***
Очередная чашка кофе, которые Овечкина уже перестала считать, была в руке, когда её одиночество поспешила разрушить Жанна. Она была ещё далеко, но Полина отчетливо видела её путь. Жанна бежала прямо к ней, несмотря на высокие шпильки. Она приблизилась, и Полина наконец заметила её выражение лица. Подруга была очень бледной и выглядела взволнованной. — Полина, ты уже слышала? — едва отдышавшись, произнесла Жанна. — Ты о чём? — от такого тона Овечкиной стало не по себе. — Кулагин… — она замолчала, подбирая слова. — Он должен был вернуться из ночного рейса, но ураган… Его самолёт пропал с радаров… Раздался оглушительный звон. Чашка с кофе упала на пол, разбившись на сотни осколков и окропив темными каплями форму стюардессы. — Полина! Успокойся! Ещё ничего не известно! — Жанна пыталась привести подругу в чувство и одновременно с этим вытирала платье. -А вдруг…? — Так! Всё, тихо! Нам надо успокоиться и подождать, я уверена скоро появится какая-нибудь информация. Дальше Полина ничего не слышала. Мимо мелькала обеспокоенная подруга, рядом крутилась суетливая уборщица, собирая с пола осколки. Сейчас она отдала бы всё, чтобы он был рядом. Полина даже представить не могла, что он может исчезнуть вот так. А вдруг случилось страшное? Вдруг его уже нет в живых. А Полина так и не смогла ни разу сказать ему, что любит. Любит. До безумия сильно, любовью, которая бывает раз в жизни и далеко не со всеми. Страстно и нежно одновременно. Полностью, со всеми недостатками. Она так боялась себе в этом признаться, а теперь это казалось таким сущим пустяком. И она боялась даже думать о том, что уже поздно и он никогда не услышит этих слов от неё, услышанных от него не раз. Лёша всегда был с ней честен. А она? — Смотри, Виктор Юрьевич идёт к нам, может у него есть новости! — Жанна вырвала Полину из бесконечного потока тяжелых мыслей, когда та уже собиралась искать какие-нибудь новости в интернете, хоть что-то. — Так, девчонки, прекращаем разводить панику! Жив-здоров ваш Кулагин! Из-за непогоды пришлось совершить посадку в другом аэропорту! С неполадками со связью мы ещё разберемся. Но слава Богу всё обошлось! — он выглядел сурово, чтобы не выдавать волнения. Ведь всё могло быть иначе. Жанна сорвалась с места и набросилась на начальника с объятиями. — Ну, всё хватит! Я всё же женатый человек! — Степанов тщетно пытался отцепить от себя радостную стюардессу. — А где он сейчас? — вдруг подала голос Овечкина, которая переварила информацию и наконец пришла в себя. — Дома, наверное. я дал ему отгул. — он оглядел с ног до головы пилота. — Тебе, я так понимаю, он тоже понадобится. — Но… — Никаких но, в таком состоянии летать нельзя. Благо, есть кому тебя заменить. Так что быстро домой и отдохни, как следует, на тебе лица нет. С меня хватит одного происшествия за сегодня. — он картинно схватился за сердце и пошёл прочь.***
Выйдя на улицу, Полина услышала раскаты грома где-то вдалеке. Неожиданно начал накрапывать дождь. Она подумала о том, что возможно предстоит не одна отмена рейсов, судя по надвигающейся грозе. И в какой-то мере она была счастлива, что ей не придется торчать на работе и ожидать улучшения погоды, возможно, тратя время впустую. Бегом добравшись до машины и прикрывая голову сумкой, к дождю она не была готова, Овечкина вздохнула с облегчением, когда наконец оказалась внутри и включила обогрев. Сейчас ей не хотелось отдыхать. Ей не хотелось домой. На всём белом свете было единственное место, где она хотела бы сейчас оказаться. И она поехала туда…***
Кулагин считал, что в его жизни наступила черная полоса. Сначала его коллега неожиданно попал в больницу. И хотя всё обошлось, нервов он потратил немало. Потом этот разговор, оставивший неприятное послевкусие и вновь взбудораживший в нём все чувства. В тот день Полина подарила ему надежду и тут же лишила её. Теперь эта чертова гроза, добавившая ему седых волос. Он временно исполнял обязанности первого пилота и вся ответственность лежала на нём. Вторым пилотом был совсем ещё мальчишка, который кроме всего прочего впал в панику, когда не удалось связаться с диспетчерской. Повезло же им попасть в самый эпицентр урагана. К счастью, удалось связаться с другим аэропортом и почти без последствий совершить аварийную посадку. Уже находясь в такси, Кулагин представил себе менее благоприятный исход и ему впервые по-настоящему стало страшно. И он думал не о себе. Полина. Невыносимо было думать, что он бы никогда не увидел больше этих небесно-голубых внимательных глаз. Как хорошо, что всё позади. Ему хотелось побыстрее добраться до дома и забыть этот день, как страшный сон.***
Было уже довольно темно, когда она добралась до его дома. Дождь кончился, оставив после себя свежесть и запах мокрого асфальта. Она несколько минут постояла у двери собираясь с мыслями. В окнах было темно. Но она всё-таки постучала несколько раз. Не прошло и минуты как дверь открылась. — Привет! — Полина… — Кулагин явно не ожидал её увидеть. — Извини, я не во время, наверное. Судя по всему, ты, наверное, уже ложишься спать… — Как бы мне не хотелось, уснуть я сегодня вряд ли смогу. Проходи. — он сделал шаг в сторону. Она вошла внутрь и поняла, что скучала по его дому. Кулагин тем временем включил свет. — Зачем ты пришла? — Кулагин решил не тянуть резину и задать волнующий его вопрос. — Не знаю. Наверное, узнать, как ты… — Как видишь, вот он я, и всё в порядке. — Ладно, тогда я пойду. — на этом смелость Полины закончилась, и она сделала несколько робких шагов в сторону двери. — Стой! — Овечкина вздрогнула от неожиданности. Он взял её за руку. От этого прикосновения по всему телу пробежали мурашки. — Я не хочу, чтобы ты уходила! — Кулагин заглянул в её глаза, надеясь, что она наконец всё поймёт. Неожиданно для себя Полина вдруг ответила: — Я тоже. Было настолько тихо, что она слышала только его дыхание. Кулагин подошёл ещё ближе. Она приподняла голову и посмотрела в его глаза. Кажется, гроза была уже не снаружи, а здесь, между ними. Казалось, сейчас ударит молния и посыпятся белые искры, обжигая и тут же исчезая. Стоило ему облизнуть губу, как Полина вспомнила их первую ночь, а внутри всё сжалось в тугой узел. Кулагин медленно наклонился к её лицу. Она закрыла глаза, повинуясь порыву. Он осторожно прикоснулся к её губам, словно боялся, что это сон и эта невероятная девушка окажется всего лишь видением. Но в этот раз всё было реальным настолько, насколько это вообще возможно. Она ответила на поцелуй. — Лёш… Этот отрывистый шепот вырвался у нее непроизвольно и был скорее похож на тихую мольбу, чем на протест. Кулагин отстранился. Растерянность и страсть были в его темных глазах, пытливо вглядывавшихся в ее вспыхнувшее лицо. — Ты хочешь, чтобы я прекратил? — хрипло выдохнул он. Не давая себе возможности подумать, Овечкина покачала головой. Она перехватила инициативу и коснулась его губ легким поцелуем, игриво прикусывая нижнюю губу. Одно мгновение, и они уже оказались в его спальне, срывая с друг друга одежду и отдаваясь страсти полностью, без остатка. Их касания становились всё более жадными, а поцелуи становились откровеннее. Он очерчивал пальцами её ключицы и позвоночник, прижимая так крепко, как только мог, и слыша, как из её груди вырываются сдавленные стоны. Она царапала ему спину, не в силах сдерживаться, и выгибалась как кошка. Они падали в бездну, и падение их становилось все сильнее и громче, вызывая внутри них бурю и окатывая невесомой волной наслаждения. Постепенно комната, время и пространство возвращались к ним, а они — в себя. Они лежали теперь, обнявшись, без малейшей возможности пошевелиться. Он потянул одеяло, вдруг почувствовав приступ озноба. Полина положила голову ему на плечо и затихла, лишь изредка прерывисто втягивая воздух. Прошло несколько минут. Лёша посмотрел на нее, но она этого не заметила. — Я люблю тебя. — вдруг услышал он тихий шёпот. Она даже не шелохнулась. Он осторожно дотронулся пальцами до её подбородка. — Я тебя тоже. — выдохнул уже в её губы Кулагин.***
Первые лучи солнца бесстыдно проникли сквозь шторы и опустившись на лицо Полины, заставили её нехотя открыть глаза. Она сладко потянулась и обернулась к Лёше, который, видимо, уже давно проснулся. Овечкина и не догадывалась, что он уже больше десяти минут наблюдал за ней спящей. — Доброе утро. — улыбнувшись, произнесла она. — Доброе утро! — Кулагин подвинулся ближе и обнял девушку, вдыхая запах её волос, потом поцеловал в макушку. Кажется, Овечкина готова была провести здесь всю оставшуюся жизнь. Но, увы, всё было не так просто. — Что дальше? — спросила она. — Как что? Ты разве не знаешь? Дальше долго и счастливо, Овечкина. Она рассмеялась. Затем Полина поднялась и, найдя на полу скомканные джинсы, достала из кармана телефон. Всего лишь восемь утра, и несколько пропущенных от Антона. Она вдруг вспомнила, что сегодня они решили ехать в ресторан для того, чтобы договориться насчет банкета. — Мне нужно поговорить с Антоном. — задумчиво проговорила Полина, обращаясь больше к себе и попутно натягивая джинсы. — Я с тобой! — Ну уж нет, я как-нибудь сама справлюсь. Наверное. — она задумалась. Найдя свою кофту под кроватью, девушка стала натягивать её на себя, борясь с желанием забраться обратно в постель. — Ты же вернешься? — прервал молчание Кулагин, так и не удосужившись встать с кровати. — Да. Я только поговорю с ним и приеду. Полина села на край кровати и наклонилась, чтобы поцеловать его на прощание. Попытавшись поцеловать Лёшу в щеку, она вдруг неожиданно оказалась в его объятиях, и только спустя несколько минут ей все же удалось вырваться. — Мне пора. — тяжело дыша, произнесла Овечкина. — Я буду ждать.***
На удивление её квартира была пустой. Овечкина даже испытала некоторое облегчение, что неприятный разговор придется отложить, однако угрызений совести, преследовавших её весь прошлый месяц, больше не было. Только она решила заварить себе кофе и дождаться Антона, как постучали в дверь. Полина сочла это странным, ведь у Антона был свой комплект ключей. — Лёша, ты что здесь делаешь? — Я решил, что сама ты не справишься. — Кулагин огляделся и понял, что девушка в квартире одна, и пока всё обойдется без мордобоя, который до этого казался ему очевидным завершением мужского разговора. — Не с чем справляться, как видишь. — Плевать. Тогда я тебя украду. Вдруг ты ещё передумаешь?! А я не могу этого допустить! — Не говори глупо… Не успела она договорить фразу, как Кулагин оказался около неё и поднял её на руки, закружив в воздухе. Как в тот злосчастный день, но те воспоминания больше не ранили её. — Что ты делаешь. Отпусти! — Полина пыталась сделать тон серьезным, но у нее не получалось. — У меня есть отличные планы на сегодня, и ты идешь со мной. — А как же? Он всё-таки поставил её на пол. — А всё остальное подождет, хотя… Его взгляд скользнул по журнальному столику. Лёша взял с него какую-то бумажку и черный маркер, лежавший там же. Отгородившись от Полины ладонью, он сел и начал что-то старательно выводить на листочке, то и дело ухмыляясь. Судя по всему, он написал немного, но потом задумался и подписал что-то ещё. Так и не показав Полине записку, он оставил клочок бумаги на кухонной стойке. Ему с легкостью удалось заткнуть возмущающуюся девушку поцелуем. И Овечкиной пришлось признать, что её замечания о умениях Лёши в этом плане теперь ни стояли абсолютно ничего. Ведь от его поцелуев земля уходила из-под ног. Поэтому больше она не сказала ни слова, вплоть до того момента, как дверь за ними не захлопнулась, сквозняком сдув записку на пол, где было крупными печатными буквами выведено: Дурак. и снизу подпись: Кулагин.