Почему ты решил показаться?

      — Почему ты решил показаться?       Полагаю, не хочешь скрываться?       В этом мире есть несколько правил…       Считай, ты меня позабавил.       Но явился ведь с целью ты, верно?       Гляжу, как ты смотришь презренно,       И вижу твой гневный оскал на лице…       Думаю, враг ты мне, как я — тебе.       — Верно считаешь ты, друг мой бессмертный.       И чтоб ты знал, я ведь тоже нетленный.       Наше проклятье одно на двоих…       Но не видал горестей ты моих!       Помнишь ты, Генри, те кóнцлагеря?       А я ведь там был, там участь моя.       Когда вдруг узнали все тайну мою,       Подумали, я свой секрет расскажу.       Но я был намерен ответить отказом,       За что поплатился жестоким приказом…       И знаешь что, Генри, творили со мной?       Меня и пытали, сжигали живьём,       Вскрывали без чувств на моих же глазах…       Тогда я действительно чувствовал страх.       Но я смог спастись, не без помощи чьей-то.       И очень я рад, что теперь наконец-то       Найти тебя смог спустя долгое время,       Неся на спине своей тяжкое бремя.       — Сочувствую, Адам, тебе я, серьёзно.       Ты продержался, не каждый так смог бы.       Но я-то зачем тебе всё же, скажи,       Неужто ли сам смог меня здесь найти?       Иль помощь какая тебе пригодилась?       И что здесь доселе такое творилось?!       С чего ты решил вдруг подставить меня?       Не делал ведь ничего тебе я!       И в то Рождество вёл себя ты по-хамски,       Хоть и раскрыл для меня все те маски,       Которые жаждил узнать до тех пор…       Ну а теперь уходи-ка ты вон,       Нет больше сил мне смотреть на тебя!       — Тут уж прости, но вина не моя.       У меня есть секрет и хочу поделиться…       Я, кажется, знаю, как можно лишиться       Той жизни, живём мы которой сейчас.       Ты помнишь оружие, что в первый раз       Убило тебя в то злосчатное время?       И захлестнула по волосы пена…       И вдруг ты почувствовал как оживаешь,       А вскоре и вовсе из моря всплываешь.       — Прекрасно я помню все эти моменты.       Но вот не пойму я, к чему здесь секреты?       Выкладывай, что у тебя на уме.       — Я тут подумал, оружия те...       Быть может, проклятие в них и заложено?       — Значит ты попросту веришь в пророчество?       — Долго искал тебя, Генри, я, очень,       Но не нашёл я кинжал свой. А впрочем,       Поможешь ли ты мне его отыскать?       — Ты сбрендил, Адам? Поверни время вспять.       Забыл, как испортил вконец мою жизнь?       — Да ты погоди и немного уймись.       Ты глуп, раз считаешь, что всё так и было.       И кстати, скажу, что она была милой.       Ах, бедная Эбигейл самоубилась,       И правда желанная вместе с ней скрылась.       Но вот спустя время ты сам объявился,       Хоть я и в дальнейшем слегка изменился…       — В каком это смысле? Не скажешь, о чём ты?       — Но ты же ведь помнишь, бессмертные что мы?       Я сам не решился, когда был кинжал,       А вскоре и вовсе его потерял.       Но есть у меня зато твой пистолет.       — Так в этом и кроился весь твой секрет?       Скажу прямо, не скрою ни грамма греха:       Ты — сумасшедший, в этом-то суть вся твоя.       Посмотрим с тобой ещё, кто победит,       И правду ль сужденье в себе то таит.