RDR-73: Потерянная земля

Год спустя.       Забросив маску и маркер в багажник, разворачиваюсь лицом к холмам, возвышающимся над лесопарковой зоной. Вершины их уже почти слились с вечерним небом. Со вздохом облокачиваюсь о капот джипа, не спеша стягивая защиту. Переодеваться не хочется, да и нет сил, потому так и остаюсь в камуфляже. Полигон опустел. Все давно уже разъехались после игры. А я намеренно тяну время. Впитываю в себя тишину, нарушаемую только шелестом листьев да стрекотом сверчков в траве. Состояние на душе из паршивого перетекло в тоскливую хандру. Внутри все еще горько и противно, будто кошки нассали. От этого шальные мысли бродят в голове. «Закурить бы…» Может это помогло бы затуманить уныние. Чтоб полегчало, отлегло.       И уже не кажется такой хорошей идея восстановиться на кафедре биофизики родного университета. Сегодняшняя лекция по молекулярной биологии была на удивление нудной, бессмысленной. Сжигающей все нервы. Амёбная аудитория все никак не могла въехать в тему. Задавала без конца глупые вопросы. Отчего хотелось за волосы схватиться: «Что я здесь делаю вообще?» И вот даже любимое хобби не помогло. Пейнтбол всегда давал хорошую душевную разрядку. Но не сегодня.       Накрапывает дождь. Я смотрю в серое, затянутое тучами небо, ловя на лицо первые холодные капли. Оно такое же мрачное, как и мое сегодняшнее настроение. Именно в этот день год назад я впервые столкнулась с Чонгуком у открытых гермоворот. Яркая фотография всплывает в памяти: ошарашенный сталкер смотрит изумлённо, в широко распахнутых тёмных глазах я вижу своё отражение. Такой растерянности и смятения больше не доводилось наблюдать.       Спустя пару минут начинается настоящий ливень. Даю ему волю вымочить меня практически до нитки, прежде чем наконец сажусь в салон. Капли стекают с волос по подбородку, одежда сочится влагой, собирая на сидении приличную лужу. Но я этого не замечаю. Воспоминания уносят сознание все дальше и дальше.       Кольцо его крепких рук. «Я тебе ничего не сделаю…» Горячие обжигающие пальцы, огонь которых застал врасплох. «Сури-я…» — тот момент, когда мое сердце чуть не остановилось. Его лукавая улыбка и прищуренные хитрые глаза. Первое боевое крещение. Вместе. Бок о бок. Плечом к плечу. Его жизнь на волоске… и пылающая факелом любовь. Рефлекторно выдыхаю, подавляя спазм в горле. Карантин. Болезненные процедуры. Боль, страдания, муки, существование порознь… Зажмуриваю глаза, откидываясь макушкой назад, силой впечатываю ее в подголовник. Как всё изменилось с тех пор.       Ким Сокджин спустя месяц после моего вызволения добровольно сложил свои полномочия, покинул должность главы. Не знаю, как он обставил тот чрезвычайный случай с зараженными, но последствий толком никаких не последовало. Вирус был купирован еще в зародыше. Видимо, глава грамотно воспользовался оставленными Чонгуком ампулами.       Правительство же отправило его к границе проклятого города, в близлежащие села. Работать с волонтерами, что применяли изобретённую сыворотку в качестве превентивных мер против возможного заражения. Единожды активировав защитный ген у человека, можно не бояться никакого МБ-5. Противоядие работало круче прививки от гриппа.       Его место директора лаборатории занял Мин Юнги. Его с триумфом и фанфарами вознаградили за открытие и разработку антидота, повысили и открыли новые карьерные возможности. Учёный с радостью взялся за реструктуризацию научного центра, возобновил исследовательскую деятельность, развернув всё в созидательное русло. Привлёк к работе и сталкера.       Тогда же мне был назначен, не без его помощи, курс восстановительных процедур. А пока проходила реабилитация, он получил от нас с Чоном добро покорпеть над загадкой крови и удивительной единой связи. Тот день, когда взволнованный Юнги явился с результатами, стал особенным. Теперь догадки официально подтвердились.       — Ребята, это что-то невероятное! Я никогда ничего подобного не видел! — доктор Мин возбужденно бегал из угла в угол, взъерошивая волосы. — Признавайтесь давайте, вы были влюблены в друг друга еще до переливания? — он пристально глядел поверх очков, вынуждая моментально зардеться от смущения. — Хе-хе-хе, так и знал! Оказывается, дело не только в смешении крови. Ваши чувства сработали, как промотор! Ну, это… Как активатор. Они запустили химическую реакцию, процесс, благодаря которому ваши гены словно переплелись. У вас как будто общее ДНК на двоих. Как у близнецов. Вы больше никого с такой совместимостью не найдете. Уникальный случай!       И он прав. Когда один из нас начинает фразу, второй её заканчивает. Мы и без слов понимаем друг друга. Улавливаем малейшие изменения в настроении и в самочувствии, словно радаром считываем эмоции, как бы хорошо их не прятали. Это помогает обходить острые углы. Несмотря на взрывные, порой жёсткие характеры, мы ни разу так и не поссорились. Когда ты на себе чувствовал не раз, как болит сердце у родного человека, не можешь причинить ему и малейшей обиды. Я знаю, что Гук принимает меня такой, какая я есть. Я не боюсь, что моё поведение неверно растолкуют, не поймут. Я открыта ему. Душа настежь распахнута. И он отвечает тем же. Мы не можем расстаться ни на минуту.       Но сегодня, именно в нашу первую годовщину знакомства, я одна. Близится день отправки очередной экспедиции. И Чонгука отправили в командировку на пару недель. Проводить инструктаж участникам исследовательской группы. Они будут работать на территории Проклятого города с запущенными случаями. С теми зомби, которых обычной сывороткой уже не вернёшь в человеческое обличие. Лаборатория-таки нашла на них управу, благодаря Мину. Он случайным образом вывел оружие поражения, объединив ради эксперимента все имеющиеся компоненты: мою кровь, кровь животных, МБ-5 и антидот. Получившийся препарат способен уничтожать полуразложившегося носителя. Тот просто сгорает, оставляя после себя лишь обугленные кости, прах.       Это наше первое такое долгое расставание после карантина. И оно даётся нам по-настоящему тяжело. Когда Куги нет рядом, жизнь кажется такой никчемной и пустой. Всё как-то резко теряет смысл. В его отсутствие меня безвольно сносит ритмом будней. Пропадает ровный, чёткий путь, по которому движешься. Гаснет разом свет, и ты шаришься в потемках. Я словно одинокий буёк, болтающийся посреди огромного океана жизни. Чувствую себя потерянной, брошенной, заблудившейся. Слепым котёнком тычусь по сторонам и не могу найти родного тепла.       Сложив руки на руле, облокачиваюсь о них лбом, обреченно вздыхая. Голова разболелась от усталости и всех этих мыслей. Кажется, ливень плачет вместо меня навзрыд. Неожиданный звонок мобильника заставляет вздрогнуть и спешно схватить телефон.       — Я тоже скучаю… — слышу в трубке низкий, тихий голос, от вибраций которого резко заходится сердце. Без предисловий, без приветствий. Сразу, с ходу. Не дал даже слова приветственного выдавить. Он ведь знает, чувствует то же самое. Как может быть иначе?       Пожалуй, впервые за весь день искренне, растроганно улыбаюсь:       — Я знала, что ты позвонишь…       — Если бы мог, бросил всё, сорвался бы и приехал.       — Тебя очень не хватает… — я мысленно посылаю импульс, сотканный из самых важных, самых ценных чувств.       — Потерпи немного. Всего несколько дней, — закрываю вновь глаза, вбирая мелодику голоса всем естеством.       Дождь барабанит по стеклу и крыше автомобиля, оставляя расплывчатые разводы. Представляю, что Куги рядом, руку только протяни. Шепчет слова на ухо, приобнимая за плечи. Как же, черт возьми, он мне нужен! Во всех аспектах! Душевных, моральных, физических. Как воздух нужен. Без него дышать не могу, жить не могу, наслаждаться течением дней. От сердца кусок безжалостно оторвали, вырвали. Оно стонет, половину свою отчаянно ищет.       — Знаешь… Я не жалею о тех трех годах, проведенных на потерянной земле. Тогда бы я не встретила тебя. Это, оказывается, было благословением.       — Мы бы по-любому встретились, Сури-я… Я бы тебя все равно нашел. Во чтобы то ни стало.       И мне хочется крепко обнять его, вручить всю себя без остатка, согреться в горячих руках. Мне и отвечать ничего не надо, он и так все понимает, слышит.       — Возвращайся быстрее…

***

      Спешу домой. Лечу, парю на крыльях. Взволнованная, взбудораженная, возбужденная. Сердце радостно выпрыгивает из груди, расплескивается искрящимися искрами, заливая ими всё вокруг. Командировка любимого наконец завершилась, и он уже в пути. Едет ко мне! Совсем скоро я смогу заглянуть в огромные чернющие глаза Куги, что подавляют волю, заставляя дрожать коленки. Смогу коснуться его бронзовой кожи, пробежаться подушечками пальцев по острым скулам, упругим мускулам и разбегающимся ручейками венам. Поймать его дыхание, расплавиться от мягких нежных губ. Не выдержу, не сдюжу, не дотяну. Я слишком долго ждала.       Его нетерпение обладать мною ощущается в разы сильнее. Сладостный комок предвкушения закручивается в солнечном сплетении. Сумасшедшая любовь сжигает в невидимой лихорадке. Души в едином порыве рвутся друг другу навстречу, словно птицы. Эта тяга бабочками разлетается по венам. Еще немного, совсем чуть-чуть. Не волнуйся, милый, я встречу тебя во всеоружии.       Поворачивается ключ в замке, хлопает дверь. Сердце замирает в трепетном ожидании. Слышу стук связки, упавшей на тумбочку, возню, как на пол падает тяжелая сумка.       — Сури-я? — родной голос проникает глубоко в нутро, замирая пульсирующим комком в животе. — Милая, ты дома?       Мельком оглядываю себя. Все ли в полном порядке? Заставляю тело принять расслабленный, беззаботный вид. Чем легкомысленнее, тем лучше. Я лежу на пушистом ковре, листаю журнал и делаю вид, что слушаю музыку. Шаги приближаются, тихонько скрипит дверь и всё затихает. Одна, две, пять секунд. Не выдерживаю. Оборачиваюсь, резко стянув наушники. Чонгук стоит в дверях и пристально, не отрываясь смотрит. Шумно, глубоко дышит. Грудная клетка тяжело вздымается. Рот приоткрыт. Глаза чернее ночи. Аж кажется, что белков не видно. Завораживающие. Пальцы с такой силой вцепились в косяк, что кончики побелели. Опускаю глаза ниже и довольно закусываю губу. Провокация удалась!       Короткие шорты являют его взору округлые гладкие ягодицы и едва прикрывают самое сокровенное место, демонстрируя отсутствие нижнего белья. Лениво разворачиваюсь корпусом к нему. Шелковая тонкая сорочка совсем не скрывает голую под ней грудь. Соски призывно торчат и оттягивают ткань.       — С возвращением, милый, — невинно хлопаю глазками. — Я соскучилась.       Сталкер прикрывает глаза, ресницы дрожат. С шумом выдыхает, оттягивает языком щеку изнутри, вновь устремляет пылающий взор:       — Вернись в исходное положение… — слова выходят с хриплым придыханием.       Лукаво улыбаюсь. Вновь переворачиваюсь на живот. Слышу, как Чон шелестит курткой, бросает её на пол, медленно подходит. Горячие пальцы легкой щекоткой пробегают по голени, под коленкой и по бедру. По кромке джинсовой ткани проходят. Тело мгновенно покрывается мурашками в томительном предвкушении.       — Зачем ты так? — жаркие дорожки продолжают расходиться по коже. Он мучает, дразнит. — Это же контрольный в голову.       В следующую секунду широкая ладонь припечатывает ягодицу. Я вздрагиваю от неожиданности.       — Плохая девочка…       Прикусываю губу, с которой сорвался тихий стон. Приятное колючее жжение растекается по ногам и пояснице. От удовольствия и мучительного ожидания кружится голова. Чонгук наклоняется ниже, накрывая сверху своим телом, ласково поглаживая место шлепка:       — Тебе же это нравится, правда? — тяжелое дыхание обжигает нежную кожу у шеи.       — Твоей порочной девочке всё нравится, что ты делаешь.       — При этом порочная ты только со мной, — губы касаются оголенного плеча.       — Я так истосковалась по тебе…       Любимый сталкер мягко убирает волосы, открывая спину и шею, осыпает белоснежную душистую кожу нежными поцелуями. Под его ласками я млею, размякаю, растекаюсь лужей на подушках, сдерживая рвущиеся наружу тихие стоны. Мягкие губы ловят мочку уха. Он прикусывает ее зубами. Широкие ладони накрывают мои пальцы, нежно стискивают их и вытягивают руки вперед, прижимая к полу.       Разум тут же накрывает лёгким туманом. Эта пелена лишает рассудка, превращает все мысли в звездную пыль. Оставляя только чувства, что оголёнными проводами по нервным окончаниям проходят, бьют током, коротят. Я вбираю в себя всю энергию этой любви и страсти, растворяюсь в нежности. Его руки, губы, дыхание - чудесная целительная сила, которая каждый раз зарождает внутри неистовое пламя, способное поглотить всё вокруг.       Чон медленно начинает двигать бедрами. Трется пахом о ткань шорт, проходя прямо по промежности. Мы оба в одежде, но возбуждаемся так, словно уже давно раздеты и вовсю увлечены интимом.       Перед глазами скачут звезды, ослепляя, опаляя. Чонгук оглаживает кисти рук, проходит по локтям, плечам. Приспуская бретельки сорочки, останавливается на спине. Я чувствую, как он силой стискивает ткань в кулаках, намереваясь разорвать майку на части, но потом передумывает. Ладони забираются под одежду, подлезают под низ, накрывают сначала живот, а потом голую грудь. Пальцы сдавливают мягкую плоть. Царапают гладкую, как атлас, кожу. Еле слышный стон доносится до моего улетевшего в космос сознания. Толчки становятся жёстче, его достоинство прижимается все плотнее.       — Ты сводишь меня с ума, — раздается хрип у уха.       Я и сама на грани и, уже не сдерживаясь, издаю громкий сладострастный стон. Реакция Чонгука на него ошеломительная. Он рывком поднимает меня, заставляя встать на колени. Снимает сорочку. Тащит на себя отодвинутый в сторону небольшой кофейный столик, швыряет на него несколько подушек, и только после всех проделанных манипуляций укладывает сверху. Слышу звон пряжки и звук расстегивающейся молнии. Приподнимаюсь, чтобы посмотреть на желанное обнаженное тело, но сильная рука мягко нажимает на спину, припечатывая к подушкам и стеклянной поверхности стола:       — Не шевелись. Прошу… Хочу взять тебя сзади.       Кажется, только от этих слов горячая волна прошла сквозь тело и, переполнившись, потекла из разгоряченного лона. Сталкер словно это заметил. Два пальца аккуратно пролезли за тонкую полоску джинсовой ткани, прикрывающую сокровенную зону, и плавно провели по складкам. Я тянусь руками к этим чертовым шортам, чтобы наконец самой их с себя снять, но Чон опережает меня, ловко сдирая одежду с ног. Шлепнув по ладони, он сипло командует:       — Руки на стол, — приподняв таз повыше, поставил меня на колени, широко раздвинув ноги.       Громко вскрикиваю, задохнувшись, когда чувствую легкое касание влажного языка у самой чувствительной точки. Чонгук слизывает тянущийся сок, обводит языком узелок желания, втягивая его в рот, проникает внутрь, добавляет пальцы, задевает задний проход. Я извиваюсь под ним, хватая край подушки зубами и без конца постанывая. Полнота ощущений захлестывает, сметает волной цунами. Он встает, хватает меня за руки, заводит за спину, будто арестовывает. Фиксирует запястья и спустя секунду наконец-то входит внутрь. Он толчками вторгается, продолжая держать за руки.       — Ты прекрасна! Вот так, да…       От резких движений подушки расползаются в стороны, и вот я уже лежу на холодном стекле и разглядываю в зеркале на нижней полке столика раскрасневшуюся себя. Грудь расплющило о твердую поверхность, превращая её в два огромных белых блина. Скосив глаза ниже, вижу часть крепкого мужского бедра, что бьется об попу. Понимаю, что теряю голову от того сгустка, что мгновенно разрастается внутри до невероятных масштабов.       Парень впивается ногтями в бедро и с рыком ускоряется. Я вторю ему короткими протяжными полустонами-полувздохами. В голове мелькают развратные картинки из БДСМ, в которых Чонгук обвязывает тело веревками, плетя диковинной формы узлы, стягивая за спиной руки, ограничивая подвижность. Ласково целует каждый открытый участок оголённого тела. Боже! Это так пошло и так горячо! Уже одного этого представления достаточно для того, чтобы с криком забиться в оргазме.       Гук рукой размазывает пролившуюся жидкость по бедрам и попе. А потом сам, громко вскрикнув несколько раз, выскальзывает и обильно изливается мне на спину. Отпустив запястья, он поглаживает ягодицы и трясущиеся бедра. Потом просунув руку под тело и обхватив меня, поднимает со стола и прижимает к себе:       — Как же я тебя люблю!       — До безумия?       — До смерти.       Он мягко укладывает меня на подушки и устраивается рядом на полу. Подтянув к себе, вдыхает аромат распалённого после секса тела:       — Каждый день благодарю Высшие силы за встречу с тобой.       Завозившись, разворачиваюсь к нему лицом, плотно прижимаюсь, зарываясь руками в волосы, нежно целую в губы:       — Мы были предназначены друг другу, Куги. Это судьба. Я тоже тебя люблю. И никому никогда не отдам.       Чонгук довольно прикрывает глаза.       Наши сердца бьются в унисон. По венам течет одна кровь. Все в мире происходит неслучайно. И порой в жизни нужно пройти через суровые испытания, чтобы найти свою половинку, своего соулмейта. И жить с ним долго и счастливо.