Я ищу тебя в ком-то, каждый раз...

      Но я знаю, мы вновь будем вместе, даже если не сейчас…       «С каких пор мое душевное молчание перешло в музыкальный террор моего же разума…»       Не безызвестный в определенных кругах мужчина размышлял о своем творческом кризисе лежа на пушистом ковре, который когда-то ему сбагрила мама, мотивируя тем, что обстановка в квартире должна быть более уютной.       «Исписался… Выдохся… Стал дуууушным…»       Мирон Янович, находясь на пороге кризиса среднего возраста в свои тридцать три года, был весьма самокритичен. Причиной такого поведения, отчасти, послужил алкоголь, бутылки из-под которого красовались рядом с мужчиной все на том же ковре. Или же причиной всему стал творческий криз, душивший творца и исполнителя, не давая шанса на реабилитацию. Вот и глушил наш Мирон по страшному все, что горело, периодически разбавляя алкогольный кумар сигаретным дымом.       Телефонный звонок вывел мужчину из привычного за последнюю неделю состояния. Кратко отказавшись от очередной встречи с друзьями Окси решил, что алкоголь и сигареты уже на исходе, да и едой неплохо было бы закупиться, поэтому лениво начал сборы до ближайшего супермаркета.       Друзья артиста пытались понять его состояние, хоть и проводили некоторые диверсии в попытках растормошить и вернуть к жизни главный локомотив рэп-площадки Санкт-Петербурга. На что наш герой отпинывался, отплевывался и всячески старался избежать каких-либо контактов с друзьями. Возможно, все потому что он испытывал некую вину перед ними. Бывает так, друг мой… Даже с сильными мира сего. — С вас 1694 рубля. Есть наша карточка, пакет нужен? — кассир явно не проявляла к мужчине особого интереса, уставшая от смены и от жизни в целом она сидела расплывчатой массой за кассой. — Н-нет, спасибо… Вот сдачи не нужно. — Мужчина протянул 1700 рублей, стараясь как можно быстрее затолкать покупки в портфель, с которым он пришел.       Окси заметил странного вида мужчину лет 50 примерно. И все было бы не значительно, если бы этот мужчина, к слову, достаточно дорого и богато одетый, не переходил следом за Миром из отдела в отдел, внимательно наблюдая за рэпером.       «Фан что ли? Заебали… Но этот какой-то особо припизднутый похоже… Похуй, быстрее убраться нужно, вот и все…»       Федоров поспешно прошел к выходу в надежде скрыться от преследователя, но не тут то было. Мужчина, до этого вальяжно прохаживающийся из стороны в сторону возле касс и наблюдавший за исполнителем, тут же проследовал за ним. Эта погоня продолжалась почти до самого подъезда Мира, пока мужчина не потерял преследователя из виду. Удостоверившись в том, что он больше не наблюдает странного фаната, Окси двинулся к подъезду, попутно доставая ключи от квартиры. — Мирон Янович, соизвольте не убегать от меня. Бесполезно, понимаете? –прямо перед Окси откуда-то появился тот, от кого убегал Мирон. — Ааа! — ключи упали на асфальт, — Да ты кто блин?! Автограф нужен? Или что? Я не настроен на контакт, так что, давай быстрее. Бестактность рэпера насмешила мужчину в клетчатом пиджаке, спокойно стоявшего напротив. — Автограф? Хах… Прошу прощения, это было бы забавно… Но, я отнюдь не за этим тут стою. Изволите выслушать?       Оксимирона обескуражил сухая английская вежливость, с коей разговаривали, как ему думалось, только денди 19 века, где-то на просторах Йоркшира. Поэтому подняв ключи, и рассмотрев незнакомца с ног до головы, Мир принял решение выслушать навязанного собеседника, который был одет не к месту и не к времени. — Валяй… Кстати ты кто? — Хмм, какая странная манера общаться с незнакомцами довольно преклонного возраста. Молодежь мне не понять… — как бы общаясь с собой, начал незнакомец, — Можете называть меня Филипп. Ударение на первую «И». Прибыл я к вам из мест далеких и весьма туманных, поэтому уточнять не стану. Скажу лишь то, что вы вызываете опасения, Мирон Янович. — Чего? Какие еще опасения? Я за хлебушком сходил, и все. Вы за мной увязались, преследуете меня, говорите загадками, и после этого, я вызываю опасения? Серьезно?!       Рассудок Мирона не был кристально чист, выпитый алкоголь давал некую развязность языку, от чего бестактная форма речи была для него делом обычным. — Вот скажите, почему вы так надрались, друг мой? Есть же причина? — английский денди проигнорировал выпад в свою сторону, продолжая начатую мысль. — Да вам то какая разница? Может у меня день рождения и меня друзья ждут, а? — Не правда. Друзей вы сегодня самостоятельно оставили без своего внимания, а день рождения у вас 31 января. А сейчас, насколько мне известно, 14 июля. Немного разнятся даты, верно? Поэтому, извольте ответить, прошу.       Мирон слегка опешил от того, что Филипп сказал, что друзей то он бортонул. Допустим день рождения артиста, он мог найти в интернете, хотя сомнения в том, что незнакомец вообще с ним знаком, увеличивались. — Пффф… Дядя, как вас там… Филипп. Понимаете, не любят люди, когда им в душу лезут, поэтому прошу по хорошему, отвали… — Окси поднялся по ступенькам крыльца, как Филипп продолжил. — Не от того ли, что творчество стоит колом, не желая поддаваться? Холодок пробежавший по спине артиста дал отрезвляющую пощечину, и не выдержав давления и огненного взгляда в спину, который Окси ощущал наверняка, он ретировался за дверь подъезда.