Испытание огнем

      — Значит, Санат оказался так же никчемен, как и все остальные, — разнесся вокруг искаженный голос Ксилема. Усиленный магически, он резонировал и перетекал, словно сбрендивший маг находился сразу везде.       Что за дешевые спецэффекты…       — Санат храбро сражался, он блистательный маг, — неожиданно сердито заявил Эдмунд, озираясь по сторонам.       Только Фело’мелорна у него нет, угу. Интересно, как бы желторотик зачирикал, если бы столкнулся в бою с протеже Ксилема на равных. Или, может, я все же недооцениваю птенца? За что-то же ему вручили древнейший артефакт высших эльфов.       Кстати, о Фело’мелорне.       — М-м-м-м… — задумчиво протянул Ксилем. — Я чувствую мощный магический источник. Может быть, из вашего нелепого вторжения можно извлечь пользу. Что там у тебя, мальчик?       Нам в лицо ударил сильнейший порыв ветра, раздув плащ на Эдмунде. Под серой прокопченной тряпкой ярко полыхнул артефактный меч. Птенец рывком натянул полу на сверкающий клинок, словно это могло как-то помочь.       — Фело’мелорн… — с чувством, растягивая слоги, произнес Ксилем. — Реликвия Солнечных Скитальцев сама пришла мне в руки.       — Размечтался, — Эдмунд взмахнул руками, активируя какое-то заклинание.       От птенца во все стороны, как круги по воде, разошлись концентрические лиловые всполохи. Здесь, вблизи от Радужного Средоточия, пускай и сдерживаемого незнакомым мне заклинанием, отчетливо ощущалась рассеянная в воздухе аркана. Даже простые заклинания обретали невероятную мощь. Как, например, это простое, но очень эффективное заклятие обнаружения.       Чары пронеслись по платформе, высекая снопы искр, по воздуху пошла рябь, и в десятке шагов, по ту сторону пылающего Радужного Средоточия, материализовалась долговязая фигура в нелепой мантии.       Воздух вокруг Ксилема светился: стоя в сложной магической фигуре, маг жадно вбирал в себя энергию Радужного Средоточия.       Не об этом ли ритуале говорила Джоанна?       Если Ксилем может тянуть из Средоточия энергию, значит, и мы тоже можем. Сконцентрировав в ладони магический сгусток, я опустился на колено и ударил ладонью об платформу. Под ногами полыхнула изумрудная вспышка, сдувая все прочие защитные и маскировочные чары.       И тогда мы увидели ЭТО. Вся платформа была испещрена светящимися магическими узорами, неуловимо напомнившими мне телемантические установки в шал’дорайском убежище, где остроухие организовали штаб своего Сопротивления. Синеватые линии пульсировали в такт всполохам заключенного в энергетическую матрицу Радужного Средоточия и формировали причудливый, смутно знакомый узор.       Похоже, не мне одному он показался знакомым.       — Леи… Это же леи Азерота! — ахнул Эдмунд.       Ксилем, поглощенный своим ритуалом, похоже, только сейчас сообразил, что его маскировка уничтожена, и обернулся к нам.       — У меня нет времени возиться с вами, щенки. Ритуал почти завершен, — руки Ксилема были разведены в стороны, ладонями вверх, аура искрилась от невероятного количества поглощенной арканы. Судя по просветленному лицу, Ксилем себя возомнил ни много ни мало местным божеством.       — А не лопнешь? Всосать в себя энергию лей всей планеты? — спросил я.       — Что?! — желторотик ошарашенно уставился на меня. — Откуда ты знаешь?       — Все они одинаковы… — пробормотал я.       Безумные синие драконы, безумные чародеи…       Вытащив Фело’мелорн, Эдмунд сделал шаг в сторону Радужного Средоточия, которое тут же ярко вспыхнуло и выстрелило во все стороны узкими, словно копья, пучками энергии, преграждая путь к Ксилему.       Плохо. Очень плохо.       — Его надо немедленно остановить. Он дестабилизирует Средоточие, — я указал на пульсирующий сгусток энергии.       Перед глазами, как наяву, возник сияющий зеленый кристалл. К демонам такие воспоминания!       Меж пальцев Эдмунда полыхнул ослепительно-яркий огненный шар, рассыпающий искры. Арканы в него птенец вбухал будь здоров и так же от души жахнул им по Ксилему.       Парнишку отбросило мощнейшей взрывной волной: огненный сгусток с грохотом разбился о невидимый заслон, и отдача магической энергии обрушилась на нас. Благодаря защитному кокону я на ногах устоял, но ощутил себя волнорезом, об который разбивается штормовая волна.       — Барьер! — выдохнул Эдмунд.       Да ну, правда, что ли?       — Хватит тупить! — видя, что я не спешу вступать в бой, взорвался пацан.       Я выразительно скосился на птенца. Пятная воротник уже изрядно закопченной мантии, у него из носа стекали струйки крови, физиономия была бледнющая. Хорошо еще, что в живых остался. Возле Радужного Средоточия заклинания усиливаются многократно, и такой магический рикошет может раскатать в лепешку. Хорошо прожаренную, учитывая, что желторотик шарахнул огненной арканой.       — Похвальная попытка, — оценил Ксилем, даже не поворачивая в нашу сторону головы. — Но здесь ваша мышиная возня бесполезна.       Если просто хреначить арканой по барьеру — возможно.       Вот только Ксилем тоже блефует. Радужное Средоточие — артефакт Аспекта Магии. И этот придурок прекрасно понимает, что если он попытается разом вобрать в себя энергию Средоточия, то его реально разорвет. А значит, он будет сцеживать энергию по чуть-чуть, искусственно ограничивая магический поток той самой энергетической клеткой. Эту структуру вокруг пылающего сгустка энергии было видно даже невооруженным глазом.       — Надо сломать ее. Сможешь распутать заклинание сдерживающего поля? — спросил я Эдмунда.       — Э-э-э… — судя по округлившимся глазам пацана, он явно не так планировал побеждать мага-ренегата.       — Или этому в магических академиях не учат? — раздражаясь, спросил я.       Пока Эд будет сводить причинно-следственные связи, Ксилем реально завершит свой ритуал.       — Ну это же ты у нас здесь наикрутейший боевой маг с демоническим источником, неужели ты не способен на тонкие магические манипуляции? — огрызнулся щенок, но все же сделал шаг вперед, уворачиваясь от выстреливающих в разные стороны магических сполохов. Мне захотелось дать ему пинка для ускорения, правда, на сей раз уже от бессильной злости на самого себя, потому что с тонкими материями я действительно был не в ладах.       К сожалению, наши перегавкивания услышал опальный архимаг.       — Жаль меч Солнечных Скитальцев, но через несколько минут я поглощу энергию Радужного Средоточия и стану самым могущественным магом во всем Азероте. Мне некогда с вами расшаркиваться, неучи, — Ксилем сделал молниеносное движение руками, изменяя матрицу реальности.       Я почувствовал, что твердая поверхность уходит у нас из-под ног. Рядом высоко и тонко вскрикнул Эдмунд, нелепо взмахнув руками, и мы рухнули в образовавшийся прямо под нами портал.       В следующее же мгновение мы вывалились в темноту на твердую поверхность. Уже отличная новость, потому что, когда желающий угробить тебя маг телепортирует наугад, ты рискуешь оказаться в жерле вулкана, посреди ясного неба на высоте, где летают в лучшем случае гоблинские цеппелины, а то и вовсе где-нибудь в заднице у Теразан. Буквально.       Рядом сдавленно вякнул Эдмунд. Живой. Вообще прекрасно. Значит, мне не придется расхлебывать, что бы там ни случилось, в одиночку.       — Он… портанул нас! — выдохнул птенец, возясь рядом.       Печенюшку тебе за сообразительность.       После ярко освещенной всполохами магических энергий платформы мне здесь показалось темно как у таурена подмышкой. Даже для меня, учитывая, что ночные эльфы видят в темноте гораздо лучше других рас.       — Где мы? — ага, давай еще наступи на меня сослепу… твою ж мать! Больно!       Кое-как проморгавшись, чтобы справиться с цветными пятнами перед глазами, я стал различать в полутьме очертания скал вокруг. Похоже, нарциссичный ублюдок телепортировал нас в какую-то пещеру. Вулканического происхождения явно, потому что воздух был спертый, едкий. Даже виски сдавило. Что-то похожее было в недрах Обсидианового святилища черной стаи.       Нет. Ошибся. Чем больше глаза привыкали к полутьме, тем больше проступало подробностей. В вулканических подземельях не бывает разломов, заполненных флюоресцирующей пузырящейся зеленой жижей. И этот странный запах…       — Портал… — выдохнул рядом стажер.       Эд уже стоял рядом, напряженно вглядываясь в испещренную трещинами и какой-то засохшей дрянью стену, возле которой мы, похоже, и вывалились из портала.       Краем глаза я уловил в темноте какое-то шебуршание, похожее на быстрое движение на границах периферийного зрения. Это походило на мечущиеся под толщей воды тени рыб: ты не можешь их толком разглядеть, но они есть.       Напряженно щуря глаза в надежде, что зрение хоть ненадолго переключится на магическое, я обернулся, чтобы разобраться, куда таращится птенец.       В Оке Вечности Ксилем открыл портал прямиком у нас под ногами, но здесь пространственная червоточина образовалась где-то под сводом пещеры. Наверное, поэтому мы и вылетели оттуда кубарем с ускорением.       А еще… портал пропал.       — Проклятье… — сдавленно выругался рядом Эдмунд. — Куда он нас закинул?!       Меня, по правде, больше волновало, что Ксилем сейчас подсасывает Радужное Средоточие, из-за которого весь Азерот может схлопнуться во что-нибудь магически-сингулярное и непоправимое. Но вопрос желторотика тоже был весьма актуальным.       — А все потому, что кто-то просто стоял и ничего не делал! — неожиданно заявил щенок, повернувшись ко мне. Лицо Эда было буквально перекошено от бешенства — такое чувство, что он того и гляди кинется на меня с кулаками, если не с Фело’мелорном наперевес.       — Ты головой стукнулся? — на всякий случай уточнил я, а этот баклан продолжил на меня наезжать:       — Если бы ты не стоял там истуканом, а помог мне пробить его защиту, мы бы не оказались в этой заднице мира!       — Пробить защиту? — кажется, моему терпению пришел конец. Шагнув к шарахнувшемуся от меня пацану, я негромко произнес: — Тебе известно, что такое магический рикошет?       На пальцах Эдмунда вспыхнули лиловые искры заготовленного боевого заклинания. Твою ж… совсем горизонты попутал, что ли?! А ведь казался же вполне толковым, хоть и нервным парнем.       — Чем меня, по-твоему, откинуло? — прошипел разозленной змеей парень. — Хватит держать меня за идиота, которому можно щелчком пальцев отдавать команды!       Снова какое-то движение в темноте на границе видимости. Отвернувшись от щенка, я опять всмотрелся в душную зловонную темноту. Из-за низких сводов высокий голос Эда дробился эхом и порождал немыслимые призвуки, в которых потонул бы любой шорох шагов, реши кто-то подкрасться к нам незамеченным.       — Сейчас не время набивать шишки методом проб и ошибок, — обернувшись к мальчишке, я еще сильнее понизил голос. — И если ты не прекратишь истерить, мы отсюда точно не выберемся.       — И что же, ты сотворишь круг телепортации и вытащишь нас отсюда?       Да заткнешься ты или нет…       — Ага. Принесу твои потроха в жертву демонам и открою портал в Круговерть Пустоты, - съязвил я.       И еле успел поймать Фело’мелорн за лезвие — кажется, этот придурок окончательно слетел с катушек и решил атаковать меня!       Я отшвырнул мелкого засранца ногой от себя так, что он впечатался в стену, но в этот момент на меня шмякнулось что-то увесистое. В нос шибанули едкая вонь и запах, который я ни с чем не перепутаю.       — Демоны! — я стряхнул с плеча пронзенное в прыжке Фело’мелорном существо, которое со сдавленным хрюком шлепнулось мне под ноги и испустило дух. Не больше кошки, с нетопыриными ушами, таким же рылом и длинными костистыми лапами.       — Он сверху спрыгнул, — слегка подрагивающим голосом сообщил Эдмунд.       Пакость… Кровь у этих тварей такая вонючая, что запершило в горле. Как призыватели только терпят душок этих тварей? Это же рехнуться можно.       Эд забормотал заклинание, создавая небольшой источник света, но я уже и так видел: под темными сводами пещеры зажглось с несколько сотен светящихся точек, отражающих магический свет.       Бесы… этот говнюк закинул нас в гнездо диких бесов.       И в этот момент все эти твари решили атаковать нас. Такое чувство, что на нас обрушился потолок. В самом прямом смысле.       Желторотик завопил от неожиданности, ярко вспыхнул росчерк Фело’мелорна, но это было равносильно ловле сачком гигантской стаи саранчи. Я отскочил к нему, отшвыривая набрасывающихся на меня, галдящих и щелкающих зубами хвостатых тварей, и хлестнул наотмашь заклинанием огненной плети. Пылающий хлыст срубил бесов в прыжке и врезался по широкой дуге в потолок. Запахло паленым мясом.       По пещере прокатился многоголосый истошный вопль, который чуть не сбил нас с птенцом с ног не хуже крика банши. Больше всего этот кошмарный, вгрызающийся в барабанные перепонки звук напоминал крысиный визг, только усиленный эхом многократно.       — Поганые твари! Сейчас я их… — выдохнул рядом Эд, и в его руках начал вспухать здоровый шар огня.       — Стой! Огонь сожрет кислород… — здесь и так был слишком спертый воздух, и если злоупотреблять огненной арканой…       Я не успел договорить, а перед глазами полыхнула ослепительно-яркая зеленая вспышка, и следующим, что я осознал, была сильная боль в затылке и отбитой спине. Когда тебя взрывной волной со всей дури размазывает по скале приятного мало.       Рядом невнятно стонал желторотик. Кое-как поднявшись на четвереньки, Эд потирал затылок, а другой рукой нащупывал оброненный меч.       В темноте вспыхивали огни. То тут, то там, озаряя ползущую по стенам массу с поблескивающими глазками, но это была ерунда по сравнению с той жутью, что выбралась из дальнего темного угла в сопровождении десятка крупных — с человеческого ребенка — бесов. Изумрудные вспышки, клубящиеся в когтях этих тварей, подсвечивали уродливую махину, похожую на гигантскую жирную бабу.       — Мать моя… — просипел рядом Эдмунд.       Почти в точку. Действительно, мать. Только бесов.       Эти твари своими повадками напоминали рой. Впервые я столкнулся с ними в Долине Призрачной Луны, когда алдоры ходили в Черный Храм. Там бесы кучковались вблизи оскверненных источников и серных озер, обычно их было не больше десятка. Но когда эти твари сбиваются в стаи, в них проявляются зачатки коллективного разума. А уж если поблизости оказывается вот такая мамаша, которая, собственно, их и плодит, дикие бесы из тупых тварей превращаются в серьезную проблему и головную боль даже для опытного демоноборца.       — Это их матка… И ее… — блин, как бы подоходчивей провести аналогию, не трутнями же их называть. — Элитные гвардейцы.       — Телохранители… — на автомате подсказал Эд, глядя на этот колышущийся попискивающий ковер, сползающийся к слабому пятну света вокруг нас.       — Что-то вроде… Берегись! — а еще эти «гвардейцы», в отличие от мелочи, прекрасно обращаются с огнем скверны. Эта погань у них в крови, и позволяет черпать энергию на уровне школяра магической академии, дорвавшегося до простейших боевых заклинаний. В основном огненной школы.       Я еле успел увернуться от десятка обрушившихся на нас огненных шаров. Что-то похожее было при обороне Змеиного Хребта от осаждавших Вечноцветущий Дол богомолов. До этого с мелкими бомбами мне как-то сталкиваться не приходилось, а, благодаря инженерному гению клакси, под ногами рвалось все подряд. Вот прямо как сейчас.       Не устояв на ногах, отражая взрывающиеся от прямого попадания огненные шары, я полетел на землю, вновь пребольно приложившись затылком, и в этот момент тьма вокруг взорвалась бешеным буйством красок магических аур и энергий. Вашу ж ма-а-а-а-ать! Как не вовремя!       — Эридан! Эридан! — я не сразу ощутил, как меня трясут за воротник обгоревшей мантии. Огненные взрывы, шары сквернового огня так ударили по обострившемуся магическому восприятию, что у меня перед глазами все мелькало и кружилось словно чудовищная карусель. Я даже не сразу разглядел лицо склонившегося надо мной Эдмунда, но зато увидел нечто другое, отчего у меня на миг от волнения пропал голос.       — Матрица портала! — выдохнул я, взмахом руки создавая магический заслон, об который ударилась очередная партия огненных зарядов.       Эд слепо завертел головой по сторонам, но не смог бы увидеть этот остаточный след даже при всем своем желании.       — Держи щиты! — я лихорадочно соображал, как мне показать эту мерцающую, распадающуюся структуру червоточины, но Эдмунд уже проследил мой взгляд и вскинул руки. Богиня, пусть этот студиозус будет из тех, кто шарит, как подхватить «след» портала и воссоздать его. Магия перемещений, магистром в которой был как раз таки Ксилем, слишком сложна для большинства магов, но эта распадающаяся структура — как костяк, в который можно влить магию, усилить и заново активировать чужой портал.       Я еле успел создать новый защитный барьер, но даже примитивные огненные заклинания, запитанные энергией скверны, разрушали самые сильные мои защитные чары. Мощнейший щит, которым мне удалось в свое время сдержать оскверненного демонического лоа огня, скверна просто разъедала как ржавчина старый металл. Примерно как мое собственное заклинание на скверне, уничтожившее защиту вместе с дверью в покои Ксилема.       — Сможешь нас отсюда вытащить? — выдохнул я, спешно латая дыры в рассыпающемся заслоне.       — П-п-попробую, — подрагивающим от напряжения голосом сказал Эдмунд. Закусив губу и хмурясь, он поднял руки, словно пытался дотянуться до рассыпающейся матрицы заклинания портала, и совершал сложные пасы, словно плел невидимый глазу сложный узор. Может, и впрямь знает, что делает. Сейчас я искренне верил в это юное дарование, и вовсе не потому, что это был единственный шанс выбраться из этого логова живьем, хотя и это тоже. Плох тот маг, который неправильно оценивает свои сильные и слабые стороны.       Я повернулся к атакующим нас бесам. Они выстроились заслоном вокруг своей мамаши, около которой искрились и вспыхивали просверки магии скверны. Сведя уродливые обрубки-ручки, матка тоже плела какое-то мощное заклинание. Я прямо кожей чувствовал это покалывание в накаляющемся сильно разреженном воздухе.       — Ах ты паскуда… — прошептал я зло.       Чтобы атаковать, мне придется снять магический заслон. И тогда поглощенный восстановлением матрицы заклинания Ксилема птенец от первого же прямого попадания шара скверны превратится в груду обгорелых и малоаппетитных костей с ошметками плоти. Но и мои собственные ресурсы не бесконечны. Едкий пот тек по лицу практически непрерывно, заливая глаза, стекая по крыльям носа и носогубным складкам, пульс гулко стучал в висках. Если и дальше такими темпами выжигать остатки воздуха в этой пещере, мы с Эдом свалимся прежде, чем бесы со своей свиноматкой разнесут наш барьер. Тем более что моя интуиция, вернее, то самое демоническое чутье, доставшееся мне в наследство от внутреннего чудовища, буквально визжало об опасности. То, что творила демоническая гадина, было куда более опасным, чем те огненные шары, которые в нас пуляли ее «гвардейцы».       Накинув на себя и стажера защитный кокон, я деактивировал купол.       Импы торжествующе захрюкали, и на нас обрушился сразу десяток огненных сгустков.       Мальчишка испуганно завопил, когда его приложило об скалу ударной волной разорвавшихся снарядов — два заряда-таки угодило в него, но я тут же обновил заклинание, и максимум, что он почувствовал, это сильный горячий порыв ветра.       — Что ты делаешь?! — вскрикнул Эд из-за моей спины.       — Пытаюсь пробить ее барьер! — вот тут и пригодились мои навыки бойца на ближней дистанции. Как-никак, до того, как полностью положиться на свои магические навыки, я учился обращаться с парными клинками и глефами, а в фехтовании уклонение от ударов противника не менее важно, чем само нападение. Уворачиваясь от сыплющихся в меня огненных снарядов, я отошел от Эда на несколько шагов, перетягивая все внимание на себя. Ползущие по стенам и потолку твари заскрипели, зашевелились, полагая, что я ослабил бдительность, стали заходить с флангов. Пришлось вновь пройтись по ним огненной плетью, одновременно уклоняясь от летящих в мою сторону шаров.       Мимо моего уха с ревом просвистело огненное копье, вылетевшее сзади так внезапно, что я от неожиданности сам же под него чуть и не угодил. Ближайший ко мне имп с очередным заготовленным заклинанием полетел кубарем.       — Не отвлекайся от портала!       — Ты один не сможешь!       — Портал, разорви тебя демоны, Эдс! — в моем голосе сами собой прорезались рычащие нотки. — Или мы покойники!       Я отправил в матку несколько мощнейших огненных глыб одну за другой, преобразуя чистую аркану в примитивные огненные снаряды. Если бы у меня только было несколько секунд на завершение заклинания… От оглушительных взрывов, с которыми мои глыбы влетели в переливающийся зеленью щит демоницы, со свода пещеры посыпались обломки камней вперемешку с визжащими бесами. Вспышки пламени на несколько мгновений полностью ослепили меня. Я только и успел, что обновить свое защитное заклинание, потому что, когда я кое-как проморгался и перед глазами перестали вспухать разноцветные пятна, я увидел стену пламени скверны, несущуюся на меня.       На самом деле это был огненный шар, размером с меня, если не больше, но в такие моменты больше задумываешься над содержанием, нежели над формой.       — Эридан!!! — истошно завопил сзади мальчишка.       Понимая, что не успею сотворить защитный купол, я просто зажмурился и бросился наперерез надвигающемуся на нас клубу изумрудного пламени.       На миг у меня промелькнула мысль, что если я когда-то пережил взрыв гоблинской бомбы, не владея защитными чарами мощнее элементарного базового щита, то и сейчас я… смогу…       …Удар об скалу едва не вышиб из меня дух. Рядом беспомощно закрылся руками Эдмунд, словно это могло спасти его от накатывающегося огненного шквала. Но, кажется, всю мощь заклинания матки бесов принял на грудь я, а до мальчишки долетели лишь отголоски, максимум наградив его хорошим летним загаром, как если бы он вернулся из оздоровительного тура по Огненным Просторам.       Чего не скажешь обо мне…       Я лишь каким-то чудом не отключился. Левая сторона спины и бок взорвались болью, рука повисла плетью, а во рту проступил отвратительно кисло-медный привкус. Не удержавшись на ногах, я кулем свалился на землю, еле успев подставить уцелевшую руку.       — ДУРАК! — голос Эдмунда показался мне жутким утробным ревом, от которого у меня зазвенело в ушах, а к горлу подкатила новая волна тошноты. — Я же говорил, что ты один не сможешь!       Ну… говорил, да…       Парнишка стоял вполоборота к сгрудившимся перед маткой бесам. Одной рукой он удерживал матрицу заклинания портала, вливая в него магию, а другой уже поспешно сплетал вокруг нас защитный барьер, о который уже вновь рвались огненные снаряды осмелевших тварей. Дышал часто, хрипло, ему тоже не хватало воздуха.       — Мамаша окружает себя барьером, а сама творит этот огненный трындец… — еле выговорил я, кое-как подняв голову. Очень сильно хотелось блевать и прилечь, я даже не мог для себя определиться, чего больше. Но и то, и другое было непозволительной роскошью. Поэтому я заставил себя сначала оторвать руку от земли и выпрямиться, а потом уже и подняться на дрожащих и подкашивающихся ногах. Бес с ним, и не такое с Лири переживали.       — Значит, нужно пробить этот щит и не дать ей закончить заклинание, — Эдмунд стиснул зубы. По его заострившемуся лицу градом катился пот, но в глазах разгоралось что-то такое, чего я раньше не видел. Мне показалось, или… В его зрачках в самом деле разгорался огонь?       — Ударим вместе! — у него даже голос изменился.       Ослепительно чистое янтарное пламя взревело в его руке, отбрасывая всполохи света на побледневшее сосредоточенное лицо Эдмунда, озарив пещеру вокруг настолько ярко, что бесы с шипением, давясь и толкаясь, постарались убраться подальше в темноту. Нескладную фигуру мальчишки объял огненный ореол, словно он стал созданием чистой стихии. На мгновение мне почудилось, что во вспышках пульсирующего пламени промелькнули распростертые огненные крылья, а над его головой проступила огненная корона из бешено вращающихся огненных сфер, сливающихся воедино.       Венец Фело’мелорна.       С ума сойти. Я слышал, что пробужденный клинок Солнечных Скитальцев, вошедший в идеальный резонанс с обладателем, может наделить своего владельца невероятной мощью. Но я в жизни бы не подумал, что этот стажер, высокомерный желторотик, не нюхавший пороху, в состоянии пробудить артефакт такой чудовищной мощи.       Бесы зашипели, сбиваясь в кучу. Матка утробно заурчала, чувствуя исходящую от нас угрозу. Ее скверновый щит уплотнился, а в руках-обрубках постепенно вспухал изумрудный шар — то самое заклинание.       Вряд ли мы перенесем второй такой удар.       Даже мысль о Ксилеме, который где-то там сосет магию из лей Азерота и готовится устроить глобальный экстерминатус всему живому, уже не казалась мне существенной.       — Я расчищу тебе дорогу, а ты прикончишь ее, — искаженным от напряжения голосом процедил Эд.       Определенно, пацан мне начинает нравиться.       — Заметано, — я стиснул клыки, чувствуя, как по телу разливается знакомый опаляющий жар, притупляя боль в помятых ребрах и ушибленной голове. У меня будет всего один удар. Испепеляющее пламя скверны в моих жилах не исцелит мои раны, цена за использование магии демонов для меня слишком высока, но это даст нам несколько секунд.       В моей руке затрещал, плюясь искрами, шар изумрудного пламени. Я вливал в него все больше и больше энергии. Пытаясь удержать стремительно увеличивающийся в размерах огненный сгусток, я стиснул запястье правой руки пальцами невыносимо болевшей левой.       Рядом Эдмунд размахнулся и выпустил в импов колоссальной мощи огненный заряд, принявший форму громадной сотканной из пламени птицы. А за ней еще одну. И еще.       Пропустив вторую огненную птицу, разметавшую и выжегшую целую просеку в копошащейся визжащей массе диких бесов и импов, я сорвался с места и бросился к матке, с которой огненным ветром буквально сдуло защитный покров. Лицо слева опалил жаром пронесшийся мимо феникс, под ноги кинулись верещащие когтистые твари, но я уже изо всех сил оттолкнулся от земли и прыгнул, выставив вперед объятую пламенем руку.       Выкуси, тварь.       Изумрудный шар ударил ее прямиком между оплывших жирных грудей и прожег плоть, разворотив уродливую раздутую тушу, словно прямым попаданием мортирного снаряда.       У меня вновь возникло ощущение, что мои барабанные перепонки сейчас разорвутся. Вместе с моим телом, которое погребла под собой масса обезумевших разъяренных тварей.       — …гнись! — я даже толком не разобрал, что мне проорал мальчишка, но в следующую же секунду облепивших меня импов и бесов накрыла огненная волна в лучших традициях устроившего всем глобальный кирдык Рагнароса.       ЗАЕБАЛИ.       Вот уж не думал, что я так бесславно закончу свои дни — запеченным заживо под корочкой из свежезажаренных, смердящих так, что все внутренности выворачивало наизнанку, бесов. Я понимаю — своими руками придушить Гул’дана или тяпнуть за пятку Саргераса, а тут опять зажарился как гусь на вертеле. И Учитель меня уже повторно за ухо обратно к живым не вытащит…       Или нет?       С моего лица спихнули месиво из обгорелых хвостов, костей и смердящей плоти и бесцеремонно попытались вздернуть на ноги за шкирман. Ворот неоднократно опаленной мантии с треском оторвался, и я звонко стукнулся затылком и подпиленными рогами об каменный пол.       — Блядь… — вытолкнув изо рта собственную и чужую запекшуюся кровь, я залился лающим кашлем. Ребра тут же отозвались вспышкой путающей сознание боли, и я стал браниться потише, но не менее грязно и витиевато.       — Живой? — послышался дрожащий слабый голос Эда.       Парнишка склонился надо мной — на закопченном потном лице выделялись лишь одни белки глаз и зубы. Судя по тому, как его пошатывало, он едва удерживался от того, чтобы не прилечь тут же рядышком со мной.       — Нормально… где эти? — я колоссальным усилием воли заставил себя сесть, судорожно хватая губами воздух, и не мог отдышаться. Кажется, то, что не доделали бесоматка со своими детками, доведут до конца последствия нашего огненного шоу, выжегшего почти весь воздух в этом логове.       — Свалили… — Эд тяжело шлепнулся на колени рядом, опираясь о заваленный приплавившимися ошметками пол.       — Дерьмо… — я обреченно вздохнул, запустив пальцы в опаленные, жирные от копоти волосы. — Портал…       Эдмунд рядом слабо хмыкнул и обернулся назад. Я последовал его примеру, надеясь, что у меня не хрупнет шея.       — Ах ты мелкий засранец… — я чуть не прилег обратно, давя расползающуюся по губам счастливую ухмылку.       Для разнообразия щенок даже не стал возбухать и препираться, лишь фыркнул, глядя на переливающееся под темными сводами пещеры радужное пятно пространственной червоточины.       Ну что ж, готовь зубы, ублюдок. Тебе придется сполна ответить не только за магический терракт планетарного масштаба, но и за то, что у меня полный рот обгоревших ошметков этих смердящих, как чьи-то потные сапоги, тварей.