух, прежде чем подытожить, — Я не мог видеть ее мучений. И тем более понимал, что она не переживет осознания того, что потеряла и любимого человека и своего малыша. — Подожди… так, получается, ты память у нее отобрал намеренно? Она не должна была умереть так. Но и долго жить она бы не смогла, верно? — Окси осенило, но радости данный факт не принес, — Ее не берут никуда, только потому, что по спискам и датам, она еще не пришла к своей очереди? Ты ее пожалел, даровав беспамятство… — Возможно, вы правы Мирон Янович, возможно… — Смерть смотрел в окно, не обращая внимание на своего оппонента, — Что вы намеренны делать далее? Особенно теперь, когда знаете всю правду?       Мирон не знал, что ему делать далее. Не знал, как он посмотрит в глаза Агате, когда увидит ее сегодня вечером. Не знал, стоит ли вообще ей знать об этом, или оставить все как есть и отпустить? — Вы вольны поступать, как вам угодно, Мирон Янович. Если хотите, можете ей рассказать. Она вспомнит. Но… И всю ответственность за последствия вы также возьмете на себя.       Филипп попрощался и растворился в дымке. За Мироном зашла та самая Галина, оповещая о том, что ему пора домой. — Галина… Скажите, — у артиста пересохло в горле из-за новостей, — Могу ли я еще раз увидеться с Ларисой Васильевной? — Само собой, пройдемте.       Далее был трудный и долгий разговор с заместителем по поводу получения разрешения на посещение Агаты. Особенно Мирону по ушам резали фразы по типу «Знаете, мы вам очень сочувствуем, понимая, что вы потеряли не только невесту, но и ребенка…» или «Только поэтому вам и разрешили посетить ее, ваша причина весьма уважительна и случай исключительный… Соболезную». Она прекрасно понимала, что шансов на выздоровление у Агаты меньше 20%. А Мирон вдруг почувствовал адское жжение в области сердца. Он будто поверил в то, что ребенок, которого ждала Агата, был и его ребенком тоже. Что это его убили там, в парке тем вечером. Но здравый смысл говорил о том, что это не так…