Я рад, что не умею плавать

— Быстрее! Не дайте ему уйти! Кассандра мчалась по коридору замка, не видя перед собой ничего, кроме растянувшейся до выхода ковровой дорожки и прямоугольного просвета двери, маячащего впереди. Звон доспехов, тяжелые шаги бегущих гвардейцев, шум бешено бьющегося сердца — всё сливалось воедино, но не могло перекрыть одного слова, эхом отдающегося в сознании: "Сбежал!" Мчащийся впереди Кэп мельком оглянулся через плечо и бросил на гвардейцев строгий недобрый взгляд. — Мы должны вернуть его любой ценой! Не дайте ему вас одурачить! Снова… Кэсс скользнула по напряжённым, искажённым лицам и почувствовала, что внутри всё засаднило от злобы и досады. "Как мы могли его упустить? Именно его, а не кого-то другого! Какой-то мальчишка обвел вокруг пальца взрослых опытных охранников…" Она тут же представила себе щуплую фигуру в привычной зеленоватой рубашке, которая явно была велика в плечах и расчерчивалась множеством складок, закопченный фартук на худом теле, непослушные волосы с пышной челкой, спадающие на лицо. Это лицо с особой силой врезалось в её сознание. Худое, омрачённое, оно смотрело на людей с затаенной ненавистью, которая так и сочилась из прищуренных голубых глаз. Мальчишка редко улыбался, предпочитая этому равнодушно-ленивую игру бровями или краткие смешки, а если такое всё-таки случалось, на губах его кривилось подобие язвительной ухмылки. Кассандра видела парня лишь раз, но этих минут хватило для того, чтобы его образ глубоко впечатался в память и сейчас, словно живой, вставал перед глазами. Когда она замерла перед железными прутьями и её тень накрыла собой пол камеры, растягиваясь в свете факелов, юноша вскинул голову и затравленно уставился на неё. Широко раскрытые глаза глядели с толикой непонимания, но в следующее мгновение, видно, узнав пришедшую, сощурились, и в глубине их полыхнул угрожающий огонёк. Мальчик пригнул голову и презрительно осклабился: — Что, пришла проведать злобного заключённого? От этого охрипшего голоса вдоль спины пробежал холодок. — Ну, здравствуй, Вэриан… Кассандра дернула головой, отгоняя навязчивое видение. Нет. Они не позволят ему уйти! В ней клокотала неумолимая злоба, зарождающаяся и вскипающая в сердце каждый раз при мысли о юном алхимике. Она вспыхивала, словно искра, по чьей-то неаккуратности попавшая на кипу листов, которые тут же разгорались, всё сильнее и сильнее погружаясь в рыжие языки пламени. Ненависть, как огонь, распространялась от груди к когда-то пострадавшим ребрам, где отдавалась тупой давно приглушённой болью. Кэсс вспомнила тот день, вернулась в него, представляя себе каждую деталь: она видела эти голубые глаза, искрящиеся ненавистью на грани с безумием, помнила это искажённое лицо… Кассандра поморщилась и рванула вперед — эмоции будто бы подстегнули её. "Даже если мне придётся преследовать его одной, он всё равно окажется за решёткой." Яркий свет резанул по глазам, когда группа преследователей выскочила из замка на улицу. Было холодно, несмотря на висящее в небе солнце. Воздух пропитался и пах недавно прошедшим дождем, и на дороге тут и там виднелись играющие бликами света лужи. Как жаль, что сейчас девушке было не до чарующей красоты пейзажа. Она, бесцеремонно разбрызгивая воду под ногами, бросилась к королевским конюшням под зычный крик отца: — Седлайте лошадей! Фиделла громко фыркнула, но покорно пригнула голову, когда хозяйка с удивительной ловкостью забралась к ней в седло и, похлопав по спине, проговорила натянутым от напряжения голосом: — Давай, подружка, не подведи. Копыта застучали по мокрой земле, под ноги полетели брызги грязи вперемешку с водой, и вокруг замелькали деревья с кустарниками, длинной вереницей выстроившиеся вдоль дороги. Солнце слепило и застилало своим светом дорогу, отчего всё впереди смешивалось в одно неясное пятно. Девушка морщилась, но всё равно не отрывала взгляда от пути: с каждым новым поворотом она с замиранием сердца ожидала увидеть впереди силуэт беглеца, однако её встречали лишь стеклянные пятна луж на размокшей земле. — Выглядишь напряжённой, — Кассандра повернула голову и столкнулась с внимательным взглядом отца, пристроившегося рядом с ней. Она ехидно хмыкнула. — Я просто сосредоточена. — Поверь, мы не дадим ему сбежать. Кэсс перевела взгляд на дорогу, подгоняя Фиделлу. На лице у неё растянулась улыбка. — Я точно не упущу его. Перед глазами снова замаячило знакомое лицо. Костяшки пальцев побелели, когда девушка с силой сжала поводья, представив самодовольный взгляд и злобную улыбку, которая так и кричала: «Глупцы, я одурачил вас». Ей тут же захотелось ударить кулаком по этой напыщенной роже, сбить с нее нахальное выражение. Ничего, он скоро поймёт, с кем имеет дело… Поворот преодолевался за поворотом. Лошади утробно фыркали. И вот стена деревьев оборвалась, уступая место реке, через которую растянулся широкий каменный мост. Лошади на секунду притормозили, и Кассандра прерывисто вздохнула, часто моргая от солнечного света и пытаясь разглядеть дорогу впереди. И вдруг… — ВОТ ОН! Держите его! Сердце, готовое разорваться от перенапряжения, бросилось отбивать дикий ритм, дыхание спёрло. Девушка вытянулась в струнку, глядя поверх ушей своей скакуньи на мостовую, и вдруг увидела его фигуру, со всех ног бегущую по мосту. Он уже сбивался с ходу, спотыкаясь через каждые несколько метров, но мчался с удивительной для своего щуплого тела скоростью. Капитан бросился за ним. Спину Кэсс словно обожгло огнем, и девушка, нещадно дав заржавшей Фиделле шенкеля, поскакала за отцом, крикнув не то ему, не то самой себе: — Мы не упустим его! Расстояние между беглецом и гвардией быстро сокращалось — как Вэриан не старался, ему было не под силу бороться с лошадьми. Он мчался вперед из последних сил, спотыкаясь и поскальзываясь на лужах, всё время норовя упасть, но явно не собираясь сдаваться. Копыта с громким стуком ударялись о мостовую, и алхимик вдруг круто обернулся, решив узнать, как далека была погоня. И зря: в следующую секунду нога его предательски зацепилась за один из выпирающих камней, и подросток, неловко взмахнув руками в попытке за что-то ухватиться, на полной скорости встретился с мостовой, прочесав её грудью на метр. Он тут же попытался подняться, но, вздернув голову, в ужасе осознал, что бежать слишком поздно. Кэп с несколькими гвардейцами обогнул лежащего и преградил дорогу, а Кассанда с оставшимися всадниками прижала его с другого бока, возвышаясь в седле, как хищник над пойманной жертвой. Когда она оглядела его распластавшуюся на земле фигуру, в груди, словно пташка, что-то радостно трепыхнулось. Вот и пришёл конец его зубоскальству. Алхимик приподнялся на локтях, и девушка, победоносно разглядывая пойманного беглеца, вдруг заметила, что всё его тело бьёт мелкая дрожь. Кэсс заломила бровь: его мышцы были до предела измотаны и потому страдали от судороги, или… Или он был напуган? Он вздернул голову и столкнулся взглядом с Кассандрой. И без того крупные глаза стали еще больше и влажно блестели, и Кэсс, когда она заглянула в их сероватую глубину, вдруг захотелось вздрогнуть. Там не было ни крупицы ожидаемого высокомерия, вызова или дерзости. Неужели она видела… Страх, боль и отчаяние? Кассандра, напрягшись каждой клеточкой тела, заставила себя сдержаться и не вздрогнуть, лишь брови её напряжённо свелись к переносице. Трепет поутих, и резко захотелось отвести глаза, но она будто бы не могла… На мгновенье ей показалось, что перед ней находится тот самый Вэриан… Прежний Вэриан. Тот самый добрый, отзывчивый и жизнерадостный мальчишка смотрел на неё полными отчаяния глазами, и сердце болезненно заныло. Мальчик резко отвернулся, поёжившись, когда Кэп с толикой неприязни в голосе приказал: — Поднимайся. Вэриан посмотрел на него снизу вверх, опираясь ладонями о мощённую камнем дорогу. Он приоткрыл рот, словно хотел что-то сказать, но не выдавил из себя ни звука и покорно поднялся. — Что, парень? Думал, можешь перехитрить королевскую гвардию? Что-то не далеко ты убежал. Видимо, возомнил о себе слишком много. Всё кончено. Алхимик, не отворачиваясь от мужчины, распрямил перепачканные дорожной грязью плечи, и его сжатые в линию губы исказились в оскале. Он круто вздернул голову и процедил в лицо капитану, не силясь унять дрожи в голосе: — Ч-что, правда? Это вы так думаете. Для меня ещё ничего не кончено! Тут он резко рванул в бок в надежде проскочить через сжимающее его кольцо, но был встречен встрепенувшимися лошадями. Конское ржание ударило по ушам. Капитан приказал: — Хватайте его. Кассандра спрыгнула с лошади и направились в сторону подростка, сопровождаемая двумя стражниками. Сердце с силой колотилось о рёбра, дышать стало тяжело, воздух, казалось, сгустился, будто смола. Ещё шаг, и она секунду помедлила: захотелось остановиться. Но почему? "Неужели… Неужели мне его жаль?" Кэсс чуть дернула головой, отгоняя назойливую мысль, и продолжила наступление. Но на душе было слишком тяжело и тревожно. Мальчишка развернулся, уставившись на наступающих, затем вернулся взглядом к наездникам позади. Окружённый, он вертелся, как будто в него вселился чёрт, лицо его застыло в безмолвном ужасе. Он огляделся вокруг, и вдруг в глубине светлых глаз полыхнуло нечто жутковатое, со смесью безнадежности и болезненной решимости; этот взгляд показался Кассандре по истине безумным. А в следующий миг её мысли подтвердились: алхимик рванул прямиком к бортику моста и вскочил на него, шатко балансируя. — Утопиться что ли вздумал?! Стража кинулась к мальчишке. Однако Вэриан не спешил прощаться с жизнью. Наоборот, в попытке спасти её он бросился бежать по каменной полосе, надеясь обогнуть стену всадников, но судьба оказалась слишком неблагосклонной: мальчик был близок к тому, чтобы обойти стражу, но капитан бросился в его сторону и попытался ухватить за ворот рубашки; пальцы скользнули по грубой ткани, и Вэриан резко ринулся вперёд, вырываясь из захвата. Нога поехала по мокрым камням и соскочила с бортика, проваливаясь в пустоту. Раздался крик, и мальчишка, взмахнув руками, поймавшими лишь воздух, сорвался вниз. — НЕТ! Кассандра подскочила к каменной стенке, расталкивая в стороны столпившуюся возле неё стражу. Свесившись с моста, она в ужасе глядела на бурлящую реку, до боли в глазах вглядываясь в тёмные воды, как вдруг над ухом раздался крик отца: — Быстро, спускайтесь к берегам, ловите его там! Стража бросилась исполнять приказ, но Кассандра замерла на месте, как вкопанная, глядя на развернувшуюся внизу картину. Среди бурлящей пены показалась голова Вэриана, но тут же скрылась из виду, захваченная водой. В воздух взметнулись руки и бешено заколотили поверхность реки, пока их хозяин пытался вынырнуть наружу в попытке глотнуть хоть немного воздуха. Мальчишка барахтался изо всех сил, борясь с бурным течением, но водная стихия словно потешалась над ним, швыряя из стороны в сторону, окуная в воду и выталкивая обратно. Сердце Кассандры замерло, и девушка воскликнула: — Он же не умеет плавать! Кэп оглянулся через плечо, проговорив одними губами: «Ч-что?», но Кассандра даже не взглянула в его сторону. Не слушая ничьих указаний, она запрыгнула на бортик и уже собралась броситься вниз, как вдруг крепкая ладонь схватила её за плечо, до боли сжимая пальцы. — Что ты делаешь? — Кэп испуганно смотрел на дочь, хмуря свои кустистые брови. Девушка раздражённо дернулась. — Спасаю утопающего. — Утопающего?! Ты понимаешь, с кем имеешь дело? Не смей рисковать жизнью ради него! Но Кассандра не слушала и, резко вырвав руку, прыгнула вниз, прямо навстречу чёрной глубине. От ледяной воды перехватило дыхание, и лёгкие болезненно сжались, требуя больше воздуха. Вэриан уже не дёргался, и тело его плавно погружалось вниз, во мрак, обмякнув и прогнувшись в спине. Он слабо приоткрыл глаза, когда руки девушки схватили его за рубашку и поволокли наверх, но тут же закрыл их, проваливаясь в безотчётную пустоту. Голова у него откинулась назад и Кассандра, чувствуя, что пальцы немеют не то от чрезмерного холода, не то от страха, с удвоенной силой взмахнула свободной рукой, направляясь к живительной поверхности. Солнце забрезжило где-то наверху и вот, сделав последние рывки, она наконец смогла набрать полные лёгкие воздуха. Из груди вырвался кашель, замерзшую кожу обожгло как огнём. Кассандра откинула прилипшие к глазам волосы и уставилась на мальчишку: он не шевелился, безжизненно болтаясь прижатым к её боку, глаза его были закрыты. — Вэриан! Немедля она устремилась к берегу, где уже виднелась толпа из спустившийся стражи во главе с капитаном. Кровь дробью била в висках, а каждый вздох давался с трудом, сбиваясь вместе с сердцем, что обрывалось всякий раз, как ноги надеялись встретить под собой дно, но ощущали лишь пустоту. — Ну давай же, давай, — шептала себе девушка, силнее сжимая промокшую ткань рубашки. И вдруг она облегченно вздохнула: нога коснулась размокшего илистого дна. Кэсс подхватила Вэриана на руки и кинулась на сушу, чувствуя, что тело мальчика неестественно холодно. Кэп бросился навстречу дочери и, остановившись перед ней у кромки воды, яростно воскликнул: — Кассандра, что ты творишь? Девушка даже не повернула головы в его сторону. Пробежав мимо, она опустилась на липкий от воды песок, уложила мальчишку животом себе на колено и, не жалея, стала сдавливать ему грудную клетку, пока он, зайдясь тихим кашлем, не принялся отплевывать проглоченную воду. Кэсс опустила его на землю и прильнула ухом к груди, напряжённо прислушиваясь. Бьётся. Сердце ровно отбивало ритм, и она, ослабленно опустив плечи, выдохнула: — Дышит… — Кассандра! — Ещё более настойчиво отчеканил Кэп, возвышаясь над девушкой. Она вздернула голову и уставилась ему в глаза, спокойно выдерживая тяжёлый взгляд. — Что ты творишь? — Проскандировал мужчина, угрожающе делая ударение на каждом слове. От этого тона Кассандра раздражённо поёжилась. — А что, не видно? Капитан презрительным взглядом окинул лежащего: его распростёртые руки, раскрытый рот, мокрую одежду, которая облепляла всё его тело и делала образ каким-то беспомощно жалким. Губы мужчины сжались. — Ты хоть понимаешь, кого спасаешь? Кассандра не дрогнула, пристально глядя в глаза отцу. — Того, кто имеет право на жизнь, как и любой из нас, — Кэсс сделала паузу, будучи не совсем уверенной в том, что стоит произносить следующие слова: она не боялась осуждения отца, но в её собственной душе таились противоречия. Девушка повернулась к парнишке и окинула взглядом его лицо: россыпи веснушек, которые теперь слишком ярко вырисовывались на фоне побледневшей кожи и приоткрытый рот, тёмные ресницы и страдальчески изогнутые брови — какой по-детски трогательный вид… Сердце перевернулось, и слова сами сорвались с языка. — И когда-то своего друга… Кэсс услышала, как капитан прерывисто втянул в себя воздух; она как никто другой знала эту привычку — он пытался обуздать вскипающий в душе гнев. Мужчина холодно, стараясь не давать волю чувствам в своих словах, процедил: — Что было, то прошло. Он — преступник. Кассандра, повернувшаяся к нему спиной, сжала зубы и на секунду застыла; взгляд Кэпа прожигал её. Преступник. Это слово эхом отдалось в голове, и в душе неизвестно почему зашевелилась тревога. Хотя, Кассандра лишь убеждала себя в необъяснимости её природы. Она не хотела признавать правды: «преступник» — ей хотелось верить, что это не так. Ей было жаль его. Голос отца, казалось, звучал где-то вдалеке, девушка его не слушала. Она окликнула свою скакунью. — Мы едем обратно в замок, Фиделла. — Кассандра, а ну стой! Капитан подскочил к дочери, когда она вскарабкалась в седло и аккуратно расположила Вэриана перед собой, обняв его рукой поперек тела, но наездница круто отвела лошадь в сторону, с мрачным упреком взглянув на мужчину. — Думай, что хочешь, отец. Фиделла развернулась, бросилась прямиком к мосту и галопом поскакала в сторону замка. Силуэт девушки быстро растворился, провалившись в солнечную даль. Ветерок перегонял по песку какие-то листочки, и они, легонько подпрыгивая и дрожа, пересекли вмятину от лежащего тела и вереницу лошадиных следов. Кэп со вздохом прикрыл глаза.

***

За окном начало темнеть: солнце клонилось к горизонту. Бледный, с бронзовым отливом сумрак заползал в комнату, смешиваясь с тонкими, как дымка, лучами, окрашивая очертания мебели пастелью. Кассандра тихо вздохнула, глядя через стекло в широкую даль, по которой, казалось, струились реки золота и меди. В комнате было прохладно, воздух насквозь пропитался запахом спирта и каких-то трав, от которых першило в горле. Девушка оторвала невидящий взгляд от прекрасного зрелища и перевела его на лежащего у стены мальчика. Вэриан обессиленно растянулся на кровати, вытянувшись во весь рост, откинув голову на подушки, и на лице его наконец читалось некое подобие умиротворения. Он не приходил в себя, но лежал мирно, вопреки опасениям лекаря: — Боюсь, он мог сильно переохладиться. Стресс так же оказал немалое влияние на организм. У него жар, а при чрезмерном повышении температуры может начаться бред; мальчишка будет метаться. Если что, сразу посылайте за мной. — Он чуть помедлил, педантично окинув пострадавшего взглядом своих зорких, будто бы орлиных глаз, а затем развернулся и бросил через плечо, направляясь в сторону двери: — Вы вовремя спасли его. Кассандра проводила старика взглядом и устало прикрыла глаза. Перед взором тут же всплыли минувшие картины: погоня, полная азарта, сорвавшийся с моста юноша, тёмные воды, утаскивающие его в свою вечную ночь. Но главное — глаза. Кэсс опять видела эти бездонные полные боли глаза. Они словно не смели молить о пощаде, а потому лишь испуганно смотрели на неё, заставляя холодеть, столбенеть, вздрагивать. Заставляя отрекаться от своих убеждений. Девушка открыла глаза и задумчиво подняла бровь. Как же странно всё складывалось: чуть ли не упиваясь желанием, она надеялась, что мальчик заплатит сполна и ответит за всё. Она жаждала наказания. Так почему же она спасла его? Почему сердце готово было выпрыгнуть из груди, а ноги сами собой подкосились, когда стало ясно, что он не умеет плавать? Почему она жалела его? Кэсс смотрела в эти глаза и видела прошлое. Их общее прошлое, которое всплывало в мозгу до боли яркими картинами. Кассандра пыталась обмануть себя отмазками и какими-то логическими объяснениями, которые, однако, здесь совершенно не были нужны: она скучала по нему, и скрывать это было бесполезно. Кэсс видела перед собой прежнего алхимика, своего робкого, скромного, но такого весёлого и жизнерадостного Вэриана; она спасла своего друга. "А если отец прав?" — Эта мысль медленно обволакивала голову, как тягучая смола, такая же липкая, горячая. "Что, если всё это в прошлом? Возможно, он уже никогда не будет таким, как раньше. Что же я делаю?" Она уставилась в окно, наблюдая, как последние лучи солнца сгорают на землях королевства и плавно растворяются в наступающей ночи. Может быть, она просидела так минуту, может, две, пять, десять, — девушка не думала о времени — но из раздумий её вывел слабый голос, который больше походил на шелест ветра в кронах деревьев — такой же тихий, шуршащий и мягкий. — К… Кэсс? Она стремительно обернулась. Вэриан приподнял веки, из-под ресниц глядя на девушку своими сероватыми глазами, которые сейчас, казалось, были подернуты легкой пеленой тумана. Кассандра одеревенела, и мальчик вдруг тихонько повторил её имя, улыбнувшись уголком рта и выдохнув в конце едва слышное «и»: — Кэсси… Сердце подпрыгнуло до горла и замерло. По спине пробежали мурашки. Кэсси. Это имя впервые за долгое время прозвучало не сардонически, с грубой усмешкой, а так… По-старому? Кассандра опустилась на край кровати. — Как ты себя чувствуешь? — Бывало и лучше, — он расплылся в измученной улыбке. — Но я хотя бы жив. Кассандра невольно усмехнулась, а затем в воздухе повисло молчание: она не была уверена, что может что-то говорить. Что, если он снова начнет презрительно скалиться, язвить, и всё будет повторяться снова и снова, как там, в тюрьме? На секунду ощутив вкус сладкого прошлого, она боялась упустить его, вернувшись к жестокой реальности. Кассандра боялась, как никогда; какой же странной, но неизменной была эта правда. Девушка отвернулась и, следуя своей новой привычке, всплывающей каждый раз, как она о чём-то задумывалась — эта особенность появилась после травмы, полученной благодаря автоматону Вэриана — плотно обняла себя руками и чуть сжала когда-то пострадавшие рёбра, опустив вниз плечи и выпрямив спину. И тут… — Кэсс? Что с тобой? Она обернулась на этот испуганный голос и встретилась с недоумённым лицом Вэриана. Он, подняв брови, с опаской глядел на её руки широко раскрытыми глазами, из которых тут же пропало затуманенное выражение. — Твои рёбра… Это… Это из-за меня, да? Автоматон? Он приподнялся на кровати, но Кассандра тут же оказалась рядом и прижала его к одеялу, несильно толкнув в грудь. — Так, даже не думай. Тебе нельзя вставать. Мальчик покорно откинулся назад, но не лёг, лишь прислонился спиной к изголовью кровати, продолжая взволнованно глазеть на девушку. Кассандра почувствовала, что по телу начало распространяться тепло, от которого бросило в жар. Неужели её страхи не подтвердятся? — С рёбрами всё нормально, не волнуйся. Вэриан вдруг стыдливо опустил голову. Вопрос прозвучал в лоб, и Кассандра даже вздрогнула от неожиданности: — Кэсс. Почему ты меня спасла? — Что? — Глаза застыли на этом понуром лице. Мальчик поднял взор и слегка дёрнул плечами. — Ну, я имел в виду… — Он запнулся, и последовала небольшая пауза. — Я — преступник. Я принёс вам кучу бед. Я желал мести, я ненавидел вас всех, и тебя, казалось, тоже, но ты спасла меня. Почему? — Знаешь, — Кассандра упорно разглядывала свои руки, дабы спрятать глаза, в которых сейчас, должно быть, читалось слишком много эмоций: не в её правилах открывать душу людям. — Я задавала себе тот же вопрос. Но точный ответ я не нашла. Там, на мосту, когда стража загнала тебя в тупик, ты выглядел таким испуганным, сломленным. В глазах я видела тебя прежнего. И тогда я просто бросилась тебе на помощь. Без лишних раздумий. Раздался судорожный вдох. Вэриан зажмурился и обнял руками свою шею, как делал всякий раз, когда нервничал. — Кэсс, мне так жаль. Я просто не понимаю… Я ничего не понимаю! Я ненавидел всех: себя, вас, каждого. Я словно не понимал, что творю. Мне казалось, что весь этот мир отвернулся от меня, я готов был сойти с ума, пока мчался прочь, но когда ты спасла меня… — Он замолчал, прерывисто дыша, и его прищуренные глаза заблестели в бледно-золотистом свете заходящего солнца. — Кэсси, мне слишком хочется верить, что я действительно смогу быть прежним и смогу всё вернуть. Я не хочу жить, как живу. Кассандра почувствовала, что внутри у неё что-то оборвалось — это сорвался камень, тяготивший её всё это время. Девушка повернулась в его сторону — ничего, пусть смотрит в её глаза. Она оглядела с ног до головы эту худую сжавшуюся фигурку, и на душе внезапно посветлело. Нет, он не был преступником. Перед ней сидел её прежний Вэриан, сломленный, напуганный, разочарованный, но с той же душой. Его нельзя потерять, нельзя дать своему страху воплотиться в реальность. Кэсс тихонько проговорила: — Вэриан, — сейчас это имя прозвучало как-то по-особенному, она словно смаковала его, — сегодня я убедилась в том, что ты не потерян. Ты просто растерялся, и тебе нужна помощь. Поверь, вместе мы сможем вернуть всё в старое русло. Алхимик поднял на неё глаза, в которых блеснули непролитые слёзы, и слабо, как бы неуверенно улыбнулся. — Ты правда так думаешь? — Мой отец сегодня сказал, что ты не больше, чем преступник. Ты не представляешь, как мне не хотелось верить в эти слова. — Кассандра улыбнулась огоньку надежды, сверкнувшему в его глазах. Она долго рассматривала это милое лицо, уставшее, осунувшееся, но столь радующее глаз. Вэриан опустил голову на спинку кровати, улыбаясь уголками рта, и вдруг рука его, сперва скользнув пальцами по одеялу с боязливой медлительностью, эфемерно коснулась ладони Кэсс, а затем накрыла её своей, чуть подрагивая. Кассандра почувствовала, что внутри всё сжалось в тугой сладостно трепещущий узел. Она подумала о том, что стоило бы убрать ладонь, но не смогла: ей хотелось чувствовать прикосновение этой руки, такой холодной, чуть влажной от пота, но желанной. Мальчик все так же нерешительно погладил её ладонь и проговорил: — Спасибо, миледи. Она ничего не ответила, но на лице её засияла довольная улыбка. Солнце спряталось за линией земель, оставив после себя лишь тлеющее как угли небо — над горизонтом ещё светилась яркая полоса, а над ней, словно смешанные умелой кистью художника, сияли нежные серые, лиловые, бронзовые и светло-синие тона, постепенное угасающие, меркнущие, перетекающие в одно сплошное полотно. Кассандра встала с постели, убедив Вэриана в том, что ему нужно отдыхать и набираться сил. Мальчишка попытался разуверить её, убеждая в обратном, но попал в свою же ловушку: зевота одолела его, и он с тихим вздохом опустился на подушку. Кэсс прошла к двери, чувствуя, что каждый её шаг сопровождается его взглядом. Рука коснулась дверного проёма, и прежде, чем девушка успела переступить через порог, Вэриан окликнул её и негромко проговорил: — А знаешь, Кэсси, я рад, что не умею плавать. Она снисходительно взглянула на это довольное лицо и с насмешкой заломила бровь: — Впредь лучше налаживать отношения по-другому, без риска гибели одного из нас. Он радостно фыркнул и перевернулся на бок, продолжая смотреть на светящийся дверной проем с темным силуэтом. Кассандра вышла из комнаты. Коридор замка был безлюден, и единственным компаньоном девушки была собственная тень, карикатурно вытягивающаяся в свете факелов. Кэсс облокотилась о стену и замерла с улыбкой на лице, которую она будто бы силилась спрятать. От кого — неизвестно. Возможно, от самой себя. Но всё это было бесполезно. Сердце радостно билось в груди, наполняя её жаркой негой. Пусть она и изобразила иронию, услышав его слова, путь саркастично ухмыльнулась в ответ на них, скрывать было бесполезно. Она прикрыла глаза и облегчённо произнесла в пустынный холл замка: — Я тоже рада, что ты не умеешь плавать, Вэриан.