Буддист

      Тсунаёши сохраняет спокойствие. Кровавая луна в небе, гражданские, подверженные действию какого-то вируса, превращающее их в типичных упырей из ужастиков, полиция (а вот это действительно немного, самую малость нервирует), ничто из этого не может в достаточной степени поколебать спокойствие Десятого дона семьи Вонгола и некоронованного короля всего мафиозного мира. Это в юности он бы визжал, кричал, молил о помощи, но сейчас, после стольких лет у руля мафиозного дурдо мира, Тсунаёши принял себя, мир вокруг, родных, друзей, врагов, подчинённых, просто ближних и дальних своих, положение относительно вселенной и даже, после долгих размышлений, своего мучителя Реборна.       Люди с вирусом, передающимся через слюну? Старо и скучно. Его таким уже и на пятый год в кресле босса было не удивить. Он больше опасался того, что его прикончат свои, причем чисто случайно и из лучших побуждений. А еще того, что в очередной раз сломавшись, базука десятилетия Ламбо отправит его не в прошлое, будущее, к альтернативной версии, а один Будда знает куда. И вот оно, кажется, свершилось! Причем два в одном. Тсунаёши умудрился простыть, Гокудера, по вредной подростковой привычке, поднял панику. Паника удачно поднялась, наслоилась на беспокойство из-за недавнего ранения Тсуны, умудрившегося самому себе прострелить ногу, чистя пистолет, и захлестнула собой большое количество людей.       Тсунаёши сам не помнит, как на него упала базука, когда он расчихался от принятого экстремально надёжного, безвредного и быстрого средства лечения… (Нужно ли упоминать, что до свадьбы с любимой Киоко Неудачнику Тсуне оставалось дожить семь дней? В общем, это лирика, дата свадьбы переносится уже десятый раз, а старшему сыну Ичиго пять лет. По документам, они с Киоко давно женаты, но оба так и не оставили надежды сыграть приличную свадьбу. Когда-нибудь.) Но вот итог, в виде попытавшегося обслюнявить его под полной луной мужика, оказался более чем красноречив. Свадьба опять провалилась, а он, с его интуитивным подходом к решению проблем, теперь в казематах, очень слабо напоминающих допросную в полицейском участке.       «Наверное, всё-таки не стоило подрывать ту церковь», — думает Тсунаёши, с отстранённым любопытством разглядывая очень реалистичные глаза, возникающие на стенах, а еще кровь, кишки, части животных.... Десятый отдаёт дань мрачным теням, вертящимся вокруг, тусклому, мерцающему свету единственной лампочки, звукам и… смотрит на часы, сцеживая зевок в кулак. Со времени поломки базуки об его голову прошло более двенадцати часов, признаков простуды нет, но в сон тянет неимоверно.       Прислушавшись к интуиции, в очередной раз отмахнувшись от завываний над самым ухом и противного хлюпанья под столом, Тсунаёши, сняв и свернув пиджак на манер подушки, заваливается спать прямо на столе. Когда еще подобная возможность выспаться выпадет?       И он таки высыпается! Несмотря на заставляющую менять позы интуицию, выстрелы над ухом, чьи-то крики, леску, ножи, приказной тон, жажду крови, пробирающую до самых костей ледяным холодом, обещания убить с особой жестокостью (прямо как дома, когда Вария «погостить» заявляется). Под конец сна даже что-то особо шумное, злое и пахнущее табаком, чтобы хоть как-то утихомирить сграбастал, скрутил, да так и проспал на чем-то мягком.       Пробуждение на пепелище, под ненавидящем взглядом алых глаз, и сверху на ком-то беловолосом, навевает некоторую ностальгию. И пусть алоглазый мужчина с двумя здоровенными пистолетами знаком слабо, а выспаться в этот раз дону Вонгола выпало на довольно милой, несмотря на зверское выражение лица блондинке, эти мелочи не способны поколебать прекрасное настроение выспавшегося мафиози.       — Доброе утро, — вежливо, на итальянском, делится своей радостью с окружающими Тсунаёши.       — Я отправлю тебя в ад, шавка католической церкви! — рычит блондинка.       — Простите, сеньора, но вы что-то путаете, — пытается сгладить ситуацию дон Вонгола.       — Путаю? — пытается убить взглядом Тсунаёши блондинка.        — Я с детства боюсь собак и… — обаятельно и немного смущенно улыбается Тсунаёши, вынужденный таскать на шее подарок Реборна в виде освященного лично Папой римским креста. Кажется, даже Гокудера что-то в его одежду вшивал, и… освящать куда-то ездил, чтобы с его боссом ничего плохого не случилось, потом это вошло в моду, - дарить подобные подарки дону… — Я буддист.       Интуиция предупреждает о том, что так легко ему ситуацию не исправить, но это мелочи. Тсунаеши спокоен как цветок лотоса у подножия ступеней ведущих к храму Вечности. Он верит, что не попадёт ни в ад (слишком много окажется знакомых), ни в рай (и там достанут), а сможет переродиться баобабом, мышкой или рыбкой... и никто-никто не потащит его снова в кресло босса мафии! *** Бета была тута